Странные игры [СИ]

Глава 8

Разумеется, Аки не могло так повезти, чтобы пока она ждет, никто к ней не зашел.

— Тетя Рейко!

Дверь открылась, и на пороге появилась седоволосая девочка. Аки мигом поняла, что влипла. С Лилит-тяма она никогда не пересекалась, но слышала о ней достаточно.

— Э-э-э… А ты кто? — спросила маленькая ками.

— Я новенькая, — ответила "дриада", — Рейко-сенсей ушла к сигма-проектору… Хочешь конфетку?

— Конечно же, хочу! — обрадовалась девочка и весело поскакала прямо к не й. Выхватив у неё из рук конфетку, она плюхнулась на кровать, закинула себе в рот конфету прямо вместе с обёрткой и начала аппетитно хрустеть.

— Я Лилит. А ты кто?

— Я Аки. Сестра Ёсикавы Рю.

— Зелёной медузы? — вопросила ками, выгребая из упаковки конфетки.

— А? — не поняла Аки, — В смысле?

— В смысле? — переспросила Лилит, после чего вдруг замахала руками и ногами, — Да он плывёт по течению, как большая медуза! Бульк-бульк-бульк!

— Кто тебе это сказал? — ошарашенно заморгала зеленоволосая. В то, что безумная девочка сама сделала такие выводы, "дриада" не верила.

— А то я его не видела, — закатила глаза драконица, — Натуральная медуза. Я сегодня, кстати, на море была. Там такие же медузы. Только фиолетовые. Красивые-красивые. Но все в руках растворяются, будто из желе.

— Он просто не готов к тому, что происходит в школе, — вступилась за "брата" Аки, — Наши родители погибли, а потом Нарьяна как-то выдернула его от властей. Но он чувствует себя тут, как в тюрьме. Не надо говорить о нем плохо, когда-нибудь он разберется в своих проблемах. Я хочу ему помочь, но у меня не получается…

— Я была в тюрьме.

Взгляд Лилит стал жестче. Выражение лица тоже изменилось. Раньше Аки и представить не могла, что в принципе возможно такое словосочетание, как "зверски жевать конфеты".

— ЭФО ФИФИФА ФЕ ФОФОФЕ!!!

— Мой брат никогда не был волевым человеком… — сказала "дриада", впиваясь зубами в печенье, — Его всегда обманывали, и он всегда слушался, делал, что говорят… Но другого у меня нет и не будет.

— Скачай ему яйца из Интернета, — посоветовала Лилит, — Стальные. А лучше адамантиновые. КАК У РОСОМАХИ!

Аки вздохнула и принялась пить шоколадное молоко, за неимением другой возможности сделать что-либо позитивное. Неужели со стороны Рю настолько… Зеленоволосая, кажется, не верила, что даже эта девочка считает его ничтожеством. Наверное, потому Рейко и решила ему помочь, что ничтожность Рю достигла уже катастрофического для школы, где учатся такие "студенты", уровня.

"Они все так говорят, как будто это так легко!" — внутренне возмутилась "дриада", — "Я не хочу быть, как они! Они чужие! Но если Нарьяна решит от меня избавиться, то я никогда не увижу Ноэль… Я не могу позволить, чтобы Нарьяна меня устранила. Надеюсь, что Рэйко-сама мне поможет… иначе придётся делать что-то радикальное…".

А тем временем драконица уже успела доесть все запасы конфет.

— Кстати, если он не был волевым человеком, как он вообще стал террористом? — большие глаза девочки недоумённо смотрели на Аки, — Я думала, у террористов силы воли как минимум на ТРИСТА ГРАДУСОВ ПО ЦЕЛЬСИЮ!!!

Зеленоволосая отшатнулась от экспрессии "трёхсот градусов по Цельсию", крепче обнимая стакан с молоком, после чего смогла осознать слова девочки.

— Он никогда не хотел быть террористом. Всё это делалось лишь ради будущего счастья людей… он так думал. Это планировалось не им, а нашими родителями. Думаю, он всегда хотел быть священником и жить а каком-нибудь тихом месте, вроде деревенек неподалёку от нашей школы… только подальше от таких мест, как наша школа… Но Нарьяна воспринимает его как солдата. Что будет, когда наступит зима, я даже не могу представить.

