Стажер

Глава 14

- Вообще-то это нарушение правил. — сказал капитан ВКС Романовский, старший преподаватель и по совместительству — член дисциплинарной комиссии. Он посмотрел в сторону стола. На столе лежали злополучные гравизахваты.

— Это нарушение правил. А вы знаете что бывает за нарушение правил. — повторил Романовский и строго посмотрел на курсантов. Перси сглотнул. Стоящая рядом Надин зажмурилась. Только Йол никак не выдал своего волнения, стоя прямо как палка, бледный как восковая свеча. Как только они приземлились у пункта сбора и ногу Йола подлатали в медпункте — первым делом они были поставлены в известность о дисциплинарной комиссии. Они успели поесть и даже вздремнуть пару часов, прежде чем их вызвали в штабную палатку. В палатке было три человека — капитан Романовский, как глава комиссии, Бертран Тор и Ивес Артана — как заседатели.

— Что вы можете сказать в свое оправдание? — спросил Романовский, обведя их глазами: — можете говорить по очереди. Курсант Йол?

— Это была моя вина, сэр! — гаркнул Йол, побледнев еще больше: — по неосторожности я сломал ногу и не мог продолжать движение! В результате я предложил вскрыть гнезда переключателей и передвигаться прыжками на гравизахватах! Курсанты Дорбан и Берн сопротивлялись моему решению, но я их убедил что все будет в порядке!

— Джимии, ты чего творишь! — зашипела Надин: — ты…

— Курсант Берн! Вам будет предоставлено слово. — прервал ее Романовский и перевел взгляд на Йола: — так вы утверждаете что это именно вам пришла в голову такая идея?

— Да, сэр!

— Хм. Надо полагать вы знаете о последствиях лжесвитедетельства на дисицплинарной комиссии… — пробормотал Романовский словно бы себе под нос, но так, что его было отчетливо слышно в каждом углу палатки. Йол побледнел еще больше.

— Итак. Вы закончили?

— Да, сэр!

— Вам больше нечего добавить?

— Нет, сэр!

— Хорошо. Курсант Берн!

— Да, сэр!

— Что вы можете сказать в свое оправдание?

— Сэр! Курсант Йол действительно сломал ногу. Но… это была моя идея насчет гравизахватов, сэр! Я вскрыла гнезда переключателей и приказала курсантам Йолу и Дорбану последовать моему примеру.

— Приказала? — Романовский сцепил пальцы рук и посмотрел на Надин: — как именно вы могли приказать курсантам? Вы отдаете себе отчет что вы находитесь в равном положении?

— Сэр! У меня лучшие оценки на потоке и согласно распоряжения мастер-сержанта я была назначена старостой группы. В боевой обстановке, согласно пункту Устава ВКС семьсот четыре, который гласит, что 'в случае потери или отсутствия командования в подразделении, командование принимает наиболее инициативный член подразделения', сэр.

— То есть вы использовали семьсот четвертый пункт, назначив себя командиром подразделения?

— Да, сэр! И как командир подразделения полностью несу ответственность за действия моих подчиненных! Сэр!

— Как интересно. Вы должны понимать, господа курсанты, что противоречия в ваших показаниях уже дают основания привлечь одного из вас к ответственности за лжесвидетельство. — сказал Романовский: — у вас все?

— Да, сэр!

— Хорошо. Курсант Дорбан?

— Сэр!

— Что вы можете сказать в свою защиту?

— Сэр! Я не понимаю о какой защите идет речь, сэр!

— Что? — Романовский потерял скучающий вид и сосредоточился на Перси: — вам непонятна суть обвинений? Вам нужна помощь психиатра?

— Нет, сэр, мне понятна суть обвинений. Но мне непонятно, почему мы обвиняемся в нарушении правил проведения испытаний, сэр. Насколько мне известно, в правилах испытаний не содержится прямого запрета на извлечение пластика и замыкание контактов в гравизахватах, сэр.

— Тем не менее, вы должны были понимать, что суть испытаний сводилась к тому, чтобы курсанты преодолели трудности и пришли в пункту сбора.

— Так и есть, сэр. Мы преодолели трудности, сэр. Это была вынужденная мера, сэр.

