Становление Хранителя

Глава двадцать вторая. Ничего никому не скажу

— Свободу народу торгового союза!

— Прочь, пойдите прочь, пепельноголовые исчадия!

— Свободу! Свободу! Свободу!

Я поморщился, затем сел на диванчике, откинув тоненькое покрывало. Замечательный полуденный сон был прерван выкриками где-то на первом этаже, а судя по объёму магической энергии, скопившейся вокруг, вся улица оказалась наполнена толпами. Потянувшись, я осторожно поднялся, зацепив взглядом Орфана. Тот как ни в чём не бывало пил чай, аккуратно обводя какие-то записи у себя в дневнике.

— Глупый вопрос, — начал я, хрустя шеей. — Но что происходит?

— Гавиал атаковал первым, — пожал плечами мой странный знакомый. — Самым наглым образом сагитировал людей на бунт против властителя здешних земель.

— Что, даже ментальную магию не использовал? — хмыкнул я.

— Небольшой артефакт массового воздействия, — уточнил Орфан. — Ничего серьёзного, но при таком количестве помощников, наполнивших мой город, это стало последней каплей.

— Та-а-ак, — скучающим тоном протянул я. — Полагаю, вырезать своих людей ты мне не позволишь.

— Ха-а, даже не сомневайся, — улыбнулся он. — Наш общий враг, должно быть, прибыл лично, дабы руководить всем напрямую. Мою машину пропаганды он не может не брать в расчёт, следовательно, захочет уничтожить и гильдию за раз, растерев репутацию в порошок.

— Пустыми лозунгами ничего не решится, — покачал я головой.

— У него есть задокументированное признание Эранды, — вздохнул пепельноголовый. — Даже не спрашивай, откуда мне известно. Конечно, сейчас мисс может всё отрицать, но это не поменяет расклад вещей. Гавиал расскажет о моём «зверском поступке», представит заодно и всю гильдию ублюдками, пожирающими людей. В общем, максимально приукрасит факты в пользу для себя.

— Просто и эффективно, — проговорил я. — Впрочем, если я убью его раньше…

— Погоди, Джон, — остановил меня Орфан. — Я уверен, Гавиал предусмотрел возможность своей гибели. Его согильдейцы вполне могут показать всё ту же бумагу, даже речь сказать слово в слово. Нужно действовать немного… филиграннее.

— Рассказывай, командир, — кхэкнул я, возвращаясь на родной диванчик.

— Три пункта, — начал он. — Первый — уничтожить Воида, которого старикан явно приведёт с собой, и артефакт, влияющий на создание людей. Второй — заманить Гавиала в указанное место, где я поставлю огромное заклинание теневого зеркала. Знакомые чары?

— Конечно. Забыл, с кем говоришь?

— Хорошо, — не стал заострять внимание на моей колкости Орфан. — И третий пункт — пока Гавиал будет думать, что вы говорите наедине, ваш разговор будут слышать все жители города. Не буду вдаваться в подробности, о них тебе знать бесполезно.

— Значит, моя роль — заставить чёртового торговца детьми признаться в своих преступлениях? — вопросил я. — Не забудь только заклинание поставить наизнанку, иначе весь план пойдёт коту под хвост.

— Что-то вроде того, — ответил пепельноголовый. — Насчёт теневого зеркала — спасибо, учту.

Крики за дверью становились всё яростнее. Судя по звукам, люди Орфана пытаются сдержать подогретую толпу, но получается у них всё хуже и хуже. Грубую силу против своих же не применишь, а простым разговором делу не поможешь. Пока что на нас не направляют оружие, и на том спасибо. Гавиал отказался от подобного рискованного шага. Я знаю пепельноголового совсем мало, но и так было ясно, что за массовую промывку мозгов он лично выпотрошит и старикана, и всех его людей, до последнего.

— Выбирайся, как хочешь, — серьёзным тоном сказал Орфан. — Отыщи Гавиала и приступи к выполнению плана.

— А ты здесь просто посидишь? — выгнул я бровь. — Или бравый бессмертный аристократ хочет повыделываться?

— Твой сарказм не уместен, Джон, — мягко осадил он меня. — Но спасибо, что волнуешься. Я займу толпу, а затем приведу их к нужному месту. Час… Нет, меньше. Через половину. К этому времени Гавиал должен быть в основном зале трактира у тётки Марты.

— Понял тебя, — кивнул я, накидывая привычный набор заклинаний. — Ну, удачи, Орфан. Скоро всё закончится.

— Не сомневайся, — хмыкнул пепельноголовый, повторяя свою коронную фразу. — Лорд Юга закрыт в моих личных покоях, дрожит от страха, словно кролик возле волка. Давай, Джон. Рви когти!

Бесшумной и невидимой тенью я выпорхнул из кабинета, а затем и из дома гильдии. На улице моросил тёплый летний дождик, постепенно усиливавшийся. Через толпу пробраться незамеченным получилось достаточно легко, ибо если и приходилось кого-то касаться, то занятый выкрикиванием лозунгом человек не замечал случайного проходимца. Остановившись напротив здания, я окинул собравшихся взглядом. Кто-то уже разорвал картины, выбросив остатки на мокрую мостовую. Черепа древних созданий оказались разбиты молотом или ногами. Все, кроме драконьей головы. Её периодически пинали, как мяч. Те из пришедших, что не поместились внутри, разошлись по обе руки, кто-то окружил здание, ни на мгновение не прекращая надрывать глотку.

