Снег

Глава 8. Станция

Километров десять они проехали с ветерком. От желания обладать такой техникой у Андрея потекли слюнки. Подумал, не зря на третьем снегоходе крепкий мужик с ружьем и их мешками.

Попрощавшись, провожатые двинули не обратной дорогой, а умчались на северо-восток. По-видимому, ходоков подбросили по пути. Да и пусть, подвезли же.

Андрей поправил лямки вещмешка, осмотрелся. Кругом все тот же снег, разве что воняет меньше. Запах словно выветривался из него, как из новой вещи.

Опять шли. Не заметили бы его, если не отблеск, как потом выяснилось, от горнолыжных очков. Человек сидел под деревом, привалившись спиной к стволу. Сначала показалось, он спит. Меховую ушанку перетягивали горнолыжные очки. Они закрывали верхнюю часть лица, нижнюю скрывал высокий воротник куртки. Пластиковые снегоступы торчали, словно гигантские лепестки. Андрей наклонился, с опаской потряс человека за плечо, тот колодой упал в снег.

Лешик с Максимом стояли в стороне и во все глаза смотрели на неподвижного человека.

— Пап, он мертв? — тихо спросил Максим, словно боялся разбудить спящего.

— Да, — Андрей опустился на корточки, снял варежку и пролез пальцами под воротник «аляски». Едва коснулся кожи, понял — точно мертв. Она была холодной и неприятной. Андрей взял незнакомца за предплечье, вернул в прежнее положение. Руками чувствовал твердое, словно деревянное тело. Туристический рюкзак, прислоненный к стволу, был туго набит и обещал богатые трофеи. На это намекала подготовленность мужчины к походу, в частности, его одежда: стеганая куртка с капюшоном, синтепоновые штаны, высокие утепленные ботинки, спецовые снегоступы, меховая шапка, очки, горнолыжные перчатки с кармашком для скипасс, фирменный туристический рюкзак, карбоновые лыжные палки.

— Пап, а так можно? — услышал Андрей за спиной голос сына, когда принялся выворачивать у мертвеца карманы.

— Конечно, можно, — вместо Андрея ответил Лешик. — Куртефан, кажись, под мой размерчик.

— Пожалуй. Хочешь, забирай, — согласился Андрей. Он уже прикинул и понял, что блогеру снова повезло. Покойник был такой же дрыщ, что и он.

— Максим, — Андрей обернулся к сыну, — этот человек мертв. Ему уже ничего не надо, а нам живым даже очень. Понимаю, что это выглядит не вполне нормально, но, дружище, таким стал мир. Уже нет магазинов, и мы не можем купить нужное.

— Это мародерство, — говорил мальчик, таращась на Лешика, который склонился над телом и расстегивал молнию на куртке.

— Мародерство это ради наживы, а мы, чтобы выжить. Есть разница?

Максим промолчал и отвернулся, а когда Андрей с Лешиком начали гнуть закоченелые руки, чтобы стянуть куртку и раздался хруст, похожий на ломающуюся кость, отошел к деревьям и там спрятался за толстой елью.

Пока блогер переодевался, а сын переживал трагедию, Андрей разбирал рюкзак и рассматривал подарки судьбы. Кроме прочего, порадовала компактная раскладная газовая горелка с двумя запасными баллонами, сигнальный пистолет с патронами, спальник, фонарь с динамозарядкой, походный мультитул с плоскогубцами, аптечка, правда, весьма скудная, лишь бинты и таблетки от простуды. От запаха кофе закружилась голова. «Вселенная меня любит», — Андрей крепко закрутил крышку на двухсотграммовой почти полной банке. Карта с проложенным маршрутом приковала внимание.

Человек шел из долины. Кружком обведено пустое место на зеленом полотне, снизу подпись от руки «станция». Неровная линия простого карандаша соединяла ее с поселением «Знаменки». У Андрея возникли вопросы: «Что за станция? Есть ли там люди? Почему этот человек ушел оттуда? Разведчик? Отчаялся дождаться помощи? Ушел за спасателями для оставшихся? Может, за продуктами?». И все было бы не так интересно, не окажись эта «станция» у них на пути. Проложенный Андреем маршрут проходил в километре — в двух от кружка.

После того как перегрузил барахло из армейского вещмешка в туристический рюкзак, а Лешик облачился в трофейные одежды, даже умудрился стянуть свитер, они двинулись дальше. Андрей не до конца определился с визитом. Два километра по снегу — это много.

Лешик с восторгом рассказывал, как удобно в новых снегоступах, как в них легко и, как нога крепко держится в креплениях, а лыжные палки настолько невесомы, что совсем не ощущаются. Кстати, Максим от них отказался, они были ему большими, да и к своим деревянным привык.

