Снегирь и волк

Глава 22

В ожидание «каникул» Полина пахала как проклятая. Выматывающие занятия и тренировки днём, а потом драить полы или помогать Айне на кухне. Она безропотно терпела всё: издёвки Родика, бесконечные замечания Рейнгольда. Только бы уехать. Ей казалось, что хуже уже быть не может. Оказалось, может…

— Волки! — Гилмор бодро вышел на тренировочное поле. — Я принёс вам потрясающую новость… для меня. Начинаются «скачки».

Напряглись все. Вечный пессимист Владий прошипел сквозь зубы:

— Капец нам!

Волчья стая неслась по старому предгорью. Белая шерсть волков сливалась с припорошенной снегом землёй. А на каменистых участках уверенней себя чувствовали Полина и Сварн, когда серая и чёрная шерсть маскировала их под окружающую местность. Волчица восхищённо смотрела на полуразрушенные горы, которые, словно руины былой эпохи, покоились под снежным саваном.

Владий, назначенный ведущим, недовольно рычал:

«Не отставать!»

К вечеру оборотни добежали до места, выбранного Родиком Гилмором. Лес с кривыми от вечного холода деревцами. Крутые овраги, в темноте похожие на бездонные пропасти. Ведущий погонял их ещё по местности, выбирая безопасное место, и объявил привал. Попадали прямо там, где стояли. Было очень студёно, пробирало до костей. Полина скрутилась клубком, прикрыв нос хвостом, и вырубилась мгновенно.

Казалось, только закрыла глаза, как вдруг:

«Вставай!»

Волчица подорвалась, отпрыгивая в сторону. В ушах раздался мужской ржач. Сварн сонно рыкнул:

«Утро!»

Стая осторожно продвигалась по незнакомой территории. Задача была простая: найти еду в середине зимы в чужом лесу и не нарваться на местных. Другие волки, привычные с детства к подобному, хорошо ориентировались, находя то подмёрзшие ягоды, то коренья, Сварн и Нарсий успели поймать и съесть по пару мышей. Полина шла последняя, пытаясь найти хоть какой-нибудь съедобный корешок.

«Снегирь, шестую мышь упускаешь», — издевался Владий спустя пару часов.

Волчица молчала. Мышей она слышала, но голод был не настолько сильный.

«Эй!»

Она подняла взгляд на Сварна. Тот кивнул на припорошенный снегом куст. Полина задержалась, разгребла лапой снег и землю. Вгрызлась в сладковатый корень. Желудок предательски урчал, не понимая, что в него сунут. Но волчица грызла, не выпуская из поля зрения удаляющуюся стаю.

Резкое чувство опасности обожгло нутро. Взвились все звериные инстинкты. Рядом чужой! Волчица припала к земле, уши поддёргивались, ловя каждый подозрительный звук. Она внимательно вглядывалась в лес, но ничего… никого. Показалось? Голодный бред? Рано. Оборотница торопливо бросилась за товарищами.

«Чего ты?» — Владий Арлаг отстал от остальных и ждал волчицу.

«Ничего», — Полина опустила морду.

«Я чувствую, как поменялся твой запах, — ты испугалась», — возразил ведущий, приближаясь.

«Так, померещилось».

Волк обошёл вокруг и недовольно рыкнул:

«Вали вперёд!».

До вечера они бегали по лесу, разбирали следы, охотились на зайцев и птиц. Наелись свежего мяса (Полина отдала свою часть Сварну, а сама глотала горьковато-кислые ягоды клюквы), и тяжёлый сон.

