Становление Киоши

Глава 31 Возвращение

Цзянжу сидел возле кровати Хей-Ран в лазарете. Она была живой, но еще не проснулась.

Если бы он стал рассказывать эту историю в будущем, чтобы записать свои приключения и тайны, эта часть была бы как самая сложная. Убийство Хуи и остальных мудрецов в его доме была пустяком. Он сам выпил яд, чтобы притупить подозрения, доверяя тренировкам, которые провел с ним и Юном покойный мастер Амак, и он пережил это. Многие слуги погибли, те, кто использовал остатки того кипятка для своих чашек.

Ничего. Все было ничем по сравнению с его последним другом, лежащим в таком состоянии. Эта жертва была сложнее всего.

Будут последствия, которые изменят Царство Земли. Западный берег лишился лидеров, особенно у моря Мо Се. Некоторые мудрецы, которые выпили отравленный чай, были жестокими или взяточниками, но многие другие помогали развивать силу и процветание народа, как и он. Обычные люди не сразу ощутят эффект, но части страны подальше от Ба Синг Се будут сильно ослаблены.

Шум поднимется в столице. Расследования. Обвинения. Но Хуи невольно дал Цзянжу шанс выйти чистым. Он собрал мудрецов, которые не были на стороне Цзянжу, включая тех, кто был полным сюрпризом. В том и был смысл сообщения Хуи, что он потерял Аватара.

Если Хуи ощущал, что остальные мудрецы королевства были вне его досягаемости для этого собрания — хоть у него были улики, что Аватар убежал с даофэями — это означало, что те чиновники были верны Цзянжу. Когда придет время раскрыть настоящего Аватара, он предпочтет сделать это на защищенной позиции, проверив их пределы.

Камергер сделал то, что от него и хотел Цзянжу. Но слишком быстро и слишком агрессивно. Этот просчет заставил его превратить свой дом в поле боя. Это стоило ему Хей-Ран. Он выкопает кости Хуи и скормит свинобыкам за это.

Он встал, колени еще дрожали после яда, и убрал длинную прядь волос с лица спящей Хей-Ран. Ее внутренний огонь спас ее жизнь, но еле-еле. Когда у него будет время, он направит все силы на ее полное исцеление.

Хотя, если бы она не спала прошлые два дня, она убила бы его за то, что он сделал с ее дочерью.

Он позже вернется к этой проблеме. Сейчас его ждала важная встреча.

Они похоронили Лека в поле у кладбища Зигана, а не в его пределах. Он не хотел бы лежать возле послушных закону людей, как объяснила Кирима.

Камни надгробий в стороне напоминали сад, серые безжизненные деревья были с вырезанными именем и годами жизни владельца. Киоши считала ряды, выжигала в памяти примерное расстояние, чтобы вернуться в это место в будущем. По традиции Ши Вонг они не стали отмечать место, срезали почву полосками, чтобы потом все вернуть. Народ пустыни считал простые объятия земли достойными похоронами, а тишину — лучшим панегириком.

Стоя над невидимой могилой Лека, Киоши все равно не смогла бы говорить о нем. В ее рту словно был язык зверя, в груди был вой зверя. Лао Гэ был прав насчет цены милосердия.

Она показала Цзянжу милосердие всеми мыслями в ее голове, не связанными с его уничтожением. Каждая улыбка и миг смеха с друзьями были упущенным временем. Это было ценой того, что она забыла о Цзянжу, не шептала его имя перед едой, не видела его силуэт в каждой тени. И Киоши не перестанет платить за это, пока не разберется с ним.

— Что будешь делать?

Киоши оторвала взгляд от травы, скрывающей ее брата по клятве. Кирима задала вопрос, ее глаза были красными, взгляд — тяжелым. Вонг и Лао Гэ тоже ждали ответа.

— Я закончу с этим, — сказала Киоши, ее голос был треском веток и рвущейся ткани. — Я покончу с ним.

— А мы? — сказал Вонг. Он горбился, смотрел с мольбой, как когда хотел услышать, останется ли Аватар с группой после побега из Хуцзяна.

Киоши пришлось ответить ему иначе в этот раз. Она подняла руку.

— Тут нам придется разойтись, — сказала она.

