Становление Киоши

Глава 21 Подготовка

Путь в замок Тэ был болезненным и размытым. Каждый миг на земле был посвящен тренировкам. Даофэи серьезно восприняли новые роли учителей. Преступникам нравились иерархии, и в компании Летающей оперы установили новую. Киоши была на дне.

— Нет! — закричал Вонг. — Веер открыт, закрыт, блок сверху, шаг назад, бросок вперед, взмах ногой! Веер — не оружие! Он — продолжение руки!

Мужчина до этого столько не говорил, но в сражениях с веером он становился тираном с эго перфекционизма.

— Я запоминала бы движения лучше, если бы при этом не нужно было петь работы Юан Женя! — Киоши задыхалась на открытом поле, где они остановились. Остальные сидели в тени хурмы, смотрели на поле, жевали фрукты и наслаждались ветерком, пока Киоши мучилась под солнцем.

Вонга это оскорбило.

— Пение — контроль над дыханием! Сила и голос идут из центра! Еще! И в этот раз эмоциональнее!

Как бы сложно ни было с веерами, она терпела. Наградой был серьезный прогресс в магии земли. С веерами в руках она могла сузить фокус и бить камнями по мишеням, поднимать стены из камня, как нормальный маг земли, хоть с неуклюжей техникой. И все же после стольких лет страха, что она уничтожит округу малейшим приемом магии. С оружием матери она ощущала свободу. Это было эффективно, как жульничество.

— Ты жульничаешь, — сказал Лек, когда они бросались камнями друг в друга в пещере, пока остальные расставляли лагерь. — Некоторые маги земли усиливают себя молотами или булавами, но что ты будешь делать без вееров? Просить изменить правила?

— Куда денутся мои веера? — сказал Киоши. Полет камней ускорился, они резче взмывали дугами. — Они всегда при мне.

— Может, их не украдут, — сказал он. — Ты можешь сама их оставить. Первое правило кражи: «Не попасться с ценным». Твои родители это знали. Потому, наверное, и оставили веера с тобой в том забытом городке.

Киоши вспылила. Она скучала по Йокое в эти дни. Не по людям, а по дикому пейзажу, где горы с лесами встречались с морем и соленым воздухом. Внутри Царство Земли было коричневым, плоское пространство почти не менялось при их приземлениях. Она решила, что не ценила уникальное место, где встретила Кельсанга.

И она так и не преодолела обиду на Лека за каждый миг, который ее родители провели с ним, а не с ней. Хоть для них он и был членом банды. Они решили, что он полезен. А она? Нет.

Она могла объяснить чувства ему. Вместо этого взмахивала веерами, разбивая камешки на полусферы, отправила в Лека вдвое больше снарядов.

«Ты можешь сделать это без оружия?».

Он вскрикнул и упал на пол. Камни застучали по стене пещеры над ним, посыпая его пылью. Игра стала грубой.

— Прости! — крикнула Киоши, прикрыв в ужасе рот раскрытым веером. Она могла попасть ему в глаз, а то и хуже.

Он встал, хмурясь. Но кое-что вспомнил. Его хмурый вид стал наглой усмешкой, озарившей пещеру.

— Ничего, — он отряхнул штаны. — Хотя я скажу Ранги, что у тебя был срыв.

Сожаления Киоши пропали.

— Ты — мелкий сопляк…

Он поднял терпеливо палец, как просвещенный гуру.

— Эй. Для тебя — сифу Сопляк.

Киоши могла призывать огонь без вееров.

Плохая попытка после побега из бухты Хамелеона была далеким воспоминанием. С тех пор блокада пропала. Огонь ощущался прямой силой, которую нужно было просто выпустить, а не управлять, подталкивая, как землю.

Она не понимала, почему такая слабость у нее была с ее родной стихией, но создавала огонь неплохо, как для новичка. Может, потому что Ранги была отличным учителем, как и ожидалось от ее рода.

— Нет, — сказала Ранги. — Это твои эмоции.

