Солги обо мне

Глава сорок седьмая: Меркурий

Глава сорок седьмая: Меркурий

«Девушка в красном»- пишет мне Олег, пока я стараюсь делать вид, что разделяю всеобщее веселье.

Я даже не сразу вдупляюсь, что за херня. Во-первых, Олег сидит рядом, и ему не нужно строчить СМСки, когда можно просто наклониться вперед и сказать мне все прямо в лицо. Во-вторых - бля, он жених, какого хрена вообще в его башке не отсохла мысль о том, что телефон лучше не брать в руки хотя бы до конца торжественной части? Ну и в-третьих - с какого он пишет про какую-то телку? Я вроде не просил искать мне пару, а Олег раньше никогда не был сводней. Нет, конечно, я слышал, что иногда семейная жизнь что-то там нарушает в голое, но обычно этот грех водится только за женщинами. Каждая, не успев обзавестись собственной семьей, тут же начинает паровать вокруг себя всех свободных знакомых.

Я с трудом заставляю себя посмотреть в сторону Олега.

Целый день только то и делаю, что заставляю свои глаза смотреть куда угодно, но лишь бы не туда. Потому что… ну, на хрен надо, чтобы он придумал очередной повод начать что-то подозревать.

Вера сидит рядом.

Слишком близко, чтобы ее можно было не заметить.

И как раз в тот момент, когда я упираюсь в них взглядом, она послушно открывает рот, разрешая Олегу кормить ее с вилки как какому-то, блять, влюбленному коршуну. Так это выглядит, потому что у него на лбу написаны все его планы на продолжение вечера. Хотя, какие «взрослые» планы могут быть у парочки, которая собирается провести ночь в самолете?

«Типа, успокаиваешь себя тем, что сегодня они не потрахаются?» - гадко потирает ручонки мой внутренний тролль. Можно хоть обделаться, доказывая себе, что мне вообще по хуй, но этот товарищ точно знает, сколько в этих словах на самом деле правды. Примерно… ноль.

Я медленно выдыхаю сквозь стиснутые зубы и пишу Олегу ответное сообщение:«Чё за хуйня, какая тёлка?!»

Но до того, как Олег снова тянется к телефоне, я уже понимаю, о ком речь, потому что замечаю возню справа, со стороны «выхода» - именно оттуда обычно приходили опоздавшие гости.

Это действительно тёлка в красном. Высокая, жопастая, с нарисованным лицом.

У меня отличная память на лица - пришлось пройти подготовку. И хоть я видел ее всего раз на том фото, которое Олег показывал на мальчишнике, даже не сомневаюсь, что голая бабища в его телефоне и вот это рвущееся к столу тело - одна и та же женщина.

Ёб твою мать, Олег, что за хуйню ты творишь?!

Я быстро встаю, наклоняюсь к своей спутнице по столу, бросаю какую-то вежливую отмазку, мол, нужно срочно позвонить, и быстро нахожу самый короткий путь между столами, чтобы выйти наперерез незваной гостье и перехватить ее до того, как она внесет немного театральной драмы в это пафосно-идеальное застолье. Но даже в этих несколько секунд в моей голове проносится совсем другой сценарий развития событий.

А может, ни хрена не делать? Ну, типа, случайно споткнуться, списать все на усталость и пару стопок, даже если во мне три глотка шипучей сладкой дряни, выпитые после подписей в свидетельстве о браке, и то - чуть ли не под дулом пистолета. Просто позволить случиться всей это херне, а не разгребать за Олегом дела, которые он навертел на своем болту, а теперь сует мне под нос, словно я - долбаный Геракл и давал клятву чистить авгиевы конюшни.

Любовница закатает скандал.

Олег получит заслуженных пиздюлей.

Вера, конечно, его бросит.

А я перехвачу ее, заплаканную, где-то на полпути, запихну в машину и спрячу в своей холостяцкой берлоге. Вытащу из платья, напялю в какие-то свои шмотки и буду поить чаем с медом, пока она не перестанет реветь. А завтра сам отвезу подавать заявление о разводе.