Деревня Цинхао была с неприятной для посетителей атмосферой. Больше половины жителей были из клана Чин, и чужаки словно говорили с одним и тем же человеком и ощущали взгляды тех же глаз, в какую бы часть деревни ни пошли. Там было немного богатства, которое отвлекало от странных обычаев и праздников, не замеченных больше нигде в Царстве Земли, многие из них были связаны с куклами и чучелами — маленькими для дома и большими для фестивалей на площади.

Жители были замкнутыми, даже по сравнению с йокоянами. Они выражали свой пограничный статус заявлениями «житель Цинхао и подданный Царства Земли», где игра слов и порядок намекали на их приоритеты.

Киоши и группа юных девушек давным-давно получили пару дней визита с сопровождением в Цинхао. Цзянжу строго предупредил не нарушать там законы, иначе плохое случится раньше, чем он сможет их спасти. Другие служанки хихикали и бросали Киоши и тетей Муи, пока бегали от улицы к улице, пробуя вино впервые и заигрывая с актерами уличного театра.

Не произошло ничего необычного. Все вернулись домой целыми.

Но Киоши помнила зловещее предчувствие, какое было и в тот раз, когда она прошла врата и направилась к центру города в форме слезы. Тьма была под убранными улицами и призрачными оттенками деревни, и когда-нибудь эта тьма вырвется наружу.

Наверное, она видела будущее. Тот день наступил сегодня. И тень из колодца была ее.

Она пошла по главной улице, не переживая из-за привлеченных взглядов. Головной убор прибавлял ей роста, на ней был свежий красно-белый макияж. С этим и тяжелыми наручами на запястьях она выглядела отчасти как артистка, отставшая от труппы, отчасти как солдат без батальона. Она привлекала внимание открыто, без колебаний, чего еще раньше не делала.

Теперь она была такой. Это была ее кожа. Это было ее лицо.

Жемчужиной клана Чин был большой чайный дом в центре городка. В отличие от чайной мадам Киджи с комнатами на ночь наверху, безымянное заведение было трехэтажным, посвященным еде и напиткам, как в больших городах, типа Омашу и Ба Синг Се. Жители деревни проводили там все утро, наслаждаясь чаем и сплетнями. Это было очевидным местом для ожидания для нее или Цзянжу.

Киоши опустила голову и прошла внутрь. Ресторан был построен так, что второй и третий этажи были открыты в центре, и она видела столики, за которыми велись беседы, наверху. Официанты носили подносы с бамбуковыми чайниками по рядам, замирали, когда их манил гость, и ставили на столы маленькие блюдца с угощениями.

Мужчина за стойкой уставился на нее и махнул на столы. Или сесть можно было свободно, или он слишком опешил, чтобы прогнать ее. Киоши заметила столик на первом этаже, который убирали, и пошла туда. Стулья скрипели по полу, люди поворачивались. Официант, идущий по ряду с другой стороны, чуть не выронил поднос, быстро попятившись.

Киоши села так, чтобы видеть дверь и тех, кто входил и выходил. Грязные тарелки перед ней пропали, словно она была духом храма, который был бы не рад использованным подношениям, которые задержались бы слишком долго. Как только стол очистили, она положила перед собой круглый гладкий камень. И ждала.

Ее неподвижность позволила остальным вернуться к делам. Болтовня вокруг нее возобновилась. Пение птиц было слышно со второго этажа, старики принесли резные клетки, чтобы показать друг другу новых птиц из своих коллекций.

Клиенты приходили все утро. Она отмечала их тела, походку, лица, ждала Цзянжу. Он должен был скоро прийти.

Ее бывший работодатель прошел и тут же заметил ее за дальним столиком. Он чуть горбился. Его красивое лицо осунулось, словно он не ел или не спал днями. Его волосы и борода были ухоженными, но не безупречными, как обычно. Он выглядел старше, чем она помнила. Намного старше.

Цзянжу опустился на стул напротив Киоши. Официант, видя, что к ней сел нормальный человек, подошел спросить, чего они хотели. Цзянжу отогнал его взглядом.

Они разглядывали друг друга.

— Выглядите ужасно, — сказала Киоши.

— Как и ты, — ответил он. — Яд ширшу не до конца покинул твое тело. Я это вижу, ты слишком медленно моргаешь.

Он уперся локтями в стол, опустил голову на ладони, утомленно улыбнулся ей.

— Ты понимала, что звери и не выслеживали тебя? — сказал он. — Я дал им запах Ранги, а не твой.

— Вы все время охотились на нее, а не на меня, — пробормотала Киоши. Его жестокость была больше, чем она представляла.

