Стакан наполовину

Глава 9 В которой есть место несерьезному отношению и беготне по стенам

Малагаси на самом деле был гением. Так палить из винтовки мог только настоящий маньяк. Невысокий, темнокожий, с интересным разрезом глаз и красными зрачками — он выбивал сто из ста при любых раскладах. Говорили, что эта мутация характерна для Имерины — населенного спутника Зумбы. Мол, тамошние жители обладают настолько острым зрением, что могут рассмотреть невооруженным взглядом, когда с планеты стартуют корабли врагов, чтобы пограбить поселения и потому всегда успевают подготовится к бою заранее. В любом случае жюри решило в случае чего вручить ему суперкубок и не допускать до медального зачета, а Джипси Даверриа, присутствующий тут в качестве наблюдателя от Боевой Гвардии вполне определенно намеревался заполучить его в свое подразделение.

Еще одним неприятным сюрпризом для Сью оказался Лестад Монтаньяр — какой-то хлыщ с Монпарнаса, который шел ноздря в ноздрю с Номенджанахари, и мутации тут были совершенно ни при чем. Этот Лестад был наследником тамошней крупнейшей оружейной корпорации — «Montagnard armement et véhicules blindés», тренировался чуть ли не с младенчества и всегда тщательно готовился к соревнованиям. Как подозревали в Госсовете — Открытый чемпионат был только поводом для прибытия такой значительной фигуры. Явно у его отца — Роллена Монтаньяра были какие-то виды на сотрудничество с Ярром.

Так или иначе — в стрельбе по движущимся мишеням на малой дистанции Сью предстояло конкурировать с серьезными соперниками. Помимо двух явных фаворитов были и другие маститые стрелки. Военный и юридический факультеты Академии выпускали отличных бойцов, которые обычно и занимали весь пьедестал. Но этот год не был обычным!

Тем не менее, команда студентов в брутальных синих комбинезонах, которые отличались у обоих факультетов только шевронами, производила впечатление. Они уверенно снаряжали спортивные винтовки, расслабленно шутили и подбадривали друг друга перед выходом на огневой рубеж. У них были тактические очки и специальные стрелковые наушники, перчатки и наколенники — выглядели старшекурсники как настоящие профессионалы.

Критично посмотрев на свои порядком раздолбанные за два месяца кеды и развязанные шнурки, Сью по привычке запустил пальцы в шевелюру: военной выправкой тут и не пахло…

— Ну хоть рубашку свою на правильные пуговицы застегни, Виньярд! — Алиса внезапно оказалась совсем рядом.

— Я что — последнюю фразу произнес вслух?

— Не-а. Просто у тебя на лице всё написано было, когда ты пялился на задницу той блондинки! — фыркнула Кавальери.

— Я с точки зрения воинской выправки, без всякой там задней или передней мысли…

Блондинка с длинными, затянутыми в тугой хвост волосами, о которой шла речь, внезапно обернулась и оценивающе глянула на Сью. Она была хороша — дикой, агрессивной красотой. Этот взгляд не укрылся от Алисы и она вдруг встала на цыпочки и поцеловала Виньярда в щеку. Это было неожиданно и очень приятно.

— М-м-м-м, спасибо, конечно, но…

— А нечего! — сказала Кавальери, развернулась и, цокая каблучками продефилировала к своему месту на зрительских трибунах.

Ее платьице, стройные ножки и летящая походка по мнению Сью смотрелись куда как выгоднее, чем хищная грация милитаризованной красотки. Если уж и волочиться за кем-то, то лучшей кандидатки чем Алиса на горизонте не предвиделось. Хотя Виньярд для себя еще до конца не решил — он просто приятно проводит с ней время, или рассчитывает на нечто большее?

Отстрелялись военные великолепно, а блондинка — Ребекка Линдсей — имела все шансы стать третьей. Но до финала было далеко — за винтовку не взялись еще около дюжины спортсменов.

Сью вздохнул и принялся расстегивать пуговицы не рубашке — ее знатно перекосило, и следовало это дело исправить.

— Номер 23 — Виньярд! — раздался голос из динамиков, и под аплодисменты и приветственные вопли подготовишек откуда-то с галерки, Сью прошествовал к огневому рубежу — небольшому помосту посреди стрельбища.

Чтобы выйти во второй тур, нужно было показать результат в одиночной стрельбе, и только попав в десятку лучших можно было рассчитывать на настоящую потеху — перекрестный огонь, когда скорость реакции становилась порой важнее чем меткость, подготовка и идеальное зрение.

