Солги обо мне

Глава сорок девятая: Венера

Глава сорок девятая: Венера

Сразу после посадки самолета мы с Олегом прямиком из аэропорта едем в нашу новую квартиру. Я чувствую себя настолько уставшей после этого «отдыха», что даже не сразу замечаю изменения, которые встречают нас сразу за порогом.

Понятное дело, мастера работали все эти две недели, пока мы исследовали Монте-Карло и на всю катушку проводили медовый месяц, но я даже представить не могла, что по возвращению нас будет ждать уже абсолютно обустроенное жилье.

И даже разбросанные на полу лепестки роз, и ведерко с шампанским и двумя бокалами, перевязанными шелковыми ленточками. Сразу видно, что к нашему приезду готовились, и тот, кто подготовил все это, покинул квартиру буквально за несколько минут до того, как туда вошли мы. А ведь сейчас третий час ночи.

— Что-то не так? - участливо интересуется Олег, ловко вскрывая бутылку.

Я быстро мотаю головой и прячу голову у него на плече, прижимаясь так сильно, будто мир вот-вот перевернется, а он - моя единственная опора.

Эти две недели были какими-то особенными.

Олег все время был рядом - подавал руку, когда это было нужно, или платок, или просто предлагал локоть, чтобы я не потерялась в толпе. Он был как будто везде - проверял, не забыла ли солнцезащитный крем, когда ездили на пляж, заставлял мерять температуру, когда пару раз жаловалась на усталость, держал в постели до обеда (буквально), заставляя отсыпаться. В какой-то момент мне начало казаться, что в моей жизни не осталось ни единого уголка, куда бы он не проникла его забота.

И все было бы идеально, если бы не постоянное, зудящее как комариный укус, чувство непонятной тревоги: если все так хорошо - то почему я не могу расслабиться?

— Я в душ, - слышу его голос, легкое касание губами моих волос на макушке и остаюсь одна в гостиной, пахнущей розами, озоновым диффузором и шампанским.

Когда мы уезжали, в этой комнате не было ничего, кроме вмонтированных деревянных панелей, а теперь она обустроена как с обложки журнала об интерьерах. Ольча сказала бы: «Ну прям как в передачах о ремонтах!»

Мне нужно время, чтобы привыкнуть к мысли, что на белый кожаный диван можно сесть, а на маленький коврик - поставить ноги. Но все-таки сажусь, вытягиваю ноги и мысленно снова и снова прокручиваю в голове весь наш отпуск. Господи… От себя тошно, потому что пытаюсь найти к чему бы прицепиться, чтобы оправдать свою черную неблагодарность.

Я разбираю вещи из наших дорожных сумок, выкладываю рубашки Олега, в который раз удивляясь, как он аккуратно их складывает - словно только что из магазина, и даже не успел примерить. На дне его сумки - флакон духов, под ним - блокнот и мобильный телефон. Даже удивительно, что муж оставил его в сумке, хотя обычно не расстается с ним, чтобы всегда быть на связи по рабочим делам. Правда, никогда не замечала за ним, чтобы ходил с телефоном в душ или в туалет. Даже не знаю, почему вдруг об этом подумала?

— Это мой телефон?

От неожиданности чуть не подпрыгиваю на месте и быстро, как будто держу в руках ядовитую змею, кладу телефон на кофейный столик, рядом с флаконом духов.

— Я разбирала сумку, - говорю - и сама себя мысленно пинаю за то, что голос звучит предательски тихо. Как будто мне есть за что извиняться. - Я не…

Олег кивает, не давая мне закончить. Просушивает влажные волосы полотенцем и снова смотрит на меня долгим взглядом, как будто тоже пытается отыскать какой-то изъян.

— У меня нет привычки проверять чужие телефоны или рыться в карманах. - Я снова сначала говорю - и только потом думаю. Какая разница? Я ведь правда ни разу даже не пыталась разузнать что-то о его другой жизни, той, которая существует за пределами наших отношений.

— Да? И почему же? - Олег лениво присаживается на диван, даже не делая попытки взять телефон в руки. Ему все-таки очень идет этот ровный карамельный загар, чего нельзя сказать о моей синюшно-бледной коже с намеками на подпалины в тех местах, где плохо нанесла солнцезащитный крем.

— Это стыдно.

— Вот как?

— Это унизительно.

Помню, когда-то очень давно, еще когда жила с родителями и ходила в школу, мама постирала папино рабочее удостоверение вместе с банковской картой, потому что папа забыл их вытащить и просто бросил брюки в стирку. Они никогда не допрашивали друг друга и никогда не рылись в личных вещах. В моей голове отложилось, что «искать доказательства измены» - это мерзко. Можно ведь просто спросить, если уж так что-то сильно «подозревается».

