Сначала было слово…

Глава 27

Представители силовых структур надолго не задержались. Главное сказано. Уже уходя, Никитин как бы невзначай заметил:

— Вы все же хорошенько подумайте. Вам еще учиться и учиться защите своих объектов, да и другим вещам. Мне-то пришлось академию закончить.

Володя повернулся к нему, понимая, что последует практическое продолжение. Так сказать, урок из жизни.

— Вот, например, — он не ошибся, Никитин решил показать слабость теоретических знаний проблем безопасности студентами, — вы оставили двух омоновцев на входе, не подумав, что при желании они скрутили бы ваших вахтенных и пожалуйте — двери открыты.

Володя мягко улыбнулся майору. Так улыбаются несмышленым детям и дуракам.

— Что-то не так? — Насторожился тот.

Вместо ответа Володя свистнул. Сразу же в обоих концах коридора показались вооруженные студенты.

— М-да, — вздохнул Никитин, — беру свои слова обратно. Я думал вас уму разуму научить, не получилось. — Он широко улыбнулся и погрозил Володе пальцем. — Все равно на чем-нибудь поймаю.

— Видал? — Кивнул Володя Диме после ухода силовиков, — проверяльщики.

— Не знаю, — покачал тот в ответ головой, — наобещали столько, прям не унести.

— Бесплатным бывает только сыр в мышеловке, — согласился с ним Володя. — Как бы у них не было хитрого плана. Сейчас мы им нужны. Ты же слышал — у них нет спецов. А мы знаем, как здесь крутиться. А потом, когда спецы у них появятся — тогда они по-другому заговорят о нашей вольнице.

— Откажемся? — Прямо спросил Дима.

— Мы же не можем вдвоем решать за всех, — уклончиво сказал Володя. — А вообще, мне кажется — поживем — увидим. Зачем спешить с решением.

— О кей, — согласился Дима и, хлопнув его по плечу, отправился в очередной обход общежития.

Володя тоже не стал задерживаться. Для завтрашнего выхода следовало немало продумать и сделать.

Избежать разговора с дружинниками, как по-привычке называли себя многие студенты, все же не удалось. Приход высокого милицейского начальства заставил студентов заинтересоваться целями их появления. И если Володя с Димой говорили уклончиво, то Серега Савельев не делал тайны из разговора. На просьбу, почти приказ ничего не разглашать, он наплевал.

Взбудораженные новостью о целебности зоны, многие студенты, особенно, как ни странно, историки стали косо посматривать на двух друзей. Володя, пару раз уклонившись от разговоров, решил объясниться с крикунами.

Они собрались в комнате отдыха. Володя, злой на это бестолковое скопище, заподозрившее их в несусветной гадости, был краток и деловит. Он в двух словах объяснил, о чем шел разговор. Ведь Серега уже все выболтал. Что они могут еще добавить?

— Какие еще вопросы? — Угрюмо спросил он.

— Мне вот что не нравится, — громко заявил Савельев, недовольный строгими порядками, устанавливаемыми двумя друзьями. Тоже мне начальники! — По какому праву вы попытались все скрыть? Если бы не я, так и сидели на своих секретах. Пусть менты треплются о соблюдение тайн. Мы же не в армии.

— Ничего мы особо не скрывали. Поговорить о дальнейшей судьбе я, например, собирался после похода. — Объявил Дима. — Какой смысл сейчас трепаться языками, когда на носу трудный переход. Вы хоть сами-то знаете, что нас ожидает? Мы в общаге сидим, как в осаде. На открытой местности возможны нападения орков, бандитов. Сумеем ли мы прорваться из зоны, а затем обратно, еще бабушка надвое сказала. Надо вернуться и только после этого устроить собрание о нашем будущем.

Отповедь Димы заставила крикунов притихнуть. Володя этим воспользовался.

— Я предлагаю все отношения выяснить после похода. Вернемся, кто вам мешает устроить собрание.