Цзянжу потер лицо.

— Возвращать тебя без рычага давления было бы бессмысленно. Ты бы не стала меня слушать. Ты ясно дала это понять перед побегом.

— Стоило это предугадать, — сказала Киоши. — Нравятся вам заложники. Вы не лучше даофэя.

Цзянжу нахмурился.

— То, что ты так думаешь, показывает, что ты нуждаешься в должном обучении и тренировках. Пора прекратить этот бред, Киоши. Идем домой.

— Где Ранги?

— Она… ДОМА! — заорал Цзянжу. — И ты все время должна была находиться там!

Его вспышка почти не привлекла внимания соседей. Отец ругал Дочь за то, что она нарядилась и убежала. Они такое видели уже сотни раз.

Киоши сомневалась, что Ранги гуляла по садам поместья, пока ждала ее. Цзянжу лишил мага огня чести, обрезав ее волосы. Чтобы избежать возмездия, он заточил Ранги в темницу. Или хуже.

Киоши подавляла гнев в теле. В ситуации с заложником стоило сохранять спокойствие. Но ее колено подрагивало, задевая стол, и камень дрожал.

Цзянжу заметил стук и посмотрел на круглый камень.

— Что это? — сказал он. — Еще одна детская игрушка, которую ты подобрала во время побега?

Киоши покачала головой.

— Это принадлежало тому, кто должен был участвовать в вашем уничтожении.

— Мы тратим время на твои игры, — рявкнул Цзянжу. — Что ты собираешься делать, если не слушаться меня?

Она не могла вслух говорить о мести. Она могла теперь дотянуться до шеи Цзянжу, сказать ему в лицо, что хотела его убить, но теперь она запнулась. Она боялась, что, если озвучит свою ненависть, она станет пылью, как давно не использовавшееся лекарство.

— Видишь? — сказал Цзянжу, пока она молчала. — Ты пришла сюда без плана. А я скажу, что сделаю, если ты не пойдешь за мной домой, — он склонился ближе. — Я обрушу это здание и убью всех в нем.

Глаза Киоши расширились. Ее разум не стал размышлять, может ли он это сделать. Она знала, что он не блефовал.

— Это проблема строений из камня, — сказала Цзянжу. — Они ломаются, а не гнутся. Так что уязвимы во время землетрясений.

Киоши огляделась. Заведение было наполнено жителями, сидящих на полах из камня, у стен из камня, и над их головами была крыша из камня. Это был капкан в руках Цзянжу. Массовая могила.

Угроза была реальной.

— И тогда вы подтвердите свое имя даофэя, — сказала Киоши.

Цзянжу застыл. Киоши думала, что оскорбила его так, что он забудет, что ему нужен Аватар, схватит ее и убьет. Но он зажал рот рукой и задрожал.

Слезы потекли из его глаз. Киоши не сразу поняла, что он истерически хохотал. Она не видела, как он смеется, раньше, и это были тихие спазмы, охватившие его тело. Она вздрогнула, когда он ударил кулаком по столу.

Цзянжу с трудом взял себя в руки.

— Хочешь знать, как я заслужил то имя годы назад? — прошептал он, склоняясь, как к заговорщику. — Забавная история. Сначала я показал пример на паре магов земли среди магов земли Желтых шей. Я не спешил с ними. А потом сказал остальным, что тот, кто выкопает самую глубокую траншею и спрячется до заката, сможет вернуться домой. А те, кто не успеет, будут убиты.

Он радостно рассмеялся.

— Ты бы видела. Они копали так быстро, как только могли, руками. Некоторые убивали других ради лопаты. Они прыгали в ямы и смотрели с улыбками, думая, что выживут они, а не их товарищи.

Киоши тошнило. Она не могла описать, каким был Цзянжу, словами.

— Вот и получилось, — сказал он, — пять тысяч свежих могил, выкопанных их обитателями. Я просто насыпал сверху землю. Как я объяснял бывшему ученику, сила — склонение людей своей воле, а не стихий.

Он вздохнул, убирая хорошее воспоминание на полку.

— Тебя сложно склонить, Киоши. Но, если другого выбора ты мне не оставишь, убив всех тут, я могу вернуться домой и перерезать горло Ранги…

Последняя пуля Лека полетела со стола к виску Цзянжу. Она остановилась, не ударив. Цзянжу покачнулся на стуле от усилий, чтобы перехватить ее магию, согнул руку в воздухе. Он с трудом опустил камень на стол, борясь с ней весь путь.