Вечером, когда рыл подаренной лопатой нору для ночлега, Андрей все еще раздумывал на счет «станции». Возможность встретить людей одновременно притягивала и отпугивала. Станция ассоциировалась с метеостанцией (какая еще, может, находиться в горах?). Значит, там обитают умные, интеллигентные гуманисты. А если действительно метеорологи, то очень вероятно, прольют свет на творящийся в мире катаклизм. Возможно, у них окажется радиостанция.

И наутро он еще сомневался. Но когда ближе к полудню забрались на перевал и на соседней горе увидели серую металлическую, засыпанную снегом на две трети сферу, решение пришло само собой. Андрей мельком взглянул на приодетого Лешика, мысленно извинился перед ним, что вещички придется вернуть (его старая одежда хранилась в рюкзаках), и изменил маршрут.

Спускались, поднимались по склонам весь оставшийся день.

Вероятно, обсерватория совмещалась с метеостанцией. На эту мысль Андрея натолкнула торчащая из снега недалеко от большого купола металлическая рогатка. Был еще купол поменьше в метрах двухстах восточнее.

Ходоки тяжело дышали и осматривались.

— Гребаный снег, — просипел Лешик, — что-то никаких признаков жизни, ни следов, ни дыма. Походу он куковал здесь в одиночку.

— Возможно, — согласился Андрей, неохотно прощаясь с ученой братией и с ценной информацией. Но еще были документы и, вероятно, радиостанция. — Надо найти вход.

Вход нашли быстро и не в створе раздвижного люка для телескопа, как предположил Андрей. Небольшое углубление в снежном насте возле купола натолкнуло на мысль о лазе. Так и вышло, пятиминутные раскопки дали результат — лопата ударилась обо что-то металлическое. Под железным листом обнаружился тоннель с алюминиевой лестницей, которая вела к двери.

Радость омрачили две дыры, примерно метрового диаметра, которые располагались в противоположных стенках лаза. Дверь снаружи подпирал лом. Верхняя его часть пробила деревянное полотно, нижняя утыкалась в замерзшую землю.

Внутри обсерватории было темно, пахло жильем, тянуло тонкой ниткой мочи и как будто тухлятиной. Андрей достал фонарь: «Неужели и, правда, жил один? По идее так быть не должно. Возможно, другие ушли раньше. Почему он с ними не ушел и решился только сейчас? Закончились продукты? бензин для генератора? заболел?», — последняя версия показалась правдоподобной, так как исследователь ушел недалеко. Новые приобретения Лешика вызвали недоброе предчувствие.

Держа в одной руке фонарь, в другой ружье, Андрей осторожно двигался по короткому тамбуру. Блогер с Максимом ждали у люка наверху. Крашеные стены, понизу обшитые деревянными панелями, обозначили круглую форму строения. Под потолком погашенные плафоны холодно поблескивали отражателями.

Андрей открыл дверь, оказался в коридоре, из которого в разные стороны уводили четыре другие двери. Луч фонаря остановился на приоткрытой справа. Свет выхватил из необитаемой темноты мятую кровать, тумбу с ночником, на ней распотрошенные блистеры, шприц на блюдце, в метре замусоренный стол, на нем чайник, банки из-под консервов, рваные обертки, монитор, стеллажи с аппаратурой, радиостанция. Серый прибор с черными верньерами, с белыми надписями, со шкалой частот заставил сердце радостно биться. Андрей шагнул в комнату, запах мочи усилился, посветил на кровать — мятая простыня в желтых разводах. Снова подумал о Лешике. Продолжил осматриваться: полки с книгами, громоздкие приборы вдоль стены, жгут проводов, календарь, карты звездного неба, непонятные графики, схемы… Зачем-то с внутренней стороны к дверному полотну и косяка прикручены проушины для навесного замка, сам замок с ключом рядом на стуле. Андрей шагнул к стене, без надежды надавил на клавишу переключателя света. Чуда не произошло. Дважды повторил попытку, после чего вышел в коридор. Исследовал еще три жилые комнаты, которые, в отличие от первой, содержались в порядке. Дверь, похожая на входную и заваленная мебелью, вызывала вопросы.

Андрей свернул в нежилое помещение, в котором обнаружил электрический щит. Заглянув под металлическую крышку с черепом и костями, увидел ряд автоматических выключателей. По большей части они были отключены. Причем вводный автомат находился в положение «вкл». Андрей поднял один из рычажков, прислушался — ничего, второй — опять ничего, собрался уже уйти, для уверенности переключил еще один — тот же результат. Не особо расстроенный, так как с самого начала смирился с ситуацией, вышел из помещения и остолбенел. Свет проливался через открытую дверь из «бардачной» комнаты.