Его предложение было встречено без восторга, но одобрительно. Решать вариант Безматерных накануне первого серьезного выхода «в люди» действительно неразумно. Серега Савельев пробурчав, что сказать о «секретчиках» для него дело принципа, первым поднял руку в знак согласия и вышел из комнаты.

Утро следующего дня на радость и уходящих и провожающих было солнечным. Вообще, вторая половина мая, в отличие от первой, радовала погодой. Солнечные дни следовали один за другим.

Завтракали торопливо. Все спешили отправиться в путь. Уходящие спали и видели себя в безопасной зоне, в которой не сидишь взаперти, постоянно вздрагивая от любого шума за окном. Провожающие надеялись добраться до «Большой земли» до вечера. Ночевать в лесу, вне укрытия, было страшновато всем, даже Володе.

Как раз к выходу появились обещанные Никитиным люди. Безматерных, хотя и не обещал, тоже послал десяток человек, как оказалось добровольцев, среди которых оказались все знакомые Володи — Васильев, Павел Петряев, Сергей Драничников. Омоновцам не усидели на месте, когда они узнали о походе студентов. Безматерных, обычно без особого восторга относившийся к инициативе снизу, подумав, разрешил идти, да еще и кликнул желающих.

Москвичи, как немедленно прозвали в городе отряд Никитина, попытались организовать движение отряда «по нормальному». Володя такая «нормальность» совсем не понравилась. Подозвав старшего — черноволосого капитана с выделяющимся на вытянутом лице большим носом, он предложил:

— Господа! Либо вы будете исполнять мои решения, либо вернетесь обратно.

Для убедительности он помахал секирой. Сразу же оказалось, что этот шаг неправильный. Старший, выслушав самодовольного, как ему представилось, студента, перехватил древко его жуткого оружия. Он был далеко не слаб и решил показать, кто имеет право распоряжаться. Нет, ничего страшно — просто вывернуть секиру из рук молокососа, чтобы не махал железкой. Еще поранит кого-нибудь.

Никитин приказал ему вести себя осмотрительно. К тому же, аборигены много чего знали, в отличие от них, приезжих. Но есть же какой-то предел нахальству!

Рука, следуя не раз отработанному приему, стала закручивать древко по оси. Капитан не собирался доводить до крайности. Как только студент раздосадуется и сдастся, понимая свою слабость, он отпустит.

Однако ему удалось вывернуть древко меньше, чем на половину. Студент невозмутимо смотрел на него, по его лицу совсем не было видно, что он напрягается в поединке. Старший почувствовал, что зря вмешался. Неведомая сила, непонятно как оказавшаяся в худощавом пареньке, не отличавшимся толщиной мускулов, стала медленно выворачивать древко в обратную сторону. Капитан напряг мышцы, собираясь, как политрук Клочков лечь намертво, но не проиграть. Однако у него ничего не получилось. Древко, словно его выкручивал мощный электромотор, вывернулось из его рук. Ему пришлось отпустить, иначе бы он оказался на земле.

— Твоя взяла, — признался капитан. — Ты сам что предлагаешь?

Володя, собственно, не собирался изобретать ничего нового. Его расстановка отряда немногим отличалась от того, что предложили москвичи. Главным был принцип, который гласил — в городе и его округе командуют старожилы, а новички, в каких бы звания и регалиях они не являлись, должны к ним прислушиваться. А то прилетел орел.

Володя так и объяснил, конечно, куда мягче и замысловатее.

— Господа! — Сказал он. — Вы же только появились в наших местах. Вы люди ученые, да и практики поднабрались, я думаю, в силовых операциях. Но вам известна тактика борьбы с орками?

Капитан внимательно посмотрел на разговорившегося студента. Следовало бы использовать для ответа один из приемов самбо, однако, недюжинная сила, показанная парнем, и рассказ местного начальника ГОВД о свойствах, которые получили победители пришельцев, прозванных здесь орками, заставили его сдержаться. Они приехали сюда не для удовлетворения своей спеси, а работать.

