Доцент Василий Павлович (кличка у студентов-архитекторов Васька) щедро пересыпал свои лекции двусмысленностями. Порой весьма рискованными. Парни, большинство которых пришло в институт сразу после фронта, реагировали на них жирным смехом. Девушки, недавние школьницы, покрывались густым румянцем. Такая реакция — блаженство для Васьки.
В тот день группа сдавала проект — секция жилого дома. Девушка, чья нежная красота восхищала Василия Павловича, поставила перед ним доску с чертежом. Казалось, красота, изящность, общение с бывшими фронтовиками к двадцати одному году должны были избавить её от избыточной застенчивости. А она всё ещё оставалась робкой ученицей. К тому же в тот день она предстала перед грубияном Васькой простуженная, напрочь потерявшая голос.
— Что это? — Спросил он, ткнув карандашом в чертёж.
— Спальня. — Шепот её был едва слышен.
— А это что?
— Спальня оказалась непропорционально длиной, и я в торце отгородила альков.
— Ну, а дверь-то зачем из алькова в коридор?
Девушка растерялась.
— На всякий случай, — чуть слышно прошептала она.
Доцент не должен был сомневаться в том, что эта девушка не способна на двусмысленность. Но этот секретный шепот…
Васька тоже растерялся.