Странные игры [СИ]

Глава 9

— Привет, Рю, я ненадолго, — по-кошачьи наглым тоном сообщила Рейко, — Просто хотела сказать, что всё-таки сделала тебе сестру, откатив её возраст года на три назад и обеспечив ей амнезию. Но потом я вспомнила, что это мерзко и неестественно, поэтому я отправила её прочь с базы. Можешь не беспокоиться, скоро её точно убьют.

Рю завис. Он несколько раз повторил в голове сказанное ками. Когда смысл дошел до него окончательно, юноша вскочил на ноги, так и не поворачиваясь.

"Это всего лишь клон. Всего лишь клон!" — стучало в его висках, но он почувствовал, как включается ощущение Пустоты.

Рю сжал кулаки и выдавил из себя через силу:

— Плевать!

— В смысле? — подняла бровь Рейко, — Тебе плевать на то, что я её создала, или на то, что она умрёт? Если первое, тогда я могла бы оставить её себе: это довольно интересный экземпляр. Тебе надо было сказать мне раньше.

— Ксо… Где она?!

— Спокойно-спокойно! — подняла руки бакэнэко, отклоняясь назад, — Что за ненормальная такая реакция? Ты разве не этого хотел?

Глаза зеленоволосого ушли в зеленый шторм, но лицо выражало смятение. То, чего он хотел, вступило в конфликт с тем, как этого добились, а равно и с тем, что бывший террорист не осознавал своих желаний.

"Я? Хотел? Это… Правда?"

— Это клон! — крикнул Рю, чуть не плача. Перед глазами проносился тот образ Аки, который он сам себе придумал, когда скрывался, и которого ему так не хватало. Все это было обманом, но если от него отказаться… Глаз зеленоволосого начал еле заметно дергаться.

— Куда! Куда вы ее отправили?!

Ученая махнула рукой.

— Вниз по реке. Сказала, что ты в беде, и тебе нужна помощь.

— Ненавижу!!!

Рю выскочил в окно. Вниз по реке… Река… Лодки. Кто может знать, где лодки? Куратор знает все, и Рю даже обратился бы к нему по такому случаю, но куратор куда-то пропал как раз тогда, когда был больше всего нужен. Безопасники. Безопасники следят за безопасностью. Безопасники знают, где и что находится, если это правильные безопасники. Не нарваться бы на Мелиссу…

На Мелиссу он не нарвался. Ему на глаза попался кого-то высматривающий блондин комплекции "трехстворчатый шкаф с антресолью", одетый в кожаный плащ и комбинезон с электроникой для адаптивного камуфляжа.

— Где! Лодки!!! — истерично крикнул зеленоволосый, — Скажи! Пожалуйста!

Он остановился, мелко дрожа то ли от гнева, то ли от приступа истерики. Сам японец не знал, был ли этот эффект, когда думаешь, что попал в дурной сон, вызван чипом, или просто сейчас обстоятельства и правда довели его… он даже не мог оценить в полной мере тот факт, что был не совсем адекватен.

— На причале, вообще-то, — с характерным немецким акцентом ответил громила, — А ты где думал? На крышах домов?

— Где причал?! Там есть готовые к отплытию единицы?! — зеленоволосый потихоньку приходил в себя по сравнению с тем, что было, — Где тут можно взять оружие?!

Он не сомневался, что оно понадобится. Это же задумка Рейко. А преподаватели, казалось, восприняли его решение отказаться от клинка как прямой вызов. Бандиты, террористы, ктулхуманоиды — с кем-то ему точно придется сразиться за…

…свою сестру.

— На складе, — ответил немец, — Причал прямо за ним. А…

Не дожидаясь продолжения фразы, Рю стремглав бросился к складу… И на полном ходу столкнулся с выходившей оттуда сероглазой японкой. Лишь через секунду он опознал в ней Минако Рей, учителя структурной лингвистики и одну из "махо-седзе" Рейко. Мелисса, помнится, в ту ночь обозначила ее как "меха", что бы это ни значило.

— Мне нужен традиционный японский меч! — нервно воскликнул Рю. После чего внезапно добавил, — И пистолет. Какой-нибудь! Быстрее! Человек в опасности!

— Тут есть катаны, — ответила Рей на удивление спокойным голосом, будто зеленоволосые японцы сыпались на нее каждый день, — Но они откровенно дрянного качества. Как во Вторую Мировую.

— Плевать! Это единственное, чем я умею пользоваться! Погоди… Ты умеешь управлять катером?

— А чего там управлять? — искренне удивилась девушка, — Просто…

И в этот момент земля содрогнулась. Рей, кажется, устояла бы, но Рю упал прямо на нее.

— Что это? — вот теперь спокойствие в ее голосе начало ослабевать, — Землетрясение?

Ответом ей был новый толчок.

Увидев на бетоне кровь, Чезаре грязно выругался и с большим трудом разогнулся. Его состояние становилось все хуже. Хотя в армейской аптечке нашелся стимулятор, и теперь в ближайшее время ему не грозило просто свалиться без сил или потерять сознание, яд постепенно начинал действовать. Едва он успел приземлиться на крыше одного из зданий и выйти из вертолета, как его скрутил приступ кровавой рвоты.

Современных средств борьбы с отравлением в этой аптечке не было. Пришлось ограничиться средствами, замедляющими действие яда: глюкозой и большим количеством уникрови. Несколько минут это позволит выиграть. Достаточно, чтобы вывести Марию из храма и довести до вертолета. А там будь что будет.

Версия, что Мария попала в беду, подтвердилась. Войска АТА еще не добрались до храма — это плюс. Его окружили войска Панау — это минус. Подсчитав количество палаток и постов охраны, Чезаре оценил численность войск где-то в двести пятьдесят-триста человек. Дьявол… Вот почему Мария не умеет чувствовать меру? То, что она всем сердцем любила, всем сердцем радовалась и всем сердцем грустила, было как раз в его глазах весьма привлекательной чертой. Но почему, если ей взбрело в голову доказать, что она крутая воительница, то непременно на примере армии целого государства?

Чезаре включил режим увеличения в визоре. Этот визор был трофеем, полученным от солдата в вертолете. Удобная игрушка: шестнадцатикратный зум, режимы ночного, теплового и сигма-зрения, сонар, функция связи и вывод на экран данных, включая карты. А ведь с технологиями ЗШН это все, вероятно, можно встроить и во вполне цивильно выглядящие очки…

Впрочем, он не стал себе ничего обещать. Спасти Марию. Это главное. Об остальном потом.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что храм был обложен по всем правилам осадного искусства. За тяжелые каменные двери панауанцы не совались: то ли не могли открыть их, то ли там их ждал достойный отпор. Но на каждую из них было направлено по три-четыре станковых пулемета. Около пятнадцати тысяч выстрелов в минуту — это остановило бы не то что Марию, а даже покойного Рейлиса. Несомненно, у них был приказ стрелять сразу, как двери откроются, — до того, как Мария увидит, от чего, собственно, нужно уклоняться. Возможно, колдовство Алистера сумеет выиграть ей пару секунд, но Чезаре не обольщался на этот счет: колдуны в большинстве своем гораздо слабее магов. Они другим добирают: отсутствие необходимости облучения и, как следствие, воздействия магии на сознание. Но против пулеметчиков это явно слабая ставка.

А вот оборона от нападений извне была организована не в пример хуже. Несколько сторожевых постов отстреливали периодически набегавших ктулхуманоидов, но внутри лагеря попадались "мертвые зоны", невидимые для часовых за палатками. Один раз расположение постов изменилось, но это явно было редкое событие. Что еще более важно, хоть все солдаты в лагере и имели при себе визоры, те не были надвинуты на глаза. Ну да, им же не нужно охотиться на иллюзиониста… Да и в целом, судя по поведению, солдаты, за исключением караула у командирской палатки и главного входа в храм, проявляли преступную небрежность. У Чезаре они бы уже отправились на гауптвахту.

Шпион присмотрелся к униформе убитых солдат, прикидывая, сможет ли замаскировать ею тех, на кого не хватит его невидимости (он не сомневался, что бросить Алистера с Аблой Мария и не подумает). Увы, ни у одного из них не сохранилось более-менее целого шлема, а без него за местных они точно не сойдут. Тем не менее, он все же натянул трофейный бронежилет: прийти спасать Марию, сверкая голым торсом, конечно, было бы красиво, но не очень-то практично.

Отсоединив камеру с носа вертолета, он закрепил ее на краю крыши с видом на лагерь и настроил канал связи с визором. Это позволит получать данные об изменениях расположения постов охраны в режиме реального времени. Сверяясь с увеличенным изображением, Чезаре составил два маршрута. Первый совсем простой: по нему можно было, не слишком наглея, подобраться к храму под невидимостью. Второй сложный: он предполагал, что единственной их защитой будут препятствия. А стартовой точкой была мертвая зона максимально близко к храму, в которую можно будет отвести спасаемых по одному… Как бы ни хотелось ограничиться, для экономии времени, спасением Марии.

Была, однако, небольшая проблема. Последний участок пути проделать без маскировки не представлялось возможным: к зданию, на котором Чезаре оставил вертолет, пришлось бы добираться по открытой, хорошо простреливаемой местности. Несколько секунд шпион напряженно думал, как разрешить эту часть головоломки. Затем, снова воспользовавшись увеличением, отыскал склад с боеприпасами и взрывчаткой.

Тот оказался рядом с командирской палаткой. Логично, если охранники этой палатки единственные серьезно относятся к вопросам бдительности: заодно посторожат и склад. Что ж, на то, чтобы подорвать весь лагерь, взрывчатки вряд ли хватит (учитывая размеры склада и уровень технологий Панау, хватит едва ли на пятую часть), но для отвлечения внимания и создания суматохи — идеально.

План постепенно приобретал законченные очертания. Еще много что можно было подправить, если посидеть и подумать, но думать умирающему шпиону было все тяжелее, а время его утекало сквозь пальцы. Да, времени было больше, чем он рассчитывал: АТА еще не прибыли. Но разбрасываться им было нельзя ни в коем случае.

Поэтому он накинул камуфляж и, зацепившись леской, спустился вниз. Ниже, еще ниже. За внешним рубежом, чтобы не словить шальную пулю при отстреле ктулхуманоидов. И вот, он ступил на исходную точку "простого" маршрута. Следующая остановка — склад.

Пропустить двух охранников. Чезаре не понимал, что один из них громогласно рассказывал другому, но судя по реакции второго, анекдот. Бдительность? Не, не слышали. Убил бы…

Но убивать их, естественно, Чезаре не стал. Пусть. Это ему на руку. Пройдя чуть дальше, он почувствовал, как нога подворачивается. Устоять получилось, но он издал ненужный звук, на который обернулся постовой. Кардинал вскинул лазерник, готовясь выстрелить, не дав солдату поднять тревогу… Но пару секунд спустя тот мотнул головой и вернулся к дреме с открытыми глазами. Видимо, нашел неуместному шуму более логичное объяснение, чем проникший на территорию невидимый агент.

Чезаре направился дальше. Он уже видел склад… И слышал ругань, доносившуюся из командирской палатки. Ругань была на английском, с легким немецким акцентом, так что он мог разобрать смысл слов.

— Но главное, я хочу знать, когда выйдет эта сука в наушниках! — командовало хриплое контральто, — Первым делом отстрелите ей к хренам ноги! Посмотрим, как она тогда побегает!

"У, дамочка, это ты зря сказала…", — подумал Чезаре. Однако вместо того, чтобы прямо сейчас вступаться за честь Марии, едва дыша, проскользнул ко входу, стараясь не задеть караульного. Он должен был знать, с кем имеет дело: она была тут явно за главную.

