Солги обо мне

Глава двадцатая: Меркурий

Глава двадцатая: Меркурий

Я медленно иду вдоль стеллажей со всякой едой и почти на полном автомате заполняю продуктовую тележку. Не особенно разбираюсь, что там. Но в основном полуфабрикаты. В гробу я видел это правильное питание. С моей профессией если еще и с ПП заморачиваться – совсем кукухой поедешь. В отпуске надо делать то, что максимально расслабит психику. В моем случае это секс, сон и еда. По большому счету по хрену какая, я ни разу не гурман и не ценитель тонких вкусов и ароматов. Хотя, откровенное дерьмо жрать по собственной инициативе тоже не стану. Готовить умею - спасибо суровому детству, так что, если есть настроение и время заморочиться - могу и мясо какое-то заделать, и рыбу, и любой не сложный гарнир. Но чтобы случилось это «если», должно столько всего совпасть, что ну его на хрен -с полуфабрикатами проще, а с доставкой - так вообще заебись.

Вообще, конечно, прямо сейчас я должен вплотную заниматься первым пунктом расслабления в своем списке - вызвонить и жарить какую-то подходящую бабу. Холодильник и так не пустой, в нем есть и фрукты, и шампанское с вином для создания подходящей атмосферы. Вроде даже свечи эти ебучие ароматические где-то валяются. Меня от всех этих реверансов иногда прям тошнит, но некоторым не усраться - но чтобы сначала было красиво, даже если точно знают, что приезжают чисто потрахаться.

Но… я брожу по торговому центру и закупаюсь, кажется, на целый год вперед.

Проблема в другом.

Человек привыкает ко всему, даже к самым ужасным условиям. Мне грех жаловаться. Я всего лишь выполняю свою работу – жесткую, грязную, необходимую. И к ней тоже привыкаешь. Привыкаешь к опасности, к почти невыносимым погодным условиям, к недостатку сна, еды, банальных удобств. Привыкаешь видеть смерть. И свои пацанов, и тех, чьи рожи видишь в прицел. Черствеешь, засыхаешь, учишься посылать на хуй и грязь под ногтями, и противно зудящие солнечные ожоги, раздолбанные ступни и прочие «радости» военной жизни.

Но пару дней назад меня перемкнуло. Так жестко, как никогда раньше, даже в первые военные вылазки, когда нас бросили, сука, в какие-то джунгли, в самую мясорубку и трех пацанов, таких же необстрелянных, как я, тупо замочили еще до того, как они попытались понять, где мы и кто нас мочит.

В этот раз мне «прилетело». Та граната должна была разорваться прямо у меня под ногами. Но почему-то не разорвалась. И я даже вспомнил о ней не сразу, а уже потом, сидя во временной палатке, когда все закончилось. Вспоминал, как она застряла в песке и торчала запалом наружу, как какой-то сраный поплавок. А я думал - да взорвешься ты блять или нет? Думал об этом почти спокойно, спинным мозгом понимая, что даже если отпрыгну - все равно приму на себя смертельную «дозу» осколков». Многолетняя выучка и концентрация на время могут лишить любых чувств и эмоций - просто смотришь и прикидываешь, что случилось и что могло не сработать. В те моменты, когда и собственная, и чужие жизни зависят от долей секунд, отвлекаться на сомнения и страхи нельзя. Работаешь на инстинктах, на рефлексах, отточенных многолетними тренировками и на мышечной памяти.

А сейчас, «в тылу», задуматься и отвлечься можно. Хотя, не уверен, что нужно.

По-хорошему, мне бы сходить к мозгоправу - многие мужики практикуют, даже самые отъявленные циники и скептики. Говорят, помогает чего-то там переработать, вывести из башки интоксикацию войны. Возможно, и мне пора? Или сомнения начали появляться потому что у меня началось профессиональное выгорание? Говорят же, что если выключается инстинкт самосохранения - значит, ломается психика и пора закрывать лавочку. Раньше, по-чесноку, относился ко всему этому с заметной долей ржаки. Типа, какая там психика, какие военные заебы, какой «эффект тишины»? Эти мозгоправы просто тупо качают из нас деньги. Пока однажды, когда мы пару дней сидели в тихом болоте, у одного из моих пацанов не «протекла крыша». Он схватился за автомат, начал палить во всех вокруг, орать, что ему, блять, слишком тихо. Пацана мы скрутили. Но пара ребят пот так, по дурке, схлопотали огнестрел. Хорошо хоть не смертельный.

И меня вот тоже перемкнуло. Перемкнуло взять телефон и битый час сидеть тупо таращиться в черный экран. Идиотизм, бля. Я сам дважды послал ее на хер, наговорил кучу гадостей. Наговорил по делу, исключительно чтобы знала на будущее: мир не вымощен волшебным желтым кирпичом и без ума приезжать на ночь глядя на хату к незнакомому мужику – с большой вероятностью найти такие приключения, от которых потом за всю жизнь не отмоешься. И ладно еще, если останешься жива.

Но я все равно думал именно о ней.

О мелкой принцесске с книжкой в руках. У меня такая же есть, стоит на полке в гостиной. Никак не соберусь прочитать, хотя гонялся за ней несколько месяцев. А мелкая веснушчатая присоска наверняка уже прочитала. Что, интересно, она думает обо всех этих кровавых космодесантниках без страх и упрека? О суровых мужиках в форме, которые делают свое дело и не распускают сопли? Что бы сказала, если бы узнала, что я - один из них, только живой, настоящий и прямо здесь? Что над моей головой тоже часто свистят пули, что меня и моих мужиков накрывает артой, так, что зубы сводит.

Переживала бы?

