Снегирь и волк

Глава 24

На следующий день Чёрная волчица сидела с Айне на кухне. Экономка что-то подсчитывала в своей тетради и делилась свежими новостями.

— Тёмных снова видели на границе. В Фумане.

— Это же совсем рядом, — Полина вскинула бровь. — Километров пятьдесят от нас?

— Восемьдесят, — поправила Белая.

Мимо прошла скучная Элин.

— Альфа не зовёт её больше, — шёпотом сплетничала экономка. — А я сразу предупреждала, чтобы Элин не строила напрасных иллюзий. Но она, глупенькая, надеялась.

— Почему?

— Что «почему»?

Полина украдкой наблюдала за блондинкой, суетившейся в дальнем углу. Подождала, пока девушка выйдет, и спросила:

— Почему нельзя надеяться? Элин очень красивая девушка. Здоровая, ну-у-у… то есть родит здоровое потомство.

Айне тихо смеялась:

— Все оборотни здоровы. Регенерация, забыла?

Женщина нахмурилась:

— Я где-то читала, что оборотни чувствуют свою пару. Это правда?

Айне уже смеялась в голос.

— Нет, конечно! Если бы это было так, не было бы разводов и измен. Дождался своей пары — и будь счастлив!

Полина кивнула:

— Значит, у вас как у людей: как повезёт?

— Именно. Разве что звериное чутьё помогает. Поэтому и разводов у нас мало. А в случае с Рейном… если бы Элин устраивала его как пара, он бы уже поставил ей брачную метку.

Полина читала об этом, слышала от других оборотней и видела у Ансура ту самую метку. Оборотни, решившие создать пару, обменивались укусами в основание шеи. Для всех остальных это был знак, что «место занято». Ансур пояснил, что в момент укуса в организм вместе со слюной попадают особые клетки избранника или избранницы, подстраивая его под хозяина. Потом метка периодически обновлялась, что усиливало связь в паре и взаимную привязанность. По словам тоже Ансура, оборотни, прожившие вместе лет пятьдесят, уже не могли друг без друга. И даже, если один из них уходил в Грани, другой оставался один до конца жизни. Яркий пример сидел сейчас рядом с Полиной. Айне потеряла свою пару уже давно, около тридцати лет назад: Белого волка-чистильщика, работающего при королевком дворе Кхитл-э-Ленге, убили недоброжелатели, подозреваемые в заговоре. Единственная дочь за два года до трагедии вышла замуж за Бурого волка и сейчас жила в далёкой империи Санос. Она звала мать к себе, но Айне вернулась домой, в Эллари-Зари.

Экономка вздохнула, грустно глянув на черноволосую женщину:

— Альфа прекрасно знает цену красоты. Он ведь не всегда был таким, — волчица коснулась рта, намекая на физический изъян вожака. — Рейнгольд был красивым мальчиком. Я до сих пор помню его смех. Словно льдинки по замку звенели! Ему исполнилось семнадцать. Девчонки по нему с ума сходили. Сын альфы, красавец, умница — лучший во всём. И Рейн во всю этим пользовался. Такой кобелёк рос! Менял подружек каждую неделю. А потом вместе с родителями Рейн поехал на праздник в империю Санос. На хозяина дома напали маги-отсупники. Многие были убиты, в том числе и родители альфы. А он сам попал под проклятие. Что только ни делали, к каким целителям ни обращались, даже к вампирам ездили, но ничего сделать нельзя: проклятие неснимаемое. — Айне ненадолго замолчала, возвращаясь в памяти в те далёкие времена. — Альфой стал другой волк. И Рейну пришлось покинуть хозяйские покои, занять комнату в правом крыле. А ведь этот замок принадлежал Виттурам не одно столетие. Из хозяина стать приживалой! Для такого гордеца это было нестерпимым унижением. Те, кто ещё вчера чуть руки ему не целовали, сегодня проходили мимо, не замечая. Из вереницы друзей остались только Родик с Ансуром. И поклонниц у Рейна резко поубавилось. Лишь когда спустя пятнадцать лет он в поединке отбил место вожака, девицы вновь обратили на него внимание. Но теперь Рейн хорошо знал ему цену, понимал, что интересуются не им, а его властью и богатством.

