Спасите меня, Кацураги-сан! Том 09

Глава 5

Я медленно повернулся и даже направил в глаза дополнительную жизненную энергию, чтобы рассмотреть, кто улёгся вместе со мной.

— Следующий! Проходите, — пробубнила Акихибэ Акико за моей спиной.

Да чтоб меня! Я готов поклясться, что видел, как она повела в свою квартиру остальных коллег. Каким образом она здесь очутилась? Квартиру ведь я закрыл изнутри. Даже вроде ключ оставил в замке. Если бы она похитила запасной ключ у Кацураги Казумы, то даже в таком случае не попала бы сюда.

Что ж, по крайней мере, я трезв и прекрасно помню, что между нами ничего не было. Правда, она-то этого не помнит! А ведь именно она задала тот роковой вопрос в игре «Я никогда не…», из-за которого Тачибана, Мацушико и Лихачёва создали свой тайный союз.

— Почему без бахил? — ворчала во сне Акико.

На часах пять утра. Вставать ещё рано. На работу нам к девяти. Что же мне сделать? Постелить себе на полу? Нет уж! Тело у меня, может быть, и японское, но умом я спать на полу не привык.

А потому вырубился уже через минуту после этих размышлений. Однако в восемь утра меня вновь разбудил не будильник. На этот раз вместо приятной бодрящей мелодии мою квартиру заполнил хор женских криков.

Я подскочил, готовясь принять бой. Рефлексы никуда не денешь — что ж с этим поделать?

— Тендо-кун! Как это понимать⁈ — воскликнула Тачибана Каори. — Значит, от нашего предложения ты отказался, а Акико-тян всё равно затащил в постель?

— Да! — сурово кивнула Мацушико Ризе.

Лихачёва Хикари при этом мирно курила около балкона. Бросила она! Ага, как же!

— Да чего ж вы так разорались, — протёр глаза я. — Я понятия не имею, как она тут оказалась.

Это звучало бы, как очень глупое оправдание, если бы я вообще пытался оправдываться. Это просто факт.

— Значит, троих тебе уже мало? — продолжила возмущаться Тачибана. — Ещё и четвёртая появилась! Ну так бы и сказал! Мы бы нашим советом прикинули, может быть, и её бы с собой позвали…

— Да! — воскликнула вновь Мацушико.

— Да хватит мне поддакивать! — ответила ей Тачибана и Ризе тут же замолчала.

Лихачёва продолжала курить, кашляя от смеха, который пробрал её от сложившейся ситуации. И что самое забавное, Акихибэ Акико до сих пор не проснулась. Видимо, ей моей лекарской магии досталось меньше всего. Остальная троица чувствовала себя так, будто вчера они пили не сакэ, а святую воду.

— Всем тихо! — произнёс я, утомившись их криками. — Растолкайте Акико-тян и давайте собираться на работу.

Однако Акико расталкивать не пришлось. Она уже проснулась и, увидев вокруг себя своих коллег в нижнем белье, закричала ещё громче, чем остальные.

Да уж… Знал бы кто, что всё этим закончится! Хотя мне следовало догадаться. Тачибана, Мацушико и Лихачёва должны были уйти ночевать к Акико, квартира которой находится по соседству со мной. И раз они все остались у меня, значит, и Акихибэ затаилась где-то неподалёку.

— Тендо-кун! Что… Почему я здесь⁈ — воскликнула она.

— Это я у тебя должен спросить, Акико-тян, — усмехнулся я. — Когда я ложился спать, тебя в моей постели ещё не было.

Дамы моментально перевели на Акико свои взгляды.

— Ой… — схватилась за голову она. — А я не помню. Последнее, что осталось у меня в голове, это моя очередь в игре. Я сказала, что никогда не спала с…

Акико покраснела.

— Что ж, ну теперь точно спала, — усмехнулась Лихачёва Хикари. — Хоть и в прямом смысле этого слова.

— Всё, дамы, заканчивайте эту ерунду и начинайте готовиться к выходу, — произнёс я. — У нас меньше часа до начала рабочего дня.

На пару секунду наступила гробовая тишина, а затем вся четвёрка одновременно рванула к ванной комнате. И по какой-то причине они не смогли в неё войти.

— Блин, да кто занял туалет⁈ — разозлилась Тачибана Каори. — Мы же все здесь!

И в этот момент в мою квартиру раздался звонок.

А это ещё кто? Может, Кондо Кагари решил проверить, живы ли мы после вчерашнего? Хотя он вообще не должен знать о том, что творится у меня в квартире. А проверять меня нет смысла, потому что я и вовсе не употреблял!