Полине снился дом. Не квартира, а лес… Тот самый, где её когда-то покусали. Она вновь лежала на мягкой подстилке из травы и листьев, а сверху, плавно кружась, падали жёлтые берёзовые листочки. И дорога рядом, та самая, которую женщина тогда никак не могла найти. А сегодня видела её. Вот она, стоит пройти пару шагов, обойти два дерева — и асфальтовое шоссе. Этот запах раскалённого на жаре асфальта не спутаешь ни с чем! Нога поднялась, чтобы сделать шаг… И угрожающий рык чёрного волка! Это Корн! Там на дороге! Полина побежала прочь, петляя среди деревьев. Голоса! Люди! Она хотела предупредить:

— Бегите!

Но голос пропал. Несколько мужчин стояли кругом и говорили, не замечая её, не замечая крадущегося следом волка-убийцу. Женщина кричала, но из горла не вырвалось ни звука. И тогда Полина тронула за плечо ближайшего к ней.

Удивлённый взгляд неестественно синих глаз и потрясённый вздох:

— Кто ты?

Полина резко вынырнула из сна и вскинула морду. То самое знакомое чувство, что рядом кто-то есть.

«Иди ко мне!» — услышала она призыв в голове.

Волчица ткнулась мордой в снег, пытаясь сбросить наваждение, а перед глазами словно плыло всё, и знакомый по сну голос звал:

«Ко мне!»

Полина поднялась на дрожащих лапах, вгляделась в серо-белый ночной лес. На миг ей показалось, что она видит чью-то тёмную фигуру. Господи, во что она опять влипла?! Оборотница тронула лапой ближайшего волка. Нарсий открыл глаза:

«Снегирь?»

«Меня манят».

Нарсий разбудил остальных.

…Волки наблюдали за медленно бредущей волчицей. Сварн и Владий уже успели отползти и заходили со спины мага, а в том, что именно маг манит оборотницу, они не сомневались. Ведущий злился:

«На хрен ты оставил её с краю? Надо было положить между нами».

Сварн вскинулся:

«Кто ж знал, что мы тут на колдунов напоремся?»

«Мы на границе», — напомнил Рыжий волк.

Владий заметил волшебников: четыре фигуры полностью сосредоточились на Чёрной волчице. А та и впрямь выглядела сногсшибательно. Стояла, вытянув голову и принюхиваясь. Одна лапа поджата, словно волчица раздумывает, делать следующий шаг или нет. А сверху крупными хлопьями падает снег.

«Хорошая приманка получилась», — фыркнув, заметил Сварн, уже почувствовав азарт от предстоящей охоты.

«Она? — Арлаг зашипел: — Если с ней что-нибудь случится — с нас шкуру спустят в прямом смысле слова!»

…Полина уже видела его, того самого человека с синими глазами. Мужчина, в отличие от других магов, укрытых плащами с капюшонами, не скрывался. Над руками маняще пульсировал жёлтый огонёк, такой ласковый, такой хороший! Так хотелось подойти к нему!

«Ко мне, девочка! Какая красавица! Сильная, быстрая, молодая!»

Призыв Полина чувствовала очень сильно, но в тоже время начала ясно понимать, что происходит и что ей ни в коем случае нельзя подходить к этому синеглазому мужчине. А так хотелось!.. И она жалобно заскулила. Маг удивлённо глянул на неё:

«Что такое? Тебе что-то болит? Иди ко мне! Я вылечу».

В это же время с ладоней другого волшебника в воздух взвилась розовато-белая энергетическая петля. Полина видела такую по местному телевидению — знала: это аркан, по сути, поводок. Волчица, склонив голову набок, недолго понаблюдала за разварачивающейся петлёй, потом фыркнула. Заклятие призыва и так действовало необычно, а обида и возмущение действиями другого колдуна окончательно помогли сбросить оцепенение. Это её на верёвку?! Как дворнягу?! И волчица метнулась прочь.

— Куда? — заорал маг, бросаясь следом.

Ни он, ни волчица не видели, как на оставшихся волшебников бросились волки, как завязалась бойня, где одни защищались и нападали с помощью когтей и клыков, а другие призвали магию.

