Снег

Глава 7. Поселение

Костер развести было не из чего, поэтому легкий завтрак запивали холодной водой из бутылок, а не горячим чаем. Плотно поесть получилось около четырех по полудню, когда высокогорный лес спустился в низину. На огне разогрели консервы, вскипятили воду. А в половину седьмого после безостановочного перехода увидели дом. Точнее, его второй этаж. Широкий на весь фасад балкон был заколочен досками. Оставались лишь две бойницы и дверь с короткой лестницей. Рядом на снегу угадывались следы от снегохода.

Остановил скитальцев громкий окрик:

— Стоять! Кто такие?!

— Туристы мы! — прокричал Андрей, останавливаясь и всматриваясь в доски. В щелях кто-то мелькал, — идем в Невинномысск!

— Откуда идете?!

— Из Кисловодска!

Кратковременное молчание, затем снова громкий голос:

— Зайдите, обогрейтесь!

— Так, парни, — Андрей повернулся к спутникам, — держимся вместе, лишнего не болтаем. Говорить буду я.

Через пять минут после того, как разоружили Андрея, путников проводили по широкой лестнице на первый этаж к камину, налили горячего чаю. Кругом горели масляные светильники. Отчего потолки были подкопченными и в комнате пахло гарью. Разношерстный люд сновал по дому, заходил в зал, смотрел на гостей, наливали чаю, разговаривал, уходил. Создавалось впечатление, что здесь коммуна. Андрей сидел, грел ладони о горячую кружку и присматривался.

Низкорослый мужчина в толстом жестком свитере с горлом, который привел к камину и налил чай, куда-то подевался. Гости сидели молча, отхлебывали из кружек и осматривались. Из двери справа вышел крупный бородатый мужчина под два метра роста, со славянским лицом, русый, лет сорока, в овчинной безрукавке, в валенках. Быстро осмотрел ходоков, подмигнул Максиму, пропел:

— Зима ей пела песенку: «Спи, елочка, бай-бай», мороз снежком укутывал, смотри не замерзай.

Уселся на лавку, сказал Андрею уже без тени веселья:

— Меня Ильей звать, — протянул открытую ладонь.

— Андрей, — мужчины пожали руки, — это Максим, — Андрей кивнул на сына, — а это Лешик.

— Замечательно, — подытожил бородач, — предлагаю вам ночлег и еду, в ответ хотелось бы услышать рассказ о Кисловодске, как там дела, есть ли приемные пункты, как снабжение, с электричеством что, как народ приспосабливается к новым условиям. Есть ли беженцев? Какой дорогой идут и куда? Да и так, интересно узнать, как шли, что видели? Зачем в Невинномысск? В общем, все. Связь утрачена, живем здесь, как на острове — десять км туда, десять сюда.

Илья посмотрел на Максима:

— Пирог будешь?

Мальчик повернулся к отца.

— Забыл спросить, — поторопился исправиться бородач, — не голодны? -

— Нет, — улыбнулся Андрей, — но от пирогов не откажемся.

К моменту, когда на столе появилась тарелка с угощением, Андрей поведал Илье о событиях, которые привели его и сына в дом Махти. Подкрепившись, рассказывал еще добрый час. Люди подсаживались, наливали чай, слушали. Скоро их было уже с десяток. Илья заострил внимание на «кальмаре», попросил дважды пересказать встречу с ним. Андрей косился на слушателей и гадал, они уже записали его в чокнутые, или только подозревают. Говорил и краснел от смущения: «…чудище длинной метров пятнадцать висело над деревьями, при этом не махало крыльями и ни за что не держалось. Щупальцами шарило по снегу, подбирало оглушенных волков, опутывало и подтягивало к брюху». Замолк, из-под бровей скользил взглядом по серьезным лицам. Ни на одном не заметил сарказма или недоверия. Даже, наоборот, его слушали с вниманием. Тогда продолжил повествовать. Огромная лягушачья икра на трупе взволновала Илью куда сильнее, чем кальмар. Андрею пришлось отвечать на множество уточняющих вопросов.

Обласканный доверием и всеобщим вниманием рассказывал без утайки, кроме одного — бусика. Подумал, что Лешик захочет остаться с этими людьми и когда поведает о своем приданном, те его с радостью примут.

