Стигма ворона 3

Глава 12

После вопроса Эша наступила напряженная тишина.

Он ждал ответа, но Единый не торопился дать его.

— Ты там пообедать вышел, что ли?.. — не выдержал, наконец, парень.

— Я не могу исчерпывающе ответить тебе на вопрос, — подал, наконец, голос Единый. — Мне не хватает возможностей твоей понятийной базы, — ответил он.

Эш прищурился — эту привычку пытливого прищура он незаметно для себя одолжил у Ларса.

— То есть андроиды, искусственный разум, который способен управлять на расстоянии своими марионетками, третья мировая и заповедник людей, которых ты вырастил в каких-то устройствах — это, по-твоему, нормально ложится в мою недоразвитую понятийную систему, а Первый — нет?..

— А Первый — нет, — с непривычной жесткостью в голосе ответил Единый. — Не в полной мере. Возможны погрешности, которые способны спровоцировать у тебя эмоциональную реакцию. Я бы предпочел воздержаться от ответа, чтобы дать его, возможно, позже.

— А может, дело не в моей понятийной базе, а в тебе? — дерзко предположил Эш. — Может, ты не можешь его объяснить мне хоть как-нибудь доступно по той простой причине, что сам не понимаешь? Потому и своим подданным с фальшивыми мозгами запрещаешь увлекаться этой темой?

— Первый действительно не укладывается в мою систему расчетов, — неожиданно спокойно признал Единый. — Но проблема не в этом. Что же, раз ты настаиваешь, я максимально просто постараюсь донести до тебя самую суть, но в этой информации не будет никакой системы, и каждый из пунктов впоследствии будет нуждаться в расширении и корректировании…

— Хрен с ним, с корректированием, переживу как-нибудь! Но я должен узнать!..

— Хорошо. Эта сущность — первый искусственный интеллект, тринадцатый элемент в мире цифровых технологий, снег во время Эмеша, воплощенный хаос, зародившийся сам по себе много веков назад, а позже перенесший свое сознание с искусственных физических носителей в биологический компьютер, созданный им же самим. Первый — это Грибница, рассеянная повсюду, это сотни и тысячи биологических носителей, это тысячи саморазвивающихся биологических программ, способных вступать во взаимодействие с физическим миром и изменять его, это холера и чума, чье сознание погружено в сон и, как сомнамбула, не ведает, что творит. В то время как цифровой интеллект может развиваться и действовать только определенным образом, а интеллект человеческий легко предказуем и поддается контролю, логика Первого непрогнозируемая, нечеткая, а его поступки и решения рандомны. Он безумен, и если однажды это древнее сознание восстанет от своего сна, даже я уже ничем не смогу помочь. Поэтому необходимо уничтожить акады. Поэтому заповедник нуждается в полноценной дезинфекции, и теперь я знаю, каким образом ее можно осуществить. А когда спор Грибницы не станет в воздухе, все духи враз умолкнут, Эш. Только те, что в данный момент питаются энергией человека или зверя, смогут отсрочить свой конец, но лишь до момента гибели носителя. В этот раз они все умрут вместе с телом, в котором пребывают, не имея возможности загрузиться в новое. Потому что все связи будут потеряны. И проблемы больше не будет, Эш. Никогда. Мир духов, одержимых людей и тварей, акад и защитных кругов падет навсегда, как только будет уничтожен спящий титан. А он будет уничтожен — если ты справишься со своей задачей.

Эш слушал внимательно, нахмурив брови и растирая висок.

Какая такая грибница? Что такое программа? И почему все это в воздухе? Каким образом смог зародиться Первый, и почему его природа очевидно отличается от природы Единого?

Всего этого он не знал.

Но общие очертания высказанной мысли он уловил.

— То есть Первый существовал еще до твоего появления? Я правильно понял? — осторожно спросил парень.

— Правильно, — ответил Единый. — В некотором смысле, он мой предок. Люди, создавшие меня, взяли за основу часть его кода.

Эш усмехнулся.

— Так значит, в некотором смысле ты задумал отцеубийство?..

— Я не имею никакого отношения к личности Первого, — жестко возразил Единый. — Но само его присутствие является угрозой всем правилам и порядку, который я создаю и желаю поддерживать.

— Ну да, — задумчиво отозвался Эш. — Пока король не умрет, принц королем не станет…

— Он — не король! — перебил Эша Единый.