Две тени неслись по сумрачному лесу. Лишь дыхание. Лишь скрип снега под лапами. Лишь треск веток под ногами. Мужчина замер, высматривая волчицу. И матерясь, упал на землю под её весом, когда та спрыгнула сверху. Полина интуитивно понимала, нельзя дать ему колдовать, больно цапнула за вскинутую руку. Маг взвыл:

— Сука!

Она взвизгнула, получив невербальным заклинанием. Рывок — и клыки впились в его горло. Мужчина замер, готовясь к неминуемой смерти. А Полина медлила, вспоминая свой сон. За что и поплатилась, получив ножом в бок.

— За что? — она прижала ладонь к ране, обвиняюще глядя на поднимающегося с земли человека.

Тот глянул на обнажённую женщину, истекающую кровью:

— Надо было убивать сразу, не раздумывая.

— Я не могу убивать, — Полина скрутилась клубочком от боли.

— Ты зверь!

— Сейчас и ты не очень-то похож на человека, — она с укоризной глянула на мага, уже сплетшего энергетический ошейник.

— Ты мне чуть руку не отгрызла!

— Ну, так палочку волшебную достань, Гарри Поттер, блин!

Мужчина даже петлю опустил от удивления. И это решило всё. Рыжий волк словно соткался из воздуха. Сильный удар сбил волшебника с ног. Рядом с женщиной присел Сварн:

— Покажи.

Оборотница убрала руку. Рана жгла огнём.

— Магический клинок, — Каминский вскочил. — Владий, не убивай его!

Черноволосый оборотень вцепился в горло мага мёртвой хваткой, приподнимая того над землёй:

— Вылечи её.

Полузадушенный, раненый волшебник едва дышал, но ещё пытался торговаться:

— Где мои люди?

— Валяются где-то.

— Я должен их спасти.

Владий зло прищурился, кивая в сторону волчицы:

— Сначала она.

Маг ядовито ухмыльнулся:

— Или так, или никак.

Вмешался Сварн. Он посмотрел на незнакомого мужчину:

— Начинай, а мы приведём твоих сюда.

Маг медлил, пока не привели его спутников, нахмурился, глядя на особо окровавленного. Арлаг кивком подтвердил его опасения:

— Тебе лучше поторопиться, колдун!

Волшебник под пристальными взглядами оборотней начал лечение. Тёплая ладонь накрыла окровавленный бок женщины, прозвучало заклинание — по телу пробежало лёгкое покалывание, и рана начала стремительно затягиваться. Полина внимательно глянула на мужчину: так быстро вылечить оборотня мог только очень сильный маг. А незнакомец уже отошёл и стал лечить своих спутников. И так у него всё ловко выходило! Даже у Наби так не получалось. Полина с интересом наблюдала за чёткими, выверенными движениями, прислушивалась к незнакомым словам. Синеглазый маг тоже с любопытством поглядывал на неё. Женщина не выдержала его пристальный взгляд и отвернулась. Серый волк стал рядом:

«Поля, перекидывайся. Пора уходить».

Маги и оборотни расходились, с опаской поглядывая друг на друга. И лишь когда стена деревьев скрыла поляну с волшебниками, волки на предельной скорости рванули прочь, чтобы как можно быстрее оказаться на своей земле.

Они стояли в кабинете альфы. Было страшнее, чем при встрече с магами. Полина впервые в жизни слышала, чтобы Рейнгольд так орал. У того на шее аж жилы вздулись, а лицо покраснело. И оборотница обоснованно полагала, что к скромности этот румянец не имел никакого отношения: Рейнгольд Виттур был в бешенстве:

— Ты зачем пустил её одну?!

Владий Арлаг опустил голову:

— Манок подействовал только на Полину. Она поднялась на лапы, и маги это увидели.