После познавательной истории Илья предложил «прошвырнуться по катакомбам». Странно и непривычно было Андрею ходить по длинным изгибающимся темным снежным тоннелям высотой в два и шириной в полтора метра — чтобы могли разминуться встречные прохожие. Проходы соединяли дома сельчан. Подснежным улицам оставили прежние названия. География постоянно расширялась. Через определенные промежутки на поверхность выходили воздуховодные колодцы.

Где-то в глубине слышался тихий гул работающих генераторов. Андрей подозревал, что один из тоннелей ведет к «лукойловской» заправке, о которой рассказывал Лешик. Скоро выяснилось, для чего генераторы вырабатывали электроэнергию. В трех домах были устроены многоярусные фермы шампиньонов, вешенок, картофеля, капусты и лука. Освещались они специальными люминесцентными лампами и были устроены весьма технологично с поддержанием влажности и температурного режима. «Вот оно — выживание, — думал Андрей, глядя на зеленые грядки, — человек нигде не пропадет, главное, мозгами пораскинуть и взяться с энтузиазмом, а не грабить прохожих и не подъедать остатки былой роскоши».

Уже вечером, сидя в комнате старосты за бутылочкой чего-то мутного и дерзкого, Илья рассказал такое, от чего волосы на затылке у Андрея зашевелились:

— Да, с миром творится, что-то стремное. Раньше верил, а теперь нет, — говорил бородач, потупив взгляд в столешницу. — Снег не растает. Какая-то глобальная катастрофа происходит на наших глазах и меняет лик Земли. Уже не будет, как прежде. Боюсь, только хуже, — Илья отпил из стакана. — Ты вот, рассказывал о «кальмаре», о его способностях, об икре… Кстати, в Тарчи ушел отряд. Они все там сожгут. Хочу рассказать кое о чем, что поможет и предостережет вас в дороге. — Илья внимательно посмотрел в глаза Андрею, — наши люди встречались с существом, которое откладывает эту икру. Мы зовем его «червем». Тварь напоминает сросшихся спинами двух огроменных многоножек. Роет в снегу ходы. Как-то одна такая пробралась в наш тоннель на периферии возле колодца. Очевидцы рассказывали, выскочила в проход и так шустро побежала, перекатывается со спины на живот винтом. Наши драпать, она за ними. В какой-то момент раздулась в середине, потом бабах из пасти или чего там у нее, выпрыскивает струя, только это не жидкость, а хоботок, похожий на ветку. Падает на снег, растет в стороны и набухает. До кого дотягивается, тот валится, как подкошенный. Тварь обвивает жертву хоботком и шустро так в дыру уволакивает. Наши пока очухались, от нее и след простыл. Вот так. — Илья сделал глоток бодяги, крякнул. — Может статься, в том доме логово ее. Если приползла днем, то очень может быть, ночью отсыпается. Да и ты говорил, что днем провалился и ничего тебе за это не было. Ее надо кончать вместе с выводком. А мы, знаешь, — Илья усмехнулся, — поначалу опасались волков. Думали, откормятся на падали, расселятся и будут докучать. А здесь такое, — староста покачал головой.

— Откуда только берется? — пораженный Андрей старался представить услышанное.

— Хрен их знает, — Илья взял стакан и как-то отчаянно, залпом допил содержимое большим глотком, — скоро все уйдет под снег, — махнул рукой, — и дома, и деревья с лесами. Еще немного подождем, если не перестанет валить, в город двинем. Может, в Черкесск или лучше в Невинномысск. Там жилье, склады, магазины и высотки потонут последними. Люди по ним как по шахтам будут подниматься на поверхность. Научатся защищаться от монстров, придумают, как выжить. В городе возможностей побольше нашего будет. А может, это зверье по какой-то причине только в нашем районе расселилось. Вырвалось из лаборатории и шастает. Мы здесь как в бочке — никакой связи с внешним миром. Ни одной радиостанции, ни одного спутникового телефона. Наверняка спутники еще летают. Как думаешь? — Илья посмотрел на Андрея. Тот пожал плечами.

— Мы уже двоих отправляли в Черкесск — не вернулись. А после того, как с тварью познакомились, так и вовсе дальние походы прекратили. — Староста замолчал на некоторое время, затем продолжил, — пока есть еда и бензин здесь поторчим.