Это его заинтересовало.

— Как? — сказал он, пока они боролись за власть над камнем. — Когда ты ушла, ты не могла управлять такой маленькой землей.

Веер Киоши трепетал под столом, скрытый от его взгляда. Она напрягалась сильнее.

— Я попала в другое общество, — сказала она.

— Пф, — Цзянжу был немного заинтересован. — Надеюсь, ты рада тому, чему научилась. Потому что ты обрекла всех тут, — он потянул другой рукой крышу вниз.

Киоши повторяла за ним, вытащила второй веер над столом. Здание задрожало и замерло, клиенты не запаниковали. Может, проехала тяжелая телега. Плита крыши осталась на месте, но пыль попала на несколько столов, вызвав недовольные крики на третьем этаже.

Теперь несколько человек смотрело на них из-за поз для магии. Она хотела прогонять их криками. Но не могла. Ее тело было напряжено до максимума, горло застыло. Все усилия уходили на борьбу с силой Цзянжу.

Но, пока она смотрела на него, она заметила, что и он замер. Его плечи дрожали, как у нее.

— Нужно дать твоим… — он замолчал. Он, наверное, хотел сказать, что хотел похвалить друзей Киоши. Но не мог говорить от напряжения.

Он заметил, что она заметила его слабость. Со вспышкой гнева он подвинул ногу в сторону и попытался выбить опорную стену. Киоши беззвучно кричала, попытки сохранить камень на месте рвали мышцы на ее груди.

Она боролась сквозь боль, смогла уменьшить разрушение до одной трещины, пробежавшей от пола до потолка. Стена устояла.

Цзянжу стиснул зубы. Он оскалился. Они с Киоши боролись, не двигаясь, застыли в противостоянии, искажая нейтральный дзинг, при котором только казалось, что они ничего не делали. Здание снова задрожало, чашки чуть загремели на блюдцах. Клиенты на первом этаже подозревали, что виноваты были мужчина и девушка, но все еще не спешили уходить из опасной зоны.

Звуки разговора расплылись и замедлились, словно воздух застыл. Люди по краям поворачивали головы на скорости улитки. Их предложения тянулись как стоны.

Киоши так сильно боролась с Цзянжу, что уже не знала, где была реальность. Она услышала шаг, другой, разносящиеся эхом в ее голове.

Фигура в плаще решительно шла к их столу. Ни она, ни Цзянжу не двигались. Казалось, третья личность вступила в их хватку, сжала руками их запутавшуюся магию, сдавливая их вместе.

Человек, стоящий возле них, неспешно отбросил капюшон.

Это был Юн.

Если бы она могла дышать, Киоши задыхалась бы. Всхлипывала. Это был сон и кошмар, ее надежды и жестокая пытка слились в жуткую смесь, которую вылили в ее лицо. Как он выжил? Как он их нашел? Почему вернулся сейчас?

Шок Цзянжу при виде Юна чуть не разорвал его хватку на камне вокруг них. Киоши уже не знала, кто и чем управлял, их магия переплелась, но, если она ослабила бы напряжение, подвинувшись, заговорив или моргнув, все здание рухнуло бы. Они втроем застряли в личном бреду, в созданной ими темнице.

Юн молчал. Он смотрел на них со слабой улыбкой. Его кожа сияла как у здорового путешественника, вернувшегося из успешного похода, аккуратная щетина покрывала челюсть. Его глаза сияли той же теплой хитростью, которую Киоши хорошо помнила.

Но при этом от его тела исходило неправильное тошнотворное ощущение. Людей всегда тянуло к Юну, как металл к магниту, и Киоши не была исключением. Но он изменился. В неземном создании перед ней не хватало чего-то важного. Человеческого.

Юноша, которого она любила, был заменен пустой оболочкой из досок, ветер дул из щелей. Клиенты поблизости, которые терпели их странности, отпрянули от Юна, как от гниющего трупа, царапая стульями пол, спеша оказаться подальше. Они не могли вынести его близость.

Юн заметил пулю на столе. От этого он обрадовался, лицо просияло, словно он уже видел предмет. Он потянулся и медленно забрал камень, пока Киоши и Цзянжу боролись за контроль над ним, вырвал камень из общей хватки великого мастера и Аватара Земли. Киоши казалось, что он разорвал дыру в пустом пространстве, убрал луну с неба. Она почти слышала засасывающий звук, когда пуля покинула их с Цзянжу хватку.

