Становление Хранителя

Глава десятая. Последний из их рода

Остаток ночи я провёл, объясняя взбудораженной Немезиде всё то, что увидел, услышал и почувствовал. С кем говорил, кого убил, с кем ситуация вышла в ничью. Лифа, едва заподозрив назревающий между нами конфликт, быстро ретировалась во дворец, проводить инструктаж слугам. И не зря — на меня вывалили огромную вонючую кучу из оскорблений, прямых угроз и едва ли не посылов в далёкое пешее путешествие. Вся суть криков сильнейшего архимага человечества сводилась к одному — как я только МОГ взять и запереть её в убежище, не дав поучаствовать в столь интересном сражении. Спросонья девушка ничего не поняла, а когда потоки магии начали выгибаться, попыталась выбраться, но сестра Криса остановила.

За что последней огромное человеческое спасибо.

В конце концов Нем сдалась, признав, что сама едва восстановилась, а сражаться с кем-то подобным Исполнительнице Желаний у неё не вышло бы и в полном расцвете сил. Ничья так ничья: даже с паритетом, установленным в ходе битвы, архимаг смирилась. Но меня ещё раз отругала за излишнюю проявленную ответственность. Что поделать, таков путь.

А вот смерть Ричарда пришлось обсуждать с утра, когда к нам прибыл гонец с целой сумкой, доверху набитой письмами от самых разных представителей торгового союза, нашего дворянства, всяческих наместников и прочих хоть капельку наделённых властью и деньгами людей. Вкратце: нам угрожали народным гневом. А ещё маленькой наёмной армией, прибывшей из трижды мной проклятого торгового союза. Соседи подсобили, называется. И хоть что с первым, что со вторым в теории можно было разобраться грубой силой, кто полюбит правителя, вырезающего народ, едва тот устраивает бунт?

У нас, конечно, кровавое средневековье, да. С магическими средствами связи, водопроводом и ещё кучей технологий, по идее обязанных появиться спустя энное количество сотен лет. Так что люди знают, что такое хорошо жить. И если власть их действительно начнёт, грубо говоря, нагибать, то Асцаин превратится в пылающий факел меньше чем за неделю. А это конец войны против варваров и технократов.

Не в нашу пользу, разумеется.

Тем не менее, гонца мы отослали обратно, послав по столице весть о скором выступлении Немезиды. Перед публикой девушка была обязана выйти через пару дней — так мы выиграли себе немного времени для продумывания плана. И речи нашей королевы, чего уж скрывать. В длинном монологе нужно было полить грязью сынка предыдущего властителя, всех его покрывателей, сделать это желательно красиво и показательно, с доказательствами. Это наш единственный шанс сохранить доброе имя архимага, а вместе с ним и не дать разгореться гражданской войне.

Зацепки у нас были. Алхимик, что пришёл из южных стран, рассказал много интересного. Повторить в открытую отказывается, но тут лишь дело времени. Лифа знает своё дело, а старенький инквизитор, ушедший из церковной организации, ей поможет. Я был удивлён, как быстро этот дедок сменил профессию. Всё-таки подобная деятельность довольно специфична, а бывших верующих нынче недолюбливают. Памятники Маны снесены повсюду, даже в столице я не заметил ни одного. Видимо, и впрямь тяжело нашей богине, коль её экс-служители устраиваются дознавателями во дворец.

К обеду прибыли студенты, коих я напряг для поиска информации. И вот их весть оказалась важней всех предыдущих. Выходило, что переворот-то давным-давно готов. Люди аристократов затесались в обычный люд, проработали и прожили бок о бок с «чернью» с месяц, и теперь за их словами пойдут. Стоит всем им одновременно объявить, что Немезида убила Ричарда, так как не хочет отдавать власть, и всё, да здравствует революция. Революция с запудренными мозгами равносильна случайному самоубийству. Ты вроде сделал, но понял, что дурак, слишком поздно.

И никто тебя уже не спасёт.