«Черт, вселенная меня точно любит». Радостный Андрей шагнул к переключателю света, надавил на клавишу. Под потолком замерцали, вспыхнули люминесцентные лампы.

— Йес! — Андрей победно дернул локтем к животу. — Но как? Генератора неслышно. Аккумуляторы? — бубнил себе под нос, — ядерная батарейка? — да по фиг, главное работает.

Обсерватория заиграла совсем другими красками, сразу стала безопасной, гостеприимной, даже запах мочи притупился. По дороге к лазу, где его ждали парни, за одним из стеллажей Андрей увидел лестницу с перилами, которая уводила вверх. Перед внутренним взором сразу возникла просторная площадка под куполом с гигантским телескопом в центре.

— Спускайтесь! — крикнул он спутникам, — здесь никого нет, но есть свет и куча чего интересного.

Особенно восторгался Лешик. Круглыми глазами метался по сторонам, подскакивал то к одному прибору, то к другому, нажимал, крутил. За ним, как хвостик поспевал Максим.

Андрей прямым ходом направился к радиостанции. Хотя имел посредственное представление об этом устройстве, считал, если оно рабочее, то освоит. «С кем-то они общались, значит, волна настроена».

Уселся за стол, устремил взгляд на памятку, прикрепленную к корпусу радиостанции: Включение. 1. Открыть крышку отсека…

— Па, — подал голос Максим, — мы походим? Тут так клево.

— Да. Только это… — он недоговорил, потянулся к тумблеру «Накал», переключил в положение 1.

Через некоторое время сверху послышался грохот, затем быстрый стук подошв по ступеням. Парни спустились, снова шарились по комнатам, что-то спрашивали у Андрея, но тот был в наушниках, слушал эфир, мягко подкручивал настройку. Из радийного треска и завываний его выдернул крик Максима:

— Па! Там Леху утянуло!!

Одним движением Андрей сорвал с головы гарнитуру и обернулся к сыну. Все его внимание было приковано к бледному лицу сына:

— Что?

— Мы оттащили сначала стулья, потом столы от двери это…, - мальчик был напуган, путался в мыслях, отчего рассказ становился сбивчивым, — а когда Лешик открыл дверь, из-за нее вылетели веревки. Они обмотали его и утащили. Там темно… Он упал, как в обмороке… Ничего не сказал. И головой о тумбу треснулся. Его утащили. Там проход большой… Пап, давай быстрее, а то его далеко утащат и мы не найдем, — Максим едва не плакал.

— Жди здесь и закройся, замок вон на стуле! — Андрей схватил со стола фонарь, прислоненное к стеллажам ружье и бросился к мебельному завалу. Столы, тумбы, стулья сдвинуты по сторонам, дверь нараспашку, в трех метрах за ней в снежном тоннеле темнота сгущалась до черноты.

Набрав в грудь воздуха, словно собирался нырнуть на глубину, Андрей включил фонарь и бросился в тоннель. Сразу обратил внимание на дыры метрового диаметра. Одна из которых уходила норой влево впритирочку со стеной, а другая вправо, точь-в-точь, как в первом лазе. Отчетливо ощутился запах тухлятины. Тоннель был испещрен мелкими рытвинами. Нехорошая догадка заставила Андрея перейти на шаг, прижать приклад к плечу, а указательный палец положить на спусковой крючок. Потерянная Лешиком ушанка добавила драматизма.

Вероятно, тварь была слепая и никак не отреагировала на свет, который замер на ней. Но прежде фонарь показал Андрею жуткие картины. Мрачные помещения конфигурацией походили на виденную ранее обсерваторию, были опутаны чем-то очень похожим на паутину. Белесая, тонкая, натянутая, с дырами, словно рваные чулки, субстанция покрывала углы, стены, стеллажи, аппаратуру… Рядом с кроватью угадывались белесые одутловатые уплотнения. Из-за двери слышалось сухое шуршание и как будто чавканье. Осторожно Андрей подошел к косяку, заглянул. Хитиновое существо бело-мутного цвета, словно росток картошки, проросшей в погребе, трехметровой длины, с лапками по всему телу, отчего напоминало волосатую гусеницу, оплетала бесчувственного Лешика. Задней частью тварь крепко удерживалась на полу, а верхней двигалась влево, вправо. Из ротового аппарата лапки вытягивали белую липкую субстанцию, растягивали в ленту и прикрепляли блогера к стене. Существо работало деловито, быстро, словно ручейник строил себе раковину.

