— Айя! — Эш ворвался в дом — и застыл, увидев прямо перед собой на полу истерзанное женское тело.
Сердце в груди больно сжалось.
Оторванная рука, залитое кровью лицо… И седые волосы, прилипшие к окровавленному лбу.
— Вдовица, — со стоном выдохнул Эш.
А в следующую минуту из темного угла навстречу пришедшему двинулась большая черная тень, цокая по каменному полу копытами. Два красных глаза мелькнули во мгле, бледное голубовато-белое мерцание обрисовало длинную морду и шею.
Эш отпрыгнул в сторону и осветил комнату, выпустив из руки когти-клинки.
И замер.
Потому что на него угольками глаз смотрела лошадь.
Или, вернее, то, что от нее осталось.
Сначала Эшу показалось, что с нее содрали шкуру, потому что все внутренности, связки и белесые ребра торчали буквально наружу. А поверх обнаженных мышц блестела и мерцала голубоватым светом прозрачная слизь.
Потом мерцание исчезло, и Эш увидел перед собой Полудурка.
На спине мерина светилась огромная круглая метка медузы.
Конь радостно фыркнул и потянулся мордой к своему хозяину за лаской.
— Полудурок?.. — неуверенно позвал мерина Эш.
Он протянул коню раскрытую ладонь, а на второй руке приготовил на всякий случай вороновы когти.
Мерин ткнулся мягким носом ему в руку, губами перебрал пальцы, выискивая угощение.
— Ах ты одержимый сукин сын! — с нежностью сказал Эш, поглаживая Полудурка по шее. — Неужто признал?..
Конь покосился на него красными глазами одержимой твари и умиротворенно фыркнул.
— Что, драться не будем? Нет?.. — проговорил парень, делая шаг к мерину. Тот снова фыркнул и положил тяжелую голову Эшу на плечо.
— Не будем, значит, — проговорил парень. Убрав когти, он ласково погладив Полудурка обеими руками. — Медуза, значит… Где же тебя так угораздило-то? В море, что ли, за мной прыгнул? Вот горе-то.
И Эш снова крикнул:
— Айя!
Оставив коня, он вляпался сапогом в вонючую кучу, ругнулся и двинулся к тонущему во мраке коридору.
— Эш? — раздался из глубины этого мрака робкий голос.
Парень остановился, словно боясь спугнуть это несмелое счастье, прячущееся где-то в глубине дома.
Он все-таки успел.
Каким-то чудом, но успел!
У Эша качнулся под ногами пол. Вся усталость минувшего дня вдруг разом легла ему на плечи. От пережитых недобрых мыслей больно забилась тонкая жилка на виске.
— Я вернулся, — внезапно осипшим голосом сказал он. — Правда, задержался немного…
Айя выскользнула из темноты на свет бесшумно, точно ее ноги не касались пола — тонкая, легкая, как призрак, укутанная в одеяло поверх платья и с растрепавшейся золотой косой. Неподвижные глаза смотрели сквозь Эша.
— Ты где?! — крикнула она, ощупывая руками воздух вокруг, отчего одеяло соскользнуло с ее плеч к ногам. — Где ты?
— Здесь, — ответил он, подставляясь ее ищущим рукам.
Айя расплакалась. Тонкие озябшие руки девушки крепко обвились вокруг его шеи. Он чувствовал, что ее пальцы покрыты мелкими порезами и ссадинами, но все равно для него это были самые нежные и прекрасные руки!
— Пришел… — сквозь слезы проговорила она. — Вернулся… А я решила, ты мне мерещишься.
— Ты совсем замерзла, — заметил Эш, крепче прижимая ее продрогшее тело с чуть затвердевшим выпуклым животом к себе. — В доме — холод собачий, и мерин еще…
— Да, твой Полудурок недавно вернулся домой. Просто взял и вернулся. Я очень испугалась, когда он пришел без тебя. Син прячет его ото всех. Говорит, он стал одержимым, и выглядит жутко…
Она ненадолго умолкла, отвечая нежной соленой улыбкой на нетерпеливый поцелуй Эша.