Спортивная винтовка с утробным лязганьем проглотила магазин. Щелк — и оптика осталась в руке у Виньярда, а трибуны загудели: он собрался стрелять без прицела! Раздался гудок и с жужжанием из гнезд вылетели мишени.

— Ху-у-у-у… — выдохнул Сью и вскинул винтовку.

Просто направить ствол в нужную сторону. Просто? Хо-хо. Бам! Винтовка толкнула в плечо, и первая мишень разлетелась на кусочки. Бам, бам! Десять патронов в магазине — десять пораженных целей. Юркие, покрытые люминисцентной краской коробочки мишеней пангейского производства работали на антигравах, и хаотично вились над землей, периодически сталкиваясь и устраивая причудливые хороводы. И взрывались они красиво — вспухая цветастыми облачками, как фейрверки.

Каждый такой взрыв сопровождался аплодисментами с трибун. Виньярд так и не понял — неужели им не скучно битых три часа сидеть и смотреть, как упражняются в стрельбе десятки спортсменов?

Пустой магазин полетел на помост. Клац! Винтовка снова готова к стрельбе. В голове — первозданная пустота. Тело работает самостоятельно, главное — не мешать. Бам-бам! Минус два! Если вам бросили мячик — откуда вы знаете, в какой точке пространства должна оказаться ваша ладонь, чтобы поймать его? Правильно — ниоткуда. Ваше тело, ваш мозг самостоятельно, без участия сознания совершает миллионы сложнейших математических операций, после — передает задачу нервными импульсами и рука двигается ровно туда, куда нужно. Бам-бам! Минус четыре.

Не сложнее, чем поймать муху на лету.

— Шестнадцать из двадцати! — был объявлен его результат.

Не хуже, чем у Линдсей. Почему не двадцать? Потому, что ему нужно выйти в финал, а не взять золото. Потому, что признанным лидером был этот Номенджанахари, а сбрасывать с постамента идолов — дело хлопотное и неблагодарное, если сам не собираешься становится каменным изваянием. Да и, по правде говоря, эти пангейские мишени были действительно очень сложной целью! Планку Академия задрала действительно высоко.

Даже пятнадцать из двадцати было отличным результатом — не каждый эсток мог похвастаться такими навыками стрельбы. Нормальным для военного было десять из двадцати, потому как их цели обычно всё-таки гораздо крупнее, и в выборе траектории движения руководствуются поддающимися пониманию мотивами, а не генератором случайных чисел.

— Молодцом! — сказал Хробак, подавая ему бутылку с водой на скамейке для ожидания, и похлопал его по плечу.

Сью только отмахнулся.

Второй тур — перекрестный огонь — представлял собой одновременное выступление десятки лучших. Во время перерыва смонтировали дополнительные помосты, винтовки заменили — теперь мишени были общими, и побеждал тот, кто настреляет больше. Справедливое судейство обеспечивали десятки камер автофиксации попаданий. И магазинов предоставляли аж десять — то есть теоретически каждый мог выбить все мишени в одиночку.

Стрельба навскидку — это был конек Сью, и он с большим удовольствием променял бы винтовку на револьверы, чтобы показать лучший результат — но правила есть правила! Была в перекрестном огне и доля опасности — помосты располагались полукругом, и теоретически кто-то из стрелков мог всадить пулю в соперника.

Это вообще было характерно для Ярра — такие допущения. Не устанавливать ограждения на часто посещаемых туристами водопадах, выходить в Круг без перчаток и капы, разрешить свободную продажу стрелкового оружия… Что-то типа социального дарвинизма — вы не станете фотографироваться на самом краю опасного водопада, если вы не идиот.

Прежде чем начать второй тур, на экранах продемонстрировали короткие видеоролики про каждого из участников — что-то вроде превью. Характерные жесты, походка, манеры стрельбы — и когда только успели смонтировать? Сью в этом ряду эпичных персонажей играл роль скорее комическую — шмыгал носом, трепал волосы, со зверской гримасой снимал прицел с винтовки…

— Это нормально, — буркнул под нос Виньярд. — Сейчас будет вам комедия!

Конечно, Лестаду выпало место в самом центре. Сью и не сомневался в этом, когда вытягивал жребий с номером крайнего правого помоста. Но это, на самом деле, не играло большой роли — разве что риск попадания пули в башку был несколько больше именно у Виньярда.

