Соло

ГЛАВА 13

Доминик отдал должную дань внимания рассказу Тессы о том, что тут происходит. Он выслушал ее холодные доводы, почему она приняла решение не связываться с Россом Монаганом, и — к своему собственному удивлению — согласился с ними. Сам Доминик просто расцветал, когда в его жизни случались безумные романы с постоянной сменой эмоций, нестабильность была его стихией. Он просто не мог чувствовать себя счастливым, если вот-вот не должна была разразиться какая-нибудь драма. Но Тесса совсем не такая. Гордость и желание независимости играют свою роль, но только отчасти: ей хочется держать все под контролем, в том числе и свои чувства. Она никогда не допустит, чтобы ее выставили дурой, не потерпит унижения и не смирится с собственной слабостью. К счастью, Тесса обладала необходимой силой воли, чтобы справляться. Все те годы, что Доминик знал ее, Тесса сохраняла чувство собственного достоинства, к это его восхищало.

Но подавлять естественное влечение к очень подходящему человеку из одного только убеждения, что «рано или поздно все испортится», — это совсем другое. Доминик чувствовал, что в данном случае даже Тессе Дювалль может понадобиться помощь.

Когда на следующее утро приехал Росс, он совсем не ожидал, что дверь ему откроет светловолосый мужчина в красном атласном халате, который был ему мал. На ноге у него был гипс, а на ухмыляющемся лице читалось нескрываемое любопытство.

— Мне нужна Тесса, — сказал Росс и нахмурился, когда понял, что на этом парне один из ее халатов.

— Она поехала в город за продуктами. — Доминик, который стоял, прислонившись к косяку, сразу догадался, кто этот гость. Несмотря на то что старый друг Тессы был несомненным гетеросексуалом, он мысленно согласился с тем, что Росс Монаган прекрасен телом, как Тесса и говорила. Признав его физическое совершенство, Доминик решил, что Тессе наверняка очень трудно, и посочувствовал ей. — Она должна скоро вернуться. Может, войдешь и подождешь?

Поскольку Росс приехал именно для того, чтобы убедиться в неправоте брата, его совсем не радовало то, что он сейчас видел, но ему нужно было хорошенько разобраться в ситуации. Сдержанно кивнув, он вошел в дом и прошагал в гостиную Тессы.

Росс заказал у Тессы картину и сейчас принялся рассматривать почти законченный холст, правда скорее с целью собраться с мыслями, а не для того, чтобы оценить работу. И, несмотря на то что голова его была занята совершенно другими мыслями, картина тут же завладела всем его вниманием. Она действительно была очень хороша, вся светилась жизнью, яркие краски и свежий стиль подчеркивали веселость сцены, вызывали желание принять участие в происходящем. Росс в фигуре у камина с удивлением узнал себя. Он чуть не расхохотался, когда в правом углу увидел человека, в котором безошибочно узнавался Макс. Макс был поглощен беседой с девушкой, от которой был явно без ума. Девушка была незнакомая: какая-то страшнющая уродина, толстая, с мордой, как у глубоководной рыбы, которую никто никогда есть не захочет. Но Тесса изобразила Макса влюбленным, очарованным этой страхолюдиной, и было очевидно, что он хочет уложить ее в постель.

— Она умная девушка, — заметил Росс, когда Доминик — его соперник — прихромал в комнату с упаковкой из шести банок легкого пива под мышкой.

— Еще бы, — ответил Доминик с обезоруживающей улыбкой. — Я люблю ее до смерти, но меня просто сводит с ума то, что она себя не продает. Боже мой, ведь художник не может себе позволить быть робким. Ему надо лезть и напирать…

— Моему брату, — Росс указал на фигуру на картине, — это совсем не понравится. Нарисовано великолепно, только не могу поверить, что она так с ним обошлась.

— Придется поверить. — Доминик плюхнулся на диван и с шумом открыл банку пива. Он был талантливым художником и, хотя больше всего любил скульптуру, но мог работать и в любом жанре живописи. Подражать стилю Тессы было не так трудно, но Доминик чувствовал, что, когда она вернется домой и увидит его добавление к картине, то тоже не очень обрадуется. Ведь это и так, не касаясь сути добавлений, почти что святотатство.

Но необходимое. Доминик был доволен, что после всего лишь краткого обмена репликами с Максом Монаганом он запомнил сто и смог воссоздать на полотне.

— Выпей пива, — предложил Доминик гостю, протягивая банку. — Извини, я не представился. Доминик Тейлор.