Маленькое поле для тренировок, которое они построили, было в конце уединенной пастушьей тропы вдали от городка возле долины. Ранги смотрела на нее с длинной и узкой балки земли, которую приказала Киоши поднять из земли. Балансировать на ней было сложно, но потом они начали оттачивать техники магии огня. Такие упражнения заставляли ее сосредотачиваться на позитивном дзинге, а не замирать и уклоняться.

— Из всех дисциплин магии огонь сильнее всего связан с внутренними переживаниями, — сказала Ранги, направляя огонь к ноге Киоши, заставляя ее отодвинуть ступню. — То, что теперь для тебя это проще, значит, что ты стала расслабленнее.

Киоши пнула воздух ведущей ногой. Полумесяц огня взлетел вперед, и Ранги пришлось передумать насчет давления на нее.

— Разве это не хорошо? — спросила Киоши.

— Нет! Что тут хорошего? Ты ощущаешь себя спокойно среди даофэев, готова рисковать собой ради них, и этот поступок — измена Царству Земли! — Ранги повернулась на носочках, двигаясь сбалансированно, будто танцуя, Киоши о таком для себя и не мечтала. Горизонтальная юбка огня отлетела от ее талии, и высота не давала Киоши перепрыгнуть или пригнуться.

Ранги не посчитала, что у противника нет стыда. Киоши упала на живот, как червь, обняла балку и позволила огню пролететь над ней. Она вскочила, увидела неодобрение в глазах Ранги. И дело было не только в ее низком поступке.

— Ты управляешь огнем, — сказала Ранги. — Довольно неплохо. Нет смысла продолжать этот путь. Мы можем пойти к мудрецам и доказать, что ты — Аватар.

Киоши думала, что они уже это обсудили, но, видимо, вопрос еще стоял.

— К каким? — сказала она. — Потому что из мудрецов я знаю только имена из списков гостей Цзянжу! Попробуем Лу Бейфонга? Того, кто считает Цзянжу своим сыном? Или кого-то при дворе Омашу! Это ведь почти его летний дом!

— Мы можем пойти к моей матери, — едва слышно сказала Ранги.

Киоши заняла боевую стойку. Если она получит огнем по лицу, она этого заслужила. Она разделила Ранги с ее матерью. Эту вину Киоши не могли игнорировать, потому что подруга была сильной. Ранги впервые затронула эту тему.

— Думаешь, она выберет нас, а не его? — спросила Киоши. Она не хотела, чтобы вопрос звучал нагло. Дружба между товарищами Аватара прошлых эпох была легендарной. Говорили, два близких друга Янгчен, ее наставники, умерли, защищая ее от врагов. Хей-Ран могла выбрать Цзянжу, а не свою дочь.

Ранги поморщилась.

— Не знаю, — сказала она после паузы. Ее плечи опустились от груза. — Я не уверена. Но если мы не можем доверять даже моей маме, мы не можем доверять никому.

Было неприятно побеждать в таком споре. Киоши пошла по балке осторожно, пока не обвила Ранги руками.

— Прости, — сказала она. — Я так много у тебя забрала. Я не знаю, как все исправить.

Ранги вытерла нос и оттолкнула Киоши.

— Ты можешь начать, пообещав, что будешь великим Аватаром. Благородным лидером.

Слова лишили Киоши равновесия сильнее, чем удар по колену. Она не могла связать желания подруги с темными решениями Лао Гэ. То, что она развлекала убийцу, уже было предательством доверия Ранги. Что будет, если Киоши пройдет проверку старика?

Ранги пошла в атаку, чтобы сбить ее с балки, но движения были нарочитыми, она открывалась, чтобы ученица могла парировать. Но Киоши не могла сосредоточиться на них. Она пятилась, пока балка не кончилась, замахала руками, изображая магию огня, жар слетал с ее пальцев.

Удача вмешалась, пока она не унизила себя.

— Вы тут все утро, — крикнула Кирима, приближаясь по тропе. — Моя очередь.

— Уйди! — заорала Ранги. Она направила огонь, который был в ее руках, и он пролетел высоко над головой Киримы.

С той ночи в мраморной каменоломне отношение Ранги к Кириме резко ухудшилось. Киоши не знала, почему. Они обе были талантливыми магами, которые были умными и меткими. Она доверяла их суждениям.