Разложив перед собой магазины, Сью придирчиво осмотрел винтовку. Вся эта сложная электроника здорово сбивала с толку. Понавешали тут камер, фиксаторов каких-то — это неприемлемо! Уже знакомым движением он отщелкнул прицел, пару раз приложился для пробы и признал оружие нормальным.

Оглядевшись, он увидел как готовятся к стрельбе его соперники: спокойный и деловитый Лестад Монтаньяр поправляет очки, в откровенно эротичной стойке позирует на камеры Бекки Линдсей, скучает Номенджанахари, уверенный в своей победе… Остальные явно нервничали — им казалось, что своего потолка они достигли, и выход в финал им не светит… Разве что — кто-то из фаворитов допустит пару глупых ошибок.

Потом Виньярд глянул на поле и приметил гнезда, из которых пневматика выплюнет первые партии мишеней. Ему нужно в финал — и точка. Захватывать научные комплексы и брать в заложники ученых для выполнения миссии — это бесчеловечно и антигуманно! Так что — простите, ребята, если что не так.

Раздался гудок, потом — еле слышные хлопки. Зажужжали яркие прямоуголники мишеней тут же бам-бам — Сью начал стрелять. Он не собирался ждать, пока они поднимутся на максимальную высоту. Какого хрена? Гудок прозвучал, значит открывать огонь — можно. Поймать ритм, уловить интервал между появлением мишеней из гнезд — для него это было гораздо проще, чем выцеливать их парящими в воздухе.

Виньярд взял под контроль две точки — и отстрелял магазин за семь секунд, потом — щелк-щелк, заменил его и отстрелял еще один, окрашивая газон стрельбища люминисцентной краской от низких взрывов. Брошенный на табло взгляд — Sew Wynyard: 17. Всё-таки во время перезарядки три мишени он пропустил.

— Это нормально, — сказал он, аккуратно положил на стол винтовку и уселся на помост, свесив ноги.

— Оу-у-у-у! — отреагировали на его выходку трибуны.

В необъятных карманах штанов у него были протеиновые батончики, а жрать хотелось неимоверно — с ним такое случалось после серьезного напряжения нервной системы. Так что он болтал своими кедами, жевал батончики и ждал, пока отстреляются остальные.

И смотрел на табло, конечно.

Номенджанахари — 22, Монтаньяр — 20, Линдсей — 16 (всё-таки поменьше, поменьше!) и еще один достойный соперник — некто Агапит — тоже 16. Стоит признать, «всухую» не проиграл никто. Студенты Академии так или иначе показали хороший результат, выбив по несколько мишеней. Но наличие таких монстров как малагаси и Лестад здорово подрезало крылья, а странное поведение Виньярда сбило с толку.

— Финалисты в номинации «Стрельба по движущимся мишеням на короткой дистанции» — пять участников, получившие наибольшее количество очков во втором туре! — прозвучало из динамиков, и на экранах снова закрутились ролики — теперь с добавлениями кадров с только что отгремевшими выстрелами.

Мистическая меткость Номенджанахари, грациозность Ребекки Линдсей и профессионализм Лестада Монтарьяра снова сорвали овацию, как и растерянный, откровенно радостный взгляд Агапита — студента с военного факультета, который не ожидал оказаться в числе победителей. А вот тактика Сью отозвалась новым растерянным:

— Оу-у-у… — зрители просто никогда раньше не видели, чтобы мишени сшибали прямо на выходе из гнезда.

То есть такое не было запрещено, просто… В общем — видимо, правила придется слегка менять.

Зборовски довольно хихикал, сидя в ректорской ложе рядом с Джипси.

— Видал? Видал? Мы на одних трансляциях заработаем кучу денег! На следующих соревнованиях у нас тут будет туристический бум! Нужно будет найти еще парочку фриков — с ними гораздо веселее, да?

— Пушки, красивые девчонки, странные типы, вкусное пиво и натуральное мясо! — покивал Джипси. — Это всё круто. Но откуда ты взял этих ребят? Победить ведь должна была Линдсей — она настоящая умница, да?

— Огонь девка, ничего не скажешь. Получит диплом с отличием и сбежит к эстокам.

— Да-да-да… — ухмыльнулся Джипси.

— Номенджанахари — какой-то опальный принц с Имерины, Лестад — сам знаешь… Роллен давно хочет войти с нами в долю на Сиджее, так что после окончания чемпионата его сынок — он же глава отдела внешних связей — совершенно точно заявится на аудиенцию к его величеству.