Внутри становится горячо от злорадства.

Да, блять, это шанс, который судьба сует мне в руки. Чтобы я, придурок, воспользовался им, потому что другого может и не быть. И потому что тогда Планетка не полетит с мужем ни в какое свадебное путешествие и точно не вернется оттуда «немножко беременной».

От мысли, что в ней будет расти ребенок другого мужика, меня бомбит больше всего.

Был бы чайником - уже бы сорвало крышечку.

Но потом я вспоминаю ее лицо, когда она сказала Олегу «Да». И как она смотрела на него, когда танцевали. И еще за столом, минуту назад, когда доверчиво открывала рот и разрешала себя кормить, словно маленькую.

Смотрю на тёлку в красном, которая уже близко, и парочка гостей мужского пола уже сворачивают головы ей вслед.

Вспоминаю Веру (сейчас даже смотреть на нее не хочу).

«Ну, Макс, давай - теперь твой звездный час, - едко шепчет внутренний голос. - Ты готов разбить ей сердце еще раз, только чтобы вернуть то, что когда-то сам же и выбросил? Уверен, что это те самые чувства, ради которых стоит ломать жизнь маленькой девочке в красивом белом платьюшке? Точно уверен? А если хорошенько подумать?»

Я уже перехватываю наглую бабищу одной рукой, когда перед глазами проносится короткометражка «Скандал на свадьбе»: орущая любовница, злой Олег, довольные спектаклем гости… и Планетка, которая однажды так распереживалась из-за моего игнора, что прибежала спасать с пакетом апельсинов.

— Отпусти! - пытается вырваться тёлка в красном, но я легко перехватываю ее уже двумя руками, нажимая ровно на те точки, которые не причинят ей боли, но явно отобьют охоту дергаться.

Она выпучивает глаза и переминается с ноги на ногу. Немного ошалело смотрит прямо мне в глаза, по-рыбьи открывая и закрывая рот. Что, бля, Олег в ней нашел? Такие в любом клубешнике снимаются пачками - только пальцами щелкни. Снять, выебал, дал бабла на такси - и пошла на хуй.

— Я не к тебе, - растерянно бормочет тёлка.

— Да я в курсе, к кому ты, - спокойно отвечаю я, подталкивая ее обратно к «выходу».

— Ну вот и отвали!

Я снова надавливаю пальцами в двух местах, и прежде, чем она заорет, предупреждаю:

— Откроешь рот, издашь хоть звук - убью.

Широкая улыбка во все зубы - мой коронный аргумент. Всегда работает безотказно. Когда-то ребята из моей «рабочей» группы сказали, что от этой улыбки даже у них очко играет, вот с тех пор и использую на случай, когда нужно быстро провести и закончить идиотские переговоры, но обязательно с положительным результатом в мою пользу. До сегодняшнего дня на бабах не использовал, потому что угрожать женщине - это дно. Но приходится затолкать подальше свои морально-этические принципы (даже у меня они есть).

Не ради Олега.

Ради Планетки и ее красивого кукольного праздника.

— Куда ты меня ведешь? - Тёлка в красном переходит на испуганный шепот. Очень хорошо. Даже у истеричек в башке есть мозг, хотя бы его зачатки.

Но, наверное, крепко перепугалась, потому что то и дело спотыкается на дрожащих ногах.

Молчу и не сбавляю шага до самой стоянки. Можно было бы вызвать такси и отправить дуру пинками под зад домой, но не факт, что ее снова не переклинит и на этот раз все-так рванет. Так что придется отвезти ее самому.

— Садись, - приказываю я, распахивая перед девахой дверь своего «аллигатора».

Она послушно залезает на заднее сиденье.