Я накинул халат и добежал до входной двери.

Ну что не так с этими японцами? Почему здесь нет дверного глазка⁈ Только сейчас заметил, что я даже не могу проверить, кто ко мне пришёл.

Открыв дверь, я обнаружил, что за ней стоит незнакомый мне мужчина. Хотя… Нет. Лицо знакомое. Только не помню, где я его уже видел.

— Доброе утро, Кацураги-сан, — поклонился он. — Рад, что мне удалось застать вас. Внеплановая проверка квартир!

Такатора-сан… Точно, вспомнил, откуда я его знаю. Он ведь месяц назад нагрянул с проверкой прямо в тот момент, когда у меня жил Казума, а у Мацушико Ризе в спальне лежала её больная мать.

— Такатора-сан, вы немного не вовремя, — произнёс я, однако проверяющий уже успел потянуть на себя дверь.

И, распахнув её, Такатора увидел сразу четырёх девушек в нижнем белье. Описать выражение его лица я бы не смог никакими словами. Я был уверен, что он разозлится и решит выселить меня, но он не мог оторвать взгляд от Акихибэ, Тачибаны, Мацушико и Лахичёвой, пытавшихся прорваться в запертую изнутри ванную.

— Э-э-э… — протянул он.

И я заметил, как по его верхней губе пробежала струйка крови, начало которой находилось в левой ноздре.

Да ладно⁈ А я думал, что это — миф! У японцев правда течёт кровь из носа при виде сексуализированных объектов? Ох, как было бы здорово сейчас его осмотреть с помощью «анализа»…

— Ой, — наконец, выдохнул он. — Кажется, я действительно заглянул к вам не вовремя, Кацураги-сан…

Я решил надавить на него, чтобы в дальнейшем он не так охотно совался ко мне с проверками. Тем более, без предупреждения в восемь утра!

— Ну что вы, Такатора-сан? Заходите! — заявил я. — Можем осмотреть всю квартиру, да повнимательнее!

— Не-не-не! — затараторил он. — Не стоит. Уверен, что у вас всё хорошо. И… — он заметил Мацушико Ризе. — У Мацушико-сан тоже. Мне же меньше работы! Хе-хе!

Такатора быстро закрыл дверь, испугавшись, что мы можем затащить его к себе. Да уж, глупее ситуации я и представить не мог. Хотя в какой-то степени мне даже повезло. Неловкие ситуации отталкивают Такатору от проверок. Стоит это запомнить.

Я запер дверь и повернулся к скопившемся у двери ванной женщинам.

— Да в чём проблема? — спросил я. — Не может быть, чтобы её кто-то закрыл изнутри.

— У тебя же ванная и туалет совмещённые, Тендо-кун? — спросила Тачибана Каори, сжимая ноги.

Да, они действительно совмещённые. Только непонятно, кто умудрился занять эту комнату, когда в квартире изначально вообще никого кроме меня не должно было остаться!

Я прошёл между девушками и громко постучал в дверь.

— Эй! Понятия не имею, кто решил задержаться там на всю ночь, но требую — открыть туалет! — прокричал я.

Бред какой-то. Почему я оказываюсь в таких ситуациях, хоть и воздерживался от алкоголя вместе с Асакурой Джуном?

Из туалета послышался звук смыва. Через минуту дверь отворилась и к нам вышел Кацураги Казума. Кто бы сомневался! Он встретил меня вчера, выйдя из туалета, он же и решил закончить таким образом наш праздник.

— Ё-моё! — воскликнул он, увидев девушек.

Правда, на японском эта фраза прозвучала совсем иначе, но мой мозг автоматически переводил всё на русские аналоги.

— Тендо-кун, чего ж ты сразу не предупредил⁈ — произнёс он.

— Казума-кун, давай, выходи с поднятыми руками и закрытыми глазами, — усмехнулся я. — Мы уже полчаса не можем к тебе пробиться.

— Ладно-ладно, сдаюсь, — произнёс он и выскочил из ванной комнаты ровно в той позе, в какой я и просил. Кто же воспринимает шутки так буквально?

Девушки сразу же заняли ванную, а я отвёл Казуму в гостиную.

— Ты что, всё это время спал в ванной? — спросил я. — Я даже не заметил, как ты там оказался. Перед сном ходил чистить зубы, и не обнаружил тебя там.

— Ой, братишка, всё куда сложнее, чем тебе кажется… — произнёс он, потирая виски.