Кирима не вздрогнула от залпа огня. Волны жары примяли ее волосы, озарили золотом ее острое лицо, и эффект был довольно милым.

— Ты подаешь плохой пример маленькому Аватару, Пучок. Слишком много гнева помешает ее росту.

— Хватит меня так называть! — вспылила Ранги.

Может, дело было в поддразнивании. Киоши не знала, как Ранги так долго терпела кличку. У народа Огня волосы были связаны с честью. Она слышала, что проигравшие важный анги кай сбривали часть волос, оставляя участки головы лысыми, чтобы подчеркнуть унижение от поражения, но пучок был священным. Его не трогали, если дело не близилось к смерти.

Кирима насмешливо поклонилась.

— Как пожелаешь, моя Зажигалка. Я вернусь через пять минут.

Она пропала, Киоши коснулась плеча Ранги.

— Между вами что-то произошло?

Ранги ответила новым любимым способом уходить от темы.

— Тренировка стойки, — сказала она.

— Мы уже это делали!

— Лек сказал, что ты сорвалась в пещере. Мы станем делать так дважды в день. Лошадь. Сейчас.

Киоши застонала и сжала ноги вместе. Она подвинула их, переминаясь с пятки на носок, пока они не оказались шире ее плеч. Она молчала, согнулась в поясе, иначе Ранги расставила бы ее держать бревно или другие тяжелые предметы, которые они найдут неподалеку.

Ранги прошла вокруг нее, искала слабости, чтобы ударить.

— Не двигайся, — сказала она, осторожно наступила на согнутое колено Киоши.

— Я тебя ненавижу! — заорала Киоши, когда Ранги надавила телом на ее плечи.

— Упражнение — сохранить спокойствие при отвлечении! Терпи!

Киоши терпела асимметричную агонию, пока Ранги не спрыгнула на землю.

— Я не хочу, чтобы она учила тебя магии воды, — сказала Ранги, с угрозой уходя в слепую зону Киоши.

— Почему? — Киоши ощутила, как Ранги запрыгнула на ее спину, словно рюкзак. — Ай! Почему!

— Есть порядок в обучении Аватара, — сказала Ранги. — Цикл времен года. Земля, огонь, воздух, вода. Не стоит менять порядок. Нужно овладеть другими стихиями до воды.

— Да почему? — было только четыре храма воздуха в мире. Если она пойдет искать там наставника, Цзянжу легко найдет ее.

— Потому что! — рявкнула Ранги. — Говорят, случается плохое, когда Аватар пытается сопротивляться естественному порядку обучения. Это вызывает плохую удачу.

Киоши не считала, что Ранги суеверна. Традиции были другим делом. Она ощущала, что каждый раз, когда они игнорировали установленные правила насчет Аватара, нож в сердце Ранги поворачивался сильнее.

Но Киоши не могла давать обещание, которое не могла сдержать.

— Я буду использовать все оружие, что мне доступно, — сказала она. Это было правдой.

Ранги отпустила ее.

— Знаю. Я не могу помешать тебе тренироваться с Киримой. Но, когда ты начнешь серьезно призывать воду, шанс сделать все правильно пропадет. Навсегда. Его не удастся вернуть.

От такой фразы Киоши помрачнела сильнее, чем ожидала. Она смотрела на землю под ногами. Стало видно ноги Ранги.

— Ладно тебе, — сказала она. — Выше нос. Я не хотела тебя расстроить.

— Я не могу быть бодрее. Я в позе Лошади.

— Мне нравится, что ты сосредоточена, — сказала Ранги. — Но попробуй вытерпеть это.

Она скользнула между рук Киоши и поцеловала ее так, что задрожали колени, закружилась голова. Поцелуй был сильным и глубоким, как океан после шторма.

Глаза Киоши расширились, а потом закрылись. Она погрузилась в райскую тьму. Ее спина стала жидкой.

— Терпи, — прошептала Ранги, ее губы были перышком, а потом она напала на Киоши снова, с большим пылом.

Киоши не хотела, чтобы пытка кончалась. Ранги прижималась к ней, как металл, сияющий на наковальне, обжигая ее там, где их кожа соприкасалась. Пальцы скользнули в волосы Киоши, тянули, напоминая, что она, что приятно, была во власти мага огня.