— Может, проще убить? — предложил в ответ один из солдат.

— У неё дыра в груди, что у меня рука пролезет, — фыркнула дамочка, — Убивай!

Это была мускулистая рыжеволосая женщина его возраста, одетая в рваную военную форму с майорскими нашивками. По данным Нулевого отряда ее имя было "Мира Джаггернаут". Еще пара секунд поиска, и кардинал знал, кто она такая. На закате своего существования, сразу после гибели результата проекта Е.В.А. G-Tech попытались создать копию единственной, кому удалось пережить трансплантацию драконьей крови. Эксперимент прошел неудачно: без развитого человеческого сознания, способного выдержать нагрузку, объект оказался в полной мере подвержен драконьему безумию — при куда менее ценной, чем регенерация, способности к повышенной твердости тела. Когда после официального раскрытия роли G-Tech в терактах Весны результаты работы попилили различные фирмы-конкуренты (вроде тех же АТА), проект был признан бесперспективным, а результаты просто выброшены.

И вот, теперь безумная, как дракон, и почти неуязвимая для оружия наемница с тремя сотнями человек под началом жаждала жестоко отомстить Марии. Судя по своему виду — за испорченный костюм. Ох уж эти женщины…

— А жрицы не согласятся выдать ее, если мы гарантируем их безопасность? — спросил другой солдат, спокойнее и старше первого.

— Если согласятся, приведите ее ко мне, — кивнула Мира, — А когда я с ней закончу, захватим жриц.

— Просто они через дверь заявили о своей готовности к переговорам…

Чезаре решил, что не стоит терять время. Он знал, что хоть его любимая более чем умна, но совершенно неспособна усидеть на месте и плохо оценивает угрозу. А учитывая, что его чрезмерная опека явно тяготила её, с нее станется в попытке уйти от образа "девы в беде" сделать какую-нибудь глупость. А Джаггернаут только этого и ждет.

Пробравшись на склад, шпион взял немного взрывчатки. На отвлекающий маневр хватит. Кроме того, он запустил один из детонаторов прямо на складе, установив канал связи со своим визором для дистанционного подрыва. Рванет прямо рядом с командирской палаткой; амагуса-"танка" это вряд ли убьет, но на время выведет из строя. Оставив армию без командования.

Теперь же шпион заторопился в храм. Нужно было еще придумать, как попасть внутрь. Все двери простреливались. Попытавшись открыть одну из них, он пригласил бы панауанцев атаковать. Тихо вырезать пулеметный расчет? В лучшем состоянии, с двумя руками и без риска внезапно скорчиться от боли он мог бы попытаться. А еще вдобавок к этому и с рабочими сигмафинами даже попытаться успешно. Но сейчас — бессмысленно.

Окон, как оказалось, у храма не было. Сложно было даже представить, как организовывалось освещение до изобретения электричества. Ведь факелы склонны испускать дым. И в замкнутом каменном помещении без окон вскоре стало бы невозможно находиться.

Из этого напрашивался вывод. У храма Дагона была хорошая вентиляционная система. Обычно ползание по вентиляции, любимое создателями фильмов и компьютерных игр, это плохая идея: вентиляционная шахта современного здания имеет сантиметров тридцать в ширину. Но то современного. У храма вентиляция должна быть мощнее… И при этом менее совершенна, ибо технический уровень гораздо примитивнее. То есть, шире.

Снова помог режим увеличения: без него кардинал едва ли нашел бы вход в шахту. К счастью, само строение имело пирамидальную форму, и вполне можно было подняться по наклонной стене. Несколько раз Чезаре спотыкался и съезжал, но спустя пять томительно долгих минут все же добрался до шахты.

Конечно, это была не вентиляция из голливудских боевиков, сделанная точно под параметры главного героя… Ну, или просто главным героем был не он, а кто-то более компактный. Однако извиваясь как червяк, шпион начал свое продвижение вглубь храма… И тут же обнаружил, что связь пропадает. Толща камня глушила сигнал. Но не возвращаться же теперь. Никакой сигнал не поможет ему спасти Марию, оставаясь снаружи. К Дьяволу. Пусть снаружи хоть новый Конец Света будет происходить; если он не спасет Марию, ничто не будет иметь значения. Сделав последний бекап данных модуля и переключив визор в режим ночного видения, Чезаре пополз по вентиляционной шахте.

Хорошо, что он не страдал клаустрофобией: только сейсмофобией. Наверное, в узком каменном проходе, где в любой момент можно было застрять, он должен был чувствовать себя неуютно. Но на фоне страха за Марию все это терялось. Ничто другое не имело значение. Только Мария.

Он не знал, сколько прошло времени. Судя по тому, что стимулятор еще действовал, меньше получаса. Судя по тому, насколько ухудшилось его состояние, больше пары минут. И вот, в конце туннеля забрезжил свет. И даже, что особенно приятно, этот свет не сопровождался характерным гудком клаксона.

Добравшись до края шахты, Чезаре обнаружил, что находится на высоте примерно пятидесяти метров. Напротив располагалась колонна, и за лепнину у ее вершины даже можно было зацепиться… Но дальше как спускаться? Большая часть поверхности была гладкой.

А между тем, внизу три девушки уже двигались к выходу. Скоро начнутся те самые переговоры, к которым изъявили готовность жрицы. И независимо от того, готовы ли жрицы выдать Марию, Чезаре четко знал, что эти переговоры состояться не должны. Что бы ни решили они, Джаггернаут в любом случае использует это, чтобы поквитаться с обидчицей. Нужно было спуститься раньше… Только как?

Прикинув, что было в его арсенале, Чезаре попробовал резануть камень мономолекулярным ножом. Выходило плохо: куда хуже, чем металл. Но именно это ему и нужно было. Не разрубить одним движением, а медленно резать, налегая на рукоять всем весом, чтобы замедлить спуск под действием силы тяжести.

"Принц Персии, твою мать!!!" — мысленно крикнул он, с ножом наперевес бросаясь на колонну…

Алистер наивно полагал, что "переговоры" — это "выйти и поговорить". Ага, как же. Сперва Мария долго обсуждала ситуацию с Тануи. Ее спутница, назвавшаяся Удиной, заскучала уже на второй минуте. Она с самого начала выступала за силовое решение проблемы. Затем нужно было попросить о переговорах противоположную сторону. Белый флаг делать было не из чего, да и как его продемонстрируешь через стенку? Тут неохотно помогла Удина, которая, как оказалось, обладала способностью управлять звуком.

На сами переговоры должны были пойти Ня, Тануи и Удина. Мария хотела отправиться сама, но Тануи здраво рассудила, что ее присутствие не добавит благодушия майору Джаггернаут. Все же она ранила ее, и сравнительно серьезно. Серьезнее, чем прямое попадание из танкового орудия.

По тем же причинам не мог поучаствовать и Алистер, и сейчас, ожидая возвращения посланниц, он маялся неопределенностью. Хорошо хоть выдалась возможность проверить пару давних задумок.

— Так чем я тебе должна была помочь? — спрашивала Абла, оставшаяся с ним из солидарности.

— И вовсе не должна была, — то ли возмутился, то ли смутился Алистер, — Всё добровольно. Мне просто спонтанно идея пришла, где ты могла бы поучаствовать в качестве… э-э-э, — он почесал затылок, — Ну, как бы, батарейки, одной из двух, а я был бы второй. Мы бы аккумулировали в себе энергию жриц… и послушниц, для приведения в действие заранее заготовленных и поставленных на ожидание заклинаний, а потом… ну… — юноша покраснел и уставился в стену, — Это было бы как поворот ключа зажигания в машине…

Он сообразил, ЧТО только что сказал, и торопливо пояснил:

— Раз — и заготовка активировалась бы. Но я пойму, если ты не захочешь, — поглядел он на нее, — Придумаю другой способ активации.

Девушка подняла бровь, а затем у неё на губах появилась сальная улыбочка.

— Так-так-так, что же это ты за ритуал такой вспомнил, что при упоминании всяких ключей и аккумулирования так старательно краснеешь?

— Ну… — он подошел к девушке и положил ладони ей на плечи, глядя в глаза всё еще смущенно, затем склонил голову набок и улыбнулся, — Знаешь, ведь во время поцелуя люди обмениваются энергией, и это прекрасный способ активировать отложенное заклинание, объединив две его составные половинки и дав им заряд энергии.

Хорошо, колдун еще не упомянул, что передача энергии при поцелуе была "бюджетным вариантом" сексуальной магии некоторых культов…

— Э-э-эй! — упёрла руки в бока девушка, — И как это ты собрался забирать энергию у жриц и послушниц?

— Да ты что! — отпустив ее, он замахал руками, — Нет-нет-нет! Это не то, что ты подумала! Их энергия будет передаваться через сцепленные руки по кругу, часть мне, часть тебе. Она будет течь через нас. А в момент, когда надо будет привести в действие заготовленное заклинание…

Алистер опустил руки и смущенно закончил:

— Я тебя поцелую.

Альбиноска прикрыла глаза и кивнула:

— Ладно.

Однако, провести "тест-драйв" они не успели.

— …не зря же говорят "si vis pacem, para bellum", — послышался голос Тануи от входа, — Это тот случай, когда мы должны показать, что мы к войне готовы. Особенно если не будет иного выбора.

Верховная жрица спустилась в "тайную" часть храма в сопровождении двух других переговорщиц, а также… зомби, как решил в первый момент Алистер. Но нет, это был живой человек. Просто израненный и измученный.

Только по волосам, чей природный рыжий цвет еще сильнее подчеркивался запекшейся кровью, узнавался вечно элегантный и аккуратный профессор Финелла. Сосуды были вздуты, а кожа имела болезненный зеленовато-желтый оттенок. Чезаре ощутимо припадал на левую ногу; штаны были порваны в нескольких местах и обильно залиты кровью. Кровью был покрыт и бронекостюм, такой же, как у вояк Панау. Правый рукав висел плетью, как будто руки там не было вовсе. Наконец, правую щеку заменяло кровавое месиво, сквозь которое проглядывали зубы.

Красавец, в общем. Но держался он молодцом, и даже голос, хоть и звучал более хрипло, чем обычно, почти не сбивался.

— Тут не соглашусь. Демонстрация силы — это, конечно, хорошо… впоследствии. Сейчас же будет лучше, если о нашем исчезновении они узнают только постфактум. Иными словами, пусть думают, что мы сидим в осаде и ждем неизвестно чего. Тогда к моменту штурма мы будем уже на базе и сможем задуматься о стратегических планах.

Не отрываясь от разговора, он кивнул студентам. Тануи же поинтересовалась:

— Мария здесь?

— Её тут нет, — ответила Абла прежде, чем Алистер успел сориентироваться, — Она внизу, посвящает послушниц в план на случай, если вы не решили дело миром.

— Сколько их? — уточнил Чезаре, обращаясь к жрице, — И что за план? — это уже было обращено скорее к Алистеру.

— Три жрицы, включая Укиту, и двадцать две послушницы, — четко ответил колдун, — А план… — он взглянул на Аблу и наконец решился поглядеть на Чезаре, — Выйти на открытое пространство, зачаровать большой лоскут ткани на левитацию и улететь отсюда.

— Вряд ли военщина вам это позволит, — заметил преподаватель, — Да и сил вам может не хватить… Скажите, Алистер, сколько народу, на каком расстоянии от себя и сколько времени вы можете гарантированно поддерживать невидимыми?