Я ударил по его голове лекарской магией. Причём это заклятье даже не потратило моей энергии. Эксперимент удался. Индия действительно довела меня до уровня, которым я владел в прошлой жизни. Не хватает только «молекулярного анализа» до полного счастья. А в остальном — полный боекомплект!

— Я действительно спал в ванной, — простонал Казума. Его взгляд начал проясняться. Видимо, моё воздействие на его мозг и печень дало о себе знать. — Я просто пошёл умыться и случайно рухнул в ванную. Сквозь сон слышал, как ты пришёл готовиться ко сну, а потом сюда пришла Акихибэ Акико, заметила меня и сказала: «Только попробуй сказать Тендо-куну, что я здесь. Убью!»

— Так и сказала? — удивился я.

— Да, так и сказала! — воскликнул брат. — Когда я вышел из ванной и увидел, как она лежит рядом с тобой и показывает мне кулак, понял, что лучше вернуться назад. Так и заснул во второй раз.

— Ну ты даёшь, Казума-кун, — рассмеялся я. — Ладно. По крайней мере, тебя можно только похвалить. Отоспался в таких спартанских условиях. Теперь тебя никто не обидит — беги в свою квартиру.

— Ладно, — кивнул он. — А то на работу уже совсем не успеваю!

Казума убежал домой. Пока мой брат возился, остальные девушки уже успели подготовиться к выходу на работу. Не знаю, как им это удалось, но выглядели они так, будто и вовсе не участвовали в скоростном поглощении сакэ. Одетые, накрашенные, все блестят и готовы к новом рабочему дню. В отличие от них, Казума был совсем в другом состоянии. Хотя чего ещё ожидать от человека, который всю ночь провёл в туалете?

Наша четвёрка добралась до клиники ровно к девяти часам. Мацушико Ризе чуть ускорилась и оставила нас позади, чтобы успеть в «Ямамото-Фарм». Казума нас так и не догнал. Похоже, ему придётся немного опоздать на работу. Хотя зная его отдел, айтишники даже не заметят разницы. В прошлый раз, когда я заходил переговорить с братом, его коллеги вообще не подавали никаких признаков жизни. Просто стучали по клавишам так, будто от этого зависит их дальнейшая судьба. Издержки профессии, что тут ещё можно сказать?

Я поднялся в свой кабинет, и только сейчас до меня дошло, что Сакамото Рин — мою медсестру — никто на праздник не позвал. Странно, а ведь она тоже работала в отделении профилактики. И имеет прямое ко мне отношение.

Возможно, кому-то из коллег не захотелось её видеть за общим столом. А разбираться в этих интригах мне искренне не хотелось, поэтому я решил не сообщать Рин о том, как прошла вчерашняя ночь. А, судя по её хорошему настроению, девушка и не подозревала, что четверть сотрудников поликлиники ночевала в моей служебной квартире.

— Кацураги-сан, я вас уже заждалась! — произнесла она. — Пришли анализы одного из наших старых пациентов. Вы за этого человека уже не отвечаете из-за смены ранга. Он теперь переходит под контроль Куренай Цукасы. Если хотите, я могу сообщить ему, что…

— Не стоит, — помотал головой я. — Он здесь?

— Да, пациент пришёл узнать свои результаты, — ответила Сакамото Рин.

— Отлично, тогда пусть пройдёт по очереди. Если уж я начал его вести, то я его и доведу до конца. А насколько там плачевные, как вы выразились, анализы?

— Да мужчина один сдавал гормоны ещё когда вы были в отпуске. Только сейчас пришли результаты… Я не очень хорошо разбираюсь, но мне кажется, что один из гормонов очень сильно повышен.

— А кто принимал пациента, пока меня не было? — спросил я.

— Такеда Дзюнпей, — ответила Сакамото Рин.

— Тогда у меня нет больше вопросов. Такеда-сан знает, что назначать в любой ситуации. Пусть мужчина войдёт первым. Я его осмотрю и назначу лечение, раз уже все обследования готовы, — произнёс я.

Сакамото Рин вышла в коридор и позвала некоего Ацухито Макиши. Через мгновение в мой кабинет вошёл полный мужчина и сел напротив меня. По каким-то причинам он прятал от меня взгляд. Поклонился, скрывая глаза, и, усевшись рядом, всё равно продолжал скрываться.

— Ацухито-сан, так уж вышло, что я только что вышел из отпуска. Ваши анализы готовы, но мне хотелось бы узнать, с какими жалобами вы обратились изначально? — спросил я.