Тяжёлый вздох невольно вырвался из груди. Полчаса, да? Дезактивировать артефакт, уничтожить Воида, привести Гавиала к нужной точке. Маловато, но по самому краю пройтись возможно. Если потороплюсь. Пожалуй, прибегну к банальщине, которую использовал, будучи запечатанным.

— Аэро, усиление, — прошептал я, и туфли, оставшиеся от парадного наряда, засветились ярко-зелёным.

Я рванул по улочке вбок, поднимая тучу брызг и оставляя позади сухую поверхность. Капли то и дело попадали в глаза, мешая смотреть вперёд, но не ориентироваться. За несколько дней в этом городе я успел выучить каждый закуток, а уж кратчайший путь до трактира тёти Марты вспомнил бы и в пьяном угаре. Вокруг было пусто, с площади не доносилась весёлая музыка, из трактиром не валили клубы дыма, не пахло жареным мясом, сладкими булочками из ближайших лавок. Словно всё взяло — и замерло.

Верные соратники Орфана, должно быть, попрятались, дабы не оказаться вздёрнутыми бушующей народной массой. Те, что по воле случая остались в доме гильдии, пытались сопротивляться. Сам пепельноголовый сейчас с ними, читает речь или ведёт ожесточённый спор. Грустная картина, в которой нет ни проблеска света. Пока бьётся сердце ублюдка, приведшего сюда хаос, ничего не изменится. На самом деле, я не винил ни правящую верхушку торгового союза, ни его народ. Не умею я разбираться в политике, честное слово.

Всё, что могу — это убивать.

Прозвище Палача не зарабатывает себя само, попрошу заметить. А потому я бегу, я спешу — поворот за поворотом, улица за улицей, мелькают мимо дома, рестораны, лавки, а позади поднимается волна дождевой воды. Выручить гильдию Орфана, воздать плохому парню по заслугам, остановить войну, спасти мир. Прекрасные цели, во имя которых сейчас бьётся моё сердце. Защищать, оберегать… Хранить.

Вы можете спросить, куда именно я так рвался — ведь никто не знал, где же находится Гавиал. Вот тут я вас немного разочарую, ибо отвратительные, даже мерзкие эманации тёмной магии можно было учуять за несколько километров. А уж вблизи в моей груди словно появлялся компас, точно указывавший, куда следует бежать. Воид притаился на главном тракте, прямо у входа, а точнее — у въезда в город. Он тоже меня видел, ибо вспыхнувшие сканирующие заклинания просто так не срабатывают. К чему таиться, если твой враг достаточно силён?

Вот она, ухабистая широкая дорога. Поворот, ещё один. Ха! Дождь ударил ещё сильнее, настоящей стеной, но гуманоида без первичных половых признаков не разглядеть было бы проблематично и без него. Чёрное пламя, окутавшее грудь и голову, символизировало магический контур. Воид давно перешёл за уровень Немезиды, и это только на первый взгляд. Что ж, у меня ещё целых двадцать пять минут.

— Кто ты? — встретил гомункул меня вопросом.

— Джон, — улыбнулся я. — Просто Джон.

— Я — Воид, — указало существо на себя. — Я — совершенство, я — оружие, я — погибель врагов моего господина. Ты — враг?

— Ага, — кивнул я. — Ты уж прости, что тороплю события, но сегодня я хотел бы начать без лишней болтовни.

— Я уничтожу тебя, — монотонно проскрипел Воид, принимая боевую стойку.

— Игнис, ле вадо, — проронил я. — Веер пламени.

Уголки, на которые разлетелся призванный меч, образовали эдакую сеть, полусферой возникшую у меня за спиной.

— Ты — маг, — резюмировало существо. — Я обладаю преимуществом в ближнем бою. Ты — проиграл.

— Как же любят карикатурные злодеи воплощать свои идиотские характеры в творениях… — вздохнул я. — Выброс!

Угольки вспыхнули, и в спину ощутимо пыхнуло жаром. А потом они на огромной скорости ударили в гуманоида, словно расстреливая его из пулемёта. В магическом спектре всё вокруг Воида вспыхнуло, всплеск энергии легко мог бы прикончить неосторожного человека, случайно оказавшегося поблизости.

— Игнис, ле вадо, — повторил я. — Выброс.

Бам. Бам. Бам. Как об стенку горох, конечно. Щит существа, окруживший всё тело, принял снаряды без каких-либо проблем. Воид уже проскользил вперёд, а его руки преобразовались, вытянулись, заострились, став клинками с широкими лезвиями.

— Фазовая броня, — с ходу использовал я козырь, и туша гомункула пролетела сквозь меня. — Ладно, сыграем по твоим правилам. Люмен, ле вадо.

В руки лёг прямой короткий меч. Режущей кромки как таковой у него не было, лишь на вершине стальной конструкции полыхал светло-жёлтым огоньком кончик. Воид впитал в себя столько проклятых артефактов, что любое проявление магии света просто гасилось без права голоса. Однако моё оружие разогнало тьму, окружившую уже большую часть поля боя. И это вогнало гомункула, успевшего развернуться, в ступор.

— Ты солгал, Джон, — произнёс он наконец. — Ты — воин. Ты — маг. Ты — высшее существо.