— Энергии трех десятков человек, замкнутых в энергокольцо, хватит на 5-10 минут невидимости. 4 минуты гарантированно, а за это время мы успеем далеко улететь. Я не рассчитываю поддерживать их невидимыми на расстоянии: выйдем тесной группой, так энергозатраты будут меньше.

— Если мы откроем двери, военные откроют огонь, — пояснил Чезаре, — Синьора Тануи предлагала проделать трещину в куполе храма… Но это будет слишком заметно. Однако, я проник в храм через вентиляцию. Если вы взлетите на высоту пятидесяти метров, проделаете отверстие в стене с помощью мономолекулярки и зацепите за него трос из ведьминого мха, то через ту же шахту можно будет вывести хоть всех.

На секунду он пошатнулся, ухватившись за ближайшую стену, но потом невозмутимо продолжил:

— Теперь о количестве. Я не представляю, как вы выведете тридцать человек за раз через кордоны панауанцев. Посты стоят слишком плотно. Лучше малыми группами. В общем-то, мой исходный план был рассчитан именно на это; однако я ожидал, что вытаскивать придется человек семь, а не три десятка… Чтобы перевести всех своими силами, мне пришлось бы сделать пятнадцать ходок, а времени мало. Придется делить на большие группы, чем планировалось, и использовать вашу магию для накладывания невидимости.

— Мне не хватит мха на нормальный трос, — сообщила Абла, когда он замолчал, жадно вдыхая воздух, — Метра три максимум.

— Тогда левитация, — мгновенно внес коррективы кардинал, — По одной пронести через шахту и доставить в укрытие.

— Я всё ещё не могу понять, что нам мешает просто стереть с лица земли блокпост вокруг храма, а затем поднять храм на высоту хотя бы сотни метров, чтобы ни один фанатик не перелез? — раздражённо спросила молчавшая до этого момента Удина.

— Видна школа Файруса, — как бы про себя хмыкнул Чезаре, — Вот только Файрус плохо кончил…

Помотав головой, кардинал обернулся к Уките:

— В любом случае, нужно еще поинтересоваться мнением Марии. Но лично я выступаю за то, чтобы не поднимать шуму и пробраться через лагерь скрытно. Судя по тому, что вы рассказали о своих возможностях, это не такие большие потери времени в сравнении с боевыми ритуалами… И при этом намного надежнее. Думаю, разделить послушниц на три группы и переводить между укрытиями последовательно будет в самый раз.

— А если проделать дыру в стене с помощью светового меча? — несмело поинтересовался Алистер.

— Даже если можно, — задумчиво ответил кардинал, начиная движение вглубь храма, — В чем я сомневаюсь, учитывая толщину стен… Внизу это будет не менее заметно, чем открытие двери, а вверху — не более полезно, чем вентиляция.

— Мне вот интересно, — напомнила о себе Абла, — Я единственная, кто считает, что сначала нужно починить вот этот обрубок от человека, который некогда нам преподавал политологию?

Судя по её тону, возражений девушка терпеть была не намерена.

— На данный момент моей жизни угрожает интоксикация, а функциональности — потеря руки и перитонит, — сообщил Чезаре, не замедляя шага, — Вы можете поделать что-то с этими проблемами?

"Интоксикацию? Откуда она взялась?"

— С этими нет, но я могу залечить раны поменьше, если вы дадите мне несколько минут.

— Не стоит потерь времени, — в голосе кардинала Алистеру почудились какие-то механические нотки, — Сейчас нужно торопиться: если чересчур промедлим, явится куда более существенная угроза, чем люди Джаггернаут. Лучше бы нам к тому моменту быть уже в вертолете.

— Кто ты такой и что сделал с нашим преподавателем? — хмуро спросила Абла.

— А вы знаете много людей, которые в состоянии полутрупа попрутся через толпы ктулхуманоидов и кордоны военных вытаскивать Марию из передряги? — хмыкнул он, — Просто сейчас лишняя минута важнее, чем красивое личико и пара мелочей. Поэтому давайте лучше поторопимся.

С этими словами он ускорил шаг, не давая ведьмочке нормально ответить. Абла резко остановилась, демонстративно переведя руку к поясу, за который был заткнут ножик.

— Это может быть любой наёмный убийца. Финелла всегда оценивал ситуацию объективно и отлично понимал, что открытые раны его пары лишних минут лишат, а не помогут сэкономить.

— Мне кажется, у него просто крыша двинулась после ссоры с Марией, — шепнул Брайс ей на ухо.

— Ага, и от кровопотери и интоксикации, — усмехнулась Абла, — Ты разве не видишь, что он как будто пьяный или под кайфом?.. Ты можешь его парализовать?

— Только заморозить. Если потребуется…

Чезаре не слишком интересовали перешептывания студентов. Вместо того, чтобы прислушиваться, он быстрым шагом шел дальше. Он должен был найти Марию. Осталось немного. Сейчас он вновь увидит ее и услышит ее голос… Что он скажет ей, он не представлял, и в общем-то, никаких планов на этот счет у него не было. Лишь странная, иррациональная уверенность, что стоит ему найти ее, и все вновь станет как прежде…

И вот, она показалась впереди. Она старалась поддерживать холодное выражение лица. Но у нее плохо получалось: даже с остановленным пульсом она была не тем человеком, чтобы быть холодной. Возможно, в том числе и за это он и полюбил ее. За то, что его грело тепло ее сердца…

Против своей воли Чезаре ускорил шаг. Что бы такого сказать не слишком идиотского?..

— Мария… я боялся за тебя, — нда, не слишком идиотского не получилось. Однако ему было все равно. Подойдя к девушке и стараясь держаться уцелевшей половиной лица к ней, Чезаре приобнял ее за плечи.

"Учитывая то, как мы разошлись, так можно и получить", — проворчал Рэку. Однако Чезаре не слушал его. Прикосновение играло у них особую роль. Именно оно проводило границу между отношениями игрока и фигуры — и отношениями влюбленного и любимой.

— Прости, — едва слышный шепот. Но он знал, что она услышит его.

Решительным движением руки девушка оттолкнула его прочь.

— Зря боялся, — громко ответила она, — Уж меньше твоего пострадала.

— Может, и меньше, — дернул плечом Чезаре, с видимой неохотой удерживаясь от попыток снова ее обнять, — Но сейчас ты в опасности. И нам нужно выбираться отсюда, причем срочно.

— И это говорит сочащийся кровью, нетвёрдо стоящий на ногах кусок мяса? — чувствовалось, что играть Мария не умеет. В попытке изобразить презрение к ситуации она сильно перестаралась.

Чезаре тяжело вздохнул, не отводя глаз. Указывать, что эта показная суровость ей не идет, он явно не собирался.

— Мария… Я понимаю, что ты злишься на меня… И в общем, за дело. Но сейчас у нас нет времени выяснять, кто и перед кем больше виноват. Тебе действительно угрожает опасность, и у меня действительно есть план, как вытащить отсюда и тебя, и остальных.

— У нас нет времени на это, — вмешался Алистер, — Давайте по пунктам. Мы добираемся до вентиляции, и я, пользуясь левитацией, по одной-две-три поднимаю послушниц наверх. Что находится по ту сторону шахты?

Чезаре продолжал смотреть в глаза Марии, ожидая ее ответа… Но она молчала. Он чувствовал, что нельзя отводить глаза. Нужно было непременно дождаться, что она скажет. Но они теряли время. Спасти ее было важнее, чем помириться с ней. Чезаре снова печально вздохнул, бросил еще один внимательный взгляд на Марию, после чего достал планшет.

— Так будет нагляднее.

На экране появился снимок военного лагеря с крыши, испещренный точками и соединяющими их красными и синими линиями.

— Это расположение охраны на момент моего входа в храм. Шахта вот тут. Как видите, оцепление совсем близко, и будет самоубийством пытаться выбраться без невидимости. Однако, по одной-по две я смогу провести их, пока вы поднимаете следующих. После чего расположу их в укрытиях — те точки. Думаю, оптимально будет разделить их на три группы и расположить вот в этих укрытиях.

Три ближайшие точки подсветились.

— Если расположение охраны поменялось, то часть может замениться на эти две. Первую группу возглавлю я, вторую Мария, третью Абла. Алистер, вашей задачей будет накладывать заклинания по мере надобности на группы поочередно.

— Я не злюсь, — с запозданием нашлась паладинка, — Мне плевать.

Она повернулась к Тануи:

— Переговоры провалились?

— Технически, переговоров вообще не было, — заметила жрица.

— Ага, — хмыкнула Удина, — Тут кое-кто сказал, что переговоры не имеют и малейшего шанса завершиться успехом.

— У него это больная тема, — покачала головой Мария, — Он отчего-то считает себя бессмертным.

Чезаре покачал головой:

— Я не считаю себя бессмертным. Я лишь считаю свою жизнь несущественной в сравнении с твоей. Если я почувствую, что не дотяну до базы, я выпрыгну. Но в том, что до вертолета я дотяну, я уверен. И кстати: ты не умеешь врать. Когда человеку действительно плевать, он ведет себя по-другому.

Он искренне хотел в это верить. Хотя знал, что "читать" Марию неспособен, ибо слишком необъективен.

— А теперь, если не возражаете, вернемся к делу. Мы, конечно, можем улететь из лагеря… Но это рискованно. Если допустим ошибку, исправить ее уже не выйдет. Я бы предпочел добраться до здания, на крыше которого расположен вертолет, по земле. Видите линии? Синие проходят в слепой зоне постов охраны. По ним можно при минимальном навыке пройти незамеченными. Красные проходят в зоне видимости… Но Алистер заверил меня, что минут десять сможет поддерживать невидимость целых групп.

Алистер поглядел на Аблу и вздохнул.

— Как ни крути, рисков не избежать. Есть еще одна мысль, и я готов рискнуть, если… Тануи, если мы вылетим из вентиляционной шахты гуськом, держась друг за друга… за ноги, и я в качестве головы колонны, буду направлять полет… Вы сможете убедить послушниц крепко держаться и не издавать при этом звуков? Наверно, это будет… немного страшно, летать вот так, но нам придется это проделать в полной тишине. А если так вылетим, то и на крышу здания с вертолетом доберемся по воздуху… если это близко.

— Это близко, — ответил Чезаре, — Но хвосту колонны я в этом случае не завидую: шахта довольно узкая и непрямая.

— Зато это будет выглядеть забавно, — хихикнула Удина.

— Ня думает, что это будет не забавно, а страшно, — поежилась до того молчавшая переговорщица.

— А Мария думает, что кое-кто храбрящийся не почувствует, что он умирает, даже когда плюхнется в обморок, — фыркнула Мария.

— Мария, — ласковым тоном сказал Чезаре, — Ты знаешь, у меня несколько больше опыта действий с ранениями, близкими к смертельным, чем у тебя. Я прекрасно знаю свое состояние и знаю, что оно оставляет желать лучшего. Однако я отнюдь не шутил тогда, в Риме. Если моя жизнь потребуется, чтобы вытащить тебя отсюда, прежде чем прибудут ее дружки, — он кивнул на Удину, — То я отдам ее без сомнений. И вообще, будет проще, если кое-кто не будет тратить время отдельно, а воспользуется тем временем, что мы отводим на переговоры…

Он сел прямо на пол. В этот момент мир на секунду наклонился на сорок пять градусов вправо, а затем вернулся обратно и потерял в чёткости. К горлу подкатил рвотный позыв.

— А теперь, все-таки, о деле. Я не представляю себе, как такой трюк будет выглядеть с тремя десятками пассажиров. А кроме того, он имеет все недостатки варианта с перелетом. На земле мы хотя бы сможем корректировать план в зависимости от расположения патрулей. Это чуть дольше, но гораздо надежнее.