— А тебе не жутко было взять в дом одержимую тварь? — спросил он, приподняв ее лицо за подбородок.
— А я этого не вижу, — с улыбкой сказала Айя. — И мне все равно, ведь он послушный и ласковый. А еще он теперь ест мясо. Представляешь?..
Тонкими пальцами она скользнула по лицу Эша, точно хотела еще раз убедиться, что он — настоящий.
Нащупав морщинку меж бровей, ее рука застыла. Потом медленно коснулась жесткой щетины на щеке и подбородке.
— Изучаешь, насколько сильно изменился? — спросил парень.
— Нет, — отозвалась Айя. — Это я так подсматриваю то, о чем ты не расскажешь, а я сама никогда не стану спрашивать.
Эш вздохнул, снова укутывая ее своим теплом.
Его молодое тело бунтовало и жаждало, и его не смущало присутствие Придурка или холодная комната. Потому что внутри Эша сейчас все так кипело, а прикосновения Айи были такими нежными, что они могли бы сейчас одним своим дыханием согреть не просто друг друга, но и весь этот дом.
Но разум безжалостно напоминал про гигантов, про друзей, которых нужно дождаться — и про отсутствующего почему-то брата Айи.
И разум побеждал.
— А где Син? — спросил Эш.
— Он иногда после кузни ходит в харчевню на перекрестке, в «Белую Утку» — помогает мыть котлы за дрова. А сегодня там что-то странное происходит, и он задерживается… А еще незадолго до твоего прихода к нам в дом кто-то ворвался, и я так испугалась!..
— Да уж, спасибо Полудурку, — проговорил Эш, покосившись на распростертое тело на полу.
— Давай я разведу очаг? У нас с прошлого раза еще осталось немного дров, просто мы стараемся экономить…
Парень вздохнул. Не очагом бы им сейчас заниматься, ой не очагом!..
Вот так идешь чуть ли не полгода к своей женщине — а потом должен глядеть, как она над дровами хлопочет…
— Нету во вселенной справедливости, — пробормотал себе под нос Эш.
Девушка между тем ловко дотянулась до стола, от него решительно шагнула к очагу.
— Может, лучше я сам? — осторожно заметил парень.
— Нет, не волнуйся. Я вроде неплохо освоилась в доме, так что справляюсь. Теперь с закрытыми глазами знаю, где что лежит, — пошутила она.
— Это хорошо, — улыбнулся он.
Потом подошел к мертвой вдовице и вытащил ее изуродованное тело из дома во двор. Вернувшись, он увидел, что Айя уже справилась с огнем, и от очага потянуло теплом, смешанным с запахом навоза.
— Всем хорош твой мерин, вот только дом в конюшню превратился, — со смущенной улыбкой сказала Айя. — А я не вижу, где убрать нужно. Зато я пытаюсь научиться плести и вырезать из дерева всякую кухонную утварь — на ощупь. Пока получается плохо, но ведь уже что-то получается!..
— Так вот почему у тебя все руки в ссадинах и порезах, — догадался Эш.
— Да, резать их у меня пока выходит лучше, чем посуду, — рассмеялась Айя. — Но я не сдаюсь. Должна же я научиться делать хоть что-то…
Тут дверь с грохотом распахнулась, и внутрь влетел Син.
— Слушай, там такое!.. — он запнулся и умолк, увидев сестру и Эша. — такое творится, — опешив, уже без выражения договорил он фразу.
Эш улыбнулся ему, протянул руку.
— Привет.
— Живой! — крикнул Син, бросившись к Эшу. — Вот ведь срань, а я-то дурак решил…
— Эй, ты за словами-то следи, не в харчевне на заднем дворе! — строго одернул его Эш, ероша мальчику отросшие волосы.
— А ты видел, что там на воротах творится? — не обращая внимания на замечания, выпалил мальчуган. — Там просто конец света!..
— Да, гиганты идут.