— Угадал, — хохотнул я. — Позволь представиться вновь. Я — Джон, бывший Второй Хранитель собственной персоной.

— Па… лач… — словно выковырял из своей головы это слово Воид. — Я слышал о тебе. Ты опасен. Но я — сильнее.

— А вот это пустое бахвальство, — произнёс я, рванув напрямик, замахиваясь клинком сверху.

— Ты предсказуем, — прохрипел гомункул, выставляя обе руки на блок.

— Люмен, ле вадо! — за пару мгновений до удара выкрикнул я, всаживая появившееся второе оружие прямо в область живота.

— Кх… — прошептал Воид, окутывая рану вместе с ярко сиявшим мечом тьмой.

— Люмен, вспышка, — стальным голосом добавил я.

— А-А-А! — заорал козырь торгового союза, бросая все силы на то, чтобы вытащить из себя причинявший столько боли предмет.

В конце-концов у него это получилось. Тьма огромным комком окутала фигуру гуманоида, оставив на виду только безличное, безглазое и немое лицо. В воздухе появились новые звуки, помимо моих лёгких смешков и канонады дождя. Словно множество людей начали шептать слова на древнем языке, то приближаясь ко мне, то отдаляясь. Воид явно сверлил меня взглядом, это буквально ощущалось на физическом уровне. Высшее заклинание, значит. Вряд ли я пробью его защиту без чего-то аналогичного. И предотвратить-то чтение вряд ли удастся… Эх, ладно.

— Люмен, — начал я. Тёмные клубы стали плотнее, и свет клинка едва разгонял их.

Я не люблю пользоваться магией Богини. Элементальные чары, уникальные, вроде виброщита или блица — всегда пожалуйста. Но райские заклинания слишком энергозатратны. Даже для меня, чей запас маны можно считать неограниченным. А уж высшую волшбу, коль припёрла нужда, использовать стоило только в самом крайнем случае. Например, когда ничто иное попросту не сработает из-за особенностей происхождения противника. Ладно, что-то я заболтался. Простите старика.

— Люмен — лик Богини! — торжественно, как полагается, произнёс я, втыкая меч себе в грудь. Точнее, прямо в сердце.

Боль пришла, но всего на мгновение.

— Бесполезно, — пробубнил Воид, и со всех сторон ко мне устремились сотканные из тьмы силуэты, сжимавшие самое разное оружие. — Тебе не победить.

— Давай же… — устало рыкнул я. — Давай…

Высшие чары всё-таки сработали. Это стало понятно по отдаче. Некая сила открыла портал прямо в Ад, откуда на меня удивлённо посмотрел Рыцарь Смерти, занимавшийся своими делами. Кажется, я даже узнал своего старого знакомого. Давно не виделись, кажется, прошло целых пять лет. Дырка в мостовой оказалась закрытой довольно быстро.

Гигантская фигура, сотворённая из чистейшего света, возникла прямо у меня за спиной. Грозная версия Маны, сжимавшая огромный двуручник, яростно закричала что-то невразумительное, поднимая оружие над головой. Разумеется, это была не сама Богиня, спустившаяся из Рая. Скорей, то, кем(или чем) она была когда-то. Остаточная оболочка, живые доспехи. Красота — прежняя, сила — в самом рассвете.

Тьма рассеялась, уступив место серой стене дождя и желтоватому огоньку, исходящему от фигуры Маны.

— Ты сильнее, — признал Воид. — Я — ошибался. Прости.

— Не стоит, — отмахнулся я. — Ты исполнял приказ, как изделие. Не стоит сожалеть, Воид.

— Ты назвал меня… — начал было он, но осёкся, ибо гигантский меч обрушился сверху, вминая тело гомункула в мостовую.

Я подошёл поближе, наблюдая, как впитывается в землю тьма, из которой состояла сама сущность козыря торгового союза. Он всё ещё был жив — но явно умирал.

— …по имени… — прошептал он. — Ты назвал меня по имени… Спасибо, Джон… И ещё раз — прости…

— Покойся с миром, — проговорил я, разворачиваясь куда-то в сторону. Там, за пеленой из бурного дождя, скрывался Гавиал. Хотя как — скрывался. Он наблюдал за сражением с самого начала, но едва понял, кто перед ним, то осознал, что убежать не получится.

Не в этой жизни.

Тем не менее, старый хрыч не унывал. У него были помощники, были верные люди, готовые очернить Орфана и его гильдию, разрушить репутацию и всё хорошее, что было когда-то сотворено пепельноголовым. Так уж устроен мир — тысяча добрых поступков перечёркивается одним плохим. Эта версия для детей. Та, что для взрослых, звучит несколько иначе.

— Быть героем можно долго, но не вечно, — ухмыльнулся я, шаг за шагом двигаясь в сторону замершего Гавиала. — А вот клеймо злодея прилипает к тебе до гробовой доски.

— Я удивлён, что высшие существа всё ещё вмешиваются в дела простых смертных, — рассмеялся старик, разводя руками. Ну и красивый же у него голос — идеальный для оратора. Правда, с моей стороны он казался противным и даже гадким. — Думаю, ты понимаешь, что моя смерть принесёт тебе ещё больше проблем.