— Хорошо, — предложил он. — Командуйте. Но если я увижу, что вы ошибаетесь, полезу с советами.

Володя не возражал. Если совет дельный, почему бы и не выслушать. Лишь бы он не принял форму приказа.

Небольшой спор привел к задержке выхода. Студенты в ожидании устроили гвалт. Самые шустрые девчонки в нетерпении готовились обратиться к спорщикам с требованием кончить прения. Но вчерашний урок, преподнесенный на собрании, заставил их остаться на месте, лишь в полголоса высказывая возмущение по поводу опоздания.

Наконец, тронулись. Вперед шел небольшой отряд под командованием Димы. Миша остался в общежитии. Он был еще настолько слаб, что в походе оказался бы только обузой. Пришлось бросить вперед Диму. Как верховный главнокомандующий — так его прозвали дружинники, подразумевая, что ими теперь командует Володя, а Дима руководит «вообще» — он мог принимать решения, не теряя время на посылку гонцов к Володе за распоряжениями. Сама колонна студенток сопровождалась в основном силами «прикомандированных» — москвичей и местных омоновцев. В конце колонны шел сильный отряд во главе с самим Володей как резерв на случай внезапной атаки.

Большего Володя предложить не мог — заросли, начинающиеся сразу же за обочинами дороги, не позволяли выбрасывать боковые дозоры. Капитан немного помялся — он видел недостатки плана студента. Но в слух свое несогласие не выразил. Вот если бы его сделали старшим колонны…

Поначалу шли ходко. Все спешили выбраться из города, напичканного врагами. Но после выхода на природу движение замедлилось. Нежаркое весеннее солнце, отсутствие видимой опасности расслабили студентов. Вокруг так спокойно и тихо, что не приходило и мысли о возможности очередной стычки.

Один Володя чувствовал себя не в своей тарелке. Из случайного разговора двух «москвичей» он узнал, что граница зоны проходит куда дальше, чем они думали. Они с Димой рассчитывали проводить девчонок километров сорок. Никитин вчера подтвердил это небольшое расстояние. Там, по слухам, зона уже кончалась. Откуда появилась такая информация, никто не знал, но все считали ее правдивой. И вот теперь он узнал, что идти им придется чуть ли не сто километров! Оказывается, в сорок километров измерялось только наиболее опасное расстояние вокруг города.

Хорошо, что они захватили кое-какие припасы, загрузив их на многострадальную лошадку, которой кто-то дал прозвище Анютины глазки, или, в сокращенном варианте, просто Глазки. Но на почти двести человек — в общежитии осталось не более десятка студентов — их не хватало. А ведь предстояло как минимум две ночевки. И два дня пути.

Он поспешил вперед, чтобы поделиться новостью с Димой. Тот тоже оказался застигнутым врасплох. В отличие от Володи, который занимался делами военными, и легче смотрел на их промах, Дима сразу же сильно помрачнел. Непонятно с какой стати он стал считать себя крупным хозяйственником и такой ляп ударил по его самолюбию.

Володю не заинтересовали душевные страсти друга. Людей надо кормить. В обед, как они решили заранее, каждый перекусит НЗ, выданным из общежитских запасов еще накануне. Но вечером предстояло выдать ужин.

— Лихо мы с тобой бултыхнулись, — откомментировал историю Володя.

Дима лишь мрачно посмотрел на него.

Стоя в стороне от общего движения, они переваривали проблему, стараясь, чтобы на них особо не обращали внимания. Иначе, увидев, что их вожаки чем-то взволнованы, народ тоже начнет переживать, и ударится в панику при малейшем пустяке. С девчонок и не такое станется.

Хотелось им этого или нет, пришлось позвать старшего москвичей. Володя, заранее представляя довольное лицо мента, начал злиться.

Однако старший не стал пенять студентам на их промах и лишь спросил:

— Что я могу сделать?

Володя подумал и поинтересовался:

— Карта есть?

Разумеется, у человека, тщательным образом снаряженного для работы в экстремальной зоне, карта нашлась. И такая, которые в магазинах не продаются.