— То есть, - развивает мысль Олег, - если я попрошу тебя дать мне твой телефон - ты будешь против?

— Мой телефон? - переспрашиваю я, потому что чувствую себя странно растерянной от резкой смены вектора разговора. Мы вроде говорили о его телефоне, а не о том, что мне есть, что скрывать?

— Ника, телефон, - повторяет муж, требовательно постукивая пальцами по кожаной обивке дивана. - Это ведь не проблема, если нам нечего друг от друга скрывать?

Я машинально иду за сумочкой, достаю свое «яблоко». У меня разблокировка «по лицу», но пароль тоже есть - на случай, если в очках или темно, или любая другая причина.

Протягиваю телефон Олегу.

У меня там нет ничего.

Переписку с Меркурием я удалила еще до нашей свадьбы, его номера в моей телефонной книге нет. А больше мне нечего и некого прятать.

Муж что-то листает, что-то смотрит. Без особо энтузиазма, как будто и так знает, что не найдет там компромат. Но зачем тогда все это?

— Твоя мама продолжает клянчить деньги? - Между его бровями залегает неглубокая задумчивая складка, пока Олег, видимо не без интереса, читает переписку в нашем семейном чате.

— Она не клянчит.

Мне неприятно это слышать, даже если отчасти Олег и прав - в последнее время не бывает такого дня, чтобы мама не писала, как тяжело Марине найти работу на дому или хотя бы с подходящим графиком. И что им тяжело жить в трёхкомнатной квартире вместе с отцом, двумя младшими братьями, Мариной и ее двумя погодками. И даже если я (как и Алёна, и Ольча) считаю, что Марина сама виновата в своих проблемах, потому что никого не хотела слушать, это не повод отворачиваться от семьи.

— «Марине нужно снять жилье, каждую копейку тянем, но все равно не хватает». - Олег вслух читает одно из сообщений мамы. Не кривляется, но и никакого сочувствия в его голосе тоже нет. - Это, по-твоему, написано не для того, чтобы надавить на жалость?

— Это моя семья, Олег. - Мне очень не по себе из-за очередного неожиданного витка нашего разговора. Мы ведь только вернулись из свадебного путешествия, еще даже толком вещи не разложили и не оценили готовый ремонт - а уже как будто репетируем первую семейную ссору. - И я буду им помогать, нравится тебе это или нет.

Олег выключает телефон, но не спешит возвращать его мне - кладет рядом, как будто еще не решил, что с ним делать дальше. Снова требовательно стучит пальцами по дивану, но на этот раз я принципиально не спрашиваю, что еще мне нужно сделать, чтобы он перестал придираться.

— Я всегда восхищался твоими семейными ценностями, Ника, - наконец, говорит Олег. Поднимается, становится рядом и медленно, буквально с каким-то змеиным терпением, закладывает прядь волос мне за ухо. И снова я чувствую себя под разрушительным влиянием его душащей энергетики. - Но давай сразу договоримся: меня интересует и беспокоит только твое благополучие. Исключительно твое, девочка. Это понятно?

Я молчу, и Олег подцепляет пальцами мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Это понятно, Ника? - повторяет свой вопрос, поглаживая пальцем мои губы.

— Да, понятно, - говорю то, что он хочет услышать.

В конце концов, у меня есть моя личная зарплата, и она, слава богу, уже не копеечная. У меня есть все, что нужно, так что большую часть я могу отдавать семье - пусть мама сама решает, на что их потратить. Мне хватит какой-то небольшой части на карманные расходы.

— Но, конечно, ты имеешь полное право распоряжаться своими деньгами по своему усмотрению, - говорит он, и я опять чувствую мороз по коже, потому что он снова как будто читает прямую трансляцию мыслей из моей головы.

— Спасибо, что разрешил, - говорю с легкой иронией.

Олег резко надавливает пальцем на мой рот, заставляя замычать от боли сквозь прижатые к зубам губы. Выжидает, пока я справлюсь с шоком, а потом наклоняется, чтобы поцеловать.

— Тебе нужно в душ, девочка. Буду ждать тебя в постели.

Я сбегаю от него в ванну и закрываюсь на защелку.

Стараюсь выдохнуть и переварить наш короткий «милый» разговор, в конце концов списывая все на отпуск. За две недели я просто отвыкла от того Олега, который контролирует все и всех. В особенности - меня, теперь уже свою законную жену.