«Это червь, — Андрей вспомнил рассказ Ильи. — Да сколько же их?».

Он выстрелил сразу из двух стволов. Расстояние до твари было метра четыре — промахнуться дробью нереально. Не дожидаясь, пока развеется дым и увидит дело рук своих, Андрей опрометью бросился назад. Остановился лишь тогда, когда захлопнул за собой дверь в обитаемую обсерваторию. Подпер ее ногой, трясущимися пальцами принялся перезаряжать ружье.

— Па, это ты?! — послышался приглушенный стенами голос Максима.

— Я! Сиди и не вылазь!! — крикнул Андрей. Ему представлялась тварь, бегущая винтом по тоннелю, оставляющая на стенках те самые вмятины. Он понял, что за ходы пронизали лаз к люку, что за "веревка", которая оплела Лешика. Илья называл ее "веткой". «Если убила, — размышлял Андрей, выбрасывая из ствола гильзу, — зачем тогда к стене лепить? Про запас?».

Наконец, перезарядил вертикалку и восстановил дыхание. Предстояло снова открыть дверь и шагнуть в снежный проход. «А если она там не одна? Зачем мне это делать? Кто он мне, чтобы ради него рисковать?». Ответ пришел сам собой, откуда-то из глубин подсознания, такой древний, такой правильный, такой простой, что со второго взгляда показался даже наивным. «Инстинкт сохранения вида. М-да. У меня за спиной полностью зависящий от меня родной человечек? Чё скажешь, вселенная? — секунду, другую Андрей прислушивался, затем распахнул дверь, выставил ружье и шагнул в сумрак.

Осторожно вошел в заброшенную обсерваторию. Посветил в комнату с червем. Белесая гадина лежала неподвижно, лишь подергивались усики и некоторые лапки. Андрей подкрался ближе, с порога обозрел всю комнату. Дробь перебили существо пополам. Оно вовсе не было из крепкого хитина, как показалось. Темно-бурые, почти черные внутренности разметались по комнате. Кровь забрызгала стену, пол, Лешика под белыми лентами.

Андрей поборол желание немедленно броситься и освободить парня. Повел фонарем, осветил соседнее помещение. Затем обошел остальные комнаты. Здание оказалось копией обсерватории. Нашлась вторая входная дверь, она была распахнута. За ней в плотном снегу виднелся тоннель метрового диаметра. Складывалось впечатление, что люди сами впустили тварь. Услышали непонятные звуки, возможно, червь скребся, и открыли. Андрей поспешил запереть дверь.

Кроме трех мумифицированных тел, обтянутых белыми лентами с гроздями икринок на животах, обнаружил еще одно, от которого и шел тухлый запах. Оно, вероятно, служило кормом для взрослой особи. Мужчина был почти съеден, осталась лишь грудная клетка и седая голова с ввалившимися, протухшими глазами.

Разрезая перочинным ножом упругие ленты, структурно похожие на паутину, Андрей очень надеялся, что Лешик жив. Слабая пульсация еремной вены под чуткими пальцами решила судьбу парня.

Как только мужчина занес Лешика в обсерваторию и положил на стол, принялся баррикадировать дверь. После чего пробежал к входной двери у вертикального лаза, подпер ее ломом.

Все это время Максим добросовестно прятался в комнате. Стоило отцу появиться, тут же высыпал накопившиеся вопросы. Андрей согласился на них ответить только после того, как помогут Лешику, для начала разденут и осмотрят.

Как не всматривались, ничего подозрительного, кроме синяков и ссадин, не обнаружили. Тем не менее Лешик оставался в бессознательном состоянии. Андрей терялся в догадках: либо временная заморозка, либо консервация.

Они перенесли блогера в соседнюю комнату на кровать. Максим получил от отца задание найти медикаменты. Сам подошел к тумбочке со шприцем на блюдце, взял вскрытый блистер, принялся осматривать — обычный аспирин. У плинтуса нашел пустую ампулу «циклоферона». Название ничего не дало.

Андрей сразу отмел мысль о немедленном бегстве из опасного места. Во-первых, Лешика не бросишь, во-вторых, выбраться из обсерватории с парализованным парнем весьма проблематично, в-третьих, тащить его не зная, что с ним — рисково.

Андрей крикнул сыну, чтобы тот не заходил в комнату к блогеру. Его вдруг посетила мысль, что червь может откладывать икру не только на телах, но и внутри.

Время шло, а поиски лекарств не давали результата. Андрей не знал, что именно необходимо Лешику, но был уверен, антибиотики не повредят. Предположил, что главная аптечка, да и сам врач, (он же должен быть на автономной станции) находятся во втором здание.