Потом так же без заминки называет адрес. Видимо, Олег не собирался «задерживаться» с ней надолго, потому что тёлка живет на отшибе города, в старой девятиэтажке. Обычно он чуть ли не сразу снимает своей игрушке квартиру в каком-то элитном районе, накачивает дорогими тряпками и цацками, чтобы приезжать к ней с комфортом и так же с комфортом проводить время. Этот мужик помешан на том, чтобы вокруг него всегда было дорого-богато. Однажды напился вдрызг (правда, было это только раз и очень давно) и рассказал, что в старшей школе ему понравилась какая-то девчонка, он пригласил ее в гости, а когда она пришла и разулась - у нее оказались дырявые носки. Не первой свежести. Мать заставила его выставить девочку за дверь. Насколько я знаю, с тех пор он никого и никогда не знакомил со своими родителями. Не удивлюсь, если и Веру они впервые увидели только сегодня.

— Я просто хотела, чтобы он ответил за свои слова, - откуда-то с заднего сиденья гундосит тёлка. Явно ревет. - Чтобы при всех сказал, что я ему дорога.

Дорога? Олег - и вдруг несет такую херь?

Если бы мое настроение не валялось ниже плинтуса, ее тупорылая наивность меня бы очень позабавила, но сегодня вообще не до смеха. Только бесит неимоверно. Как можно быть такой тупой? Таскаться с мужиком, который собирается жениться, и верить в сказки про «дорога и важна»? Хотя, начинать надо вообще с другого - я слишком хорошо знаю Олега, чтобы поверить, будто он говорил такую романтическую хрень.

— Он обещал, что это все - просто ширма. Что брак нужен для его статуса, и что через полгода… когда все утихнет, он разведется с Верой - и мы будем вместе.

И мой привыкший оперировать только точными фактами мозг сразу находит за что зацепиться.

Она назвала ее «Верой», хотя Олег зовет Планетку «Никой».

Насколько я понял, Верой ее зовут родные и друзья. Я вообще не слышал, чтобы кто-то кроме Олега называл ее Никой. Если бы Олег и правда обсуждал со своей подстилкой такое фантастическое будущее, то вряд ли называл бы свою будущую жену именем, которым не пользуется сам. Это рефлекс - мы всегда проговариваемся, особенно, если речь идет об именах наших «подруг». Сам пару раз вот так прокололся, а ведь у меня в прямом смысле военная подготовка в таких вещах.

— Откуда ты знаешь Веру? - интересуюсь уже постфактум, потому что вывод об их с Планеткой личном знакомстве слишком очевиден.

Смотрю в зеркало заднего вида и замечаю, как деваха презрительно кривит губы.

Значит, попал в «яблочко».

— Откуда, блять? - повторяю вопрос более жестко.

— Мы вместе ходим в студию пилона! - на психах выпаливает она. - Еще с весны.

Твою мать.

Я покрепче хватаюсь за руль, чтобы не поддаться желанию прямо сейчас повернуть обратно, вернуться на свадьбу, вытащить расфуфыренного Олега со свадебного пира и как следует ему навалять. До, сука, кровавых соплей, чтобы на всю жизнь запомнил, как делать нельзя.

Для тупой ебли он выбрал не какую-то левую тёлку, а бабу, которая отлично знает его постоянную женщину, общается с ней и может видеться хоть каждый день. Не удивлюсь, если Олег с ней познакомился как раз когда приезжал к Вере, даже если эта тёлка сама на него повесилась - он всегда умел привлекать женское внимание, в особенности этими своими роскошными жестами: всегда с цветами, всегда в пафосных костюмах, на разных тачках. У некоторых женщин (по моей личной статистике - у подавляющего большинства) включается инстинкт «Хочу!» и режим охотницы. Им почему-то в голову не приходит, что мужик, с легкостью гуляющий «налево» от постоянной женщины, точно так же будет гулять «налево» и от новой. При условии, что, конечно, захочет сменить одну на другую, что в мире любителей ебаться на стороне - большая редкость. Тем более, если на одной чаше весов не левая девочка, а законная жена.