До отведённого Орфаном времени оставалось где-то пятнадцать минут. Если вычесть ещё немного для доведения(без принуждения) Гавиала до нужной точки… У меня есть пять минут на разговор, не больше. Ладно, хрыч. Пока у большого и страшного Джона связаны руки, ты волен делать то, что тебе вздумается. Но едва тоненький поводок, сдерживающий меня, оборвётся, ты познаешь гнев бывшего Хранителя баланса.

— Понимаю, конечно, — с лёгкой улыбкой кивнул я, повысив голос, дабы докричаться через шорох дождя, затем остановился в нескольких метрах от Гавиала. Пускай почувствует себя в безопасности.

В это время я сымитировал вспышку молнии, заставив старикана зажмуриться. В ту самую секунду серая змейка проскользнула в его штанину, не потревожив владельца. С коротким и практически беззвучным «Шпик!» артефакт из влияющей на разум жителей города превратился в обычную пустышку, окружённую якобы прежней магией. Идеальная подмена, даже я бы не заметил.

— Отпусти меня, — начал он, рефлекторно похлопав себя по карману — проверил, всё ли на месте. — Я отдам тебе всю его гильдию, если поможешь с уничтожением Орфана.

— И это после того, как я аннигилировал твоё сокровище? — хмыкнул я. — Слабо верится в твои слова.

Даже сквозь множество слоёв одежды, покрывавшей сгорбившееся тело, через пелену дождя, я увидел, как маниакально блеснули глаза старика. Он услышал то, что хотел. Нить, соломинку, за которую нужно ухватиться, выдернуть её, притянув к себе. Ту самую ниточку, что тихонько предложил ему я.

— О, тебе не стоит волноваться, — проговорил он, подходя поближе. — Я, быть может, и знатный болтун, но слово, данное высшему существу, нерушимо.

— То есть ты готов отдать Палачу живущих с тобой бок о бок? Мужчин, женщин, детей? Зная о моей репутации? — засыпал я его вопросами.

— О да, — хихикнул он, потирая ладони в кожаных перчатках. — Ты же становишься сильнее, пожиная души. Я принесу тебе миллион!

— Ты смел, — уважительно, через силу, сказал я. — Но Орфан предложил мне в пять раз больше.

— Пять… Пять миллионов? — опешил от озвученной цифры Гавиал. — Тогда… Как насчёт всего торгового союза? У нас проживает около двадцати… Да, точно! Двадцать миллионов душ! Соглашайся, Палач. Моё предложение куда выгоднее, чем у этой пепельноголовой змеи!

И кто здесь ещё Змий, если вы понимаете, о чём я…

— По рукам, — кивнул я. — Здесь слишком шумно. И мокро. Ты должен знать, где я обитаю. Как насчёт трактира?

— О, я наслышан о том заведении, — гаденько присвистнул старикан, явно испытывая огромное облегчение. Правильно. Думай, что обманул меня, что принудил сотрудничать, переманив на свою сторону. Тем страшней будет твой конец. — Как там её… Тётка Марта, кажется. Говорят, готовит прекрасную рыбную похлёбку!

— О да, просто чудесную, — согласился я, разворачиваясь в сторону города. Времени оставалось мало. Очень мало. — Пошли, Гавиал. Чем быстрей мы скрепим договор, тем быстрей ты сможешь уничтожить Орфана.

Он промолчал, тихонько семеня вслед за мной. Знали бы вы, чего мне стоило не ускорять шаг, а идти спокойно, словно прогуливаясь под дождиком. Только бы пепельноголовый не подвёл, только бы теневое зеркало было достаточно мощным, чтобы старикан не заметил. Если кто-то позабыл, это заклинание отводит человеческий взгляд, скрывая мага от любого визуального обнаружения. Если его обернуть изнанкой, то всё произойдёт с точностью наоборот. Это чародей не сможет увидеть всех, кто находится вне зоны действия магии. Подобный трюк могут провернуть только весьма искусные волшебники, и я очень надеялся, что у Орфана такой найдётся.

— В какой форме будет наш договор? — голосом уверенного торгаша спросил Гавиал.

— Через кровь, конечно, — хмыкнул я, надевая свою самую жуткую улыбку. — Если посмеешь обмануть меня, лучше сразу ложись в гроб.

— Х-хорошо, — даже сбился с шага старикан.

Серая, блестящая от воды мостовая, гремящий то и дело гром. Пустые улочки, разбросанные ветром товары покинутых лавок. Унылая, даже печальная картина. По полому городу, без народа и экипажей, до нужного заведения мы добрались в считанные минуты. Минуты, которых практически не было.

Ни у меня, ни у Орфана.

Со стороны всё выглядело как обычно. Усилив магический взор до предела, я сумел разглядеть только слабое излучение, куполом накрывшее всё здание. Хорошо. Заходим.

Всё прошло без проблем. Даже странно. Я ожидал подвоха в самый последний момент, случайной вспышки, спугнувшей бы Гавиала, самого пепельноголового, мелькнувшего в соседнем переулке. Но мы без проблем вошли внутрь, сняли верхнюю одежду(я показательно сбросил с себя плащ), присели за один из множества пустующих столиков. Мебель была разбросана, но явно искусственно, если помнить предыдущую планировку, когда я проникал сюда за Паро с его орущей шкатулкой.

— Вот договор, — достал я из вспыхнувшего в воздухе пламени лист пергамента. — Ты должен прочитать его вслух, а затем согласиться, что всё правильно. После этого — подпишем.