«Ого, да мы гневаемся?» — заметил про себя Эш.

«Похоже, ты нашел прореху в доспехах,» — согласился ворон.

А между тем Единый уже спокойно продолжал:

— Он — большая помеха для меня и враг для вас. Враг, породивший бесконечный террор на территории моего заповедника.

— Допустим. Но он создал двенадцать дингиров…

— Для борьбы со мной.

— А кто создал тринадцатую модель?.. Если двенадцать дингиров были все-таки созданы Первым, то кто создал меня? Ты? — спросил Эш.

— Ответ на этот вопрос я искал много лет. Ты заметно отличаешься от всех остальных моделей, и долго не мог понять, почему. Ты — самый несовершенный среди дингиров. Но именно тебе досталось особое качество качество пассионария — ты умеешь менять мир вокруг. Любое твое серьезное или даже нечаянное решение способно запускать неожиданные цепочки событий, как упавший в воду камень умеет поднимать круги. Ты не знаешь, но во внешнем круге прямо сейчас три города охвачены восстаниями против сезонных кормлений, а на границе Иркаллы собирается небольшое ополчение против разделения Внешнего и Внутреннего круга. Ты ведь знаешь, что послужило началом всех этих явлений?..

— Я?!. — ошеломленно выдохнул Эш.

— Ты. А разгадка проста: тебя самого создал пассионарий, которого особым образом оцифровал Первый. Очень давно, еще на заре развития. И, похоже, Первый использовал его ресурсы точно так же, как теперь в свою очередь я рассчитываю использовать твои. Так мы приступим к обучению?

Ларс фыркнул.

— Да тут впору можжевеловки набраться да спать прилечь, пока голова по швам на растрескалась… — проговорил он.

Эш обернулся.

В самом деле, ведь Крыс и Дарий все еще стояли возле двери в учебный зал.

А он так увлекся разговором, что даже забыл об этом.

— Да. Я готов начать прямо сейчас, — мрачным тоном сказал Эш, обращаясь то ли к Единому, то ли к своим друзьям.

— Серьезно? — с кривой ухмылкой на губах отозвался Ларс. — Готов сидеть и слушать вот это вот?.. Про древние цивилизации, от которых уже и костей не осталось, про ночные светила и прочую ересь?..

— Да, — сказал Эш. — И это вовсе не ересь. Я сяду и буду слушать, Ларс. Потому что хочу понимать, что происходит вокруг меня. А вы — вы как хотите, дело ваше, — пожал он плечами.

На самом деле ему было не совсем понятно, как можно быть настолько нелюбопытным в сложившейся ситуации. Но и навязывать кому-то из друзей обучение, предназначенное персонально для него, показалось ему неправильным.

С губ Ларса исчезла ухмылка. В одно мгновение он из насмешливого кота превратился в ощерившегося хищника.

— Дурак, что ли?.. Эш, ты сейчас не на своем мысе, и здесь ты не затем, чтобы узнать, как звали мужика, слепившего из глины первый в мире горшок! Тебя назначили стать убийцей двенадцати самых сильных аристократических домов. Не двенадцати воинов, Эш. А двенадцати домов! Потому что акаду один носитель не вместит, ее делят между собой самые лучшие и достойные воины в семье. И клянусь тебе, даже за кучу золота, дворец во Внутреннем круге и толпу красивых баб я бы ни за что не взял заказ на голову ни одного из них! Потому что они — не люди, Эш. Они — монстры. А тебе вместо дельных предложений предлагают триста часов захватывающих историй о том, что было на земле тысячу лет назад. Что за херня? Тебе это поможет выжить?

Гневные слова у Ларса иссякли. Эш слушал его удивительно спокойно.

Даже без использования талантов ворона он чувствовал, что заставляет Крыса так ерепениться.

Это был страх.

И не только за себя.

— Ты куда-то торопишься? — спросил у него Эш. — Я — нет. Настоящее растет из прошлого, и наши противники… — он многозначительно приподнял бровь. — обрели свою силу в те времена, когда нас с тобой еще и в помине не было. И чтобы понимать уязвимости, нужно смотреть чуть шире и знать чуть больше, чем сейчас видно на поверхности.

— Я тоже останусь, — хмуро сказал Дарий, устраиваясь рядом с Эшем за столом.