Накормив хорошо потрудившихся товарищей, Нем приказала им возвращаться в Академию и оповестить весь преподавательский состав о происходящем и произошедшем. Стоило студентам покинуть дворец, улыбка сползла с лица архимага, и девушка устало опустилась на ступени лестницы у входа. Положила руки на колени, а голову — на руки.

— За столько лет я впервые не вижу энтузиазма в твоих действиях, — обеспокоенно окликнул я Немезиду. Спустился, присел рядом. — Если уж мы хотим спасти Асцаин, то профили придётся менять.

— Смешно, — раздалось из спрятанного в ладонях лица. — Тебе ли это говорить, Джон? Сражаешься и сражаешься, всё как прежде.

— Думаю, мне не стоит объяснять, что если бы я по прежнем поддерживал бы баланс, то и пальцем о палец не ударил бы, увидев все эти телодвижения человечества, — довольно грубо ответил я на подкол.

— Нет, конечно, — вздохнула Немезида. — Я правда рада, что ты на моей стороне. Просто… Сложно это всё. Я ведь тоже привыкла биться, защищать людей, порой и от самих себя. А сейчас? Что стоит на кону? Моя власть? Когда я, чёрт возьми, превратилась в эгоистку?!

— Ну-ну, это ты смотришь с неверного угла. Ты — добрый правитель. Ставящий интересы народа и страны выше своих собственных, — произнёс я. — У людей было время это понять, и сейчас они скорей поверят, что Ричард практиковал запретную магию, чем в то, что ты своими руками его прикончила.

— Надеюсь, ты прав, Джон, — передёрнула плечами девушка. — Боюсь представить, что будет, если народ всё же поднимет восстание. Я… У меня нет воли, чтобы начать убивать невинных.

— Как делал я? — улыбнулся я.

— Да, как вы с Анной это делали, — уточнила Немезида. — Я просто не смогу…

— Не волнуйся, Нем, — приобнял я её. — Я сделаю всё, чтобы до такого не дошло. Обещаю.

— Спасибо, — прошептала она, прежде чем кинуться обниматься.

Маленький сеанс у терапевта пошёл Нем на пользу — уже через полчаса она вместе с Лифой писала себе речь. Я предпочёл спасовать. Никогда не был силён в склонении на свою сторону, читай: убеждении. Вот устрашение да, это всегда пожалуйста, сколько угодно и к кому угодно.

Дети играли в саду под бдительным присмотром служанок и нескольких стражников, теперь смотревших на меня с неподдельным уважением. Видимо, не все спрятались, как было приказано, и битва с Исполнительницей аки фотография отпечаталась у кого-то в мозгу. Разумеется, ни Ю, ни Арни с Саей не знали о всяких готовящихся революциях, о вечных спорах взрослых на самые дурацкие темы, на кризис личности, порой нападавший и на древних существ. Они просто наслаждались временем вместе, даже боевой задор зверька постепенно улетучивался, уступая место элементарной детской гиперактивности.

А дальше началась рутина. Вплоть до вечера взрослая женская часть коллектива не выходила из покоев Немезиды, дети постепенно переносили свои игры внутрь, слуги сновали туда-сюда, принося нужные вещи то этим, то другим. Лишь я стал как-то совсем не нужным, и даже подумывал стрельнуть у архимага сигару, набор которых остался после старого короля. Вспомнить былое, так сказать. Но по определённым причинам курить я не стал, хотя табачную «сардельку» всё-таки нашёл. После предупреждения стражи было принято решение прогуляться в столицу, побродить и найти себе дело по душе.

Так я и поступил. Вскоре дворец и сад, раскинувшийся возле него, растаяли за спиной, а по обе руки выросли сначала особняки богачей, а затем и торговые кварталы. Здесь меня ждала всё та же спокойная жизнь: рынок кипел, и даже вечером здесь можно было встретить целую толпу покупателей разной тяжести кошелька. Большинство ходило за продуктами или иными вещами первой необходимости семьями, и зачастую дам в длиннополых шляпах сопровождали дети с корзинками или дорожными сумками, перекинутыми через плечо. Через час вместо кучи лавок и целых аукционных домов меня встретили двухэтажные строения жителей среднего и низкого классов. Они в чём-то были даже практичнее и милее огромных вычурных особняков.