— Гиганты? — побледнела Айя. — Какие еще гиганты?
— Здоровенные твари из Иркаллы, — пояснил Эш.
— И они дерутся между собой!.. — возбужденно воскликнул Син.
— Где дерутся? — нахмурился Эш.
— Прямо перед городом! Здоровенный тур сражался с двумя огромными пауками! Одного раздавил, другого на рога посадил!
Эш вздохнул.
— Это, брат, не пауки. Это машины. Тур тоже пошел через город?
— Нет, вдоль стен налево пошел. Наши его даже не атаковали.
— Хорошо, — кивнул он.
— А еще, говорят, вместе с ними какой-то бешеный одержимый в город ворвался! — с широкой улыбкой воскликнул Син. — Мне сказали, весь жуткий такой, глаза красные, руки черные, весь здоровый, в два человеческих роста, и кааак долбанул плечом с разбегу в ворота — те аж на площадь вынесло! Ты, случаем, не видал такого?
Эш кашлянул, поднял на мальчика смеющиеся глаза.
— Да нет, не пришлось. Я, видимо, в другие ворота входил…
Син хихикнул.
— Ну да, я так сразу и подумал, когда услышал. Слушай, а что такое машины?
— Это я тебе потом как-нибудь объясню, — отмахнулся Эш.
— И что нам теперь делать? — встревоженно спросила Айя.
— Пока — ничего, — ответил Эш. — Сначала я должен дождаться своих людей, а потом будем думать.
Словно в подтверждение его слов, Полудурок громко фыркнул, качнув головой.
— Я снаружи побуду. Посмотрю, что там творится, — сказал Эш, и направился на улицу.
Ветер еще больше усилился. Он рывками налетал на деревья, бил в лицо и поднимал с земли листву. Задрав голову, Эш попытался отыскать в небе марево от светящейся энергии гигантов, но ничего похожего не увидел. Только со стороны центра города виднелись рыжеватые отсветы уличных факелов.
Взгляд упал на кусты, в которых виднелось тело андроида.
Твою ж мать.
Он мог опоздать. Против куклы Единого Айя вряд ли смогла бы что-нибудь сделать.
— У нас там все уже разошлось, можно погреться, — выглянул из дома Син.
— Хорошо, — отозвался Эш. — Я здесь еще побуду, а ты иди к Айе.
— Своих ждешь?
— Да, типа того.
— Расскажешь, что видел в Иркалле?.. — продолжал донимать вопросами Син.
Эш строго приподнял бровь.
— Может быть, но точно не сейчас. В дом иди, — велел он, и Син, что-то недовольно пробухтев, скрылся за дверью.
И только через четверть часа Эш услышал топот сапог по безлюдной улице и увидел темные силуэты, спешащие к дому.
— Ну наконец-то! Я уже думал, не отправиться ли вам навстречу, — громко сказал он в темноту.
— Так и отправился бы! — раздался в ответ запыхавшийся голос Ларса. — А то они все только ругаться горазды, а гроб твой в итоге один я тащил!
— Не завирайся, — буркнул Дарий.
Они свернули с дороги, укутанной ночной мглой, и вышли к дому. Тусклый желтый свет, пробиваясь сквозь мутный пузырь на окнах, осветил их фигуры.
На душе сразу стало теплей и спокойней.
— Как там возле города? Гигантов много?
— Да нет, встретили только двух по пути, но они прошли мимо Уршу, — отозвался Ларс.
— Видимо, здесь от Единого больше ничего не осталось, — задумчиво проговорил Эш. — Если, конечно, очередной десант не нагрянет.
— Я иногда вообще не понимаю, на каком языке вы разговариваете, — признался Шаккан. — Но звучит так интересно!..
Эш хмыкнул, хлопнул парня по плечу.
— Ладно, давайте внутрь, там сейчас уже должно быть тепло и хорошо, — улыбнулся Эш.
Ларс подтащил к крыльцу свою ношу и, выпрямившись, отер ладонью пот с влажного лба.