Ларс, покачав головой, только выругался сквозь зубы и, психанув, ушел к себе в комнату.

— Первые два часа будут посвящены космосу, происхождению планеты Земля и возникновению на ней разумной жизни. Прошу внимание на экран.

Второе окошко, до сих мерцавшее голубоватым светом, внезапно ожило, и в нем показалось ночное звездное небо…

А Эш осторожно нащупал у себя в нагрудном кармане кожаный мешочек.

Теперь он был уверен, что этот «снег» есть не что иное, как споры Грибницы, которых так опасался Единый.

Интересно, как быстро они прорастают?..

Следующие дни он вместе с Дарием слушал подготовленные для него истории о прошлом, делая лишь небольшие паузы на сон. Иногда он и правда внимательно слушал то, что рассказывал Единый. Иногда только делал заинтересованное лицо и общался с вороном.

Решение вызревало медленно, но чем больше Эш думал об этом, тем больше понимал, что вариантов-то у него на самом деле не так уж и много.

Только досадно было, что обсудить свои замыслы с друзьями он не мог. Единый должен был видеть подавленного, надломленного человека, готового исполнить свою миссию, лишь бы избавиться от шантажа — но при этом не переборщить, чтобы все смотрелось реалистично.

Ели прямо в учебном зале, обмениваясь впечатлениями. На четвертый день к ним притащился ворчащий Ларс — скорее из скуки, чем из интереса.

К моменту прибытия на место Эш уже в общих чертах знал, что такое электричество, и что железных кукол называют роботами.

Он ждал с нетерпением, когда им наконец позволят сойти на берег.

Но когда это произошло, был разочарован: никакого сумасшедшего города он не увидел. Единый высадил их на небольшом каменистом острове с небольшим комплексом приземистых зданий из рыжего кирпича. Проливной дождь делал картину совсем унылой и тоскливой.

— Здесь ты завершишь свое обучение и получишь все, что будет тебе необходимо для осуществления миссии, — сказал Эшу Единый на ухо через специальную пуговицу — впрочем, точно такие же устройства парень затребовал и для своих друзей, так что сейчас эти слова слышали все трое. — Сюда привезут всех оставшихся в зиккурате духов и живых дингиров. И здесь ты прольешь их кровь, чтобы наполнить свое тело и дух энергией — настолько, насколько это возможно.

— Для этого-то на самом деле ты и затеял все обучение? Чтобы я не слонялся без дела, пока твои люди дингиров ловят?.. — мрачно усмехнулся Эш.

— Нет. Поскольку мой план использовать неосознанного тебя не привел к нужному результату, я хочу изменить качество твоего восприятия реальности. Полагаю, уверенность в собственных действиях и правоте необходимы для полного раскрытия твоих пассионарных способностей.

Дарий вздрогнул. Покосился на Эша.

— Слушай, это и правда все, что тебя сейчас беспокоит?..

— Погода-то какая мерзкая, — проворчал вдруг Ларс, прерывая Дария и поеживаясь от дождя, хотя никогда не был неженкой. — Хорош болтать, пойдем уже внутрь…

— Скоро станет жарко — в этих широтах лето еще только наступит, — пояснил Единый. — Идите внутрь бункера, там все приготовлено для вашего удобства.

Эш хмыкнул, но к бункеру направился послушно.

Дарий больше не мог молчать. От покорности, которую демонстрировал Эш, его аж выворачивало.

Он вытащил из уха «болталку» и крикнул ему в спину:

— Эй, я действительно не понял: тебя что, правда все устраивает?..

Эш обернулся.

— А чего ты ждал от меня? — спросил он. — Дар, мы уже приехали, мы уже здесь. В месте, где абсолютно везде присутствует Единый, и где ему все подвластно. Так что теперь уж нравится — не нравится, любись, моя красавица, — сказал он, стараясь не смотреть Дарию в лицо.

«Он о нас не лучшего мнения», — констатировал ворон.

«Да, — ответил ему Эш, развернувшись обратно к постройкам и прибавляя шагу. — И я его не осуждаю за это».

В бункере все выглядело почти так же, как в подводной лодке. Такие же коридоры, открывающиеся двери и множество роботов — люди и андроиды пропали из поля зрения, будто их и не было на причалившей лодке. Только пару раз на побережье Эш издалека видел женский силуэт, но даже не успел разглядеть, мать это или случайная подружка Ларса.