Когда я дошёл до ворот, по всему городу включилось ночное магическое освещение. Лампы были везде, даже вдоль стен, чтобы страже было не скучно разглядывать тёмные пятна у себя под носом. Дома сразу становились какими-то объёмными из-за игры света, а уж нависавшие каменные статуи на разных площадях и вовсе превращались в монументы. Выкатывали свои тележки мороженщики, использовавшие чары вечного холода. Это высшее заклинание, но довольно длительное, и обновлять его надо было лишь раз в год. И когда же продавать сладкое лакомство, как не в тёплую летнюю ночь?

Удивительная традиция, но все мастодонты производства мороженного поступали именно так. И прибыль их росла с каждым годом, уж поверьте. Другую часть развлечений в начале ночи, когда никто ещё не спит, но только собирается, занимали фокусники, проводившие фаершоу(разумеется, с настоящей магией), жонглировавшие огненными шарами и пускавшие пламя в пляс вокруг себя. Частные ребята, общий бизнес с подобными вещами ни у кого не получилось организовать. Так и бродят из района в район люди, зарабатывая себе копеечку показательными выступлениями. Наверно, они выглядели и правда красивее настоящих битв. Всё как у нас — есть кино, театр, а есть реальная жизнь. Зачастую они являются полными противоположностями друг друга.

Зачастую я проходил мимо трактиров, откуда лилась живая музыка. И пару раз меня даже звали забежать на огонёк, но я упрямо мотал головой. Подвыпившие мужички расстроено заваливались обратно, так и не потушив самокрутку. Народ у нас добрый, пускай и глуповатый. Зато честный. Только в забегаловках столицы могут дать в морду с одной силой и богачу с годовым доходом под миллион золотых, и бедняку, проживающему тот же год на сотню серебра. Если сравнивать с варварами, в чьих городах я бывал много раз по службе, люди Асцаин гораздо чище и порядочнее во всех смыслах.

У фанатов Цысберга целый культ личности понятно кого, и это выливается даже в элементарную архитектуру. Дома они строят исключительно из костей. Да и ненавидят друг друга чуть ли не сильнее, чем неверных. Злой там народ, хоть и сильный. Вечно воюют со всем, что движется и имеет разум. Так и вышло, что их армия состоит из чудовищ в гуманоидном обличье.

А технократы смотрят друг на друга как на кучу дерьма. Поверьте, эти ребята дадут фору в презрении даже самым напыщенным нашим аристократам. Когда мы с Анной посещали их столицу, то Первой Хранительнице пришлось целых десять(!) раз останавливать меня от выжигания слишком наглой и много себе позволяющей душонки. Живут там одинаково, даже здания и сады с дворцами под копирку. Практически никто не работает, все живут за счёт производства машин. Заводы, что лишь отчасти магические, поддерживаются их инженерами с помощью всё тех же недоандроидов. Поэтому по сути война с этой кучкой зазнавшихся особ выглядит как попытка отобрать игрушку у ребёнка.

Только игрушка опасна и может тебя убить сразу сотней неизвестных способов. Ага.

Грубо говоря, закованным в латы бойцам Асцаин противостоят пропитанные ритуальной магией разрушители, чей боевой опыт может исчислять десятками лет, и бездушные машины самых разных типов. Не буду вдаваться в подробности последних, но думаю, что всем и так ясно, что средневековых рыцарей(пусть и с заклинаниями) будут крошить в капусту танки, разрывать на части артиллерийские батареи и попросту расстреливать воздушные судна. Противостоим мы всему этому исключительно благодаря своим щитам, как автономным вроде артефактов, так и отдельным в виду людей. Скорость и силу оборотней тоже не стоит сбрасывать со счетов, а уж боевой потенциал архимагов тем более.