— На всякий случай напомню, что мы можем тупо долбануть землетрясением, — сообщила Удина.

Ей Чезаре и Тануи ответили хором:

— И раздолбать вертолет, отлично придумали!

— Потребуется не меньше двадцати минут на ритуал.

— Ритуал? — вдруг оживилась Мария, — А исцелить человека этим ритуалом можно?

— А времени у нас нет, — напомнил шпион, вводя себе новую дозу уникрови, — Ни для какого ритуала. Нам нужен план, который мы успеем реализовать до того, как за головой Марии придут бойцы АТА; на данный момент таких два. План Алистера с полетом и мой план со скрытным перемещением. И мне интересно, что об этих двух вариантах думают остальные присутствующие.

— Госпожа Укита, подготовьте, пожалуйста, ритуал исцеления, — вежливо обратилась к жрице Мария.

— Кажется, ваш друг не считает, что ему нужно исцеление, — ответила Тануи.

— Кого тут вообще волнует, что он считает?! — показно фыркнула девушка, — Если он взорвётся, никому мало не покажется. Готовьте ритуал, а я уж вам "моего друга" предоставлю. Да хоть связанным.

— Взорвется?! — ошарашенно переспросил Алистер. Да, она явно прекрасно справилась с тем, чтобы не сеять панику.

— У него в голове бомба, которая взорвётся, как только он умрёт, — пояснила паладинка, — Потому давай не тратить время на бесполезные препирательства. Просто сделай так, чтобы, пока длится ритуал, он оставался жив, а затем, не тратя время на препирательства, я скручу его и потащу в центр круга.

Чезаре тяжело вздохнул. Он понемногу начинал злиться.

— Я уже сказал. У нас. Мало. Времени. Давайте не будем тратить его на бессмысленные препирательства и сперва выберемся отсюда. А там уж можно подумать и о лечении. Я понимаю, что ты, как всегда, не в состоянии думать о своей безопасности, но сейчас все более чем серьезно.

— Я пойду приготовлю всё для ритуала, — делая вид, что происходящее здесь её не касается, заметила жрица, после чего зашагала дальше по коридору.

Шпион схватился ладонью за лицо, после чего обратился к ней:

— Вы успеете провести ритуал за десять минут с учетом подготовки? Это максимальный срок, по истечении которого храм будет гарантированно уничтожен. Скорее всего, времени еще меньше.

— Нужно будет выбрать жрицу покрасивей и поопытней, — невозмутимо, с некоторой ленцой, пообещала Тануи, продолжая своё шествие, — Только ритуал по-быстрому означает и лечение по-быстрому.

Кардинал пару секунд смотрел на нее, а потом кивнул:

— У вас есть ровно пять минут. По окончании этого времени я независимо от результата вытаскиваю Марию.

— Синьор Финелла, можно ваш планшет пока? — спросил Алистер.

Шпиону этот вопрос не понравился. Особенно учитывая подозрительные перешептывания студентов…

— Нет, — мотнул головой он.

Колдун закатил глаза, после чего провел ладонью по синей ленте, выпуская в преподавателя струю воды.

Чезаре бросился к земле, пропуская струю воды над собой. Она еще только начала сковываться льдом, а итальянец уже сократил дистанцию и с силой ударил единственным кулаком в солнечное сплетение.

Абла взвизгнула и выхватив лазер, выстрелила в преподавателя, но в последний момент ее оружие отбила вверх Мария.

— Перестреляю! Всех! — громко прокричала паладинка, обеими руками хватая больверк, — К чертям!

Алистера и Аблу ее голос заставил утихомириться. Чезаре — наоборот.

— Так стреляй, — кивнул он, намеренно отходя от нее подальше. Так, чтобы взрыв не задел ее, — Давай. Проблема будет решена. Ритуал не потребуется. И ты спасешься. То, чего я и добиваюсь.

— Пусть… лечится… — простонал Брайс, пытаясь восстановить дыхание, — Только карту… отдаст…

— Это у нас уже какой-то пиратский роман получается, — криво усмехнулся Чезаре, — Как вы думаете, синьор Брайс, как бы отреагировала бомба с датчиком сердца, если бы вы попали по мне заклинанием заморозки?

Профессор склонил голову набок, как всегда, когда задавал студентам каверзные вопросы. И прекрасно знавший этот тон Алистер не стал отвечать.

— А тебе я просто руки отстрелю! — крикнула Мария, наводя оружие на мужчину, — Думаешь, я остановила Аблу потому, что хочу тебя сама застрелить?! Быстро! Разбежались по углам!

— Давай я его просто выброшу, — предложила Удина.

— Мария, — ласково произнес Чезаре, — Давай не будем друг на друга кричать и угрожать оружием, а просто поговорим, как цивилизованные люди… Хотя бы по старой памяти. Я хочу спасти тебя. Ты хочешь спасти остальных. Отстреливание друг другу рук и попытки друг друга скрутить не помогут ни тому, ни другому.

— Слушай, у тебя небогатый выбор, либо ты доверяешься мне, либо сваливаешь отсюда, и не мешаешь.

Она пыталась держать холодный тон, однако речь её была уж чересчур тороплива. Она старалась сохранить твердость и беспристрастность и потому не замечала, как твердость превращается в упрямство, а беспристрастность в жестокость.

— Я больше не твоя фарфоровая куколка. У тебя есть данные, они могут быть нам полезны. Спасибо на этом, но командовать здесь ты не будешь. Потому что не бывает в армии двух командиров.

— И ты решила, что командир тут ты, — усмехнулся шпион, — Извини, но ты не имеешь достаточных данных о ситуации. Не говоря уж об опыте.

— Из нас двоих подчиненные предают тебя, — ударила по больному Мария. И в качестве добивания, Удина встала между ними, разминая руки, и Мария кивнула ей.

Чезаре дернулся, как от удара. Итак, первое впечатление оказалось верным. Мария все-таки предала его. Даже она. Этого не могло быть. Но это было. Она сама это признала. По щеке катилась одинокая слеза. Вот и все.

"Сердце, Рэку, это самый опасный враг для любого агента. Вдвойне опасный, поскольку оно притворяется мудрым советчиком… А на самом деле ведет тебя к гибели. Немало агентов умнее, опытнее и способнее тебя поплатились жизнью за мечту любить. И быть любимым — как же иначе? Как и полагается в порядочной сказке"

Голос наставника, старого шпиона со смешным русским именем. Когда состоялся этот разговор, у него еще не было абсолютной памяти, — но тем не менее, он помнил тот день, как вчера. Лишь не думал об этом, когда Мария была с ним. Дурак.

"Вот только жизнь — не сказка, Рэку. И все, что даст тебе твое сердце — лишнюю слабость. Ведь ни одна рана не может быть так страшна, как рана, нанесенная рукой любимой женщины"

Он был прав, тысячу раз прав. А Рэку, именно так звали его на самом деле, попался в ловушку, как дурак. Поверил в чудо. Захотел поверить.

"Всё-таки, я очень благодарна, что вы нашли меня, отче", — так сказала Мария полгода назад, в Тирренском море. Тогда он ощущал себя героем… Смешно. Как в сказке, мать ее… Тогда ему и в голову не пришло сравнение. Сам виноват. Он был для нее полезен, теперь мешает.

"Я люблю тебя", — так говорили друг другу и Рэку, и Мария. Неужели она лгала? Не может быть. Но похоже, было. Любимых не предают.

Зачем он только выжил тогда, по пути? Лучше было умереть в неведении. Веря, что если бы он нашел ее… Если бы…

Любимых не предают. И у него осталась последняя попытка. Если она не прислушается… Что ж, смерть у порога храма станет хорошим завершением истории наивного дурака, возомнившего себя героем. Просто выстрелить себе в висок было бы не так унизительно. Но он должен был попытаться. Если не ради того, что она чувствовала к нему, то хотя бы ради того, что он чувствовал к ней.

Игнорируя Удину, Чезаре… Да, именно так, не Рэку. Рэку не терпел предателей. Чезаре направился к Марии. Не отрывая взгляда от ее глаз, он негромко начал:

— Мы можем сколько угодно доказывать друг другу, кто из нас сильнее. Но это не имеет значения. Я же знаю, в чем дело. Ты хочешь показать себя. Хочешь, чтобы я поверил в тебя…

Пистолет уперся в тяжелую броню. Как раз на уровне сердца, готового выпрыгнуть из груди. Если она выстрелит… Даже под сверх-форсажем он не успеет увернуться.

— Но я и так верю в тебя. А ты? Ты готова поверить в меня? Хотя бы ради всего, что было раньше?..

Уцелевшая рука коснулась руки Марии. Не пытаться отвести оружие. Просто коснуться… Просто напомнить ей обо всем, что было до этого рокового дня…

Нижняя губа девушки задрожала. Чезаре заметил, как пистолет чуть приопустился.

— Ты не веришь в меня!!! — в голосе юной паладинки звучали боль и обида, — Если бы в меня верил, ты бы не начал палить там, на крыше!!! Я думала, ты понимаешь, что я пытаюсь сделать!!! Я думала, мы давно уже всё решили!!! Но, как, по-твоему, я смогу уничтожить Джейд, если не могу справиться даже с рядовым мощным, но тупым сигма-зомби?!

Голос Чезаре, напротив, звучал негромко и печально. В этом голосе был горький привкус пепла, остающегося после пожара:

— Я был неправ и наделал глупостей. Ты знаешь, я не тот человек, который легко признает это…

Чуть ближе к ней. Не пытаться продавить ее защиту. Но касаться уже не руки, а плеча, и аккуратно, ненавязчиво начать привлекать девушку, готовую расплакаться, к себе…

— Мы оба наделали и наговорили лишнего… Но знаешь, Мария, не бывает таких пар, у которых все и всегда проходит гладко. И любовь, настоящая любовь тем и отличается от простого увлечения, что способна преодолевать испытания…

Кардинал печально улыбнулся:

— Я уже прошел ради тебя через воду и огонь. А третье испытание традиционно самое тяжелое… Наступить на горло своей гордости и попросить друг у друга прощения…

Может быть, ассоциация медных труб с испытанием гордостью, а не славой, была неидеальна. Но прекрасно подходила их истории. Ведь он действительно отыскал ее на дне морском и стоял ради нее под драконьим огнем. И третье испытание действительно было самым тяжелым…

— Прости меня, Мария. Мне не следовало переступать через твою волю… Особенно зная, к чему это привело в прошлый раз. И уж тем более мне не следовало бездумно сыпать столь жестокими обвинениями. Прости меня…

— Ты сказал, что я тебя предала!!! — из глаз Марии брызнули слёзы. Она отбросила руку мужчины в сторону, — Ты это сказал! Ты подумал об этом!

Она попыталась оттолкнуть его, однако Чезаре мягко, но настойчиво прижал ее к себе.

— Я был неправ…

"Надеюсь", — ехидно заметил Рэку. Однако Чезаре проигнорировал эту разумную и рациональную часть себя.

— Прости меня. Пожалуйста.

Это последнее слово прозвучало особенно. Ведь он привык приказывать, а не просить…

— Как я могу тебя простить, если ты всё это время меня обманывал?! — громко выкрикнула Мария. — Всё то время, что мы были вместе!

Это заявление удивило его.

— Я не обманывал тебя. С Тирренского моря я никогда и ни в чем тебя не обманывал.

Он приподнял ее лицо за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

— Ты единственный человек, с которым я могу позволить себе быть честным. Пожалуйста… Не надо рушить все, что мы построили, из-за нескольких ошибок.