— Ох, Кацураги-сан, ну что же вы меня мучаете? — опустил голову он. — Это — такой позор… Такой позор!

— Ацухито-сан, успокойтесь, — попросил я. — Есть такая латинская пословица… Не буду переводить её дословно, но передам вам своими словами мудрость древних целителей. «При враче можно делать всё, что угодно». Не стесняясь. Понимаете? И на мою сестру внимания не обращайте, за неё я головой отвечаю.

Ацухито Макиши немного взбодрился.

— Кацураги-сан, предыдущий врач просто отправил меня на анализы и ничего толком не сказал. Я уже не знаю, что и думать. Боюсь, что у меня рак!

Как же часто мне приходится это слышать. В последнее время каждый третий пациент подозревает у себя рак. О чём это говорит?

Это говорит сразу о двух вещах. Во-первых, средства массовой информации и интернет. Большинство людей, испытав боль в животе, умудряются начитаться такой… хренотени! Замены этому слову у меня нет, поскольку никак иначе эти лжезнания не назовёшь.

Сколько же мне приходилось переубеждать пациентов, что у них нет рака. Это особенно сильно напрягает, когда человек приходит с явными признаками хронического панкреатита и утверждает, что у него есть злокачественное образование. Хотя перед этим на приёме был человек с подтверждённой онкологией, которую уже никак не излечить.

Но всякая чушь из интернета — это лишь одна из причин. Вторая причина куда более страшная. Экология, радиация, огромное количество вредных факторов современного мира — всё это порождает целый ряд новых онкологических заболеваний. По статистике у каждого третьего или даже второго человека есть один знакомый, который перенёс онкологию или умер от неё.

Отсюда возникает психиатрическое заболевание — «онкофобия». Осуждать таких людей ни в коем случае нельзя. Когда пациент видит, как у его друга или родственника возникает лёгкая боль в животе, а потом выясняется, что эти симптомы появились из-за рака кишечника, желудка или поджелудочной железы… Что тут можно сказать?

Конечно же, такой больной будет более остро обращать внимание на такие же признаки болезни. И объяснить таким людям, что у них всё в порядке, очень трудно. В основном, потому что некоторые перестают верить врачам из-за того, что они не смогли вовремя поставить диагноз «онкология».

В этом суть колоссальной проблемы. Онкология практически не проявляет себя на ранних стадиях. И даже подходя к поздним, может показать себя, как острый гастрит — не более того. Не каждый врач может выявить этот недуг. И в этом нет ничьей вины. Ни пациента, ни медицинского работника.

Именно поэтому я так отчаянно тестировал препарат «Онкокура». Я страстно желал подтвердить, что «Ямамото-Фарм» создало лекарство от рака. Чёрт возьми, да я и сам пытался его создать в своей прошлой жизни!

Только ничего не вышло. Лекарская магия на том уровне, каким я владел когда-то, не может исправлять онкологические клетки. А придумать химическое искусственно созданное вещество для уничтожения таких клеток — это сказки. Почти что сказки. Возможно, когда-нибудь его и создадут, но не сейчас.

А мне, чтобы начать лечить онкологию, нужен не клеточный и даже не молекулярный анализ. Нужно перепрыгнуть через голову и выдать ещё более высокий уровень. Подозреваю, что для такого потребуется «генетический анализ». Только существует ли он на самом деле? Откуда мне знать? Когда я умер, мне было уже за пятьдесят. А я так и не достиг его.

Никто не достиг! Я был лучшим лекарем в мире. И моя сила была пределом.

Но, кто знает? Может, в этом мире я смогу достигнуть большего? Спасти ещё больше людей?

— Кацураги-сан? — позвал меня пациент. — Вы меня слушаете?

— Да, простите, — кивнул я. — Задумался о ваших анализах.

Это происходит всё чаще. Я углубляюсь в размышления до тех пор, пока кто-то со стороны меня из них не достанет. Раньше я не понимал, почему так происходит. Но теперь, благодаря «психоанализу» мне ясно видно, что причиной тому является диссоциативное расстройство личности. Кацураги Тендо остаётся на приёме, а я лекарь пытается обдумать огромный пласт новой информации. Надо бы начать от этого уходить. А то пациенты подумают, что я их не слушаю.

— С чего вы взяли, что у вас онкология? — спросил я Ацухито Макиши.

— Ну… У меня выделяется какая-то белая жидкость из… Из сосков, — с трудом выдавил из себя мужчина. — Как молоко у женщин, понимаете?