Но вернёмся в столицу, где я уже нагулялся по наполненным жителями места и решил пройтись по переулкам, рассчитывая встретить кого-нибудь или лицезреть что-нибудь интересное. Поначалу всё было обычно: пьянчуги, опорожнявшие желудки в стороне от трактиров, лихие товарищи, при одном взгляде на меня убиравшие ножи и клинки и сматывавшиеся в неизвестном направлении. Пару раз попадалась стража, ловко подхватывашая находившихся в состоянии нестояния ребят и переносившая их в нужную забегаловку. Оттуда стража обычно уже не выходила.

Когда я понял, что остался совсем-совсем один, в спину ударил холодный ветер. Столь необычное явление посреди тёплого летнего вечера заставило удивиться, но виду не подать, потому что я сразу догадался, кто решил посетить столицу в такой час.

Великан закрывал собой всю ширь переулка, но дискомфорта ему это явно не приносило, судя по улыбке, коей он меня одарил.

— А ты выглядишь старше, когда ни с кем сражаешься, Джон, — начал с хохота Армагеддон. — Я рад тебя видеть, старина.

Пожав протянутую огромную ладонь, я не смог сдержать смешка. А потом загрёб громилу в объятья, что с разницей нашего роста выглядело весьма комично. В ответ Лорд демонов схватил меня за плечи и поднял, до хруста сжав всё тело.

— Сколько ж времени прошло, а ты всё такой же! — произнёс он, наконец ставя меня на место. — Ну, рассказывай, как оно там, у людей без магии?

— Всё как всегда, — пожал я плечами. — Суета.

— Скучал небось? — выгнул бровь великан. — А, по глазам вижу, что скучал. Такое не скроешь за маской. Ни твоей эмоциональной, Джон, ни за той, что у Палача.

Нам пришлось даже сесть на холодную мостовую, чтобы продолжить разговор без постоянного желания поддерживать дебильную улыбку.

— А ты тут какими судьбами, Армагеддон? — спросил я у еле вытянувшего свои здоровенные ноги в переулке Лорда. — Только не заливай, что просто зашёл повидаться со мной.

— Не буду, — смущённо, как маленький мальчик, кивнул он. — На самом деле я прибыл к Немезиде, передать весточку от Богини. А тут бац — знакомая энергия, да ещё в центре столицы Асцаин. Дай, думаю, посмотрю, кто такой интересный тут ходит.

— Ничего себе, — ухмыльнулся я. — Ну, я рад, что Мана наконец-то волнуется о людях.

Великан покачал головой.

— Я понимаю твой сарказм, дорогой друг, но она делает это искренне, — пробормотал он, почёсывая голову. — Надвигается буря. Думаю, ты уже в курсе про очередную тираду от Предсказательниц. Недавно мы получили её подтверждение.

— Что, прямо всё-всё как написано? — не смог остановиться я.

— Почти, — развёл руками Армагеддон. — Рай — наиболее чувствительное место в нашем мире. Любое изменение в магических потоках можно сразу отследить оттуда. И сейчас они выглядят как натянутая резинка, которую едва-едва отпустили.

— Но только в верхних слоях атмосферы, — не спросил, а утвердил я. — Понятно. Обычно это вызывается сильным всплеском маны, но последний такой не смог зацепить Рай, лишь уровень смертного плана.

— Значит, что-то дёрнуло за «резиночку» с другой стороны, — сменил тон на мрачный с весёлого Лорд Ада. — Если Богиня сумела ощутить подобные колебания, то нас ждёт что-то большое. И страшное.

— М-да… — протянул я, едва не ударяя себя от рефлекторно потянувшейся за сигарой руки. — Кстати, тот прорыв в бездну, что вы оба явно заметили, был ликвидирован.

— Просто тени? — спокойно поинтересовался великан.

— Кое-кто серьёзнее, но проблему удалось решить, — ответил я. — Это единичный случай, и в ближайшее время с той стороны к нам никто не полезет, гарантирую.

— Ну хоть где-то хорошие новости, — кхэкнул Армагеддон. — Значит, остаётся война людей.