— А тебя всё подготовлено, — хмыкнул старикан, откидывая капюшон, скрывавший лицо. Предо мной выехало дутое, опухшее лицо, полное морщин. Где-то в глубине скрывались бусинки глаз, рот же представлял собой небольшую щель, откуда доносилась речь.

— Эх, смертный, — изо всех сил отыгрывая «злого и ужасного Палача», вздохнул я. — Как тебе не стыдно продавать всю свою страну? Я же сожру их, и никто не вспомнит о самом существовании торгового союза.

— В этом и прелесть, — ехидно проговорил Гавиал. — Я скроюсь, попаду в Асцаин. Выбьюсь во власть; с деньгами, что станут бесхозными, это не составит труда. Я буду откровенен, Палач. Мне плевать на людей, на их мнение, на их жизни. Я торговец. И нет для торговца вещи лучше, чем прибыль.

— Хорошая мысль, — покивал я. — Но что насчёт тех, кого ты приносил в жертву? Мне всегда было интересно, как люди до такого доходят.

— А, эти, — отмахнулся он. — Я иногда забавился с женщинами и детьми, но в остальном не чувствовал ничего. Они же мясо. Для тебя — вообще пища, ха!

— И то верно, — хмыкнул я. — Ну, зачитывай.

— Я, Гавиал, от лица всего торгового союза, заключаю договор, — торжественно начал старикан, не прекращая улыбаться. — Двадцать миллионов душ для Палача в обмен на уничтожение человека, известного миру как Орфан. Нарушение условий текущего договора влечёт смерть заключившего его человека, далее — заказчик…

И дальше в таком духе. Всё вокруг выглядело, словно обычный зал трактира. Ни звука, ни пылинки не упало возле нас. Тем не менее, я чувствовал, что за нами наблюдают. Словно актёр на сцене, ярко освещённой прожекторами, не видит публику, но ощущает её пристальный взор, прикованный к действу. Артефакт не действует, значит, пепельноголовый должен был привести к теневому зеркалу всех попавших под его действие жителей.

— Таким образом, я подтверждаю договор, — закончил Гавиал. — А теперь вперёд, Палач! У нас есть пепельный мальчишка, слишком долго топчущий эту землю. И желание его убить, ха-ха-ха!

— Мы всё слышали, Джон, — раздался громкий голос, идущий словно со всех сторон. — Можешь заканчивать этот фарс.

Словно упаковка, сантиметр за сантиметров открывающая взгляду своё содержимое, трактир вокруг нас начал преображаться. Будто огромная иллюзия постепенно спадала, обнажая истину. А именно — заполонивших весь зал людей. Они стояли на лестнице, сидели за соседними столиками, глазели за стойкой возле кухни, высовывали головы из окон, где-то на улице оказался экран, передававший изображение, на котором красовались я и Гавиал. Позади очутился Орфан, пару раз похлопав меня по плечу. Старик застыл, как изваяние. Его глаза выстрелили в одну сторону, в другую, всюду встречая только одно.

Осуждение.

Бесконечное, безграничное презрение. Сегодня целый город стал свидетелем признания, прозвучавшего из уст идиота, думавшего, что перехитрил судьбу. Только я тот ещё проныра, так просто не обманешь. Что ж, теперь осталось самое меньшее.

— Вы все идиоты! — заорал Гавиал, вскакивая. — Ваш господин мерзкий убийца! Он безжалостно умертвил целую семью госпожи Эранды! Она же здесь, верно? Скажи им!

— Её сегодня не будет, — вдруг вышла из общей толпы женщина с седыми волосами. — Но буду я, Гавиал. Помнишь меня?

— М… Мисс Миа?! — задрожал старик. — Но вы мертвы! Вы должны быть мертвы!!!

— Как видишь, реальность часто бывает разочаровывающей, — с улыбкой, несущей в себе ненависть, сказала неожиданная гостья. — Орфан поступил так, как велело его сердце. Он сохранил мне жизнь… И жизнь моей дочери. Не тебе его судить, растлитель детей!

— Н-нет… — упал на задницу Гавиал, схватившись за голову. Длинные ногти впились в черепушку до крови.

— Джон, — кивнул мне пепельноголовый. — Финальный штрих.

Ха, меня дважды просить не надо.

— Гавиал, ты же так много разглагольствовал на тему того, как Палач пожирает души, — хохотнул я, поднимаясь из-за стола и подходя к старику. Тот очухался, попятился, но упёрся в немую стену из множества людей. — Ты легко пошёл на столь жуткие вещи, не задаваясь ни единым вопросом морали… Что ж, я подарю тебе то, чего ты хотел для своего народа.

А вот теперь я улыбнулся так, как улыбаюсь только мразям, одним лишь своим существованием отравляющим мир. И Гавиал, как и все до него, как и все после него, посмотрел мне в глаза. В бездну, затягивающую в себя. Откуда нет возврата, куда не проникают ни свет, ни тьма. Вечное ничто, вечная пустота. И он узрел — страх, сковывающий не только тело, но и душу. Первобытный испуг, который охватывает грешников перед отправкой в Ад. Только к Гене ты не попадёшь, ублюдок.

— Ты будешь вечно страдать, испытывая не боль, но ужас, — прорычал я. — Твоя плоть не сгниёт в котле, о нет. Она просто исчезнет бессмысленной оболочкой. А вот душа…

С этими словами я приблизился, тыкнув пальцем в область сердца Гавиала.