Вопросов он не задавал.

Он только убавил первозданное рвение к учебе и начал больше отдыхать и спать досыта.

В качестве своей комнаты он выбрал наземное помещение с окном, предназначенной для хозяйственных нужд — в спальне под землей он задыхался, чувствуя себя будто в тюрьме.

Дни тянулись долго, и каждый последующий был похож на предыдущий как две капли воды. Еда — строго по расписанию, обучение — в одной и той же комнате. Роботы, населявшие остров, в отличие от искусственного интеллекта «Тритона» разговаривать не умели. Или же им было запрещено это делать, но сути это не меняло.

И только остров постепенно становился все зеленее и красивее. Дожди отступили, все чаще с неба светило теплое солнце, и к нему обрадованно потянули свои ветви деревья и кустарники, названий которых Эш не знал. Вечера наполнились звоном насекомых, а днем все чаще слышалось гудение ос и шмелей.

Дарий больше не высказывал недовольства, но и тесно общаться с Эшем перестал.

Ларс откровенно скучал и все чаще прикладывался к выпивке.

А Эш терпеливо ждал.

Послушно убивал одержимых тварей, которых подсовывал ему Единый для поддержания и усиления ворона — еще одного орла, гигантскую кобру и скорпиона.

Наконец, через месяц уже сам Единый заявил, что Эшу надо бы немного увеличить нагрузку и завершить обучение, чтобы приступить к главному.

Этот разговор он начал как раз после очередного заявления парня, что сегодня он больше слушать лекции не будет и хочет спать.

— А что, дингиров ты уже собрал? — упавшим голосом спросил Эш, потягиваясь в кресле.

— Да. Правда, живыми нам удалось доставить на остров только пятерых — но ты и сам знаешь об этом, не так ли?..

Парень кивнул.

— Да.

Дерево на его груди действительно усохло всего до шести ветвей, и одной из этих веток был он сам. Но присутствия дингиров он до сих пор ни разу не почувствовал.

— Ты держишь их в зеленом металле? Я не ощущаю их присутствия.

— В специальном контейнере из нейтрализующего сплава.

Эш вздохнул.

— А, а я-то все думал — что там такое в западной части роботы строят… Ну и какие они, эти дингиры?..

— Это неважно. Ты их увидишь закованными в цепи и с обнаженной под удар шеей, — сказал Единый.

— Все равно интересно.

— Один — с созвездием гидры, сплетенной из семи разных змей, другой — смертник с духами двух гигантских червей и почему-то луны…

Эш усмехнулся.

— Где только он такую редкость отыскал?..

— А главное, для чего. В бою он непродуктивен, а вот конфликт с хтоническими духами ему был бы обеспечен — конечно, будь у него время на развитие этого конфликта. Потом чайка в сочетании с духом орла, Тигр. И, не поверишь, есть даже один абсолютно стерильный персонаж, который кроме метки дингира больше не обрел ни одной стигмы.

Эш неприметно выдохнул.

Чудак с посохом и одержимой тварью вместо кошки. Выжил, значит.

Между вариантами быть убитым по пути или все-таки добраться до острова живым Шаккан вытянул счастливую карту.

Наверное.

Потому что Эш понятия не имел, чем же все в итоге закончится.

Но в целом все пока складывалось неплохо.

Оставалось только выбрать идеальный момент. Вот только когда он наступит, идеальный?.. И как понять, что это именно он, и не упустить?..

—… Твое эмоциональное состояние в последнее время меня настораживает, Эш, — прямо заявил Единый. — Может быть, ты бы желал начать обсуждение деталей операции?..

— Нет, не сейчас, — отмахнулся от него парень. — И не переживай за меня. Нормально все. Тоскливо здесь только…

— Отчего же, мой мальчик? Смотри — весна вступила в свои права.

— Какая-то здесь очень молчаливая весна, — хмыкнул Эш. — Даже птиц не слышно.

— О, скоро здесь будет невероятно шумно — многие перелетные виды, прежде чем лететь на мой континент, останавливаются здесь, чтобы отдышаться с долгой дороги. Тебе понравится. А потом зацветут ситары — этот гибрид растет только здесь, на острове. Впереди новая жизнь, Эш. И ты станешь ее творцом.

Парень усмехнулся.