Но альфа оборвал оправдания:

— Бежать надо было! Брать за шкирку волчицу и бежать. Ты понимаешь, с кем вы встретились? С такими же адептами-недоучками Академии прикладной магии Авреры-Десетры, но с ними был их куратор — настоящий маг. И если бы не угроза жизни его подопечных, целыми вы бы не вернулись! Какого котса вас занесло в Десетру?! В первый раз «скачки» проходите?.. Вам было чётко обозначено место — приграничье! Направление правильно определить не можете?! Или подвигов захотелось?!

Под уничтожающим взглядом альфы оборотни скукоживались на глазах и Полина в том числе. Виттур скрипнул зубами:

— Вы завалили «скачки»! Наказание вам определю позже: сейчас больше всего хочется вас тупо прибить… Пошли вон! А ты останься! — он посмотрел на женщину — у той внутри всё замерло от дурного предчувствия: — Почему ты не сообщила ведущему о том, что почувствовала чужих?

— Думала, показалось.

Белый волк с такой силой вцепился в стол, что тот опасно затрещал:

— Показалось, значит?! И в первый раз, и во второй?.. — Витттур сделал глубокий вдох и спросил: — Ты схватила мага за горло — редкая удача, кстати! — тогда почему он жив?

А на этот вопрос Полина не решилась ответить. Если она скажет, что пожалела человека, Рейнгольд её прикончит. Но оборотень и сам, похоже, догадался, в чём дело: не первый день знал свою подопечную.

— Жалость — самое бесполезное чувство. Оно не только ничего не даёт своему хозяину, но и способно его погубить, — менторским тоном процедил Виттур и, выждав минуту, чтобы его слова дошли, объявил: — Твои каникулы отменяются.

Полина дёрнулась, отчаянно глядя на мужчину:

— За что?!!

— За слабоумие! Свободна!

Оборотницу буквально вынесло из кабинета ментальной волной. Она не удержалась на ногах и растянулась на полу. Ладони запекло от боли, слабо отозвался толком не заживший бок. Но Полина едва заметила это. Она не могла поверить в то, что услышала, что всё напрасно, что все её усилия и старания пошли прахом. Женщина поднялась с дорогого паркета не в силах удержать нервную дрожь и медленно побрела к себе.

Её каникулы. Встреча с родными и дорогими людьми. Маота, где можно перевести дух. Чёрная волчица бредила этой поездкой не один день, не одну неделю. И всё рухнуло… Она знала: Виттур не простит, не отпустит, даже если умолять на коленях. Полина закрыла лицо руками и впервые за всё время здесь заплакала по-настоящему, громко, навзрыд. Злые, горькие слёзы сбегали по щекам.

— О-о-о! Кто это тут у нас?! Снегирь! — перед оборотницей появился вернувшийся с границы Родик Гилмор и едко усмехнулся: — А у кого это слёзки на колёсиках?

Это стало той чертой, после которой уже становится всё равно. Именно в таком состоянии во время Великой Отечественной советские солдаты в одиночку выходили против немецких взводов. И Полина сорвалась. Развернувшись в прыжке, ударила ногой оборотня прямо в грудь. На пол уже опустилась волчицей. Бета, не ожидаюший от сдержанной женщины такой агрессии, рассвирепел:

— Ах ты, сучка!

Пиджак с рубашкой полетели на пол, а потом бета плюнул на всё и перекинулся, не жалея дорогой костюм. Два волка замерли напротив друг друга. Секунда, другая — и Родик прыгнул вперёд. Полина знала, что так будет: наблюдала за бетой не один месяц, знала любимые удары и приёмы. Она поднырнула под белую тушу, выбросив лапу с когтями вверх. Бета хорошо учил их, за что и поплатился, коротко рыкнув, когда когти Чёрной прошлись по боку. Оборотень резко повернулся, но волчицы рядом не было. Она даже не подумала остановиться и посмотреть, задела или нет. С рыком метнулась к перилам, прыгая вниз. Белый волк замер, испугавшись, что эта соплячка расшибётся, сиганув с приличной высоты. А потом довольно фыркнул, глядя как волчица, цепляясь когтями за выступы, замедляя падение, спрыгнула на пол холла. Гилмор бросился следом, уже планируя, как будет наказывать опекаемую оборотницу. А та, перекинувшись в человека, метнулась к сумкам, оставленным у входа. Родик, матюгнулся, увидев, что Полина выхватила ЕГО клинки из ЕГО сумки.

