Соло

ГЛАВА 36

Домик был уже почти пуст. Тесса с Оливией на руках стояла посреди гостиной и смотрела на грубо побеленные голые стены: картины были уже сняты. Она улыбнулась при мысли, что почти все дома, когда они пустые, становятся зрительно больше, а этот все равно казался таким же маленьким, как всегда.

Но он ведь был ее домом. Ей нравилось здесь жить.

— А теперь мы поднимаемся вверх по социальной лестнице, — сказала она, обращаясь к Оливии, которую больше занимали попытки отделить пальцы от ноги. — Ты рада?

Оливия издала крик отчаяния. Пальцы были приделаны очень прочно.

— М-да, только Россу так не говори. Когда мы въедем в тот большой новый дом, он захочет, чтобы мы выразили свое восхищение каким-нибудь подходящим способом. А это значит — нельзя срыгивать пищу на все те ковры ручной работы, которыми он так гордится.

На дочь слова никак не подействовали, она по-прежнему занималась этими не желающими отсоединяться пальцами. Тесса положила Оливию в переносную детскую люльку, взглянула на часы и решила, что пора загружать в машину оставшиеся коробки с цветами, книгами и картинами. Ей нужно было вернуться в «Мызу» к двенадцати тридцати, чтобы поблагодарить портниху, которая должна доставить платья для нее и для Холли. Несчастная женщина столько трудилась: три раза перешивала ее платье, так как фигура Тессы постепенно возвращалась к исходному состоянию, и одновременно ей приходилось мириться со сценами, которые закатывала Холли, когда после нескольких дней кутежа из-за тоски по любви она обнаружила, что бедра ее раздались еще дюйма на два.

…………………………………………..

Антония понимала, что села за руль только потому, что не знает, как еще провести время. Она вся дергалась, словно бросивший пить алкоголик, готовый снова сорваться. Было всего одиннадцать тридцать, и Антония не имела понятия, как ей удастся пережить ближайший час, не говоря уж о следующих двух днях. Сколько ни повторяла она себе, что брак Росса — всего лишь временное неудобство, слова эти звучали как-то неубедительно.

Миссис Сеймур-Смит начала паниковать, да еще эта язвительная официантка в «Мызе» — хотя ей наверняка заплатила Тесса, чтобы она сказала то, что сказала. И все равно эта девица вывела Антонию из равновесия: чувство неопределенности стало совершенно невыносимым. Сейчас Антония знала только одно: Росс собирается жениться на той, которая абсолютно ему не подходит… он совершает ужасную ошибку… она просто не может спокойно об этом думать, но занять свой ум чем-нибудь другим ей не удавалось, она была не в состоянии избавиться от этих мыслей, которые все крутились и крутились у нее в голове…

Антония сумела убедить себя, что утром заехала в отель просто для того, чтобы приятно начать день, но сейчас вынуждена была признать, что свернула на узкую улочку, ведущую к домику Тессы, потому, что ее тянуло это сделать, она просто не могла удержаться.

«Это ведь совершенно безобидный поступок», — подумала Антония, притормозив немного, когда из-за холма показалась оранжевая крыша домика. Там сейчас никого нет, и никто не станет свидетелем ее унижения; никто не увидит отвергнутую любовницу Росса Монагана, которая ведет себя как тоскующая по любви школьница.

Когда же Антония заметила, что в домике кто-то есть, сердце ее сделало медленное высокое сальто. Тесса все-таки там, ее светлые волосы блеснули на солнце, когда она загружала какой-то ящик в багажник.

Антония быстро оценила обстановку: деваться некуда; верх у ее машины опущен, так что ее сразу узнают, даже если она пронесется мимо на скорости восемьдесят миль в час[31]; улочка такая узкая, что развернуться здесь невозможно. Антония не знала, на что решиться. И пока она рассуждала сама с собой, расстояние между ней и Тессой постепенно сокращалось. Ситуацией Антония уже не владела. Она не могла предотвратить то, что теперь уже неминуемо. Придется положиться на инстинкт и судьбу.