Студенты, немного поплутав от непривычки — карта была настолько подробной, что глаза разбегались, — сумели, уцепившись за железную дорогу, определить, где они находятся.

— Где мы остановимся на ночь? — Вслух подумал Володя.

— Остановиться можно в любой деревне, нашлась бы жратва, — в тон ему ответил Дима.

Капитан, который собирался им предложить то же самое, промолчал. Раз студенты дошли до решения вопроса своими силами, то нечего лезть с советами.

В конечном итоге друзья выбрали небольшое село километров в тридцати от них. Такое расстояние девчонки преодолеют. Москвич видел лучшую остановку для ночлега, но она находилась километров на двадцать дальше. Будь в отряде только парни, они добрались бы и до того села, но со студентками такой номер не пройдет. Хотя покинуть наиболее опасную часть зоны было бы совсем не плохо. Но зачем надеяться на то, чего достичь невозможно.

— Следует отправить передовой отряд, — предложил капитан, не понимая, почему студенты не додумаются до такого пустяка.

— Следует, — неопределенно согласился Володя. — Только как бы это сделать.

Москвич едва не схамил, но сдержался. Собеседники знали что-то такое, не позволяющее так легко разбрасываться дозорами.

— Вам, надеюсь, рассказывали, каким образом орки нападают на людей? — Спросил Дима, заметивший вопросительный взгляд капитана.

— Рассказывали, — подтвердил старший. — Вы хотите сказать, у вас только один оркобойца?

— Только один, — ответил Володя, — это я. И уйти я не могу. Попадись на пути отряда орк, без меня он всех перебьет.

Старший невольно поежился. Не от страха, от чувства беззащитности. Он, капитан ФСБ Степаненков, умеющий не только метко стрелять из многих видов стрелкового и не только стрелкового оружия, хорошо тренированный для рукопашного боя, владеющий кое-каким холодным оружием, был в этом мире так же беззащитен, как пятилетний ребенок.

Он заставил себя собраться. Хватит трястись над своей шкурой.

— Давайте я двинусь со своими ребятами.

Студенты посмотрели на него как на сумасшедшего.

— Вы просто не понимаете, о чем идет речь, — как можно мягче попытался объяснить Володя. — Здесь проходит основная трасса движения к городу. Орки на ней появляются постоянно. Вы же должны знать об этом.

— Знаю, — с досадой сказал старший. Ему не нравилась собственная никчемность. Как салага-первогодок в армии. Польза только в столовой.

— Будем двигаться общей колонной, — объявил Дима и посмотрел на Володю.

Тот кивком головы согласился. Мнением москвича студенты не поинтересовались. Тот с этим согласился. Влияние человека зависит от его вклада в общий котел. Если ты ничего не можешь, сиди и помалкивай.

После первого десятка километров девчонки стали уставать. Хорошо, что накануне Дима лично обошел всех, предупредив, чтобы надевали спортивную обувь. Для тех, у кого ее не нашлось, разыскивали всем общежитием. И все равно сегодня утром трое попытались пойти в чем-то вроде босоножек. Им, видите ли, кроссовки не нравятся. На несколько мгновений Дима испытал такой гнев, что понял настрой Петра Первого, самолично стригшего боярские бороды.

Исказившееся в бешенстве лицо Димы так напугало девчонок, что они уже через несколько минут предстали перед ним в кедах, почти не задержав выход. Но и в спортивной обуви многие уже устали. Особенно те, кто в прежней, доорчьей жизни привыкли ходить от дома до магазина и дискотеки.

Дима, прошедший в голову колонны, услышал немало просьб об остановке, ответив на все решительным отказом. Садиться на травку еще рано. Попытаться его уговорить никто не успел, он двигался слишком стремительно, а девчонки из общего строя выскакивать побоялись. Дима стал такой непредсказуемый!