— Душа способна испытывать боль далеко за пределами человеческого понимания. Особенно та, что принадлежит тебе, Гавиал.

Крик так и затих в горле, испустившем весь воздух. Тело старика сдулось, опало, словно потеряв начинку. Постепенно под слоями одежды осталась лишь сухая, как осенние листья, кожа. Лицо сохраняло своё выражение дольше всего, продолжая смотреть куда-то сквозь меня. Это взгляд из бездны, пугающий простого человека, случайно увидевшего такую картину.

— Дорогие жители, — начал свою речь Орфан, едва я закончил. — Сегодняшний день был полон событий…

Я не стал слушать. Не видя дороги, я пробрался мимо расступившейся толпы, покинул трактир, вышел на главную дорогу. Внутри была выжженная пустыня, песок, то и дело трущийся о внутренности. Вот ведь чёрт. С каждым разом проделывать это становится всё труднее. Всё-таки я человек, а не Хранитель. Вот старый Палач мог проделать такое с целой толпой, не двинув и мускулом. А я… А что я?

Я просто Джон.

Дождь и не думал прекращаться. Дорога, проведшая меня через главную площадь, мимо ресторана Розалин, здания гильдии, наконец прекратилась. Впереди встала стена. Вот как, получается. Тупик. Я в тупике. Ну и ладно. Присядем, всё равно никакие болезни нам не грозят. Прислонившись к стене, я сполз по ней вниз и закрыл глаза.

Вот костюмчик жалко. Орфан явно потратил нехилые деньги на его приобретение, а тут я со своими посиделками в луже. Впрочем, водичка была тёплой. Это не отменяло того факта, что она была грязной, но всё же. А, постирают, не маленькие. Я сделал достаточно, чтобы заработать хотя бы на рубашку, штаны и красивые туфли. Плащ… Пепельноголовый подберёт.

— Вот ты где, — раздался голос где-то совсем близко. Голос был знакомый, а потому я не стал утруждать себя визуальной оценкой собеседника.

— Чего тебе, Эранда? — устало спросил я у женщины. — Твоя мать должна быть в трактире тётки Марты, вместе с Орфаном.

— Я уже виделась с ней, — растерянно произнесла она. Судя по барабанящим чуть выше, чем надо, каплям дождя, в руках у Эранды был зонт. — Ты выглядишь… Печальным. Для высшего существа.

— Словно ты в своей жизни видела много подобных мне, — хмыкнул я, устраиваясь поудобнее.

— Ты сделал для меня многое, Джон, — сказала она. — Теперь я хотя бы знаю твоё настоящее имя.

— Отлично, — покивал я. — Иди своей дорогой, человек.

— Ты помог моей стране избежать кровопролитной войны, — упрямо продолжила женщина. — Дал маяк, за которым стоит идти по жизни. Придал ей… Нужный смысл.

— Чего ты хочешь? — перешёл я к конкретике.

— Я просто пришла, чтобы кое-что сказать.

— Так говори скорей, не видишь, я принимаю ванну.

— Ты хороший человек, Джон. И о нашем разговоре…

Я вздохнул.

— Я ничего никому не скажу. Обещаю.

— Спасибо, — ответила она.

Шёпот дождя. Гул удаляющихся шагов. Вновь барабанящие по макушке капли. Эранда ушла, оставив меня с одной-единственной фразой. Спасибо, конечно, я искренне благодарен и всё такое. Легче не стало. Ладно, вру, может, самую малость. Надеюсь, я успел. В течение следующих суток властитель торгового союза заключит пакт с Асцаин, а там и бездна сможет начать свои действия. Мир будет спасён. Ура-а-а! Да?

Что ж мне так хреново-то… Как будто снова стал простым смертным. Вроде всего лишь заставил страдать того, кто этого заслуживал. Поступил правильно, поступил по совести, по справедливости. Но… Чёрт подери, сколько ещё таких Гавиалов гуляет по миру? А потом будет гулять? Делать свои грязные дела, пока случайно не наткнётся на меня, Немезиду, Анну, или Ману с Армагеддоном. Я всегда был уверен, что поступаю, как должно. Раз за разом, раз за разом.

Порой одолевает мысль, что мир не стоит того, чтобы его спасать. Если бы только была возможность спасти всех тех, кто мне дорог… Стал бы я тогда волноваться за эту планету? За всех, кто здесь живёт и будет жить? Хороший вопрос. Энди, я знаю, что ты здесь уже минут десять. Давай, говори, с чем пожаловал.

Прости, прости. Ты слишком лирично размышляешь в своей голове, что я решил тебя не отвлекать. А вообще — поздравляю, Джон. Ты успел.

Что, вот так просто?

Ну, войне Асцаин и торгового союза не бывать. Процесс перехода вашего шарика в бездну займёт чуть больше дней, чем ожидалось.

О боги.

…Да, к сожалению, полностью мир мы поглотить не успеем. Останутся считанные часы, но Судьи уже прибудут на вашу землю. Есть вариант убежать на другую планету, но всё человечество не спасётся.

Сколько нужно продержать Судей?

По моим примерным расчётам, два часа, пятьдесят пять минут и четыре секунды.

Класс. Хорошая информация, хорошо, что не в последний момент. У нас будет несколько дней на подготовку.