— Ты говорил, что веришь мне. Ты говорил, что веришь в меня, — она уже не кричала, лишь тихо плакала, — Но это не так. Если бы ты мне верил и верил в меня, всё бы не закончилось вот так… Ты веришь только в себя и себе.

— Разве если бы я не верил в тебя, я стал бы доверять тебе спину? — ответил Чезаре, — Я верю тебе, Мария. Так, как не верю и самому себе. И именно из-за этой веры я тогда так… испугался. Да, испугался и наговорил глупостей. Вот из-за чего все это.

Да, именно так оно все и было. Он доверился ей. Доверился, хотя четко знал, что доверять нельзя. Доверие — слабость. У идеального шпиона не должно быть таких слабостей. Но он поверил, что с ней может быть не шпионом, а просто человеком. Люди уязвимы. Но он был уверен, что она его уязвимостью не воспользуется.

И в то же время, боялся, что мудрый старый куратор в очередной раз окажется прав. Что сердце, в котором столь прочно поселилась эта беспокойная послушница, снова предаст его.

— Прости, что я причинил тебе боль, — повторил он. Девушка плакала у него на плече, больше не пытаясь вырваться. Сейчас… Сейчас она поднимет голову, и в ее глазах он увидит ответ.

Увидит любовь или предательство.

Отдышавшись, Алистер понял, что понимает еще меньше, чем вначале. Чезаре и Мария перешли на итальянский, причем Мария говорила с такой скоростью, что он не успевал забивать ее слова в электронный переводчик. Затем она замолчала. Что они решили? Он не знал. Но кажется, она не пыталась вырваться из объятий мужчины. Не пыталась или не могла?

— Пожалуйста, — подал голос Алистер, — Мы теряем время…

Преподаватели проигнорировали его. А Абла подошла и тихонько шепнула:

— Алистер! Хронос! Откати их назад.

Лишь несколько секунд спустя колдун понял, ЧТО она сказала. Но… разве он может сделать это? Или Абла всерьез считает, что он всесилен? Приятно, конечно, но…

Во-первых, время — не его стихия. Он же делает упор на четыре основных природных элемента плюс некромантия. Во-вторых, разве он настолько могущественный колдун, чтобы повелевать временем? Черт. На самом деле, быть колдуном широкого профиля в его понимании означало разбираться в различных проявлениях магии, в различных школах магии, культах, знать энергетические структуры. И время — как бы одна из них, равно как и пространство. Вместе они составляют единое целое.

У любого ученого есть жилка рисконавта. Если бы ученые не рисковали, они бы не сделали гениальных открытий. И сейчас Алистер не простил бы себе, если б не попробовал сделать то, о чем говорила девушка. А ее вера в него служила дополнительным стимулом. Хронос. Сможет ли он сотворить подобное? Не попробуешь — не узнаешь, правда?

— Я… попробую… — он не стал ей говорить, что сомневается в успехе такого колдовства, хотя голос это, пожалуй, выдавал. Да что там сомневается, почти уверен в провале. Сотворить такое экспромтом казалось нереальным. С другой стороны, в его руки дана магическая сила и умение ее использовать, вкладывая в заклинания и ритуалы. По сути, это ожившие картинки. Нарисовал слона, вложил силу — получился слон. Нарисовал кролика — будет кролик.

— Черт… — тихо изрек Брайс, крепко зажмурился и спрятал лицо в волосах у Аблы.

И только она могла слышать — если, конечно, кто-то из присутствующих не обладал уникальным слухом, — как он едва слышно, практически не произнося звуки, а создавая волну движениями губ, шепчет медленно и крайне осторожно фразы на латыни.

Итак, представим время. Нарисуем в голове… м-м-м, что бы нарисовать? Да! Вспомним мультик в блокноте. В уголке последней страницы рисуют фигурку, на предыдущем листке в этом же месте ту же фигурку со сдвигом, и так пока листки не закончатся. И затем, если быстро перелистнуть блокнотик, все эти рисунки вместе сливаются в движущиеся картинки, получается мультик. А что будет, если перелистнуть в обратном порядке или нарисовать так заранее? Правильно — фигурка будет двигаться во времени задом наперед, в прошлое…

Алистер нарисовал в уголке воображаемого блокнота Марию и Чезаре. Они целовались, а на фоне были фигурки других людей — все остальные, это было необходимо сделать, нарисовать окружение, так как откат во времени будет одинаков для всех. Но главные герои мультика — Мария Венченсо и Чезаре Финелла, фон остается неизменным. Алистер не знал, как это подействует — может, остальные сохранят память прошедших событий, а может, откат произойдет только в воспоминаниях этих двоих, а всё остальное останется как есть… Итак. Первый кадр — их поцелуй, затем по-быстрому, воображаемой ручкой, чертим на остальных листках развитие событий. Вот они отстраняются… вот их лица меняются… они спорят… всё горячей и горячей… вот, размахивая недовольно руками, уходят друг от друга в разные углы листка… вот на их теле появляются раны… у Марии дыра в груди… у Финеллы исчезает рука и он становится желто-зеленого цвета… и вот они снова вместе, и снова ругаются… уфф…

Всё это время он нашептывал не слова заклинания, а то, что рисовал в воображении, переводил в слова, усиливая создаваемый образ.

А теперь — перелистываем блокнот и, вкладывая силу, много силы, очень много силы, столько, сколько понадобится, даже заемную; активируем созданное заклинание посредством ключевой фразы, выбранной не наугад, а взятой из древних источников и оформленной на латыни.

— Convertam horologii! — произнес Алистер, открывая глаза и направляя на Марию и Чезаре сразу две открытых ладони, сложенные вместе. Глаза колдуна сверкнули от избытка энергии. Блокнот перелистнулся. Он не знал, что получится и получится ли вообще что-то… но кто не рискует, тот не пожинает плоды своих успехов.

Пространство вокруг преподавателей уродливо изогнулось, а оба они стали выглядеть, словно стереокартинка. Уродливые израненные тела наслаивались поверх чистеньких тел, свободных от любых ранений.

— Получается! — радостно воскликнула Абла.

Получается, да не очень. Оба временных промежутка существовали сейчас одновременно. Вот он — Хронос. Это была дыра во времени и в пространстве, однако заклинание было явно не завершено. Более того, у Алистера уходило много энергии. Слишком много. Он чувствовал, как начинают дрожать колени.

Чезаре явно заметил неладное. Он явно был не рад происходящему, но не отрывал взгляд от лица Марии, как будто пытался все же прочесть что-то в ее глазах.

Предыдущие опыты в некромантии научили Алистера замечать недостатки заклинания на лету, в процессе колдовства. И теперь он видел, в чем ошибся. Он создал множество реальностей, одновременно существовавших. Плюс, картинка в блокноте — не живой человек. Ну что ж…

Все листки блокнота склеились в его воображении в один, тот самый, где Мария и Чезаре целуются, а затем их нарисованные фигурки превратились в живых, настоящих мисс Венченсо и синьора Финеллу. Таких, какими он их видел счастливыми на балу. И какие они были до приезда на Панау. И сейчас он смотрел на таких Марию и Чезаре, какие были в его воображении. Целые и невредимые… живые… такие, какими и должны быть.

— Convertem horologii!

Недостающую энергию он принялся брать из… о нет, не из Аблы, ни в коем случае не из Аблы, такая энергопотеря просто убьет ее. Из самого окружающего пространства. Оно само по себе пропитано энергией, а в храме древнего божества ее особенно много. И забирая ее, он рассыпался в благодарностях перед тем, кому она принадлежала.

Перед Дагоном. Да, Дагон не был выдумкой дикарей. Сейчас Алистер ясно чувствовал Его присутствие и Его силу. Древний бог слышал его. И заинтересовался. Заинтересовался наглым вором и потянул к себе.

Колдун ощутил, как его мозг плотно обхватывают невидимые щупальца. А затем сознание покинуло его.

— Ч… ч… Чезаре? — Мария испуганно оглядывалась по сторонам, сжимая ладонь мужчины так, будто бы боялась провалиться в ту реальность, дыру в которую открыл колдун. Колдун? А, какой, кстати, колдун это сделал?

Как они вообще тут оказались? Они только что летели на поиски "миссис Икс"… И вдруг оказались здесь, в каком-то подвале. Воспоминания путались… Чезаре четко понял, что не помнит чего-то важного. Очень важного. Критически важного.

— Что случилось? — паладинка явно была ошарашена происшедшим не меньше, чем шпион.

— Не… знаю, — задумчиво ответил он, левой рукой продолжая обнимать Марию, а правой доставая из-за пояса больверк.

Оглядевшись, он увидел, как Абла бросается к лежащему без сознания Алистеру. Был шанс, что они точно так же внезапно оказались в этом подземелье. Но больше похоже было на то, что Алистер только что потратил очень много сил и рухнул от истощения.

— …зато, кажется, догадываюсь, кто знает.

С этими словами кардинал чуть отстранился от Марии и подошел к ведьмочке, грозно нависая над ней.

— Итак, что тут произошло?!

— Что вы делаете?! — Абла встала между Чезаре и Алистером и развела руки в стороны, — Он без сознания и не сможет ответить на ваши вопросы о том, как он спас ваши жизни!

— Тогда расскажите вы, — невозмутимо ответил он, понимая, что предположение подтвердилось, — Немедленно.

— Вы оба были при смерти! — не опуская руки ответила Абла, — Да ещё и бросались в друг друга обвинениями, кто в этом больше виноват, вместо того, чтобы быстро решать проблему… сигма-проектора не было, ритуал, который был доступен жрицам, занимал слишком много времени. Нужно было срочно вас лечить, пока, либо кто-то не взорвался, либо сюда не ворвался спецназ, — тараторила альбиноска, — Вот мы с Алистером и решили попробовать откатить вас до того момента, пока вы не получили смертельные ранения.

— По порядку, — поморщился Чезаре, — Какой спецназ? Где мы находимся? И что мешало нам, вместо экспериментов со временем, банально долететь до базы?

Одновременно он выслал запрос Нулевому отряду:

"Вышлите мне последний бекап модуля памяти"

Однако тут его ждал облом. Связи не было. От слова "совсем". Запрос встал в очередь на отправку, ожидая первой попавшейся возможности.

— Собственно… тот факт, что мы сейчас в храме Дагона, который окружён где-то сотнями тремя, если не больше, вояк Мендозы, лидера которых побила Мария, спасая Алистера.

— Кого-чего-что?! — изумлённо спросила Мария, поднимая на руки лишившегося сознания колдуна. Кажется, её не меньше, чем Чезаре, изумлял тот факт, что они вообще воюют с Мендозой, — То есть, взрыв отеля перерос в конфликт?!

— Похоже на то… — задумчиво ответил шпион, — За откатанное время кто-то нарушил нейтралитет. И стараниями Алистера мы не знаем, ни кто это был, ни что конкретно он сделал, ни что можно исправить. Но сейчас важнее другое. Итак, мы окружены, и скоро к нам ворвется спецназ. Расположение черных ходов? Расположение постов охраны? Что мы планировали делать и где бросили мотолеты?

— Я понятия не имею, где вы бросили мотолёты, — ответила Абла, но затем указала в сторону какой-то незнакомой Чезаре девицы, стоящей в стороне, — Но вот она должна знать.