Я кивнул. Она самая.

— Мне пора, — вздохнув, поднялся Лорд. — Рад был увидеться, старый друг.

— Солидарен, — скорчив аристократическую улыбку и вызвав гомерический хохот со стороны повелителя Ада, сказал я. — Как-нибудь выпьем вместе.

— Даёшь слово? — сощурился он.

— Конечно, — добавил я.

Спустя мгновение от великана не осталось и следа. Лишь последний холодный порыв напомнил, что я только что увиделся со своим близким товарищем. Эх… Надо было спросить про его с Маной отношения. Между этой парочкой явно что-то случилось за эти пять лет, и мне ой как хочется узнать, что конкретно. Подумать только: сама судьба предначертала двоим противоположностям враждовать, а в итоге вон, один от другой послания носит. Даже дети общие появились. Как бы мне хотелось, чтобы все наконец-то обрели покой.

Без конфликтов. Без войны. Без смертей. Без страданий. Без боли.

Тихая, мирная жизнь, со всеми вытекающими. Наверно, когда-нибудь так всё же будет. Может, через год. Или три. А может, и через век. Тысячелетие. Но когда-нибудь… Когда-нибудь все мы будем счастливы.

Расстегнув простую куртку, спионеренную из гардероба Немезиды взамен утраченного жилета, я направился дальше через переулки. Людей практически не было, а вскоре я и вовсе гулял по пустующей части столицы. Самые тёмные дела обычно вершатся именно здесь, но сейчас даже страшные маньяки и насильники сидели дома, попивая пиво и размышляя о жизни. Поэтому я просто наслаждался прогулкой по коридорам из домов, освещаемых отчасти луной, пусть и закрываемой порой облаками.

За очередным поворотом меня встретил девчачий плач. По телу пробежала дрожь. Уж очень хреновый у меня опыт общения с маленькими особами женского пола в тёмных переулках. История прошлого, но довольно старая. И основываясь на ней, я перешёл на излишне громкий шаг, подбираясь к звуку. Обогнув угол, я вышел в тупик. Дома здесь стояли, образуя стенами неполный прямоугольник, выхода из которого не было от слова совсем. В лунном свете можно было увидеть два тела в довольно специфичной позе, такой, что перепутать было нельзя.

Девочка была прижата к стене, мужик же то мычал, то что-то шептал, пытаясь справиться с ремнём на своих штанах. Крови не видно, но это не значит, что человек в порядке. Почему я не конкретизирую? А всё та же история. В которой я едва не поплатился частью органов за свой идиотизм, читать как геройство.

— Папа, прошу, нет! — кричала девочка, изо всех сил пытаясь вырваться. В ответ мужчина схватил её за голову и ударил о каменную кладку, заставляя крик перейти в бульканье.

Разумеется, я уже был достаточно близко, чтобы учуять и сильный запах алкоголя, и даже пота. Наконец, штаны папаша спустил, а затем принялся за одежду дочурки. Но что-то было не так. Что-то заставило меня опустить руку с готовым энергетическим клинком, через секунду обязанную перерубить стоявшему ко мне спиной голову. Был ли то опыт прошлого или же элементарная интуиция, я не знаю. В оправдание могу лишь сказать, что обычно в таких случаях педофилы говорят со своей жертвой, в каком бы состоянии они не находились. Нечто вроде «Ты сама виновата…» или «Это всё твоя вина!».

А наш экземпляр практически молчал. Мычал, пришёптывал, но не излагался внятно.

И я только сейчас заметил ещё одно неподвижное тело в самом тёмном углу тупика. Судя по платью, передо мной лежала женщина лет тридцати. Да у нас тут вся семья в сборе. Не понятно только, мертва ли она. Ну, это дело поправимое. Сейчас только применим сканер…

— Отойди, — холодным, лишённым прежних ноток страха голосом произнесла девочка.