— Хорошо. Мне понятна ваша точка зрения. Тем не менее, решать вопрос о том, виновны вы или нет будем именно мы. Поэтому вы не сможете уйти от ответственности только путем буквального толкования правил испытания. В них например, нет запрета на вызов грузового скиммера с мобильного и полет на нем к месту сбора, тем не менее в прошлом году мы отчислили хитрецов, провернувших такой трюк. Поэтому — если у вас есть что сказать в свою защиту — - капитан сделал приглашаюший жест. Перси вздохнул. Он вдруг понял как все это реально. Что его попытка указать на отсутствие запрета провалилась. И что вот-вот он и его друзья будут отчислены из Школы. Он сглотнул. Говорят в такие секунды время должно замедлятся, но время не собиралось идти ни на какие уступки, оно шло вперед, а молчание затягивалось и он понимал, что сейчас терпение у членов комиссии закончится и капитан Романовский хлопнет деревянным молотком по столу, закрывая заседание, а он, Перси, еще ничего не сказал.

— Сэр. — наконец выдавил из себя он: — я не мог поступить иначе. Я не мог бросить Йола. И это моя идея и моя вина, сэр. Я прошу вас, наказать меня, курсанты Берн и Йол ни в чем не виноваты, сэр. Не отчисляйте их. Пожалуйста. — сказал он, чувствуя, как к горлу подкатывается комок.

— Мера наказания и способ не в вашей компетенции, курсант. А также персоналии. У вас все? — сухо сказал капитан ВКС и поднял глаза на Перси, блеснув очками.

— Да, сэр.

— Все свободны. Комиссия приступает к совещанию. — деревянный, видавший виды молоток ударил об стол и курсанты, сгорбившись, вышли из палатки. Романовский снял очки, потер переносицу, подождал, пока рослый сержант из МП займет свое место у входа и повернулся к членам комиссии.

— Ваше мнение?

— Лжесвидетельство. Берн, Йол. Нарушение правил испытания — все трое. Отчислить. — сказала Ивес Артана и покачала головой.

— Тор?

— Дисциплинарное взыскание. Не отчислять. — сказал Тор.

— Хм. Поясните свое мнение, мастер-сержант.

— Пояснить? Хорошо, я поясню. Эти ребята на самом деле ничего не нарушили, погоди, Артана… — поднял свою ладонь Тор, прерывая открывшую уже было рот преподавательницу: — постой, не надо начинать тут снова. Технически — они воспользовались частью предоставленного им оборудования для решения нестандартной задачи, вот и все. А пример с грузовым скиммером в прошлом году некорректен и ты это знаешь, Валентин.

— Хм. Ну да. — согласился Романовский: — они использовали мобильный.

— И грузовик — то есть запрещенное оборудование. И извне. В то время как эти — использовали то, что уже у них было. И было выдано нами, кстати сказать. Никто же не возмутился что винтовки использовали в качестве шины? Они ведь были использованы не как винтовки, не так ли?

— Ты хочешь сказать что это скорее наша вина?

— Именно. Мы ставим их в сложные условия и они сами ищут выход. Разве не в этом суть испытания? Кроме того, вы забываете самое главное.

— Что именно?

— Они не бросили своего товарища. Они уже команда.

— Хорошо. Хорошо. — подняла руки вверх Ивес Артана: — но мы не можем спустить им с рук лжесвидетельство. И ты знаешь что мы не можем.

— Поэтому я и говорю — дисциплинарное наказание. — кивнул Тор, соглашаясь с Артаной. Та открыла было рот, начав возмущаться, но осеклась. Ивес вообще по натуре была доброй и прощающей персоной, а потому обязанности в качестве прокурора на дисциплинарной комиссии тяготили ее. Немного подумав, она решила что вердикт ее полностью устраивает.

— Возражений нет. — сказала она.

— Хорошо. Единогласно. — кивнул Романовский, прочисли горло и крикнул сержанту ВП у дверей: — приглашай!

Когда курсанты зашли в палатку и выстроились навытяжку перед столом комиссии, Романовский еще раз прокашлялся и начал:

— Дисциплинарная комиссия в составе трех членов, рассмотрев дело о нарушении правил испытаний курсантами первого курса обучения Высшей Императорской Летной Школы установила что курсанты Джим Торин Йол, Надинэль Берн и Персиваль Дорбан виновны в лжесвидетельстве перед лицом официального расследования. Прочие обвинения снимаются. Комиссией налагается дисциплинарное взыскание в виде отметки в зачетной книжке курсанта и десяти нарядов на кухню. Дело закрыто и направлено в архив. Права обжаловать вердикт у курсантов нет. — молоток сухо хлопнул по столу. Романовский поднял глаза от текста на листе бумаги перед ним и еще раз окинул взглядом курсантов, все еще не верящих своей удаче.

— И пользуясь случаем — поздравляю вас, господа курсанты. Вы только что были зачислены на второй курс. — и молоток хлопнул по столу последний раз.