— Прости, ворон. Но я от твоего приглашения откажусь.
Эш сначала даже не понял, о чем идет речь. За всеми этими недавними событиями у него напрочь вылетело из головы, что Ларс решил пойти дальше своим путем.
А потом вспомнил и помрачнел.
Что ж, пусть идет. Но не прямо же сейчас, в конце концов!
— Слушай, ну ты хоть отдышаться-то зайди, — возразил Эш. — Отдохнешь немного — и поезжай, держать тебя никто не станет…
Ларс снова вытер лоб, почесал под носом и, криво усмехнувшись, кивнул на кусты.
— Гляжу, ты едва успел? — спросил он, шумно дыша. — Вот и я хочу. Успеть. Так что за предложение спасибо, конечно, но дальше у меня свои дела. И время дорого.
— Ясно, — мрачно прокомментировал Дар. — Все-таки сливаешься, значит.
Ларс даже ухом не повел на его реплику.
И протянул Эшу руку.
— Не обессудь, ворон, — сказал он, тяжелым взглядом глядя прямо ему в глаза из-под бровей. — Береги себя. И прощай.
Эш вздохнул и с усилием проглотил подкативший к горлу тугой комок. И крепко пожал жесткую, мозолистую руку воина.
— Удачи тебе. Надеюсь, еще свидимся, — сказал Эш.
Ларс с той же кривой усмешкой покачал головой.
— При всем моем к тебе уважении, ворон… Но как только ты появляешься на горизонте, вся моя жизнь летит в какую-то задницу. Так что я не расстроюсь, если судьба нас больше не сведет.
— Вот ты засранец! — грустно улыбнулся Эш, обнимая друга на прощанье. — Ну, давай, лети как ветер!
— А как он поедет-то? Ни коня, ни денег, — подал голос Гидра.
— Ты за него не беспокойся, — хмыкнул Дарий. — Он же крыса, чего не купит — сам возьмет.
Ларс театрально склонил голову.
— Благодарю за высокую оценку моих способностей, — заявил он, и с прищуром добавил:
— Руку-то подашь на прощанье, или как?
Дарий подошел к Ларсу. В первое мгновение у него было такое выражение лица, будто он хочет того ударить.
Пару секунд они просто смотрели друг на друга. Потом молча пожали руки.
После этого Ларс резко развернулся и быстро направился в ночную тьму, растворяясь в ней с каждым шагом все сильней. Ветер растащил опавшие листья по его следам.
— Привык я к нему, — тихо признался Эш.
— Я тоже, — хмуро отозвался Дарий. — Хотя он та еще скотина…
— Пойдем в дом, — предложил Эш.
Когда он распахнул дверь, на путников пахнуло теплым и сладковатым запахом костра и жареных овощей, и все это смешивалось со смолистым духом лошадиного пота и навоза — который, к слову, у Полудурка вонял куда крепче, чем обычно у лошадей.
Когда в доме было холодно, этот запах не казался таким уж удушающим.
Дарий деликатно кашлянул, а Ашар, вдохнув запах всей грудью, громогласно заявил:
— Говном-то как разит!..
Айя повернула к гостям свое прекрасное незрячее лицо и невозмутимо заявила:
— Кому не нравится, может есть во дворе. Или взять лопату и вычистить то, что его не устраивает.
И тут из-за плеча Айи выглянула красноглазая морда Полудурка.
— Твою мать!.. — выдохнул Дарий.
Все стигматики разом отпрянули, схватившись за оружие.
— А ну отбой! — рявкнул Эш. — Это просто моя лошадь.
— Да это ж тварь одержимая, — проговорил Гидра.
— Да, и эта одержимая тварь — моя лошадь! Еще вопросы есть? — раздосадованно ответил парень.
Он вышел вперед и взялся за недоуздок Полудурка.
— Дар, двери подержи? Нечего ему тут делать, пусть во дворе проветрится.
— А если кто его?.. — заикнулся Син.