Именно. Насчёт твоих размышлений… Я понимаю, Джон. Вопрос «меньшинство или большинство» встаёт у всех ступивших за порог человеческого предела. У тебя, бывшего Хранителя, он стоит куда острее, чем у остальных. Каким бы ни был твой выбор в конце, я поддержу его.

Что, я тебе понравился?

Ты, как сказала Эранда, хороший человек.

А Хранитель? Энди? Энди, не делай так. Какой я Хранитель, Энди?

Вот ведь…

Сплюнув, я поднялся, как мог, выжал всю одежду и поплёлся обратно, к уже зажжённым огням вдалеке. В этот раз цвет был светло-жёлтый, легко угадывающийся в пелене дождя. Хранители, люди, смертные, высшие существа… Порой хочется всё это забыть и впасть в вечный сон. В психологии есть специальный термин для такого состояния. Кажется, он звучит как «непринятие выбора». Или нет, не знаю. Я просто Палач, не спрашивайте с меня многого.

Едва добравшись до здания гильдии, я ввалился внутрь, кое-как прикрыл за собой дверь. Под ногами хлюпали обрывки картин, трещали смолотые в труху кости охотничьих трофеев. Голова дракона беззвучно уставилась из оконного проёма, снисходительно глядя на опустошённого человека. Иди к чёрту, благородное создание. Воспользовавшись магией, я высушил одежду и поднялся наверх. Кабинет Орфана оказался не заперт, а потому я плюхнулся на уютный диванчик, откидываясь назад и словно проваливаясь в мягкую мебель.

Сам пепельноголовый курил трубку, молчаливо пялясь на меня.

— Всё кончилось, Джон, — произнёс он, едва я поймал направленный на меня взгляд. — Войны не будет. Короля можно не трогать, он полностью принял мою сторону.

— Замечательно, — пробубнил я. — Не забудь ещё упомянуть счастливое воссоединение Эранды и её матери.

— Обязательно, — кивнул он, выпуская очередное колечко дыма. — Не знаю, что насчёт жителей Асцаин и торгового союза… Но за все эти дни ты спас как минимум две души.

— Три, — произнёс я, прикрывая глаза.

— Прошу прощения? — сделал Орфан вид, что не понял меня.

— Три души, — пояснил я. — Ты там тоже есть.

— Как скажешь… — протянул он. — Хочешь, расскажу сказку на ночь?

— Валяй.

Он присел, не выпуская из рук трубку. Открыл дневник, отлистал к самой первой странице.

— Много поколений назад жила-была одна семья…

Она торговала, понемногу становясь всё богаче и богаче. Судьбы сложились так, что из одной семьи произошла целая гильдия — столь плодовитым были родители. Отец знал, что жизнь конечна. И он отыскал в землях своей страны древнего друида, обещавшего ему вечную жизнь в обмен на самое дорогое, что было у того человека. Думаю, ты уже догадался, какой стала цена. Друид дал рецепт зелья, дарующего бессмертие. Глава семьи выпил его, и волосы его выгорели, утратив былую красоту. Став…

Пепельными.

Проклятье мучило мужчину. Его дети старели, умирали на его руках, но он ничего не мог поделать. Время шло, шло своим чередом, пока много лет спустя в дом тогда уже влиятельной гильдии не постучался тот самый друид. Он сказал, что пришла пора платить по счетам. Дабы продолжить свой род и отойти в мир иной, отец должен был заставить своего наследника выпить зелье. Сын тоже обретал бессмертие, а его родитель мог умереть с достоинством. Правда, дитя никто и никогда не спрашивает.

Таким образом, семья, ставшая гильдией, возглавлялась исключительно бессмертными. Устав от жизни, они передавали этот дар детям, а те — своим. Их владения ширились, богатства — увеличивались. Так бы и продолжалось во веки веков, если бы один из наследников не решил прекратить эту игру в кости со смертью. К счастью или к сожалению, он не мог полюбить женщину, и это сыграло ему на руку. Жаль, что судьбу не обманешь.

С тех пор тот мальчик оказался навечно заперт в своём молодом теле, не в силах исполнить то, что хотел, чего желал. И не в силах продолжить чёртово проклятье, съедавшее его семью. Годы шли, душа паренька старела всё больше и больше. Он уже совсем отчаялся найти выход, хоть какое-то облегчение, пока однажды в его жизни не появился луч света. Словно Богиня спустилась с небес, чтобы вознаградить его за все страдания.

Глубоко внутри… Он был просто покинутым всеми ребёнком. И его молитвы были услышаны — он нашёл того, кто был способен окончить всё раз и навсегда. История умалчивает, смог ли мальчик, ставший стариком, спастись, или же судьба оказалась куда более жестокой, чем только можно было себе представить.

Конец.

— Красивая история, — произнёс я. — Ладно, Орфан. Отставим в сторону все метафоры и параллели. Ты уверен, что хочешь освободиться от бессмертия?

— Конечно, — кивнул он, как ни в чём не бывало попыхивая трубкой. — Гильдия останется на Эранду, я с ней уже поговорил. А король… Король знает. Он поймёт. Мои люди проводят тебя до портала, с этим проблем не будет.

— Раз такова твоя воля, — пожал я плечами, поднимаясь с уютного диванчика. — Может быть больно.