Айне замолчала, а Полина осмысливала услышанное. В общем, ситуация была понятна. Типичный «аленький цветочек»: зазнавшийся красавец, наказание уродством и прояснение мозга. Хотя в случае с Виттуром мозг прояснился местами, потому как спесивость и гордыня никуда не делись. Чёрная волчица помолчала, пока Айне суетилась на кухне, потом спросила:

— Разве не встретилась ни одна девушка, которая полюбила бы его по-настоящему?

— Пока нет. И Рейн особо не стремится. Еще молодой, сто пять лет только.

Полина не сдержала ироничного смешка: ничего себе молодой! На Земле в этом возрасте большинство уже вообще ни к чему не стремятся, обретя вечный покой.

Айне вытащила из духовки блюдо с запечённым мясом и продолжала рассказывать:

— Да и времени у альфы не было. Думаешь легко стаей управлять после другого вожака? Или все были рады его возвращению? Знаешь, сколько вызовов ему поступило в первый год? — экономка в волнении сжала руки. А Полина в который раз убедилась, что для старой волчицы Рейнгольд не просто альфа, а скорее сын. Айне присела напротив: — А город?.. Комбинат?.. Столько ворья развелось! Пока там порядок навёл. Рейн в Меокхе жил пару лет, хотя терпеть не может городской суеты и тесноты. Вернулся в замок, когда всё работало как часы: и комбинат, и мерия, и городские службы. Такую чистку устроил! До сих пор вспоминают! И с тех пор Рейн практически никогда не покидает замок, только в случае крайней необходимости.

Полина удивлённо моргнула:

— Да? А меня обещал отвезти на Остару в Ханорум.

Экономка задумалась:

— Вот как?! Странно.

— Хотя… — Чёрная разочарованно хмыкнула, — он же уже тогда знал, что охота — лишь предлог, чтобы я не виделась с друзьями.

Полина нахмурилась. Айне Тиссен заверила её:

— Если альфа сказал — значит, отвезёт, — и укорила. — А тебе не мешало бы быть помягче с ним.

— Что? — возмутилась оборотница. — Да если я буду делать то, что говорит Виттур, я превращусь в марионетку. Он гилайон отобрал, чтобы я никому не звонила!

— Я не о том. Женщина по сути своей должна напоминать реку: если преграду снести не удалось сразу — обтекай её. Будь мягче, нежнее — больше шансов добиться своего, а не висеть с пережатым горлом.

— Откуда?.. — Полина машинально дотронулась шеи, спрятанной под свитером с высоким воротником.

Айне поджала губы:

— Синяки на шее я ещё вчера заметила. И вряд ли кто-то из обычных волков решился бы на такое. А если бы решился — то сидел бы сейчас у позорного столба.

Полина невесело рассмеялась:

— Ты права, издеваться надо мной — прерогатива сугубо Виттура.

— Хочешь в Галинган? — Белая нахмурилась. — Сходи к Рейнгольду, попроси. Да поласковее будь, улыбайся.

В тёплый Галинган хотелось. От бесконечной зимы, снега и льда Полина уже почти ослепла. На следующий день с бешено бьющимся сердцем оборотница замерла у входа в кабинет Виттура.

— Альфа, можно?

Рейнгольд настороженно глянул на волчицу:

— В прошлый раз ты разрешения не спрашивала… Проходи, коли пришла.

— Я не отниму у вас много времени. Только один вопрос!

Он кивнул:

— Слушаю.

— Вы говорили, что на праздник отвезёте меня в Галинган, если я вернусь с добычей, — волчица внимательно следила за выражением лица мужчины. Но тот был привычно спокоен и сдержан.

— Я помню.

— Вы не передумали?

Оборотень удивлённо глянул на неё:

— А должен?