Девица, может, и была незнакомкой, но в модуле памяти небольшая запись о ней была. Совсем небольшая. Итак, Удина Мемфис, двадцать лет, родом из США. Официально рок-гитаристка, но прибыла в свите Вэйна Файруса, так что, вероятно, работает на АТА. Отметилась несколькими скандальными выходками. Бисексуальна. В общем-то, и все: отметиться серьезным делом или продемонстрировать свои способности она не успела, по крайней мере к моменту, на котором обрывалась его память.

— Хаюшки, — помахала рукой она, — Ваши мотолёты раздолбаны были в говно, уже когда я вас встретила.

— Ты… сигма-зомби? — удивлённо и настороженно нахмурилась Мария.

— Я предпочитаю называть себя сигма-американкой, — кивнула Удина, — А ты, между прочим, моя ведущая.

— И разумеется, как мы собирались выбираться отсюда, никто не знает, — проворчал Чезаре, — Мне нужно получить доступ к сети. Может быть, тогда удастся восстановить часть потерянной информации. Это можно сделать, не привлекая внимания военных?

— Я знаю место, где кое-как берёт сотовая связь, — быстро сказала Абла. — Но нам нужно действовать быстро. Не думаю, что жрицы простят нам тот факт, что мы подвергли опасности верховную жрицу.

— А конкретно, он, — ткнула "сигма-американка" пальцем в Алистера, после чего указала на Чезаре, — Пытаясь заморозить вот его.

— Твоим словам, наверное, надо верить, — оскалилась арабка, — Учитывая, что профессор Финелла всё это время на тебя волком смотрел.

— И догадываюсь, почему, — хмыкнул профессор, — Если мне не изменила моя способность складывать два и два, то вы перебежчица. Вероятно, от АТА и почти наверняка, невольная. Однако, с этим разберемся потом, как и с тем, кто кого пытался заморозить. Сейчас — отведите нас туда, где можно поймать сеть. Посмотрим, какую часть памяти удастся восстановить… Потому что того, что у меня есть сейчас, категорически недостаточно для разработки плана. По пути расскажете все, что вам известно о выходах из храма, расположении охраны и транспорта.

— Идите за мной, — жестом велела Абла, после чего двинулась вниз по коридору.

Коридор был узким, мрачным и каким-то… нездешним. Чезаре не мог четко сказать, с чем это связано. Как будто это место было ДРУГИМ. Не таким, как остальной мир. Казалось, оно не подчиняется законам привычной геометрии, но как это определить, если не с чем сравнить?..

— Это место выглядит запутанным, — нахмурилась Мария, — Быть может, мы здесь можем спрятаться от спецназа? Не верю я, что в таких местах нет чёрного хода.

— Это зависит от многих факторов, — ответил кардинал, — Например, как они снаряжены: к примеру, хорошим сигма-локатором нас можно найти, даже несмотря на толстые стены. Что же до черного хода… Меня тоже это интересует. Как и вообще, возможные выходы. За дверями почти наверняка следят, так что открывать их не стоит, но могут быть, к примеру… Потайные ходы? Окна? Или может, вентиляционные шахты?

— У вас с Алистером был план, включавший использование невидимости, — сообщила ведьма.

— Вполне вероятно, — согласился Чезаре, — А что еще он включал? Понимаю, что всего плана, я как всегда, не рассказал, но хоть что-то должен был?..

Однако ответить она не успела. Мария, непобедимый паладин со сверхчеловеческой силой, вдруг завизжала. Чезаре кинулся к ней, готовый защитить от внезапной угрозы… Но причина ее реакции находилась у нее в руках. И от взгляда на то, что творилось с Алистером, кардинала тоже передернуло.

Кругом была лишь тьма. Тьма и холод. Казалось, что Алистер провалился в космическую бездну. Не было даже кислорода, но почему-то он не задыхался. Может быть, потому что не дышал?.. Он не дышал, и у него не билось сердце. Он ясно слышал это: тишина вокруг была настолько подавляющей и сводящей с ума, что любой звук, включая биение пульса в висках, был бы слышен и звучал бы, как божественное благословение.

"Я умер?" — подумал Алистер.

Ответом ему был ужасный, потусторонний смех и ощущение чьего-то могущественного и подавляющего присутствия. Присутствия чего-то, существовавшего до начала времен, более древнего и великого, чем хрупкий человеческий разум в состоянии вообразить.

Эта сила поневоле заставляла склониться перед собой. Алистер вспомнил, что он осмелился взять у Него силу. Ну да, он Его благодарил… но человек, ограбленный в переулке, едва ли будет счастлив, если воры вежливо поблагодарят его за украденное имущество.

С другой стороны, разве может жалкое смертное существо ограбить Его? Разве комар грабит человека, пытаясь присосаться к его телу? Комаров не ищут и им не мстят. Их просто прихлопывают, когда совсем достанут.

— Д-дагон? — решился подать голос молодой колдун.

— ДА!

Из потоков силы перед ним соткалась огромная фигура. Это не был сам Дагон: Алистер почувствовал это четко. Дагон слишком велик, могущественен, чудовищен и подавляющ, чтобы представать перед смертными во всей своей первозданной мощи. Тот, кто узрел бы Его величие, несомненно сошел бы с ума. Это была лишь аватара.

Невозможно было описать словами существо, явившееся ему. В человеческих языках просто не было слов, способных описать эти очертания, не подчинявшееся законам геометрии, — потому что он существовал до этих законов и стоял выше их. Невозможно было найти слова для обозначения того жуткого цвета, который имела Его плоть, бывшая одновременно и материей, и энергией, и чем-то еще, непостижимым для разума смертного. В какой-то момент Алистер начал различать в Нем человеческие черты, но это была не более чем попытка удержать то, что за гранью понимания, в рамках доступной для восприятия картины мира. Самообман, соломинка для сознания, дававшая призрачную надежду удержаться по эту сторону от грани безумия.

— Ты задолжал мне, помнишь?!

Этот голос не был зловещим: Он был попросту выше понятий добра и зла. Он существовал, когда эти понятия некому было придумать. Этот голос обжигал пламенем Бездны и космическим холодом.

— Да, — пролепетал Алистер, — Помню. Благодарю тебя за силу. Как я могу вернуть тебе долг?

Наверное, его речь звучала не совсем так, как ожидал Дагон, но Алистер не мог ничего с собой поделать. Он говорит с божеством! Это… это… так круто! Страх уступал место исследовательской жилке ученого. Познавательному интересу. Но всё равно было страшно.

— Мне нужна страховка, — ответил бог.

— Страховка от чего? — не понял колдун.

Неожиданно щупальца Дагона схватили его за шкирку и подняли высоко в небеса. Хотя то, что он видел вокруг себя, походило на космос, Дагон именно поднял его, показывая Панау откуда-то из стратосферы.

Панау ли это было? Очертания островов легко узнавались. Но в то же время прямо из земли росли тысячи колоссальных щупалец, пытавшихся поймать хрупкую человеческую фигурку. Алистеру показалось, что эта фигурка ему знакома, но здесь и сейчас он не мог вспомнить ни одного имени, принадлежавшего миру людей.

Фигурка казалась маленькой и ничтожной перед величием древнего бога, но это был уже не комар. Это была злая оса, беспощадно жалившая огромное тело огнем и молниями. Даже хуже осы, ведь оса, один раз ужалив, умирает, а этот достает новые и новые жала, отобранные у других ос.

— Страховка от молний в человеческих руках, — последовал ответ, — От смерти. Поэтому мне нужна женщина. Самая сильная из тех, что ты сможешь найти за этот час.

Приплыли. Несомненно, колдун был знаком с ритуалами человеческих жертвоприношений. Некоторые из них можно было приспособить, чтобы направить жертву любому божеству на свой выбор. Но "был знаком" — не значит "одобрял". Он находил такую практику порочной и аморальной. Тем более что самой сильной женщиной, какую он знал, несомненно была Мария, которая слишком няшка, чтобы поступить с ней так…

— В жертву? — уточнил юноша, — А может… я смогу помочь тебе по-другому? Кто хочет твоей смерти?

— Как ты можешь помочь по-другому, жалкий червяк, заимствующий силу прежде, чем услышишь цену?!

— Ну, например, защитить тебя от смерти, — осторожно ответил колдун, — Извини, что взял без спросу. Очень понадобилась.

Это были явно неудачные слова. От чудовищного воплощения Дагона отделилось острое щупальце. Быстрее, чем юноша успел среагировать, оно ударило его в живот. Второй раз за короткое время, но при всем уважении к профессору Финелле, Дагон бил гораздо больнее…

— Защитить меня от смерти? — щупальце начало медленно, очень медленно, возвращаться на место, но Алистер ощущал, что это самое щупальце сжимает нечто, что сжимать не должно было.

Алистер захлебнулся криком. Вот теперь боль и ужас отодвигали на второй план даже любопытство исследователя. Он ясно видел, как щупальце, покрытое кровью и слизью, выходит из его живота, вытаскивая кишечник. Ему как будто что-то мешало, но что такое это "что-то" перед мощью Дагона?

— Ты себя-то защитить не можешь.

Говорить с вынутым кишечником было тяжело, но колдун понял, что если будет молчать, будет еще хуже.

— Что… что мне делать… с женщиной? — вырвалось у него с трудом.

Ну и сволочь ты, Дагон. Тебя бы так подергали… Он снова задергался, потянулся руками к щупальцу, пытаясь избавиться от него.

— От тебя требуется найти кандидатуру, а остальное уже — моя забота.

— А как ты узнаешь, кого я выбрал? И что, если я не успею? — с замиранием сердца спросил колдун. Сопротивляться Дагону было всё равно что мухе пытаться вырваться из лап паука, уже скрутившего ее в паутине.

— Ты приведёшь жертву в храм, — ответил бог, — А если не успеешь, умрёшь.

Итак, какой у него выбор? Соображай же, голова, соображай!

Если он откажется, то умрет немедленно. Если согласится, у него будет час времени… всего один час… Что он теряет? Да ничего. Но за час можно успеть сделать… Да хоть что-нибудь.

— Приведу — и всё? Ладно!

— Но если она убежит до окончания ритуала, я не буду считать сделку завершённой, — усмехнулся Дагон, показывая всем своим видом, что он не так прост.

— Это понятно, — хмыкнул Алистер, — Извини за вопрос: а чем тебя твои жрицы не устраивают?

— Они слабы, — ответил бог, — Мне нужна сильная.

Брайсу было не по себе от такой сделки. И даже не то, что он ее не собирался выполнять, его смущало, а сам факт ее заключения.

— Хорошо… я попробую кого-то найти.

— Пробуй.

Щупальца разжались, и Алистер начал падать с небес. Все быстрее и быстрее. Это было похоже на прыжок с парашютом, только вот парашюта у него не было. Все быстрее и быстрее. Внизу была твердая земля, которая на самом деле была плотью Дагона. Да. Панау и было Дагоном. И приплыв сюда, они вручили Ему свои судьбы.

Он увидел сверху вертолет на крыше, который обещал Финелла, и лагерь военных. Это тоже была сила. Те самые молнии в руках людей были не только даром одного амагуса, или кто он там. В эпоху сигмы люди держат в руках божественные силы… Или думают, что держат их в руках, пока не столкнутся с настоящими богами. Так и он сам — разве не подумал на миг о своем всемогуществе, когда ему удалось обратить время вспять? Но лишь несколько мгновений спустя ему довелось узреть истинное всемогущество…

Всемогущество ли? Ведь Дагон, этот Великий Древний, боялся того человека внизу, той "осы со сменными жалами". Так ли он всемогущ, если чего-то боится? Если ему нужна женщина, смертная женщина, чтобы спастись от смерти? Для всемогущего существа один человек едва ли отличается от другого; для этого же бога жрицы были слишком слабы.