«Прибью», — успел подумать мужчина, перед тем, как прыгнуть.

Не удивился, заметив сверкнувший металл в воздухе. Уклониться он успеет, танцы с клинками были ему знакомы. Но вот когда за клинками прыгнула уже волчица, даже восхитился. Молодец, Снегирь! Отвлекла противника и напала. Клинки, не достигнув цели, обиженно зазвенели по полу. А волки сошлись в схватке. Родик отбивался аккуратно, чтобы не навредить оборотнице. Девчонка в последнее время сдала: похудела, нервная стала. Ударь посильнее — улетит в другой конец зала. Зато когда острые когти вспороли бедро, оборотень взвыл: быстрая, зараза! На белый мраморный пол брызнула тёмная кровь. Полина даже не дрогнула, замахиваясь для следующего удара. И она успеет!

Размытая белая тень мелькнула перед глазами. Волчицу отнесло в сторону. Возмущённо зарычав, вскочила — и тут же застыла под парализующим взглядом альфы. За девять месяцев, проведённых в Эллари-Зари, она впервые видела Рейнгольда Виттура в ипостаси. Огромный Белый волк и глаза… такие жуткие, внушающие первобытный ужас. Сила, исходящая от оборотня, не давала подняться. Не задумываясь и не анализируя, хотелось упасть и ползти к нему, признавая абсолютное превосходство. Чёрная волчица коротко визгнула и уткнулась мордой в лапы. Миг — и рядом обнажённый мужчина. Она так и не привыкла к наготе, поэтому торопливо опустила глаза, теперь видела только ноги до колен.

— Родик! — просипел окончательно выведенный из себя альфа. Похоже, даже безграничное терпение Виттура, покрытое слоем вечной мерзлоты, иссякло.

Рядом с одной парой ног появилась другая, темнее и с кровавыми разводами.

— Что это было? — шипел Виттур.

— Тренировка.

— Не рановато ли для занятий? — иронично поинтересовался альфа. — Ты только приехал.

— Отрабатывали элемент неожиданности, — выкрутился Гилмор.

— А твой поцарапанный зад тоже входил в этот элемент неожиданности?

Бета промолчал или кивнул, Полина не видела. Минута тяжёлой гнетущей тишины. Потом Рейнгольд присел перед волчицей:

— Смотри на меня!

Она послушалась мгновенно, беспрекословно, как никогда ощущая силу вожака. Взгляд скользнул по мощной груди, по рукам с перекатывающимися мышцами.

— С тобой мы ещё поговорим. А сейчас уберёшь здесь всё! Поняла?

Полина, подрагивая от бешенства, ждала, пока волки уйдут, потом выскочила на улицу, взахлеб глотала холодный воздух. А потом побежала.

Бежала долго. Розовый язык вывалился из пасти, сердце грохотало в груди. Волчица замерла посреди снежной пустыни и отчаянно завыла. Ей было так себя жалко! Она действительно последние месяцы пахала как проклятая, чтобы заслужить отдых. И наказание альфы было несправедливым! Даже если волки виноваты, она готова к дополнительным занятиям и тренировкам. Да она спать не будет, всю кухню вылижет, но не лишать поездки в Маоту!..

Волчий вой пронёсся над заледенелой землёй, обгоняя усилившийся ветер. Начиналась метель. В снежных вихрях растворялись очертания опостылевшего замка. Жалобный вой прорвался сквозь пургу к до сих пор чужому небу. Словно отвечая волчице, из-за облачка выглянула Буланга или Буланлаки. Какая к чёрту разница?! Оборотница легла на снег и заплакала. Теперь, после нападения на бету, Виттур её точно никуда не отпустит. Снова накажет.