— А вот этот вот Сью? Долбаный комедиант — но дело свое знает! И дроидов — это ведь он штабелями укладывал? Теперь понятно, как у него получилось…

— Виньярд? Так это креатура нашего Гая. Он сказал, что вытащил парня из криокапсулы позже, чем рассчитывал, банально забыл.

Джипси задумался, а потом в его глазах как будто лампочки включились:

— Так этот ТОТ Сью? С «Кашалота?» Охренеть! Я должен, определенно должен познакомиться с этим уникумом!

— С какого «Кашалота»? — настало время ректора пучить глаза. — Он что — настоящий землянин? Дела-а-а… Это ведь какой кладезь для научных исследований!

Наследник престола Ярра погрозил пальцем:

— Но-но! Не сметь его отдавать на корм своим яйцеголовым! Он тысячу лет в анабиозе лежал, дай парню пожить по-человечески. Я с ним сам поговорю — после финала.

Раздался гудок, возвещающий о начале третьего этапа соревнований.

— Он еще на пистолетку записался, — проговорил профессор, поглядывая на стрельбище.

— Значит — после пистолетки.

Зборовски вдруг воздел вверх руку, а потом расхохотался:

— Гляди, Сью финал закончил!

— Э-э-э, что за дела? Сердечко? Нахрена он сердечко на газоне настрелял?

— А ему тоньше лезвия сама победа, — снова хохотнул ректор. — Ему нужен доктор Ким и его лаборатория. Выходом в финал он отбрехался от чистки сортиров, и теперь в пистолетке будет чудить в свое удовольствие. Мы не должны это пропустить… И Гая пригласи — вживую это будет куда как круче, чем на мониторе.

— Какая, нахрен, лаборатория, Юджин? Какие, нахрен, сортиры? — воздел руки к небу Джипси, позвякивая фенечками и серьгами. — А-а-а, похрен, нахрен.

И достал коммуникатор — чтобы вызвать Кормака.

Не сказать, чтобы Сью стал народным любимцем. Всё-таки пассионарным яррцам претило такое показательно-безразличное отношение к соревновательному духу, достигаторству и превозмоганию. Но очередной комедии они от Виньярда ждали. На пистолетке явных фаворитов не было — ганфайтеры и мастера практических стрельб из полицейского управления и флотских абордажников снова в чемпионате не участвовали.

А вот Номенджанахари неожиданно изъявил желание показать себя и в этой дисциплине тоже. Наверное, принца малагаси интриговала возможность схлестнуться со странным Виньярдом в полную силу. Тем более, существовало подозрение, что его красные глаза прекрасно видят и ночью тоже.

Хотя ночь на площадке для тактических пистолетных стрельб была весьма условной — скорее сумерки с источниками освещения в самых неожиданных местах — иначе зрителям было бы смотреть не на что. По большому счету площадка представляла собой недостроенное здание выставочного павильона «Академия-Экспо» — его собирались ввести в эксплуатацию через пару месяцев, и просто соорудили вокруг зрительские трибуны из съемных конструкций, и защитили их силовыми полями, чтобы импульсы из спортивных лазерных пистолетов не травмировали публику.

Гай всё-таки выкроил время и примчался на своем электробайке на остров: а когда еще доведется посидеть со старыми соратниками под пивко и посмотреть на красочное действо?

Монарх, наследник и ректор Академии расположились в кабине строительного крана, нависшего над соревновательной площадкой. Тут имелся кондиционер, четыре удобных кресла для операторов и круговой обзор — благодаря сплошному остеклению. Высоту кабины можно было регулировать с помощью джойстика, пара планшетов обеспечивала возможностью подглядывать за стрелками через гоу-про…

— Ну что там, когда начнется? — почесал затылок Кормак. — Открывайте уже пиво!

Пщ-ш-ш-ш! Джипси поддел кончиком кальцбагера крышку и кабину наполнил аромат свежего стаута.

— И колбаски? — уточнил его величество.

Колбаски были тут же — источали божественные ароматы из полуприкрытого термоконтейнера.

Наконец, раздался гудок и стрелки сорвались со своих мест. Здесь правила были очень простые — побеждает тот, кто выведет из строя больше всего врагов и останется в игре дольше всех. За каждое попадание и за каждую минуту на площадке начислялись очки — и суммировались на табло.

— Гляди, гляди, по стенке побежал! Во дает! А колбаски — что надо…

— С обеих рук, в полете, чертяка!

— Лихо, лихо… А в рукопашную разве можно?

— Хе-хе, а кто сказал, что нельзя? Открой еще бутылочку, Джипси!

Они хорошо проводили время в этой кабине.