Юн без слов протянул камень, чтобы Киоши и Цзянжу это видели, а потом прижал ту ладонь к груди Цзянжу.

Глаза Цзянжу выпучились. Киоши ощутила вспышку его магии земли, и ей пришлось соответствовать. Юн прижал другую ладонь, все еще в следах чернил, к спине Цзянжу. Прошел еще миг, и он показал, что пролетело между его ладоней.

Камень теперь был в крови.

Юн не ждал, пока Цзянжу закончит умирать. Он подмигнул Киоши и отвернулся, чтобы уйти. Цзянжу раскачивался на стуле, давился кровью, темно-красное пятно растекалось из дыры в его груди. Официанты закричали.

Киоши едва подавляла магию земли умирающего Цзянжу. Трещины бежали по стенам, гремели, привлекая внимание клиентов. Юн замер у двери, оглянулся на Киоши, заметил, что она едва удерживала чайный дом целым. Он улыбнулся.

А потом толкнул стол.

Фундамент здания поднялся и рухнул по его приказу. Люди отлетели на пол. Киоши потеряла хватку на камне, и крыша стала рушиться. Юн пропал.

Кусок камня размером с окно упал на первый этаж, чуть не задев официанта. Киоши ощущала, как люди начинают разбегаться в панике. Вокруг нее падало слишком много кусков. Мир разваливался на ее глазах.

Лао Гэ настаивал.

Хоть она возражала, что ей не нужны тайны бессмертия, он заставлял ее участвовать в его ежедневных упражнениях для долголетия. Она сразу сказала ему, что считала это бредом.

— Это не спиритуализм, — сказал он. — Тебе не нужно верить. Просто нужно практиковаться.

Он водил ее туда же, куда и гуру для медитаций, к изгибам текущих рек, к пням когда-то огромных деревьев, к пещерам в утесах. Но он и наполнял ее голову нелогичным бредом.

— Не блокируй все, как при медитации, а принимай, — сказал он, пока они отдыхали на лугу по пути в Тайхуа. — Замечай каждый травинку с тот же миг, как замечаешь одну.

— Для этого мне нужна тысяча глаз! — рявкнула она.

Он пожал плечами.

— Или бесконечное количество времени. Все подойдет.

Загадки не прекращались, пока они готовились к убийству Тэ.

— Раздели тело надвое, — сказал он, пока она тренировалась нагревать и ломать кусок металла. — А потом еще, еще и еще. Что останется?

— Кровавое месиво, — она обожгла руку и вскрикнула.

— Именно! — сказал Лао Гэ. — Соедини куски, а потом еще, еще и еще, и ты снова целая.

— Человек — не кусок камня, — сказала она, показывая ему при этом покрасневший большой палец.

— Тут ты ошибаешься. Иллюзия, что «я» отделено от мира — главный фактор, ограничивающий наш потенциал. Как только ты поймешь, что в «я» нет ничего особенного, становится проще манипулировать.

Этот урок был для Киоши проще всего. Она не была особенной. Никогда не была. Она в это верила.

Ее глаза сияли, но лишь миг. Ей не нужно было усиливать власть над всеми стихиями, как в бою с Сю. Только над землей. Камень был ею, а она была камнем.

Ее разум был всюду, плясал на кончиках пальцев. Она уронила веера, но это не имело сейчас значения. Киоши ощущала силуэт каждого кусочка, и как они соединялись, было просто вернуть их на места. Она не знала, имела в виду здание или себя. По словам Лао Гэ, разницы не было.

Разрушение замерло, по ее руке словно ползли муравьи. Клиенты на этажах спешили на выход. Она смотрела, как они бегут по обломкам черепицы, которые поддерживала ее магия земли. Каждый шаг паникующей толпы вызывал стук, добавочный вес. Но это не было для нее проблемой.

Когда последние люди убежали, Киоши встала, сохраняя форму Людного моста, рука была поднята, другой она убирала веера за пояс. Она посмотрела на Цзянжу. Ее месть, воплощенная в одном теле.

Это казалось законченным. Как мог такой сосуд уместить объем ее боли и гнева? Если какие чувства и пробивались сквозь онемение от ее единства с землей, то это возмущение засыпающего ребенка, которому пообещали конец истории на ночь, но свечи погасли, и дверь закрылась. Она была девочкой, одной в темноте.