Я снова прокручиваю ладони на руле, потому что до сих пор никак не могу связать в своей голове Планетку и статус «чужая жена». Точнее, «жена лучшего друга». Это из той же оперы, что и натягивать сову на глобус - абсолютно противоестественные вещи.

Но это уже свершившийся факт. И пока я тут разгребаю за Олегом его дерьмо, молодожены, скорее всего, уже заканчивают развлекать гостей своим обязательным присутствием и собираются отчалить в свадебное путешествие. В целое Монте-Карло. На целых две недели.

Что будет, когда они вернутся?

— Вот, - мои попытки влезть в шкуру Нострадамуса перебивает гундосый голос.

Как раз, когда притормаживаю около подъезда. Может, и нужно провести ее до двери, но не пошло бы оно все? Я и так сделал достаточно. И мне вся эта д’артаньянщина уже в печенках сидит.

— Что это? - нехотя беру открытку с нарисованным улыбающимся младенцем.

— Положительный тест на беременность, - всхлипывает тёлка. - Хотела сделать Олежке свадебный подарок. Не пропадать же теперь добру. А раз ты у нас типа посредник…

Положительный… что?

Деваха выходит из машины сама, не дожидаясь мотивирующего пинка. Но не спешит домой, а вместо этого обходит машину и становится напротив водительского окна и не без интереса наблюдает, как я открываю открытку, изучаю пластиковую палочку теста и прилепленную на скотч инструкцию к нему. Деваха постаралась - даже подчеркнула розовым маркером места расшифровки. То есть, тест положительный.

— А Олег вообще в курсе, что он трахался без защиты? - брезгливо бросаю открытку на соседнее сиденье.

Нет, конечно, я часто слышал, что ушлые девицы вот таким макаром женят на себя разных лохов, но Олег - не лох, а прожженный жизнью мужик, разменявший четвертый десяток. Его тяжело назвать откровенным человеком, но и у него бывают моменты слабости, когда он любит поболтать о разном «интересном» из прошлого. Порой он рассказывает такие вещи, что даже мне, человеку, видевшему смерть в лицо, хочется сказать: «Заткнись, у меня дерьмоприемник сломался». И о случайных залетах, если бы они случались, он бы точно хоть раз прокололся. Ну, потому что, по-моему, через это хотя бы раз в жизни проходит любой мужик - так нас жизнь учит, что башку нельзя отключать даже чтобы потрахаться.

Так вот, Олег ни разу не рассказывал ни о каких случайных залетах. Зато раз десять жаловался, как его пытались поймать вот таким нехитрым способом.

— Я соврала, что пью таблетки, - уже спокойно, как будто почувствовав уверенность в своей правоте, говорит тёлка. - Он возил меня к врачу, а потом я просто поменяла таблетки на похожие, но обычные витаминки. Олег не любит использовать презерватив.

Да, не любит. Сразу везет свою новую бабу к врачу, проводит все анализы, накачивает разными противозачаточными и только потом - отрывается. Эта схема не меняется, сколько я его помню.

Интересно, с Верой у него было так же? Тоже возил ее к тому проверенному врачу, чтобы ему подтвердили «чистоту и отсутствие разных ЗПП?»

— Вера может быть хоть сто раз его женой, - передергивает плечами деваха, и меня уже почти откровенно тошнит от ее присутствия, - но матерью первенца Олега буду я. И посмотрим, к кому он в итоге уйдет.

Я поворачиваю голову, еще раз окидывая ее взглядом с ног до головы.

Она фыркает, видимо, не очень довольная увиденным в моих глазах.

— Дам тебе первый и последний совет - избавься от своего «интересного положения» и забудь об Олеге. Или ваша следующая встреча может очень сильно разбить твои влажные овечьи мечты.

Трогаюсь с места до того, как она очнется и зарядит мне вслед очередь отборных матов.

Правду говорят, что никто так грязно не матерится, как обиженная женщина.