Женскому полу повезло, что Безматерных отпустил с ними своих сотрудников. Парни в погонах, не избалованные женским вниманием, охотно выслушивали жалобы и стоны, помогали советами, от которых, правда, никакой пользы не было по причине невозможности их исполнения. Во всяком случае, милиция успокаивала нервных барышень, не доводя женское общество до взрыва.

— И Васильев на что-то годится, — меланхолично заметил по этому поводу Дима.

На привал они остановились около полудня. Открытый со всех сторон взгорок с небольшим ручьем казался самым безопасным из окружающих мест. Подобраться незаметно к ним не сможет ни орк, ни бандиты.

Отдых, судя по солнцу, длился почти два часа. Тронуться следовало раньше, но девчонки выглядели столь уставшими, что Димино сердце не выдержало, и он смягчился.

Тем не менее, сигнал к подъему все равно последовал. Время поджимало. Судя по карте, им предстояло пройти еще около пятнадцати километров, а это почти четыре часа пути.

К месту ночлега они подошли, наверное, около шести часов. Во всяком случае, у Володи было такое представление. Можно было двигаться еще часа два, но где остановиться потом?

Село выглядело вымершим. Они прошли его почти полностью, но не встретили ни одного человека. Все жители бежали в безопасные края. Переночевать не у кого. Для ночлега Диме с Володей приглянулось двухэтажное здание школы. Капитан не возражал. Толпой легче выжить.

Пока из классов на втором этаже убирали парты, просто выбрасывая их в окно, а затем на пол настилали матрасы из обнаруженного неподалеку школьного интерната, слишком маленького для них, Володя взял десяток человек и, вместе с увязавшимся с ними капитаном, двинулся вдоль села к местному магазину. Судьба от них не отвернулась. Склад магазина никто не разграбил, хотя через селение прошли за предыдущие дни десятки тысяч человек. Обнаруженного продовольствия, в основном муки и крупы, хватит почти на неделю на всю ораву. С собой они, конечно, многого не возьмут, но не стоило забывать об обратном пути.

— Коль, — окликнул он своего давнего соседа-телевизионщика по общаге, — сбегай, скажи, чтобы половина парней сюда шла.

Пока они таскали мешки с мукой и крупой, под руководством Димы во дворе устраивались три очага. Котлы для них выворотили в местных банях. Хороший след оставляли после себя студенты.

На складе осталась почти половина мешков с продуктами. Если бы у них была машина, — прикинул Володя, — они бы все увезли в город. Но что бессмысленно мечтать. У них и лошадь-то одна. На девчонок много не навесишь, а парни должны быть в постоянной готовности к бою. Он закрыл склад на самый большой замок, обнаруженный в соседнем с продовольственным магазином ларьке промтоваров. Оставалось надеяться, что очередные прохожие не поступят так же, как и они.

Мясная похлебка — в магазине они обнаружили еще и пару ящиков тушенки — позволила на некоторое время забыть о трудной дороге и предстоящей опасности.

— Завтра к вечеру выберемся в безопасную зону, — подошел к Володе капитан.

— Не знаю, — с сомнением покачал головой Володя.

— Думаешь, девушки не дойдут? — По-своему понял его москвич.

— Студентки дойдут, — отмахнулся Володя. — Не нравится мне все это, — пожаловался он подошедшему Диме.

— Что не нравится? — Помешал Диме высказаться старший москвичей. «Накаркает парень», — мелькнуло у него в голове.

— Слишком хорошо идем, — с досадой сказал Володя. — Почти полпути прошли, а пока ни орков, ни хотя бы хулиганья какого-нибудь.

— Накаркаешь, — предупреждающе сказал Дима, повторив мысль старшего.

— Причем тут накаркаешь, — отмахнулся от него Володя. — Такая оживленная дорога должна привлекать внимание любителей наживы. А их словно мор охватил.

— Что-то вы меня, ребята, пугаете, — покачал головой старший. — Если вы не возражаете, я возьму на себя охрану этой ночью.

— Пожалуйста, — не возражал Володя. — Ему казалось, что главное случится не ночью. Потянула их нелегкая в поход.