— Пусть попробуют, — хмуро отозвался Эш. — Не переживай, брат — я теперь дома, и за ним пригляжу. А ты давай, лопату самому говорливому выдай. Пусть не просто так, а с пользой воздух сотрясает.
— А делать-то что теперь? — подала голос Птица.
И Айя, хлопотавшая у очага, внезапно насторожилась, прислушиваясь к незнакомому женскому голосу.
— Привести в порядок дом и отдохнуть, — отозвался Эш, возвращаясь в дом.
За спиной он волочил железный гроб.
Осмотревшись, он отодвинул его ближе к стене, рядом с парой больших плетеных корзин с какой-то утварью.
— Но ведь снаружи невесть что творится! — возразила она.
— Ты бежать хочешь? — спросил у девушки Эш, упираясь руками в бока. — Ну, тогда беги. Я не держу, если что. Но только куда бежать-то? Сейчас по всему Внешнему кругу одна картина будет, и где конкретно ты находишься — в Уршу, или каком-то другом городе или в лесу, — уже не имеет значения. Причем, обрати внимания, цели уничтожить людей у него нет, иначе весь Уршу уже лежал бы в руинах. Первый зачищает машины Единого — и я ничего не имею против. Более того, если Единый всерьез попробует напасть на Внешний круг, Первый сможет дать ему отпор.
— Ну это гиганты на людей не нападают, а мелкие твари типа волков еще как всем нервы потреплют, — заметил Дарий.
— Да, это верно замечено, — кивнул Эш, следом за Сином принимаясь за уборку. — Поэтому нужно вернуться в Иркаллу и разрушить эти проклятые камни… Да, Шаккан, не смотри так на меня. Твои стелы — это устройства Единого. И они каким-то образом возбуждают агрессию у всех тварей, которые попадают в их негативное поле. Если их не станет, думаю, всем будет гораздо легче.
— А почему Первый сам их не уничтожит? — спросил Дар, тоже принимаясь за чистку полов.
— Думаю, там какое-то поле… несовместимое с его биологической природой…
— Боги, вы разговариваете, как боги! — восхищенно выдохнул Шаккан.
Он тоже решил помочь, но поспешил, запнулся ногой о железный гроб, ударился об него и с грохотом шлепнулся на пол.
Аншар, которому Син так и не отважился выдать лопату, громко заржал. Эш фыркнул, покачал головой.
— Вот ведь горе ходячее.
Айя встревоженно всплеснула руками.
— Эй, кто-то упал? Все нормально?
— Да нормально, что с ним сделается, — пробасил Аншар. — Голова вроде не отвалилась…
Шаккан простонал, с трудом поднялся на ноги.
— Син, посади его поближе к очагу, — велела Айя брату. — Пусть отдохнет. Он точно цел, Эш? Как он упал-то?
— Да цел он, ссадиной на лбу отделался, — отозвался Эш, не пускаясь в подробности.
Через полчаса комната была вычищена.
Все грязные пятна на полу Син замыл с мыльной стружкой, и вскоре запах очага выел все остальные, кроме аромата горячей каши и жареных овощей.
— Садитесь за стол, — позвала всех ужинать Айя. — А я сейчас деревянные миски принесу. Они, конечно, все кривые, — смущенно призналась девушка. — Из меня пока плохой мастер. Но кашу есть из них можно.
Придерживаясь одной рукой стола, она сориентировалась в направлениях и решительным шагом двинулась к плетеным корзинам у выхода.
— Айя, осторожно! — попытался предупредить Эш.
Но не успел.
Девушка запнулась о железный гроб, но не упала.
— Ушиблась? — подорвался со своего места Эш, мысленно ругая себя на чем свет стоит за то, что не предупредил незрячую хозяйку дома о новом предмете в ее владениях.
— Нет, не волнуйся. — Айя чуть отступила от нежданной помехи на пути и, присев, осторожно провела ладонью по железной крышке, изучая форму и фактуру незнакомого предмета. — А что это? Такое горячее и мягкое…
И ее пальцы погрузились в зеленый металл, как в болотную жижу.