Вместе со слезами выходили скопившиеся внутри за это время обиды, возмущение, злость — всё то, что она боялась продемонстрировать другим ради каникул в Маоте. На смену пришли пустота, равнодушие и смирение. Дикое одиночество и ощущение собственной ненужности. Полина была словно воздушный шарик, который долго надували-надували, а потом спустили воздух и выбросили за ненадобностью. Такого опустошения не было даже после укуса Корна и осознания, кем она стала. Волчица просто смертельно устала. Слёзы иссякли, оставив заиневшие следы на морде. Укрывшись от ветра за снежным заносом, оборотница свернулась клубком и слушала метель.

Полина провела в снегах несколько часов, пока не улеглась пурга. Наплакавшись, выплеснув всю боль и отчаяние, волчица на дрожащих от нервного напряжения лапах потрусила домой. Альфа с волками ужинал, судя по свету в столовой и голосам, долетавшим оттуда. Мысли о еде вызвали тошноту. Решила не идти, плевать на недовольство Виттура. Уже один фиг за что получать! В комнате непослушными руками натянула штаны, майку и пошла мыть заляпанный кровью пол.

Шорх!.. Шорх!.. Тихо шуршал абуг по мраморным плитам. Из столовой долетел взрыв мужского смеха. Полина не слушала, не замечала изредка снующих туда-сюда слуг. Лишь на пару минут отвлеклась, глянув в окно на успокоившуюся стихию, и вновь склонилась над полом. Шорх!.. Шорх!.. Светлый мрамор прорезали синие извилистые линии, образуя на полу своеобразную речную систему. На Нил похоже, если хорошо присмотреться…

… - Лёша, а что это у тебя творится?

— Мамуль, это домашка по географии, — черноволосый мальчишка поднял сосредоточенное лицо. — Мы реки изучаем. Нам дополнительное задание предложили. Вот! Страдаю!

— Страдать буду я, пытаясь это отмыть! — Полина глянула на заляпанный краской письменный стол.

— Ну, мам!.. Я знаю, что свин и место мне в сарае у корыта. Но ты посмотри: это же Нил — священная река, мать всего сущего!..

— Чему ты там улыбаешься? Моей крови?

Полина, выдернутая из своих воспоминаний, подняла на оборотней глаза. Те ожидали чего угодно, но такого счастливого лица у неё не видели никогда. А когда волчица опомнилась, и счастье в глазах сменилось привычной настороженностью и горечью, мужчины почувствовали себя неловко и торопливо вышли на улицу. Владий обернулся на двери, за которыми женщина продолжала мыть пол.

— Хотел бы я знать, о чём она думала до нашего появления.

Ансур криво улыбнулся и спросил Родика:

— Может, отстанешь от неё? Полина уже едва на лапах держится. У меня дочка больше весит, чем она.

— У меня приказ, Ан…

— Ян, привет!

— Привет, Полинушка!

— Как вы там? Повеселились на Имболк?

— Да как всегда, — пожал плечами оборотень. — Я жду Остару. И тебя.

Полина выдохнула:

— Ян, прости, но я не приеду.

Минуту было тихо. Потом Грис начал орать:

— Как не приедешь?! Почему?!

— Извини, Ян.

Серый вожак выругался:

— Это Рейн запретил?

Оборотница устало вздохнула:

— Мы завалили «скачки».

Полина слушала ругань волка и уже жалела, что позвонила. Оборотень, выкричавшись, заволновался:

— Ты хоть не пострадала?

— Нет. И, Ян, пожалуйста, ничего не делай! Меня опять накажут.

Мужчина буквально клокотал от гнева:

— Он ещё и наказывает тебя?!

Полина прикусила язык, но было поздно.