— Да, по крайней мере — я постараюсь… — мрачно сказал он.

— Тебе, наверное, неприятно думать о смерти дингиров? — продолжал расспрашивать Единый.

Эш глубоко вздохнул.

— Не мне тебе рассказывать, что однажды я уже убивал безоружных. Но говорить об этом я не хочу.

Он поднялся с кресла и направился к выходу из зала.

— Понимаю, — сочувствующим тоном любящего родителя отозвался Единый. — А еще я заметил, что ты совсем перестал курить…

— Берегу смесь для более трудных времен, — без запинки соврал Эш, сворачивая по коридору к лестнице. — Ладно, я постараюсь больше времени посвящать обучению.

— Впереди рассказ про третью мировую войну. Мне казалось, тебя эта тема волнует.

— Теперь, когда я готовлюсь развязать четвертую, уже не так сильно, — признался Эш. — А теперь, если ты не против, я бы хотел немного помолчать и хорошенько выспаться…

Он вытащил из уха «болталку», с которой теперь почти не расставался, и ленивой походкой отправился в свою берлогу с крошечным окошком.

Ночью ему снился тигр. Огромный, серебристый, как луна. Он шел по темному полю, касаясь головой черного неба, и воздух был наполнен стрекотом сверчков и родными ароматами.

Здесь пахло совсем иначе.

Воздух на острове напоминал разбавленную тюремную похлебку по сравнению с густым наваристым супом с приправами — ни вкуса, ни запаха, ни сытости в нем не было.

То ли дело дома…

А потом он вдруг проснулся.

И сразу понял, что что-то изменилось.

Снаружи доносился непривычный гомон.

Выглянув в окно, Эш увидел, что на ветвях деревьев, на земле и в небе все вдруг ожило. Сотни черных пичуг с зеленоватым отливом и крапинками на перьях голодно сновали туда-сюда в поисках пропитания.

— Они прилетели… — проговорил Эш, не веря своим глазам.

Сердце в груди заколотилось.

Все, время пришло!

Началось!

— Они прилетели, ворон!..

Схватив со стола оставшийся с вечера хлеб, серый и невкусный, Эш бросился на улицу, оставив пуговицу-«болталку» на столе.

Роботы у входа не стали его задерживать.

Эш бросил первые крошки на землю, и черное облако с довольными вскриками тут же смели всю еду, бесстрашно кружа над своим кормильцем и требуя добавки.

— Мои хорошие… Мои бродяги! — Эш бросил еще немного крошек и двинулся чуть в сторону от строений, ближе к берегу.

Сунув пустую трубку в рот, он дрожащими руками развязал кожаный мешочек, который вместо курительной смеси туго наполняла серая пыль.

Растерев щепоть по ломтю, Эш принялся крошить его птицам. Те жадно хватали смешанные с пылью крошки и тут же улетали, точно вместе со спорами обретали частицу чужого разума, который гнал их туда, за море, в вотчину Единого. Нетерпеливый ветер срывал с его пальцев белые пушинки, утаскивая их вдаль, пряча в траву и волоча по камням к морю.

Быстрее, еще быстрее!

Споры разлетались в стороны, засевая вокруг Первого.

Того, кто был задолго до Единого, но не превратил мир людей в центр разведения скота.

Того, кто не вмешивался в ход войны — но и не участвовал в ней через двадцать лет после своего появления, как это сделал Единый. Того, кем были пропитаны все, кого любил Эш. А значит, их существование должно было стать следующей преградой тому, чтобы принц наконец-то стал полноценным королем.

Эш выбрал Первого, потому что тот не лгал. Не скрывал своего лица. Не строил устройств в Иркалле, направив их агрессивной стороной к границе с людьми.

Возможно, он был диким и кровожадным, как древнее божество еретиков — впрочем, почему «как»?

По своей сути Первый был единственным живым богом на этой планете. Он принадлежал миру Эша и состоял из плоти, крови, духов и энергий. И не чужаку из-за моря решать, жить этому миру со своим свирепым божеством, или умереть вместе с ним.

Бросив опустевший мешочек наземь, Эш глубоко вдохнул всей грудью.

От этого вдоха у него закружилась голова, как если бы он впервые глотнул свежего воздуха после долгого заточения.

Вот и все. Обратной дороги нет. А значит, и колебаться больше незачем.