— Не спешите, — помотал головой я. — Онкология — это не такой частый диагноз, чтобы выставлять его каждому пациенту. Позвольте мне для начала осмотреть вас.

— Такеда-сан сказал, что с высокой долей вероятности у меня может быть злокачественное новообразование, — заявил пациент. — Дело в том, что я ходил на магнитно-резонансную томографию…

— Прошу вас, не спешите, — перебил его я. — Если у вас действительно есть онкология — я скажу. И объясню, как действовать дальше. Пока что вам не стоит даже думать об этом.

— Хорошо, понял, Кацураги-сан, — кивнул Ацухито.

По результатам анализов у Ацухито Макиши был сильно повышено уровень пролактина. А это гормон, который отвечает за лактацию — выделение молока у женщин. У них же он играет большую роль в регуляции цикла и подготовке к родам. Но у мужчины его значимость стремится к нулю.

Я активировал «анализ» и осмотрел груди Ацухито. И в этом нет ничего удивительного, ведь у мужчин молочные железы тоже есть. Кого-то это удивляет, но у мужчин и матка имеется! Вернее — маточка. Очень маленькая полость в мочеиспускательном канале рядом с простатой. Именно она является сильно редуцированной маткой.

То есть, при других хромосомах из неё бы развился один из главных женских органов. Для многих людей это не понятно. Пациенты часто думают, что органы разных полов совсем разные. Но тот же клитор у женщин является аналогом головки полового члена мужчин. И это не какие-то замысловатые предположения! Чистая наука.

Мы идентичны по природе, просто развиваемся по-разному из-за действия других гормонов. Другими словами, все мы — люди.

Но если говорить Ацухито Макиши, симптомы, которые его беспокоят, тревожат и меня. Молочные железы у мужчин атрофируются. Превращаются в набор полумёртвых клеток. Так с чего же вдруг там взялось молоко?

Я перевёл взгляд на его голову, чтобы рассмотреть мой излюбленный орган.

Гипоталамус — часть мозга, которая является центром всей эндокринной системы. Именно там выделяется пролактин.

Чёрт… В итоге все оказались правы. И Ацухито, и Такеда Дзюнпей, и, к счастью, я в том числе. Опухоль была. Но она была доброкачественной.

И это была опухоль гипоталамуса.

— Кацураги-сан! — позвала меня Сакамото Рин. — Мне срочно нужно отойти, вызывают вниз. Позволите?

Я молча кивнул. Медсестра убежала, а я продолжил свой осмотр.

Да, «клеточный анализ» показывает, что одна из областей гипоталамуса превратилась в доброкачественную опухоль. Раковых клеток там нет — и это очень хорошо.

Но есть и плохая новость — опухоль всё равно придётся удалять хирургическим путём. Вероятнее всего, стандартным доступом — через нос.

— Ацухито-сан, я изучил ваше МРТ и гормональный профиль, — произнёс я. — Могу вас успокоить — рака нет.

Хотя раком вообще нельзя называть образования в области мозга. Рак — это опухоль эпителия. Условно, того же рака мозга вообще не существует и быть не может.

— Это радует, Кацураги-сан! — воскликнул он. — Но почему же я тогда… Почему у меня груди текут так, будто я вот-вот начну кормить младенца?

— К сожалению, опухоль есть, однако она доброкачественная. Дело в том, что доброкачественные опухоли быстро увеличиваются в объёме. И начинают давить на окружающие органы.

— Операция? — коротко спросил мужчина.

— Да, Ацухито-сан, операция, — подтвердил я. — Крепитесь. Это совсем не так страшно, как рак. В сравнении с такими больными, у вас сущая мелочь, слышите меня?

Я заметил, что мужчина чуть ли не начал плакать, поэтому мне пришлось быстро объяснить ему, что на деле всё не так страшно.

— Хорошо, Кацураги-сан, — всхлипнул он. — Я вам верю. Операции я боюсь меньше, чем смерти.

И как назло, в этот момент зазвонил мой телефон. Я хотел проигнорировать звонок, но увидел там надпись «Сакамото Рин». Кабинет медсестра покинула очень встревоженной. Лучше ответить на её вызов.

— Простите, Ацухито-сан, одну минуту, — попросил я и взял трубку. — Да, Сакамото-сан. Что у вас?

— Кацураги-сан, я в шоке… Вам нужно спуститься в кабинет неотложной помощи!

Так и думал…

— Что там? Насколько срочная ситуация? — поинтересовался я.

— Кацураги-сан… Тут у мужчины прямая кишка… выпала. Вся.