Прошло сто лет, Ранги отодвинулась, выдохнув жарко в шею Киоши, и тепло пробежало под ее одежду.

Она склонилась и соблазнительно зашептала:

— У тебя осталось еще семь минут, — сказала Ранги.

Киоши подавила возмущения. Все было справедливым.

— У тебя переполнены чакры воды и воздуха, — сказал Лао Гэ.

Он звучал так, словно это смущало, словно Киоши вышла из дома, не одевшись. Она пошла к нему, пока остальные не спали, сидели у углей костра. Ранги, наверное, смотрела на небо, зоркая до последних мгновений перед сном.

Лао Гэ лежал на боку в траве, подперев голову рукой, наблюдая за парой светлячков, кружащих между собой, рисуя узоры в воздухе. Киоши давно поняла, что мужчине и не нужно было смотреть на нее.

— Не знаю, что такое чакры, — сказала она.

— Они или открыты, или закрыты. Ради предсказуемости я предпочитаю работать с людьми, у которых открыты или закрыты все семь. Тот, у кого открыты лишь некоторые, может легко сбиться из-за сильных эмоций.

Киоши полагала, что это было связано с движением энергии в ее теле. Это ее не волновало, ведь управление внутренней ци было основой всей магии.

— Твои радость и любовь сталкиваются со стеной горя, — сказал он. — И вины. С горем я могу работать, но вина не подходит для убийцы. Ты сомневаешься в том мужчине?

— Нет, — сказала она. — Никогда, — Лао Гэ повернулся на другой бок. Она ждала, давала ему посмотреть, что она не блефует. Цзянжу был теперь частью ее крови. Он был на ее ладонях.

Но этот Тэ — нет.

— Не знаю, смогу ли я помочь вам убить губернатора, — сказала она. — Одно дело — помочь Моку освободить пленника, другое — хладнокровно убить, — Киоши не понимала, почему не отказала Лао Гэ сразу же в ту ночь. Разговор о поступке звучал нелепо. — У меня нет повода помогать вам.

Старик высморкался в рукав.

— Слышала о гуру Шокене? — спросил он. Киоши покачала головой. — Он был древним философом, жил во время Лангимы. Не самый популярный. У него была пословица: «Если встретил на дороге духа просвещения, убей его!».

Она сморщила лоб.

— Я вижу, почему он не популярен.

— Да, некоторые считают его еретиком. Но другие — мудрым. Эту пословицу одни понимают так, что нельзя сковывать себя мелкими тревогами на личном пути. Нужно идти с одной целью. Другие думают, какими бы ужасными ни казались поступки, они не должны иметь значение для тебя.

— Я так не могу, — сказала Киоши. — Мне важно ее мнение обо мне. Я не знаю, как выдержу, если разочарую ее.

Лао Гэ знал, о ком говорила Киоши.

— Твое смятение не из-за твоей морали, а из-за нее. Без мага огня, привязывающего тебя к этому миру, ты могла бы не ощущать угрызения совести. Может, потому ты и ощущаешь вину. Ты в шаге от идеала гуру Шокена, и это тебя беспокоит.

Таким было печальное состояние Аватара Киоши. Чтобы познать многое, нужно было лишиться сердца. Убить, чтобы понять себя. Если она появится в мире, подвластном законам, она создаст ужасное темное пятно в книгах по истории.

— Не надо выглядеть такой раздавленной, — сказал Лао Гэ. — Янгчен была верной читательницей Шокена.

Киоши взглянула на него.

— Она изучала и его противников, — сказал он. — Но мне не хочется описывать их философские споры. Это не подходит моим целям.

Она вспомнила записи в дневнике матери о слухах насчет долгой жизни Тегуая Бессмертного.

— Вы — это он? — сказала она. — Вы — Шокен? — если ее дикое обвинение было правдой, то мужчина перед ней старше четырех народов.

Лао Гэ фыркнул и повернулся на спину, закрыл глаза.

— Конечно, нет, — он устроился спать. — Я всегда выглядел лучше того дурака.