Ждала бы?

Встречала бы в аэропорту в любое время дня и ночи?

Почему-то на все вопросы возникал единственный вариант ответа: да.

Несуразная, глупая, наивная, далеко не красавица, но почему в той проклятой палатке я думал именно о ней.

А может не такая уж и глупая? Хорошо, что хватило ума тогда не звонить. Хорошо, что и не смог бы этого сделать. Думал, пройдет несколько дней, вернусь домой – и все наладится само собой. В башке просветлеет, выключится адреналин и все будет заебись. Как обычно.

Но в этот раз почему-то не наладилось.

До сих пор сидит в башке торчит.

А ведь я даже потрахаться с ней не хочу. Не хочу растить общих детей, кошку и собаку. Я хочу просто… поговорить? Или, что вообще пиздец, посадить напротив и слушать ее трескотню. Послушать о ее жизни - об обычной жизни обычной девчонки. О ее желаниях, проблемах, мечтах и планах. Потому что у меня самого всего этого нет. Я тупо плыву по течению, а между заданиями впадаю в кому и функционирую на одних инстинктах: пожрать, потрахаться, поспать.

Эй, Макс, а какие у тебя планы?

О чем ты мечтаешь?

Если бы она спросила, я бы не смог ответить.

Раньше, несколько лет назад, было все – и мечты, и планы, и проблемы. Охренеть какие проблемы, вроде, гремящей подвески у тачки или не вовремя начавшихся критических дней у той, с кем собирался буду строить будущее. Было все – шутки и смех, ссоры и раздражение. Все как у всех. А потом ничего не стало.

И меня не стало.

Вот, спрашивается, какого хера?

Что-то в моей голове на этот раз сломалось очень крепко.

Ловлю себя на том, что набрал уже полную корзину. Какие-то мороженные овощи взял до кучи. Я же их терпеть не могу. Оглядываюсь в поисках морозильника, откуда достал эту ерунду. Мля, еще и чипсы, аж нескольких видов. Под пиво оно, конечно, хорошо, только когда я его в последний раз пил? Если уж пить, то горькую. И вот водка, возможно, будет вполне адекватным решением моего загона на веснушчатой малявке. Правда, заливанием проблем алкоголем я никогда не занимался.

Окидываю взглядом ряды всевозможных бутылок и банок с напитками разной степени крепости.

Да уж… себе врать – хуже нет. Занимался этим когда «меня не стало». Бухал беспробудно недели две. Потом в зеркале не мог узнать ту опухшую и перекошенную рожу, что смотрела на меня с той стороны.

Ну на хрен. Я же завязал уже кучу лет. Алкоголь не помогает и не лечит. Вообще ничего не лечит, кроме времени. Как бы до тошноты банально это не звучало.

От замороженных овощей я все же избавляюсь, а на остальное машу рукой – плевать, буду готовиться к всемирному зомбиапокалипсису.

На кассе пристраиваюсь за молодой парой. Оба мелкие, щуплые, у парня руки лишь на пару сантиметров толще рук его спутницы. Самозабвенно грузят в большой пакет тонну тех самых замороженных овощей. Вот с кем надо было поделиться. А еще в их арсенале несколько лотков с пророщенными зернами пшеницы, миндальное молоко, тофу, зеленая гречка. Наверное, другая несъедобная хрень уже в пакете, но ее я не вижу.

Мне даже интересно понаблюдать за ними лишнюю минуту. Ну, не может же мужик все это реально одобрять. Готов спорить, девка затрахала ему мозги и подсадила на еду для копытных.

Я не особенно вслушиваюсь, о чем они переговариваются, там ерунда про завтрашнюю йогу и поездку то ли с кошкой, то ли за кошкой в ветеринарную клинику. Я всматриваюсь. Наверное, довольно пристально. Всматриваюсь, как они улыбаются друг другу, как изредка друг к другу притрагиваются, как девчонка буквально заглядывает ему в рот, когда он предлагает организовать дома что-то вроде игрового угла для кошки.

— Молодой человек?.. – окликает меня кассирша, когда туплю и даже не собираюсь выкладывать на ленту продукты.

Вываливаюсь из странного ступора.

Двое доходяг, как волы нагруженные сумками, топают прочь, а я чувствую себя… странно. Не знаю, как это объяснить.

Нет, мне на хер не нужны все эти проблемы. Я сам – одна большая ходячая проблема. Хватит с меня, один раз уже попробовал поиграть в семью, вышло - хуже не придумаешь. А сейчас лучше точно не будет.

Раньше, когда возвращался, я просто вызванивал какую-то из своих тйлок – и мы два-три дня не вылезали из койки. Я сбрасывал адреналин, баба пищала, что ее дерут как козу. Если приезжал не заебанный в хламину, шел в клуб и снимал«свежее мясо».

А сегодня и не позвонил, и не пошел.

Закидываю пакеты на заднее сидение своего «аллигатора».

Сажусь за руль.

Да в пизду их всех!

Мне нужно просто поговорить. Хотя бы о погоде. О том, в конце концов, что она там вычитала в книге про космодесантников. И, возможно, сказать ей: «Эй, планетка, а я, между прочим, тоже крутой чел».

Не ответит, значит, не ответит. Как там? Лучше сделать и пожалеть, чем всю жизнь жалеть о несделанном?

Вытаскиваю телефон и пишу смс:«Я просто хочу тебя увидеть. Где и как?»

А потом вспоминаю, как она прямо у меня на глазах удалила мой номер, и отправляю следом - «Мудак Меркурий».

Хуйню, конечно, сделал, потому что жопой чувствую - теперь буду проверять эти долабаные сообщения каждых пять минут.