Мужчина дёрнулся, словно от пощёчины, а затем отшагнул в другой угол. Та, что отдала ему приказ, выпрямилась, отошла от стены и повернулась ко мне. Глубокие синие глаза. Тонкое, слегка вытянутое лицо неимоверной красоты, несвойственной девочкам в возрасте девяти-десяти. Наверно, я был бы поражён, если бы не вся сюрреалистичность ситуации.

— Я искала медь, а нашла золото. Или даже алмазы, — облизнув губы, проговорила она. Поправила длинные, до бёдер, светло-русые волосы. И впилась взглядом в меня. — Кто ты такой, о раскусивший меня чародей? Сынок богача? Может, даже аристократ? Герой в сияющих доспехах?

Я усмехнулся, глядя на это чудо так, как оно того заслуживало — сверху вниз.

— Скорей уж твоя смерть, мразь, — выплюнул я.

Она опешила на секунду, но почти сразу шагнула вперёд, вынимая из складок своего одеяния короткий клинок.

— Интересная реакция, — сказала девочка. — Я ещё не видела такой. И такого… Вкусного.

— А ведь твои родители наверняка растили тебя нормальным ребёнком… — излишне саркастично вздохнул я, переводя тему. И это сработало.

— О, ты ошибаешься, — рассмеялась она в ответ. — Мой отец насиловал меня и мать, а та резала себе вены. А потом он начал морить нас голодом, предлагая свои экскременты в качестве трапезы. Мать ненавидела меня за сам факт рождения, а уж жизнь с ней в одной комнате была просто невыносимой. А отец… Он был богатым и уважаемым в обществе человеком. А теперь посмотри, кем он стал. Тузик, к ноге!

Мужик в мгновение ока упал на колени и начал тереться о ногу своей, видимо, хозяйки.

— ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! — прорвало девочку. — Сколько раз видела, а всё равно смешно. Но да не важно.

— Некромантия? Или контроль души? В любом случае, такие действия неизбежно привели бы к твоей смерти. Не сейчас, так через неделю. — пожал я плечами. — Или ты и впрямь думала завлекать случайных прохожих своими якобы криками о помощи, а потом пожирать их, дабы утолить голод?

Синева её глаз сменилась на кроваво-алый океан, в котором не отражалось ничего, кроме жуткой злобы.

— Вампиры — лишь сказки для младенцев, — произнесла она наконец. — Я всего лишь девочка, которую обидели все, кому не лень. Око за око, мистер, и зуб за зуб. И я всё ещё никого не убила… К сожалению. Или к счастью… Как думаешь?

— Тебе меня не одолеть, — вздохнул я. — Как бы силён ни был твой контроль, он не подействует.

В ответ на моё действие девочка отзеркалила его, а затем кивнула.

— Знаю. Я попыталась уже в пятый раз, но ты просто стоишь. И говоришь, — добавила она. — Ты или архимаг, или один из рыцарей королевской гвардии.

— Хуже, чем всё вместе взятое, — хохотнул я. — В любом случае, мне очень жаль. Я понимаю, что ты не чистое зло, дорогая. Но то, что ты делаешь, не должно происходить.

— Я понимаю, — улыбнулась она. — Если быть честной, я давно хотела, чтобы кто-то сделал это. Убил меня… И прекратил мой голод.

Эта девочка… Не совсем человек, как можно было понять. Некий мутант, симбиоз между человеческими и вампирскими генами. Вампиры вымерли, их истребили достаточно давно, но генетика — вещь хитрая. Порой один вид спаривался с другим, и возникали дети, похожие на идеал красоты и мощи. Правда, они быстро погибали ещё в младенчестве, ибо никто не понимал, почему они не хотят молока. Им нужна была кровь. Желательно, родительская, дабы поддерживать силы.

Получается, она последняя живая представительница своего вымершего рода. Удивительно.

— Скажи мне, маг, какого это — умирать? Это… больно? — прошептала девочка, опуская взгляд в пол.

— По разному, — ответил я. — Но я знаю, как умирать больнее всего.

— И как же? — спросила она, а по её телу пробежала заметная дрожь.