Идти снова в заброшенное абсерваторию наобум Андрей не хотел, принялся рыться в папках и журналах, надеясь обнаружить план станции. Бумаг было так много, что скоро бросил это бесполезное занятие.

Сел в кресле напротив радиоприемника, задумался. Не заметил, как в комнату вошел сын, опустился на стул возле шкафа. Андрей сидел неподвижно, невидящим взглядом смотрел в одну точку и формировал план. Максим пошевелился, из кармана выпал мобильный телефон, который нашел на полке в дальней комнате. Андрей вздрогнул, обернулся:

— Давно сидишь?

— Нет, — мальчик поднял телефон, показал отцу, — вот нашел и еще зарядку.

— Иди сюда, — Андрей подозвал сына, — стул захвати, разговор имеется.

Он выложил Максиму свои размышления, в которых тому надо было лишь сидеть в обсерватории и ждать, пока он сходит к Илье и вернется с доктором. Андрей высказал опасения, что без медицинской помощи Лешик не выживет. Мертвый мужчина, которого они нашли под деревом, возможно, умер по той же причине. Блогера, от греха подальше, запрут в комнате. Оставят запас еды и питья. Андрей обрисовал возможную хронологию драмы, разыгравшейся на станции — тварь пробралась во вторую обсерваторию, парализовала находящихся там людей, а когда с этой пошли узнать в чем дело, то были атакованы. Одному, возможно, удалось вернуться и забаррикадировать дверь. Скорее всего, он просил помощи по радиостанции, вероятно, его услышали, но в такую дичайшую даль никто ехать не собрался. Он ждал помощи, пока не начались серьезные проблемы со здоровьем, тогда решился выбираться самостоятельно.

— Как-то так, — Андрей развел руками.

— Пап, а ты точно убил ту гадину? — спросил с опаской Максим.

— Да, дробь разорвала ее пополам.

— Она там одна?

— Вроде бы да. Больше никого не нашел.

— А может так быть, что другая, в это время где-то ползала и сейчас вернулась или скоро вернется?

Андрей ответил не сразу, ему не хотелось в это верить, но исключать было неразумно:

— Может, — проговорил он со вздохом, — на такой случай я завалил дверь мебелью, а вторую подпер ломом.

— Па, можно я пойду с тобой, — после длительной паузы тихо проговорил Максим.

— Хотелось бы, конечно. Но, во-первых, один я намного быстрее дойду и вернусь, а во-вторых, представь, Лешик очнется, станет нас искать, не найдет — начнет паниковать. Подумает — бросили. Вырвется, побежит догонять…

Мужчина замолчал, прислушался. Максим обернулся к двери, откуда шел тихий скрип пружин.

— Жди здесь, — Андрей быстро вышел. Приоткрыл дверь в соседнюю комнату, заглянул. Лешик лежал на спине с закрытыми глазами, двигал губами, словно пил. Андрей вошел:

— Лешик, ты меня слышишь? — тронул парня за плечо.

Тот спекшимися губами прошептал:

— Пить.

«Может, его связать, пока не совсем очухался», — промелькнула мысль, но не задержалась. Андрей сбегал в комнату, принес бутылку с водой. С горем пополам Лешику удалось сделать несколько глотков.

Парень приходил в чувства медленно, сознание путалось, он то и дело выключался. Андрей оставил его набираться сил, вернулся к Максиму, в нескольких словах описал ситуацию. Настольные часы показывали без четверти двенадцать, предложил сыну перекусить и укладываться спать. Прошедший день выдался трудным. Максим ответил, что сейчас не уснет, но от ужина не отказался, тем более что в загашниках станции нашлось немало деликатесов в виде маринованных ананасов, сосисок и баночной ветчины. Наевшись, он все же заснул. Через полтора часа и Андрей начал клевать носом. Последний раз навестил Лешика, убедился, что тот спит, вышел, дверь подпер стулом. Свет в комнате и в коридоре оставил гореть.

Проснувшись в семь тридцать, Андрей первым делом задумался, стоит ли идти за врачом? Он разбудил Лешика, поинтересовался его самочувствием, на что блогер ответил:

— Бывало и хуже. Дай пожрать.

С этого момента дела пошли бойчее. Макс выздоровлению Лешика, кажется, радовался больше самого Лешика. С набитым ртом блогер рассказывал о случившемся. Куда сильнее Андрея интересовало его здоровье. Парень жаловался лишь на шум в голове и неприятную резь в кишечнике. Кроме этого его руки тряслись в ознобе. Он попросил найти что-то теплое под куртку.