— Здравствуй, — непринужденно сказала Тесса, когда машина Антонии остановилась у ворот. Они не встречались уже полгода, но Тесса сразу ее узнала, как Антония и ожидала. У Тессы была хорошая память на лица, да и Антония со своими гладкими прямыми темно-русыми волосами и умело подведенными темно-голубыми глазами ничуть не изменилась.

— Привет, — ответила Антония, выключила зажигание и внимательно оглядела Тессу. Без косметики, розовая хлопчатобумажная рубашка, завязанная узлом на талии, белые джинсы «Ливайз», странно знакомые светло-розовые туфельки на низком каблуке…

— Откуда у тебя эти туфли?

В том, чтобы вежливо поговорить, ничего плохого нет, но только у Тессы полно дел. Она подняла коробку с картонами, осторожно поставила ее в багажник — багажник машины Росса — и сказала:

— Из комиссионки.

— Так и думала, — самодовольно произнесла Антония. — Они мои.

Тесса осторожно улыбнулась.

— Точнее, были твоими.

— Но завтра ты выходишь замуж за Росса Монагана, — продолжала Антония. Она закурила и выпустила правильное колечко дыма. — Тебе ведь наверняка нет необходимости покупать подержанную обувь. Он разве о тебе не заботится?

Тесса взглянула на свои ноги.

— Я в состоянии сама покупать себе обувь.

«Росс тоже был моим», — подумала Антония, но не успела ничего сказать, так как из дома послышался детский плач.

— Это Оливия?

Кто же еще это мог быть? Тем не менее Тесса все равно кивнула.

— Я лучше пойду к девочке.

— Не возражаешь, — оживленно сказала Антония, — если я пойду с тобой? Мне хотелось бы на нее посмотреть.

— Послушай, мне очень жаль. — Тесса стояла, уперев руки в бок, и колебалась. — Но ситуация очень странная. Что-то я не пойму, зачем ты вообще сюда приехала.

Антония пожала плечами:

— Да я сама не знаю. Наверное, из любопытства. Но если ты думаешь, что я могу наслать порчу на твоего ребенка… то я уйду.

Тессе сделалось неудобно, и она сказала:

— Я так не думала. Я просто заметила, что все это немного странно. Но если хочешь, то, конечно, можешь посмотреть на Оливию.

Антония улыбнулась:

— Спасибо.

— Ой, какая прелесть! — воскликнула Антония, и взгляд ее подобрел, когда Оливия отчаянно потянулась за ее бусами. — Какая ты счастливая… Только посмотри на эти глазки… Невероятно, как она похожа на Росса!

— Только поменьше, — с улыбкой сказала Тесса.

— Какая ты счастливая, — тихо повторила Антония, отошла к окну и засунула руки в карманы пиджака. Повернувшись к Тессе, она спросила: — Ты думаешь, что будешь счастлива с Россом?

«Ну вот, начинается», — подумала Тесса, которая чего-то в этом роде и ожидала. Подыгрывая Антонии, она сделала вид, что всерьез думает над ее вопросом.

— Да, — ответила она наконец. — Если бы я считала, что это плохо, я бы не выходила за него замуж.

— В прошлом у него была определенная репутация, — сказала Антония, почувствовав, что внутри у нее снова все сжимается от напряжения. Она не собиралась этого говорить, но раз уж она тут, то она просто обязана сказать. Тессе необходимо знать, какой Росс на самом деле, не поставить ее в известность будет нечестно.

— Прошлые поступки — это его дело, — произнесла Тесса и поморщилась.

— А! Ты считаешь, что он изменился, — высказала предположение Антония с ноткой злорадства в голосе. — Ну а что ты подумаешь, если я тебе скажу, что он не изменился?