— От старости, — улыбнулся я. — Тяжелее всего — от старости.

Она опустилась но колени, аккуратно положила свой клинок рядом. Склонила голову, закрыла глаза.

— Послушай, — начал я. — Ты не виновата, что родилась такой. А твои ублюдочные родичи не сделали ничего, чтобы заслужить прощение. Но его заслужила ты. За свои страдания и за свою боль, беспричинную и бессмысленную.

— К чему ты ведёшь? — едва не сорвалась она на крик, изо всех сил сдерживая слёзы, словно я ей здесь исповедь устроил. — Просто закончи это! Пусть голод прекратится! Я… молю тебя…

— Я знаю способ утолить жажду крови навсегда, — выдавил из себя я. Меня до сих пор разрывало от сомнений, но поделать ничего не выходило. — Конечно, ты можешь мне не верить. Однако я попрошу от тебя всего одну вещь.

— И какую же? — с усмешкой сквозь слёзы спросила она.

— Ты должна выпить моей крови, — проговорил я. — Пей, пока голод не отступит. И тогда ты забудешь о нём. Навеки.

— Ты уверен? — подняла голову девочка. — Мой отец кричал, когда я кусала его, чтобы продержаться хоть немного.

— Уверен, — кивнул я, присаживаясь рядом с ней и склоняя голову немного вбок, открывая полностью оголённую шею. — Я добровольно даю тебе то, чего ты желаешь. Это лучшее, что может случиться в жизни вампира.

— Я поняла, — прошептала она, пододвигаясь поближе.

Опёршись на моё плечо, осторожно приблизилась, затем нашла артерию. Аккуратно прокусила, но не удержалась и вцепилась в плоть до упора, начиная толчками вытягивать из меня «нефть». Слегка покалывало, однако такое чувство было ничем по сравнению с тем, что этому несчастному существу пришлось пережить. Канула минута, другая, а девочка всё не останавливалась. Струя крови потекла под куртку и надетую в низ рубашку, отчего та прилипла к телу. Ладно, терпим. Всё-таки жизнь спасаем, а не очередного ублюдка расчленяем.

Последние пару секунд вампир уже просто замер, не вынимая клыков из шеи. Потом девочка как-то слишком резко оттолкнулась, отдаляясь от меня на метр. Её глаза пришли в норму, а с губ тихонько стекала ещё одна тонкая кровавая ниточка.

Я поднялся, в пару заклинаний залечил ущерб, а затем развернулся, чтобы уйти.

— Постой, мистер! — окликнули меня. — Голод… Жажда… Всё исчезло!?

— Ага, — подтвердил я. — Хочешь спросить, откуда я знаю, что это навсегда?

— Хочу… — ответили мне.

— Есть легенда, что если вампир выпьет кровь существа высокого порядка, то станет высшим вампиром, не нуждающимся в крови. Свободным от всех их слабостей. Легенда эта старая, и никогда не проверялась. Ты стала первой, — сказал я и рассмеялся. — Живи. И закопай уже этих двоих. Воняют же.

— Я… Д-да, конечно… — побормотала девочка. — Постой-ка, но это значит, что ты..?

Но меня уже не было перед поднявшей наконец свои глаза вперёд. Я был совсем не там, уже довольно далеко, прямо на пути ко дворцу. Шея зудела, но игнорировать её было довольно просто.

Считаешь, что поступил правильно, Джон?

Как сказал один мудрый человек: если ни ты, ни твой товарищ не поступают по справедливости, то и справедливость эта будет дешёвой куртизанкой, что ложится под кого угодно.

Этим мудрым человеком был ты.

Кто знает, существо из тьмы.

Кто знает.

А девочка прошептала в ночную тьму, зная, что её никто, скорей всего, не услышит. Лишь одно слово, в которое она вложила всё, что имела.

— Спасибо…

Правильно или неправильно, это не имеет значения, ибо если твоё сердце и твоя душа чисты, ты всегда будешь поступать по справедливости. Своей, конечно. Но — по справедливости.

А вот это точно сказал я.