— Росс Монаган, — отозвался Росс, неохотно пожал протянутую руку и понял, что сообщает Доминику то, что тот уже и так знает. — И ты гостишь тут у Тессы?

— Погощу несколько недель, может, месяцев, — небрежным тоном ответил Доминик. — Я уже говорил, мы с Тессой очень близки. Она, естественно, все о тебе рассказала.

Росс напрягся, челюсти, как по команде, сжались.

— И что именно она тебе рассказала?

— Ну, разные грязные подробности. Разок переспала, неожиданно забеременела, все в этом духе. — Уверенный в том, что калеку Росс бить не станет, Доминик продолжил: — Она знает, что ты затаскиваешь к себе в постель всех подряд, что муж из тебя выйдет неважный, так что решила со всем справляться одна. Точнее, почти одна. Как только она позвонила, я сразу приехал, хотя сейчас я не в самой лучшей форме. — Он пальцами постучал по гипсу. — Но у нас с Тессой всегда были особые отношения…

Доминик оставил фразу незаконченной, а Росс, просто сгорая от ревности, все думал, сможет ли он пережить угрызения совести, если ударит человека с ногой в гипсе.

— Я не затаскиваю к себе в постель всех подряд, — холодно ответил он. — И о независимости у Тессы странные представления. Я предложил ей выйти за меня замуж, чего не предлагал ни одной женщине. Думать она может все, что хочет. Только я считаю, она ошибается, если не верит, что из меня получится хороший муж.

Доминик был очень доволен собой и молил лишь об одном: только бы Тесса сейчас не заявилась и все не испортила.

— Послушай, — сказал Доминик очень серьезным тоном, — Тесса уже приняла решение. Не обижайся, но только к кому она обратилась, когда ей стало трудно? То, что объединяет нас с Тессой, выше денег и привилегий. Мы с ней друг друга понимаем. И я не тот человек, которого волнует такая мелочь, как регистрация брака. Если я ребенка люблю, то мне неважно, замужем его мать или нет. И точно так же, — добавил он так медленно и многозначительно, как только сумел, — если я люблю женщину, то меня не смущает, что у нее уже есть ребенок от кого-то другого.

…………………………………………..

— И ты даже не стал ее ждать? — удивилась Холли. Она слышала раньше рассказы Тессы о Доминике, но была уверена, что между ними никогда не было ничего интимного. Ей не терпелось познакомиться с человеком, который сумел так сильно подорвать моральное состояние ее шефа.

— Он остановился у нее в доме — а ведь там всего одна спальня — на неопределенный срок, — проговорил Росс отрывисто, угрюмо глядя на Холли. — На нем был ее халат. И он мне недвусмысленно намекнул, что у них особенные отношения. Что я должен был сделать в такой ситуации?

— Но ты же сказал, что у него сломана нога, — возразила Холли, с удивлением вдруг обнаружив, что ей почти жалко Росса. — Мой папа несколько лет назад катался на лыжах и сломал ногу, так доктор сказал, что ему нельзя… ну, понимаешь… пока у него гипс. Мама очень испугалась. Так что не может быть, чтобы этот Доминик занимался чем-то уж очень особенным.

— Чушь, — раздраженно буркнул Росс. — Когда мне было девятнадцать, я тоже сломал ногу, и это мне не мешало.

— Ну, ну, успокойся. — Холли похлопала его по руке, но Росс, который не привык, чтобы его успокаивали, глянул на нее сурово и отдернул руку.

— Она — бесчестная стерва. Не могу поверить, что она так себя ведет.

— Я с ней поговорю. Не волнуйся. — Холли, чтобы хоть как-то утешить, улыбнулась Россу, легко простив ему грубость, так как подавленное состояние шефа дало ей возможность немедленно отправиться к Тессе и лично познакомиться с этой «наглой рожей». — Я узнаю, что там на самом деле происходит.

…………………………………………..

— Он в ванной, — отрапортовала Тесса, прежде чем Холли успела открыть рот. — Ой, да не смотри так удивленно. Я просто догадалась, что случилось. В вашем отеле без сплетен не обходится.

— Тесса, — спросила Холли, с мольбой глядя на подругу, — это правда? Вы действительно горячо любите друг друга, как считает Росс? Кстати, он просто рвет и мечет.