Алистер пролетел сквозь крышу храма и глубже, в подземелье. В какую-то секунду он увидел собственное тело, освещенное серебряным светом из рук Финеллы. Учителя удерживали его кишечник в животе, пока Абла зашивала рану. Вот что пыталось сопротивляться силе Дагона. Учителя ЗШН были могущественны. Они оба не были просто людьми, это очевидно. Но помочь ему спастись от сделки с Дагоном они были бессильны. Рассказав им, он лишь вызовет паранойю со стороны Финеллы, не хуже его знающего, какая женщина тут самая сильная. Лучше промолчать и как-то справиться со своими проблемами самому…

Эти мысли пронеслись в голове Алистера за мгновение до того, как она приземлился в свое тело.

— Очнулся? — поинтересовался Чезаре, — Морду тебе за то, что ты натворил, так и быть, начищу потом. Когда оклемаешься.

Алистер чуть приподнялся на локтях, после чего закашлялся.

— Что… что случилось?.. — скорее выплюнул он, чем спросил.

— Я надеялся, что это ты мне расскажешь, — хмыкнул кардинал, — Я не помню ничего из последних нескольких часов. От Аблы с Удиной мне удалось узнать только, что мы торчим в окружении, транспорт раздолбан, а амнезию нам с Марией устроил ты. И разумеется, я не надеюсь, что ты заранее сообщил мне, и я перенес всю важную информацию на носитель, не затронутый заклинанием.

При этом он почему-то был уверен, что карта — еще не самое главное из того, что он забыл. Было что-то в сотню, в тысячу раз важнее. Но что это, он не знал.

— Вы сами отказались дать мне карту с постами, — фыркнул юноша, — Если бы я не вернул вас во времени, вы бы могли умереть в любую минуту от интоксикации. Теперь вы с Марией хотя бы здоровы.

Виновато посмотрев на Аблу, он провел пальцами по зеленой ленте, запуская процесс регенерации.

— То есть, она была, — сделал вывод Чезаре, — Теперь ее нет. Но, по крайней мере, мы знаем, откуда плясать. Чтобы пройти в одиночку или с одним-двумя пассажирами мимо кордонов, мне не пришлось бы изучать расположение постов. Значит, я рассчитывал незаметно провести через них вас всех. Отсюда следствие — способ незаметно выбраться из храма у меня был заготовлен. Надеюсь, его я вам сказал?

— Че, прежде чем давить на него, подожди хотя бы, пока живот зашьют, — нахмурилась Мария, — А то ведь внутренности вывалятся.

— Я не давлю, — ухмыльнулся шпион, — Если бы я давил на него, то в его нынешнем состоянии он бы этого не пережил. Я лишь пытаюсь восстановить недостающую информацию.

— Извините, ладно? — произнес колдун, — Я правда хотел как лучше. А сейчас надо спешить. Вы сказали, что у нас десять минут до чьего-то прибытия. Вроде бы, Удина должна знать, чьего. Сколько уже прошло?

— Точно не знаю, — покачал головой Чезаре, — Судя по тому, что я этого не помню, об этом говорилось до "отката". Так что все-таки со способом выбраться из храма?

Алистер вздохнул — куда свободнее, чем раньше, — после чего начал рассказывать:

— План состоял в том, чтобы выбраться через шахту вентиляции при помощи моей левитации, обкастовавшись невидимостью и щитом, затем вы предлагали пройти небольшими группами через мертвые зоны наблюдения военных, отмеченные на карте, и добраться по земле до здания, на крыше которого нас ждет вертолет. Я же предлагал уводить сразу всех по воздуху до того же самого здания. Поскольку карты у нас теперь нет, похоже, остался только воздушный способ. Навскидку могу предложить дополнительно обезопаситься, создав отвлекающий маневр: кто-то выходит незамеченным из храма и отвлекает внимание военных на себя, тогда шанс пройти незамеченными растет.

— Вертолет? Интересно, откуда… — задумчиво произнес шпион, — Вы знаете, где он находится? И еще — вы сможете наложить невидимость на всех, при учете того, что через вентиляцию с гарантией качества придется проходить в лучшем случае по одному?

"Отвлекающий маневр" он комментировать не стал, сочтя, что идиотизм этого решения и без того всем очевиден.

— Я запомнил только здание, но, полагаю, вертолет на его крыше найти будет полегче, чем иголку в стоге сена, — Алистер помрачнел, — Вопрос в том, как туда добраться. Я уже предлагал выводить всех при помощи левитации гуськом, но шахта непрямая.

— Гуськом? — Чезаре ошарашенно замолк, — Знаете, мне кажется, одно из двух: или вам никогда не доводилось ползать по вентиляционной шахте… Или здесь какая-то очень необычная вентиляционная шахта. В тех шахтах, по которым мне довелось полазить во времена моей бурной молодости, пришлось бы откровенно протискиваться… Вы, конечно, компактнее меня, но я не представляю, как будет выглядеть левитация в таких условиях… А если будет, то к концу перелета последние элементы цепочки будут представлять собой крайне неаппетитное зрелище.

Алистер развел руками, явно не собираясь спорить. Нужно будет, конечно, еще посмотреть, что там за шахта…

— Может, продолжим путь? — раздраженно спросила Удина.

— Да, — кивнул шпион, — Если повезет, мне удастся восстановить часть воспоминаний, да и если получится связаться с пилотом, это тоже будет нелишне.

Абла тем временем остановилась в каком-то тупике.

— Э-э-э… Кажется, закрыто, — неуверенно сказала она.

На вид тут не было никакой двери: лишь глухая стена. Но подсветив магическим светом, Чезаре заметил, что один камень слева трогали явно чаще, чем остальные.

— А ты постучи, — посоветовал колдун.

— Давайте я постучу, — Мария красноречиво хрустнула костяшками.

С нее бы действительно сталось попробовать выбить дверь рукой. И возможно, у нее это даже получилось бы… Но что при этом сталось бы с рукой? Мария была сверхсильной, но не сверхпрочной. И кажется, из-за того, как сложно было убить ее, порой забывала об этом.

— Если они и без того злятся, что мы заморозили жрицу, — рассудительно заметил Чезаре, — То лучше бы обойтись миром. Если не выйдет, то нужно попробовать подвигать вот этот камень, — он указал на тот, который отличался от остальных, — А уж если и это не пойдет… То в крайнем случае лучше уж не ломать, а расплавить-разрезать.

— Мы можем попробовать, — Мария покрутила перстень с рубином, в котором скрывался огненный клинок.

— В КРАЙНЕМ случае, — повторил кардинал.

— Удина, а кто сюда может нагрянуть? — спросил вдруг Алистер.

— Наш общий знакомый был уверен, что это будет спецназ, — развела она руками.

— Вопрос только, чей, — хмыкнул Чезаре, — Если местные, то не проблема… Но думаю, из-за местных я бы такую панику не развел.

Так как Абла замешкалась у двери, он обошел ее и сам постучал. Правой рукой: он не знал, почему, но этот момент был важен.

— Не думаю, что нам ответят… — начала было Абла, но…

— Кто там? — раздалось из-за двери.

Подавив напрашивавшиеся варианты вроде "Кучка идиотов, чуть не заморозивших жрицу", Чезаре ответил лаконично:

— ЗШНовцы. Нам нужен доступ в сеть, чтобы доработать план побега.

— Вам лучше уходить отсюда.

— Такое решение несколько затрудняет толпа военных, — заметил шпион, — И насколько могу судить, вам их штурм понравится ничуть не больше. В данный момент мы в одной лодке, даже несмотря на неосторожность некоторых в применении магии.

Он выделил голосом слово "неосторожность", дабы подчеркнуть, что заморозка жрицы была именно ошибкой, а не злым умыслом.

— Ванилла, передай, пожалуйста, Тануи мои искренние и глубокие извинения, — добавил Алистер, — Я был неосторожен. Уже всё хорошо, и никто никого не хочет убить. Кроме военных снаружи. Мы хотим помочь, правда.

— Я думаю, уже поздно, — шепотом ответила та, кого назвали Ваниллой, — Госпожа Тануи выглядела очень и очень решительно.

— Боже! — воскликнула Мария, — Что же это за неосторожность такая была?!

— Там было комплексно, Мари, — покачала головой Удина, — Думаю, дело не только в заклинании.

— И что же она, по вашему мнению, теперь намерена делать? — осведомился Чезаре. По своему опыту он знал, что излишняя решительность редко означает особенно мудрый поступок… Хотя отнюдь не обо всех своих немудрых решениях он жалел.

— Я не знаю, — тихо ответила Ванилла, — Она созвала всех жриц… и даже большинство послушниц. Даже Ня забрала.

Итак, некий ритуал. Причем, проводимый от отчаянья, что само по себе говорит о многом…

— Вы ведь понимаете, что ни к чему хорошему это не приведет? — спокойно осведомился кардинал.

Алистер же был куда менее спокоен. Скорее напротив, он был в самой настоящей панике.

— Блин… Ванилла, останови их! Пожалуйста! — он в бессильном отчаянии постучал кулаком в стену, — Скажи, что Дагон дал мне силы, чтобы их увести отсюда!

— Ага, и как ты это себе представляешь? Они потребуют доказательств.

— Чезаре и Мария! — оживилась Абла, — Алистер их вылечил! Подчистую!

— Да! — подтвердил юноша, — И они больше не ссорятся!

— Как минимум, нам нужно не дать жрицам наделать ошибок, не рассмотрев все варианты, — рассудительно заметил преподаватель, — Вы ведь догадываетесь, что для ваших сестер то, что творится сейчас, не приведет ни к чему хорошему. Неужели вы не хотите хотя бы попробовать избежать этого?..

Он предпочел не говорить, что проведя их к этой загадочной Тануи, она все равно ничего не теряет. Пусть достроит эту мысль сама: тогда в ее глазах она будет иметь больший вес…

— Думаю, стоит попробовать! — раздался голос из-за стенки, — Я сейчас!

Следом за голосом они услышали удаляющийся прочь топот ножек.

— Кажется, получилось, — негромко заметил Чезаре, отходя от двери и чуть приобнимая Марию, — Если прочие жрицы так же способны к конструктивному диалогу, то все не так плохо… Сколько их, кстати? И что мне следует знать об этой… Тануи?

Абла неуверенно посмотрела на Алистера.

— Ну… мне она показалась… очень мудрой… и… Она явно не хочет войны.

Колдун закатил глаза в стиле "опять повторять". Видимо, до потери памяти Чезаре о ней уже спрашивал. Но угрызений совести по этому поводу кардинал не чувствовал. Сам виноват.

— Это не жрица. Ванилла — подруга одной из послушниц, дочери Тануи. Тануи Укита — верховная жрица центрального храма Дагона. Мне она показалась умной и рассудительной женщиной. Всего здесь, включая ее, три жрицы и двадцать две послушницы, плюс Ванилла. И всю эту толпу нам как-то надо вывести из оцепленного храма и доставить до вертолета. Тануи хотела переговорить с властями и уладить дело миром, но переговоры не состоялись, почему — это к Удине.

— А что я? — возмутилась девушка, — Это вот он, — она ткнула пальцем в Чезаре, — Заявил, что дело дрянь, и переговоров не будет.

— Итого тридцать один человек… Неприятно, — заметил шпион, никак не комментируя заявление Удины, — Нечего и думать перевести их вслепую… Может быть, мои предположения верны, и тогда если не карта, то снимок расположения постов у нас будет… Но если нет, то похоже, придется тратить время на разведку.