Женщина смущённо кашлянула и потупилась:

— Ну-у, после нашей последней встречи…

Рейнгольд понимающе кивнул:

— Ты имела причины обижаться на меня. Я действительно не хотел, чтобы ты встречалась с Грисом и Карнеро. Но впредь, пожалуйста, сдерживай свои порывы.

Полина натянуто улыбнулась:

— Я постараюсь. Тогда уж и вы, альфа, впредь говорите прямо, чего хотите, не ищите предлоги. Пожалуйста!

— Я постараюсь, — повторил он за ней. Один краешек губ дёрнулся: улыбается.

Что его так развеселило? Но раз у Виттура хорошее настроение — грех этим не воспользоваться!

— Альфа, а можно мне в ближайшие дни съездить в город за подарками для друзей? Пожалуйста! — выделила Полина последнее слово.

Мужчина с непонятным весельем глянул на оборотницу, немного подумав, согласно кивнул:

— Возьмёшь с собой Сварна.

— Спасибо.

— Ступай, — Рейнгольд вернулся к бумагам.

В Меокхо поехали на следующий день. Сварн присвистнул, проверяя баланс банковский карточки:

— Ого! Нехилую сумму отвалил тебе Рейн на сувениры.

Полина пожала плечами, она и не смотрела, взяла предложенную кредитку и всё. Знала, что Виттур как опекун должен содержать её. Прежние терзания совести померли в неравной битве с желанием порадовать друзей. А Серый оборотень начал язвить:

— Что-то здесь нечисто! Ану, признавайся! Как тебе это удалось? Наш альфа богат, это понятно, но транжирством никогда не страдал. Я бы даже назвал его прижимистым.

— А я не транжирю. Я на дело.

— Ага! — Сварн потряс пакетом. — Купить десяток шарфиков-платочков — это что?

— Это подарки. Они выполнены в национальной гамме…

Мужчина вздохнул, и, не дослушав, пошёл дальше. Но даже ворчание Серого не могло испортить настроение Полины. Она едет в Галинган, увидится с Наби, Яном, Стахом, а ещё Алес, Серхат, Герв!.. И Лилея в курсе её приезда. Ведьма уже пообещала «незабываемую культурную программу». Волчица, воодушевлённая, полная самых радужных ожиданий, не удержалась и прикупила себе пару обновок.

Выходя из очередного магазина, Сварн заметил уставший вид оборотницы:

— Может, перекусим?

Они зашли в кафе. У Полины глаза разбежались от количества предложенных пирожных, кремов, муссов и прочих сладостей. Усталость была забыта.

— Я обожаю всякие вкусняшки!

На столе появилось не меньше десятка пирожных, женщина восхищённо вздохнула и взялась за ложечку. Сварн уже просто ржал в голос:

— Слушай, а ты не лопнешь?

— Не лопну, не тресну, и не склеится в одном месте, — заверила волчица, не сводя глаз с лакомства. — И вообще не мешай моему сладкому-сладкому, вкусному-вкусному грехопадению!

Спустя два часа.

Серый, скрестив руки на груди, прислонился к стене и с ангельским терпением ждал, лишь изредка осведомляясь:

— Тебе лучше?

— Пошёл вон! — в который раз донеслось из-за двери.

— А я кого-то предупреждал… — заметил мужчина.

— Сварн, изыди! — огрызнулась Полина.

А потом оборотень услышал характерные звуки, которые ни с чем не перепутаешь: пирожные вернулись обратно тем же ходом, каким попали в желудок. Еле слышное, короткое, но ёмкое ругательство из лексикона троллей. И где только успела подцепить?.. Рейн услышит такое — язык вырвет. Кстати, о Виттуре: Каминский глянул на часы, отошёл на пару шагов и позвонил:

— Альфа, мы вряд ли сегодня вернёмся.

— Что случилось?

— Кто-то переоценил свои возможности и переел сладкого.

Рейнгольд сокрушённо вздохнул:

— Сильно?

— Очень сильно, — хохотнул оборотень.

— Хорошо, оставайтесь в городе, — разрешил альфа и прервал вызов.