Она решила бросить Цзянжу там, но не от злости. Просто тропа, ведущая ее к нему, кончилась.

Она вышла на площадь. Люди окружали ее, но не приближались, смотрели в ужасе. Они не знали, кем она была, или как спасла их жизни. Ей было все равно.

Киоши отпустила то состояние, и здание застонало за ней. Толпа завизжала, и чайный дом рухнул, поднимая волну пыли над их головами.

Жители побежали. В тот же миг она услышала звон гонгов, увидела, как полиция спешит сквозь толпу. Офицеры вытащили мечи, приближаясь.

— Стоять! — крикнул капитан. — Бросьте оружие! На землю!

Она посмотрела на нервных мужчин с красными лицами, сжимающим сталь. Она ничего не сказала, поднялась с пылью все выше, не слушая их угрозы и крики потрясения, пока не полетела над их головами на ближайшую крышу и в небо.

На перекрестке, ведущем к Цинхао, было дерево. На нем была одна главная ветка, которая тянулась в стороны, и на ветке была намотана забытая ржавая цепь. Киоши было интересно, что висело на конце цепи, пока не сорвалось.

Пеньпень каталась в траве, Летающая опера сидела кругом, вернулись с миссии, на которую их отправила Киоши. Фигура с короткими волосами вскочила на ноги и подбежала к ней.

Ранги уткнулась лицом в грудь Киоши. Она дрожала и плакала, но была целой.

Киоши сжульничала на испытании Цзянжу. Он не подумал, что у служанки были такие верные союзники, умеющие проникать и уходить. Пока Киоши разбиралась с Цзянжу в Цинхао, остальные напали на его поместье в Йокое, используя ее подробные планы, чтобы спасти Ранги.

Но в тени дерева лежало еще одно тело. Она узнала Хей-Ран в одеялах. Женщина была бледной, как призрак, было сложно смотреть на ее лицо. С их семейным сходством Киоши видела там Ранги в беспомощном состоянии.

— Киоши, моя мама, — прошептала Ранги, дрожа в ее хватке. — Мы нашли ее в лазарете вот такой. Я не знаю, что с ней произошло. Я бросила маму! Я оставила ее, и это произошло!

— Она будет в порядке, — Киоши пыталась передать уверенность Ранги. — Клянусь, она в порядке. Мы сделаем то, что нужно, чтобы помочь ей, — она не отпускала Ранги, и ее всхлипы утихали, становясь вторым биением сердца.

Киоши погладила короткие волосы, оставшиеся от обрезанного пучка. Маг огня вздрогнула, словно та задела открытую рану.

— Мне придется носить мешок на голове, чтобы ты не видела меня такой, — сказала она.

Киоши не могла красиво объяснить, что ей было плевать на ее волосы и честь, пока она была жива. Теперь Киоши было проще прижаться щекой к голове Ранги — острые шпильки не мешались.

Дав им время, Кирима, Вонг и Лао Гэ подошли к ним.

— Операция успешна, как вижу, — сказала Кирима. — Как только спасли одного человека из личного подземелья властного чиновника Царства Земли, спасены оказались все. Ты была права. Цзянжу не ожидал, что на твоей стороне есть мы. Это сделало все проще.

— Я смог добавить себе ценности, — сказал Вонг. Его толстые пальцы были покрыты новыми золотыми кольцами и нефритовыми печатями, включая ту, что позволяла ему прямую личную переписку с Королем Земли.

Киоши не видела в этом проблемы. Но его костяшки были рассечены и в крови.

— Сопротивление было? — спросила она.

— Мертвых нет, — быстро сказал Вонг. — Но мне пришлось добывать информацию у некоторых наемников в форме стражей по старинке. Может, меня немного занесло. Но я не жалею.

Он посмотрел на Ранги в руках Киоши и просиял редкой улыбкой.

— Могильщик забрал одного из наших. Я не собирался отдавать другого.

— Кстати, где он? — сказала Кирима. — Все… кончено?

Цзянжу был мертв. Но Юн был жив, неуправляемый удар молнии. Киоши не знала, что случилось с мамой Ранги, как и что будет с Йокоей без мудреца.

Хоть она пыталась уйти от этой роли, поступая неправильно, она оставалась Аватаром.

«Кончилось ли это?» — у Киоши не было на это ответа.