Илья как-то невесело мотнул головой, борода зашуршала по вороту рубахи. Андрей взглянул на окладистую густую бороду, подумал: «Скоро и у меня такая лопата отрастет. Теплее станет».

Андрей отметил, что доверие между ним и старостой достигло нужной кондиции, чему, конечно, поспособствовало спиртное и уже собрался заговорить по поводу Лешика, но вдруг вспомнил, как блогер с Максимом тянули его из сарая. Не будь Лешика, вряд ли бы он выбрался. Андрей закрыл рот на вдохе, в полной мере осознав, какого помощника едва не лишился. Максим еще мальчик, у него сил мало, а Лешик, кроме того, что несет полезную нагрузку, так еще оказался не плохим ходоком, к тому же непривередливый, покладистый и ест мало.

Илья не предлагал, а Андрей не просился остаться. Сказал, что завтра утром уходят. Будучи в хорошем настроение, бородач предложил подвезти их на энное количество километров на снегоходе, правда, кому-то придется ехать на пристежных санях. Спросил про лопату, узнав, что снег роют руками, поднялся из-за стола и вышел. Скоро вернулся с укороченной совковой лопатой, вручил гостю.

— Во, — Илья поднял палец, — слышишь?

Андрей прислушался. Из-за двери доносилась плавная релаксирующая музыка.

— Нирвана сеанс проводит. Болтовня, конечно, но людям нравится. Меня даже порой на позитив настраивает. Пойдем, послушаем это не надолго.

Они вышли из штаба и по широкому снежному тоннелю прошли в соседний дом. Прихожая, терраса, коридор выглядел обычно, а вот комната, из которой лилась мелодия, была совершенно нестандартной. Стены скрывала развешенная волнами зеленая ткань. Она же куполом сходилась к середине потока. Откуда на цепочке свешивался кадильник. Из железной резной чаши тянулся дымок, наполнял просторную комнату немного удушливым, но в то же время приятным ароматом сандала. Тут и там на тумбочках, на подставках, на книгах, просто на полу горели толстые свечи. Разномастные стулья, кресла, мешки расставлены в беспорядке, и большинство занято слушателями. Музыку источала колонка, установленная за креслом главного персонажа, который приковал внимание Андрея.

Был он похож на индийского брахмана. На что указывала широкая грибоподобная чалма из красной ткани. Темнокожий, с морщинистой кожей, не старый, но с таким спокойствием на лице, обрамленном седой бородой, с мудростью в голубых глазах, что казалось ему лет двести. Облаченный в желтое сари, он удерживал на себе взгляд. А когда заговорил внушительным, вкрадчивым голосом (от чистого сердца), так и вовсе — весь мир пошел побоку. Андрей слышал лишь его голос, мешающийся с журчанием ручья и флейтой:

— Наш мозг устроен так, что многократно повторяемые по определенным правилам утверждения очень скоро начинают восприниматься, как существующую действительность, как реальность, как свершившийся факт. Такие желания, сформулированные по особым алгоритмам в виде позитивных идей, преобразуются подсознанием в убеждение, а убеждение — это реальная сила, которая может свернуть горы на пути к поставленной цели…

В какой-то момент Андрею стало казаться, что лик пророка лучится, рот больше не открывается, а свои мысли он транслирует прямо ему в голову. Запах сандала, тусклый свет от свечей, флейта делали свое дело.

— …они заставляют организм меняться в соответствии с новым представлением о себе, — продолжал вещать Нирвана, — сегодняшний сеанс содержит позитивные инфермации на каждый день. Для того, чтобы настроить подсознание на позитивное восприятие действительности, вам необходимо мысленно повторять за мной те фразы, которые я буду произносить. Не старайтесь запоминать их все, те фразы, которые попадут в цель, сами закрепятся в вашей памяти. Потом вы сможете доработать их под себя или придумать на их почве свои собственные. Повторяйте эти фермации несколько раз в день, чем чаще — тем лучше. Итак, начинаем.

Потом Андрей не мог определиться, находился ли под гипнозом, либо был очарован, знал одно — попал под влияние мистагога, его голоса, слов, атмосферы. Сошла ли на него при всем этом благодать? Вряд ли. Он просто слушал слова, которые затекали вместе с музыкой в уши и внемлил. Никогда раньше Андрей не понимал их так отчетливо и ясно, он видел слова. И в то же время мог свободно рассуждать.