— Всё в порядке, — тихо произнёс Орфан, выходя из-за стола и вставая напротив меня. — Лишь бы всё это прекратилось. А, и Джон. Пока я не ушёл. Знаешь, зелье, что я ношу на шее — всего лишь способ создания себе иллюзии, что я могу обрести свободу. Принимай его, не принимай — всё одно, бесполезно.

— Сурово, — покачал я головой. — Хорошо, приготовься.

— Да…

— Де ро, и фа рэ, — медленно, с паузами начал зачитывать я, вытянув руки с раскрытыми ладонями в сторону пепельноголового. — А рэ до, и на. Милость равновесия.

Что-то в голове щёлкнуло, но я быстренько отогнал ментальную отдачу от высшего заклинания в сторону. Мягкий свет, что начали излучать ладони, плавно опутал всё тело Орфана. Тот отпустил трубку, та с глухим звуком упала на пол. Мой странный знакомый закрыл глаза, но под закрытыми веками было видно пульсирующие вены. Чего не сделаешь ради свободы, а?

— Я… я чувствую, — прошептал он.

Молодое тело стремительно старело, благородное, без единого изъяна лицо покрывалось морщинами, ноги задрожали, едва справляясь с весом, возложенным на них. Но Орфан улыбался. Улыбался не ехидно, не саркастично, без иронии. Улыбался так, как улыбается счастливый человек.

— Я…

— Дай угадаю — это был твой план с самого начала? — хмыкнул я.

Пепельноголовый рассмеялся. Глухо, хрипло, но от всей души.

— Не сомневайся, Джон.

И обратился в пепел вместе с одеждой. Подхватив остатки лёгким воздушным потоком, я подошёл к картине, что стояла в шкафу. Помните? Замок у реки. Лес по левую руку, поле по правую. Такой же пейзаж украшал стены кабинета, но я был заинтересован именно в его собрате, поставленном в рамку.

Прах покрыл картину сам, без моего участия. Не знаю, как я догадался, может, просто удача. Вместо замка и ближайших к нему земель на меня смотрел запечатлённый в какой-то момент своей жизни Орфан во весь рост. В одной руке он держал свою трубку, в другой — дневник. Что ж.

— Вот и обрёл ты покой, странный ты чудак, — хмыкнул я, разворачиваясь на выход. — Я не знал тебя достаточно, Орфан, сын Ормада, внук Оркада. Не знал достаточно, чтобы прощаться, как с близким. Но я всё равно скажу это.

Прямо в дверях я вновь повернулся, впиваясь взглядом в картину.

— Прощай, друг.

Дом гильдии остался далеко позади. Людей всё ещё не было, видимо, сидят по домам, пытаясь придти в себя после случившегося. Дождь не утихал. Время близилось к вечеру, и если честно, я хотел поскорее покинуть торговый союз. Слишком неоднозначное впечатление он оставил, слишком много здесь был вещей, которые лишь предстоит вспоминать и вспоминать. Как же там Нем… Наверно, совсем на иголках. Да и остальные тоже.

Дойдя до парка, я запрыгнул на знакомый дуб, спрятался в его плотной кроне и вынул из пространственного кармана Посланник Туманного Альбиона. Свободного места на листах почти не осталось, но для последнего сообщения для Немезиды как раз хватит. Но сначала — её ответ.

— Привет, Джон, — писала она. — Ещё день, может два, и армия выдвинется через лощину в сторону союза. Я знаю, ты стараешься изо всех сил, но… Если ничего не получится, значит, таков наш путь. Я в порядке, спасибо, что волнуешься. Нервничаю вместе с Лифой… Но та всё больше играет с детьми, эдакая отдушина, чтобы занять себя. Крис стал часто уединяться с Тсу. Думаю, эта парочка хочет заполучить себе всё время, что только есть. Тучи сгущаются. Не знаю, почему, но на меня всё чаще и чаще накатывает грусть. Словно всё, что сейчас есть, вот-вот испарится без следа. Возвращайся, как сможешь. Люблю тебя. Немезида.

Я тяжело вздохнул. Похоже, не я один испытываю надвигающееся чувство тревоги. Близится шторм, и мы встали у него на пути. Ну, что поделать. Даже самое грозное цунами разбивается о скалы, не сдвигая их с места.

Артефакт от Орфана пригодился мне и в третий, последний раз.

— Привет, Нем, — начал я. — Всё получилось! Можете отзывать войска. Завтра король торгового союза объявит о перемирии. Энди сказал… Кое-что. Новости не особо хорошие, но их я лучше передам лично. Насчёт Орфана. Пепельноголовый отправился в мир иной. По своей воле, но не без моей помощи. Наверно, мне будет не хватать его вечной продуманности и фразочек в духе «Так и было задумано». Скоро буду дома. Передавай привет всем на той стороне. Люблю тебя. Джон.

Вот так вот кратенько, но по существу. А вы как хотели, места-то маловато осталось. А может, я соврал, и места вполне хватало, просто мне не хотелось рассказывать Немезиде всего? Вот и думайте, пока я подремлю немного на суку. Завтра, да. Завтра я вернусь туда, где моё место. С чистой душой и совестью. И с грузом, повисшем на них.

Я живу больше десяти тысяч лет, но такие моменты огромной кувалдой бьют по закалённому сердцу. Может, когда-нибудь оно и треснет. Я, конечно, никому ничего не скажу. Может, это — судьба. Может, я сломаюсь, отброшу принципы и сбегу. Может, когда-нибудь так и случится.

Но только не сегодня.