Алистер какое-то время молчал, а затем несмело предложил:

— Можно еще попробовать восстановить снимок при помощи магии. Не знаю, получится ли со всеми деталями скопировать изображение из моей памяти, но я могу создать проекцию в воздухе, а вы ее сфоткать. Попробуем?

— Так чего же ты раньше молчал?! — искренне удивилась Мария.

— Хороший, в принципе, вопрос… — согласился Чезаре, — Но об этом, как и о том, с какого перепугу вам дает силы Дагон, поговорим, когда выберемся отсюда. Если картинка будет достаточно четкой, то это должно помочь.

На самом деле, даже если и не получится, у него была еще одна причина желать, чтобы Алистер в его присутствии сотворил заклинание, для которого не имеет заготовки. Одна давняя идея… Но Алистеру о ней говорить не следовало. В отличие от магии, колдовство — это тайные знания. И поэтому большинство колдунов относятся к идее их раскрытия… нервно.

Колдун закрыл глаза, вытянул руку и забормотал заклинание. Кардинал не был уверен, но кажется, это был енохиан — искусственный язык европейских оккультистов. Воздух замерцал, как мираж над пустыней, после чего сформировался размытый, нечеткий образ планшета с какими-то синими и красными линиями на экране.

— Этого достаточно? — взволнованно спросила Мария.

— Сейчас посмотрим… — пробормотал Чезаре, делая снимок в модуль памяти.

— Синие линии — мертвые зоны, не обозреваемые военными, — пояснил Алистер, — Красные — находящиеся под наблюдением, но под невидимостью и там можно пройти.

— Ну, что? — с надеждой поинтересовалась Абла, — Есть контакт?

Собственно, расположение линий было куда как чётче, чем фоновая картинка.

— Так… — произнес шпион, разглядывая картинку и так, и эдак, — Солдат видно плохо, но линии, вроде бы, на месте. И насколько могу рассмотреть, вполне соответствуют… А эти узлы?..

— Укрытия, — ответил колдун, — Вы предлагали разбиться на несколько групп и рассовать их по укрытиям, после чего по земле добираться до входа в это здание. На крыше ждет вертолет. Проблема в том, что поддерживать невидимость… Хотя стоп. Проблемы нет. Но у каждой группы будет от пяти до десяти минут, в течение которых будет поддерживаться действие заклинаний. Если так, то ваш план мне видится более надежным. И если Тануи одумается, у нас всё должно получиться.

— Судя по снимку, каждая красная линия преодолевается минуты за три максимум, — заметил Чезаре, — Так что думаю, если вы будете каждый раз преодолевать линию вместе с соответствующей группой, с этой деталью проблем не будет. Далее. Я вижу на схеме целых пять укрытий вблизи храма. Перевести жриц поодиночке будет несложно… А если вы возьметесь за внутреннюю часть, а я за наружную, то это можно сделать даже быстро. Ну, относительно… Предлагаю разделиться на четыре группы и перемещаться последовательно: то есть, первая двигается к следующему укрытию, вторая на место первой, и так далее. Единственная проблема, которую я вижу, это отсутствие сведений о перемещениях патрулей…

Он оглядел собравшихся, но ни сигма-визора, ни локатора, ни сонара, ни шпионских дронов ни у кого, разумеется, не оказалось.

— И невозможность незаметно покинуть храм сравнительно удобным способом, — напомнила Абла, — Технически, мы в ловушке. Единственным выходом является шахта вентиляции.

— Именно поэтому я и говорю про переход поодиночке, — ответил кардинал, — Судя по тому, что через шахту пролез я, пролезут и остальные… Присутствующие точно, насчет комплекции жриц надо еще уточнять.

Мало ли, вдруг окажется, что Дагон любит попышнее.

— Если Алистер будет по воздуху доставлять остальных в шахту, а я с другой стороны забирать их и под невидимостью переводить в укрытия, то мы справимся сравнительно быстро, и на этом этапе план может сорваться, только если военные начнут штурм…

— А что мы теряем? — развела руками Мария, — Надо пробовать. А кто отвергает, пусть предлагает что-то своё.

— Разумеется, остается неизбежный риск, — заметил Чезаре, — Но совсем безопасного варианта я не вижу. Так что, стоит попробовать. Далее. Я бы предпочел, чтобы всеми четырьмя группами руководили ЗШНовцы. Однако так как Алистеру придется накладывать заклинания на группы поочередно… Рассудительная и мудрая Тануи Укита справится с тем, чтобы ее группа не отклонялась от плана?..

— Думаю, да, — согласился колдун, — Но нужно еще решить вопрос связи.

— Виброзвонок телефона можно использовать как сигнал "идти вперед", — предложил шпион, — Не помешал бы также сигнал "опасность"… Но с другой стороны, с обнаружением опасности у нас все равно туго.

— У мобильных телефонов на вызов и СМС разная вибрация, — сообщила Абла.

— О! — удивилась Удина, — А ты у нас спец по вибрациям!

Альбиноска порозовела. Чезаре усмехнулся:

— Оу. Алистер, ваш недочет. А по поводу способа определения опасности…

Но Абла прервала его:

— Финелла! — вспылила она, — Я вам скачаю чувство такта из Интернета!

Девушка выглядела крайне злой.

— Между прочим, мы с Алистером спасли вашу волосатую задницу от другой, ещё более волосатой задницы, и всё, что мы получаем в благодарность, хиханьки да хаханьки?!

Она глубоко вдохнула через нос.

— Между прочим, у нас была офигенная перспективка бросить тут вас, а самим под невидимостью и полётом свалить через шахту. И, кстати, мы спасли вас, несмотря на тот факт, что вы активно, вплоть до рукоприкладства, этому сопротивлялись и, между прочим, чуть не убили Алистера!

— Опаньки, — хмыкнула Удина, — В ком-то проснулся бешеный хомячок.

— Хомячок-оборотень, — хмыкнул в ответ кардинал, наблюдавший за картиной, склонив голову набок.

— Финелла, я думаю, вам стоит извиниться, — набычившись, заметил Алистер. Интересно, что до того, как Абла начала возмущаться, он, похоже, собирался спустить это на тормозах. Воистину, amantes sunt amentes.

Чезаре открыл было рот, чтобы ответить, но тут произошло нечто такое, что разом отбило ему чувство юмора. Половину сил ему пришлось отвести на то, чтобы удержаться на ногах, половину на то, чтобы удержать на ногах Марию и половину на то, чтобы удержать самоконтроль. Итого ровно на половину больше, чем у него было.

Земля тряслась. Даже не так: содрогалась, будто мышца в клоническом спазме.

— Внимательность! Говорить береговой охран Панау! — услышал Тайам голос, многократно усиленный громкоговорителем, — Мы требовать от вас прекратить хулиганство!

Ну да, опять местные мартышки… Швырнув очередной шар, парень сплел в освободившихся руках нечто куда более убедительное — для непосвященных — массивный клубок огненных нитей. Совершив боевой разворот через правое крыло, парень громко рявкнул, усиливая голос через динамик часов.

— А ну свалили отсюда нахрен, обезьяны!

После чего, подбросив перед собой шар на манер волейбольного мяча, Тайам со всей дури врезал по нему кулаком в геномскиновой армированной перчатке. Шар лопнул, заполняя небо над катером береговой охраны широчайшим плотным потоком устремившихся в сторону земли искр.

Буквально в следующую секунду он обрадовался, что он уже давно больше чем человек, потому как установленный на катер пулемёт затарахтел, и юноша получил не менее трёх раз свинцом, остановленным геномскином, по своей плоти, что было, кстати, весьма болезненно, особенно учитывая калибр пулемёта. У юноши аж пресеклось дыхание, и, ко всему прочему, равновесие куда-то убежало.

— Нет, ну вы охренели! — сообщил Тайам, закрываясь непробиваемым кинетическим полем, после чего испепеляя катер ударом молнии.

Так или иначе, он почти закончил. Сигма-паутина вокруг острова должна была нанести по Дагону удар колоссальной мощи. Можно было бы обойтись и без этого, но в эпицентре сигма-шторма его способности могли начать сбоить. Идиотка Рейко ведь небось и не понимает, насколько сложно накопить достаточно мощи, чтобы уничтожить столь огромную цель.

И вот, Тайам направился туда, где у Дагона находилось условное лицо. Время свернуть ему челюсть. Тело закололо тысячами иголок, но сигма-гибрид не обратил на это внимания, летя напрямик на ховерборде. В какой-то момент, не выдержав, он создал перед собой конус, поглощающий энергию шторма. Сразу стало легче: то, что было оружием против него, стало его же источником силы. Кажется, Дагон такой же дурак, как и остальные.

Место, откуда начинался шторм, даже без сигма-видения легко было определить невооруженным глазом. Огромный овраг, бывший ртом Дагона, был окружен не то клыками, не то рогами.

— Сдохни, угребок, — приказал Тайам, запуская паутину.

Антиэнергия, скопированная у Альвы, пробежала по нитям паутины в тело Дагона. Шторм мгновенно ослаб… Как и получаемая от него энергия.

— Да ты вконец охренел, гнида, — парень со злобой ударил кулаком в ладонь, — Я тебе что, фокусник? А ну-ка, быстро взял и расшарил жърчик для твоего же выпила!

Сноп желтых молний ударил в морду твари, и Дагон содрогнулся всем телом. Всем островом.

— Ха-ха! Что, не нравится!?

Пасть Дагона закрылась, и шторм окончательно исчез. Прямо из земли выросло множество щупалец, пытавшихся поймать Тайама, но сигма-гибрид резко ушел вверх… А молнии и паутина продолжали работать даже без его участия.

Дагон трясся всем телом, но упрямо продолжал бороться. Не давая Тайаму нанести решающий удар.

— Ах, так?! А ну, получи!

С этими словами Тайам направил энергию в небо, разрушая участок озонового слоя. Дагон никуда не уплывет, так что пусть терпит нефильтрованную солнечную радиацию. На щупальца это оказало особо впечатляющий эффект: сжигание покрывающей их слизи оказалось для них губительно. Вот теперь…

Кристиан был дураком. Он не понимал, какая сила ему дана. Тайам — понял. И смог извлечь из нее максимум. Мощнейшая кинетическая волна, собранная в тугой сгусток, ударила в лицо Дагона — и взорвалась, разбрасывая куски плоти и НАХРЕН снося его челюсть.

— Вот она, победа разума над грубой силой, — сообщил Тайам. Подумав, что нужно добавить последний штрих, он сотворил драконье пламя и с его помощью написал на лбу Дагона: "Izzabelle". Поняв, что Дагон дергается, а значит, еще жив, сигма-гибрид приготовился нанести новый удар…

И тут поступил звонок от директора.

— Вы что там творите? — ее голос был, как всегда, спокоен.

— Если обобщить, то отдыхаем прямо-таки со всей дури. Я вот, например, собираюсь уничтожить всю эту страну целиком. Ты как, не против?

— Честно? Против. Тут живет одна из уникальных колоний карликовых ленивцев…

— Да мне по, — честно ответил Тайам.

— Нет, не по, — жестко ответила Нарьяна, — Сворачивайся. Сигма-гибриды приравнены к оружию массового поражения. Их использование для уничтожения населенных пунктов попадает под Ультиматум Нарьяны. Намек ясен?

"Идиотка", — подумал Тайам. До нее что, не доходит, что Дагона нужно добить? Что если его не добить, он вполне может уничтожить всех людей на земле? А ленивцы, кому нахрен нужны эти ленивцы? Уж точно не ей. Идиотка…

— Понял, — вслух сказал он.

Тяжко быть гением: все время приходится жить в окружении идиотов.