— Может, это пойдет ему на пользу. — Тесса снова подошла к мольберту, который стоял посреди комнаты. — А насчет любви, — бросила она через плечо, — конечно нет. Доминик опять выкидывает свои фокусы, выдумывает всякие глупые истории для собственного развлечения, и я еще не решила, наорать на него или смеяться. Поэтому он и предпочел удалиться в ванную.

— Интересно, — проговорила Холли. — Как ты думаешь, он любит, чтобы ему терли спинку?

— Насколько я знаю Доминика, он предпочтет, чтобы ты потерла его спереди. Холли, даже не думай об этом. Ради бога, у тебя такой взгляд, но ведь ты, кажется, влюблена в этого придурка Макса.

— Влюблена, — ответила Холли. — Но он на днях очень грубо отозвался о моем новом наряде, так что я решила попробовать поменять план. Немного ревности никогда не помешает. По крайней мере, — она подмигнула, — тебе это, кажется, не повредило.

— Игры, — сказала Тесса, пренебрежительно махнув рукой. — Все это притворство… Терпеть этого не могу. Все это бессмысленно. И почему люди не могут быть честными друг с другом?

— Меньше удовольствия.

— Меньше сложностей. Хочешь посмотреть, что Доминик наделал с картиной? Россу он сказал, что это я нарисовала. Доминик не может не врать.

— Это правда он нарисовал? — Холли принялась разглядывать проникнутое злой насмешкой изображение Макса и еще больше оживилась. — Невероятно. — В душе она уже вся изнывала от нетерпения. Дерзкий, экстравагантный Доминик с каждой минутой нравился ей все больше.

…………………………………………..

«Странная вещь химия», — думал Доминик десять минут спустя. Из-за нее у него было столько неприятностей с противоположным полом, что он даже сам не верил, что это возможно. Хотя поначалу обычно бывало приятно.

«А сейчас, — решил он, — вероятно, происходит отдача. Антихимия». Или, может быть, это химия льва, встретившего гиену.

Короче говоря, Холли Кинг он терпеть не мог.

Каждая мелочь ее внешности, ее голос и ее характер просто неимоверно его раздражали. Никогда в жизни он ни к кому не испытывал такой неприязни. «Если бы на этой планете были только я и это чудовище, — думал Доминик, содрогаясь от отвращения, — то я бы точно умер девственником».

Стараясь говорить как можно меньше и жалея, что не может уйти куда-нибудь надолго погулять, Доминик сидел, развалясь в единственном кресле и положив ногу в гипсе на столик, угрюмо разглядывал дырки, протершиеся в единственной штанине старых джинсов.

Но забыть о том, что Холли находится здесь, было просто невозможно. Сквозь привычный запах масляных красок Тессы пробивалась липкая вонь духов. Явно дорогой наряд Холли был просто воплотившимся наяву ночным кошмаром — Доминик никогда не был поклонником Кандинского[15] и не считал, что его работы становятся лучше, когда их переносят на шелковые покрывала из ткани джерсе́. Макияж тоже был грубым — он, наверное, в темноте светился — и голос Холли, хорошо поставленный и уверенный, был слишком громким для этого помещения.

Холли принадлежала к тому типу женщин, которым он за неимоверную цену продавал свои скульптуры, и это был исключительно бизнес. У него никогда не было нужды близко сходиться с ними. И сейчас Доминик понял, как мудро он поступал, что по своей воле не делал этого.

— С удовольствием, — говорила Тесса, зажав в зубах кисточку, отчего голос у нее был как у плохого чревовещателя. Она посмотрела на Доминика, который не обращал на нее внимания, и добавила:

— Ведь правда?

— Что с удовольствием?

— Холли пригласила нас сегодня к себе на ужин. Тебе понравится — она превосходно готовит.

— Нет, — заявил Доминик прямо. — Извини, но не могу.

— Это почему же? — взвыла глубоко оскорбленная Холли. Она тут старается изо всех сил, предлагает угостить их китайскими блюдами, которые готовить надо несколько часов, а этот невозможно грубый красавец даже не сподобится придумать правдоподобную причину для отказа.

— Потому что не хочу. — Эгоист от рождения, Доминик никогда не трудился придумывать предлоги. — Лучше останусь здесь. Можно? — прибавил он с нескрываемым сарказмом.

— Не только можно, — быстро перебила его Тесса, вытерла кисти тряпкой и швырнула их Доминику на колени, — а нужно. Ты, эгоистичная свинья, можешь оставаться здесь. Промой кисти и держи свои руки подальше от моих картин. Я на весь вечер ухожу к Холли. И, надеюсь, ты один скверно проведешь время.