— Вероятно, решу, что ты не хочешь, чтобы я вышла за него замуж, — ответила Тесса, внешне сохраняя спокойствие. В душе, правда, она разозлилась и одновременно почувствовала тревогу.

— Если бы я не сомневалась, что ты будешь счастлива, я бы не стала ничего говорить, — заявила Антония с выражением искренности на лице. — И я не вредничаю, правда, не вредничаю. Я думаю, тебе стоит знать, какой Росс на самом деле.

Тессе была противна эта сцена, она ненавидела себя за то, что вообще позволила Антонии раскрыть рот, и чтобы побыстрее от нее отвязаться, Тесса тихо сказала:

— Ну, давай, выкладывай.

Она сейчас всего лишь услышит, как ревнующая женщина подменяет действительное желаемым. И не надо на это обращать внимания, так как все равно это будет неправдой.

— Несколько недель назад Росс приезжал ко мне и сказал, что наш роман должен прекратиться — на время, — быстро поправилась Антония. — Но он обещал мне, что вернется. Мне жаль, Тесса, но ты ведь понимаешь, что наша связь не может так легко прекратиться. У нас с Россом договоренность, и…

— Я тебе не верю, — сказала Тесса, поудобнее перехватила Оливию и дрожащими пальцами погладила ее по волосикам. Это ужасно. Она ведь этому все равно не верит. Антония лжет.

— А Максу поверишь? — тихо спросила Антония. — Может быть, ты примешь мои слова, если он их подтвердит. Почему бы тебе не спросить его, где был Росс, когда ты рожала Оливию?

Тесса похолодела. По спине тек пот, но ей было холодно, и она дрожала. Ей не хотелось это слышать.

— Макс знает, — продолжила Антония, которая теперь уже не остановилась бы, даже если бы в комнату с ружьем в руках ворвался Росс, — потому что, когда он позвонил в «Ритц», я была с Россом в постели. Мы провели ночь в сто восемьдесят четвертом номере, и утром, когда Макс позвонил, трубку сняла я. Мне действительно очень жаль, Тесса, но я просто представить себе не могу, что ты выйдешь замуж за такого человека, как Росс, рассчитывая, что он будет тебе верен. Он просто не такой человек, а ты, я думаю, заслуживаешь лучшего.

— А я думаю, — ровным голосом проговорила Тесса, — что тебе пора уходить.

…………………………………………..

Размышлять было некогда. Через час надо будет кормить Оливию, и Росс станет беспокоиться, почему они не вернулись в отель. Она собиралась действовать быстро, не раздумывая, и убраться до того, как ужас от сознания произошедшей катастрофы настигнет ее.

Найти в телефонной книге номер и набрать его на новом мобильнике, который дал ей Росс, было несложно. Еще проще оказалось сказать администратору, что ее зовут миссис Монаган и что она, кажется, потеряла золотую сережку, когда останавливалась на ночь в… сто восемьдесят втором номере… двадцать пятого июня.

Администратор проверила все, вероятно, по компьютеру, так как уже через несколько секунд ответила:

— Вообще-то, это был номер сто восемьдесят четыре, миссис Монаган, но сережки вашей мы не находили.

И слышать эти слова было самым тяжелым, самым страшным испытанием в ее жизни.

…………………………………………..

Предполагая, что Холли сейчас наверняка в «Мызе», Тесса позвонила ей домой. Автоответчик сработал после четвертого гудка. Этот звонок тоже нелегок, но с предыдущим его не сравнить. «Все страдания относительны», — подумала Тесса, слушая запись восторженного голоса Холли. Когда прозвучал звуковой сигнал, Тесса сделала глубокий судорожный вдох и сказала:

— Холли, это я. Я не собираюсь выходить замуж за Росса. Извини, но тебе придется сказать ему, что свадьба отменяется. Мы с Оливией уезжаем… в Шотландию… обещаю скоро с тобой связаться. Извини…