— У меня есть все, что нужно для жизни, — продолжал транслировать Нирвана, — я живу в гармонии с миром, я люблю мир, и мир любит меня, — после каждой аффермации мистагог делал паузу, за которую Андрей успевал впитать услышанное и даже прокомментировать для себя, — у меня все получается так, как я хочу.

— Ну, это уж вряд ли, — Андрей охватывал большим взглядом ситуацию и свое место в ней.

— Жизнь для меня — это радость.

— Пожалуй, да. Но не будь Макса, Ксюни, Лены так ли она для меня была радостна?

— Я люблю жизнь, — продолжал вливать брахман, — я отвечаю за свою жизнь.

— И не только, — перед внутренним взором сразу всплыл образ сына.

— У меня все хорошо.

— Вот уж херушки.

— У меня много сил.

— Как сказать, бывало и поболее.

— У меня отличное здоровье.

— С этим, дядя, ты точно промахнулся. Ни у кого из присутствующих такого нет, а чем дальше…, - Андрей не успел додумать, Нирвана произнес следующую аффермацию:

— Я люблю свое тело.

— Да.

— Я все могу.

— Могу все, что могу, а могу я не все.

— Я заслуживаю любви и уважения.

Андрей тяжко вздохнул, оставил утверждение без комментариев.

— Вселенная любит меня.

Над этой фразой Андрей задумался дольше — не знал, что ответить. Ему вдруг очень захотелось, чтобы это было так. Мысленно произнес: «Вселенная любит меня» и ему понравилось, уловил в этих словах какую-то магию, недосягаемую истину. Она переплелась с чем-то божественным, соприкоснулась с высшими силами. Созерцание фразы поглотило так сильно, что на некоторое время Андрей перестал слышать Нирвану и очнулся на словах:

— Я знаю, что со мной всегда будет все хорошо.

После предыдущего утверждения Андрею не захотелось спорить.

— Я — это любовь, позитив и оптимизм.

— О да.

— У меня отличное настроение.

— Да.

— Я чувствую свет внутри себя.

Андрей наклонил голову, посмотрел на живот. Свет он не только ощутил, но и увидел.

— Я источаю энергию.

Из пупка во все стороны расползалось радужное пятно.

— Я верю в свое будущее. Я излучаю силу и здоровье. Я наслаждаюсь внутренней свободой. Мои желания всегда исполняются. Вселенная помогает мне, потому что любит меня.

— Кто бы спорил.

— Я верю в себя и в то, что у меня все будет хорошо…

Оставшийся непродолжительный отрезок позитивной энергии звучал в прежнем ключе и не вызвал в Андрее отторжения. Даже, наоборот, он плыл по течению и как будто заряжался энергией смыслов. Не сразу сообразил, что больше не слышит вселенского голоса, что лишь волшебная музыка наполняет комнату и его просветленное сознание.

Она постепенно стихла, рядом послышались шуршание одежд, скрип стульев, глухие голоса.

— Ну, что я говорил? — раздалось прямо над ухом.

Андрей вздрогнул и повернулся. На него смотрел улыбающийся и просветленный, словно тщательно умытый Илья.

— Да-а-а, — выдохнул Андрей.

Вглядываясь сквозь хитрый прищур, Илья взял гостя под руку и куда-то повел. Андрей не сопротивлялся, послушно шел, смотрел по сторонам и все ему здесь нравилось. Очнулся перед дверью.

— Тебе сюда, — проговорил староста, — мальчишки уже спят.

Андрей стоял перед распахнутой дверью и некоторое время в тусклом свете, проливающемся из коридора, смотрел на Максима. «Вселенная любит нас». От накативших чувств его глаза увлажнились. Уснул Андрей безмятежным сном.

Утром вместе с мыслями вернулось беспокойство и не отпускало до тех пор, пока он не попрощался с гостеприимными жителями, с их старостой, а Лешик не сел в сани, и машины не тронулись в путь. Андрей мысленно перекрестился. Он понимал, что парень не пойдет с ними до конца, но желал, чтобы их совместное путешествие продлилось как можно дольше.