— Я знаю священников, — закивала головой Лилит, после чего начала загибать пальцы, — Знаю… один держал меня в тюрьме, другая прирезала его, третий Лютого Тюльпана, четвёртая изучает стиль боя тысячи прутиков, а пятая поцеловала Бетти Уильямс!

Она взмахнула ручкой.

— Священники — СИЛА!!!

— Не знаю… — пожала плечами Аки, — Сила без счастья бесполезна. А где твои родители?

— Мои родители внутри меня, — ответила девочка, болтая ножками, — Наш вид по-другому размножается. Не как вы, делением, а синтезом.

Она замахала руками.

— Во мне ОХРЕНЕННОСТЬ мамы и папы!!!

— Ваш вид? Это… драконы? — спросила "дриада", словно попала в сказку.

Грусть от размышлений вновь отступила, ведь интерес зеленоволосой переключился на новый объект. Она даже наклонилась в сторону девочки, поправляя рукой волосы, чтобы лучше её видеть и удерживая стакан с шоколадным молоком лишь одной рукой. Дриада так и представляла себе Лилит огромным змеем, который погружается на морское дно, чтобы гонять там крабов…

— О! Это ж шоколад! — обрадовалась Лилит, хватаясь обеими руками за кружку Аки, — Дай-дай-дай!!! ДАЙ!!!

— Эй! — возмутилась зеленоволосая, — Это мое! А ты расскажешь мне о драконах, а? Расскажешь?

— Расскажу-расскажу, — поспешно соглашалась девочка.

Вздохнув и совсем отпустив кружку, Аки уставилась на Лилит, бессовестно поглощающую ее лакомство. Оставалось, правда, еще печенье, чем "дриада" и воспользовалась, ожидая, пока девочка освободит рот от ее кружки. Хрустнув печеньем, зеленоволосая с интересом посмотрела на драконицу.

Выпив всё одним залпом, девочка выдохнула, прикрыв глаза. Её мордашка выражала крайнюю степень блаженства.

— О, да! Шика-а-арно!!!

— Теперь ты расскажешь о драконах? — нетерпеливо напомнила Аки о своем интересе.

— А что ты хочешь знать? — поинтересовалась Лилит, — Кроме того, что они ОФИГЕННЫ?!

Зеленоволосая на секунду задумалась, пытаясь выбрать из множества вопросов самый главный. После чего затараторила:

— А что они едят? А где они живут? А еще, кроме тебя, такие есть? А ты можешь стать большим-большим драконом?

— Едят батарейки, шоколад и огонь, — начала перечислять девочка, — Живут в ЗШН, кроме меня ещё есть Актис, и да, я могу стать большой могучей ЯЩЕРИЦЕЙ, ИЗРЫГАЮЩЕЙ ОГОНЬ!!! — радостно взмахнула она руками.

— Батарейки? — опешила "дриада", — А ты покажешь как-нибудь, как ты становишься "могучей ящерицей"?

— Покажу-покажу, — закивала Лилит, — Только надо будет выйти на улицу, а то я здесь всё порушу, и Мася расстроится.

— Но я обещала Рейко-сенсей, что не уйду отсюда… Давай как-нибудь позже покажешь… Кстати, ты тоже ждешь Рейко-сенсей?

— Да-да, — кивнула она, — Тоже жду Рейку. Киса за мной приглядывает, когда Маси нет.

— А кто такая Мася? — спросила Аки, — Хочешь печенье?

Ответы на вопросы? Кому они нужны, когда есть печеньки? Пожалуй, именно такой логики придерживалась Лилит, когда, забыв про всё, выхватывала из руки Аки печенюшки, чтобы их немедленно схрумкать. Быстро съев все, что было в упаковке, драконица воодушевленно спросила:

— Ну что, пойдёшь ящерика смотреть?

— Но мы должны дождаться Рейко-сенсей, — стала серьезной зеленоволосая, — Она сказала, что скоро вернется… Наверное.

— Ну, мы ей не скажем, — девочка запрыгнула к ней на колени, после чего начала барабанить ладошками по бёдрам Ёсикавы, — Пойдём-пойдём-пойдём-пойдём!

— Ай! — воскликнула Аки, — Ну ладно, пойдем. Но сначала слезь с меня.

— Пойдём, тебе понравится! — крикнула Лилит, спрыгивая с коленей "дриады" и хватая её за руку, — Это будет просто ОФАНАРИТЕЛЬНО!!!

— Только не врежься во что-нибудь! И куда мы пойдем?

— На улицу же! — удивилась драконица.

— Но там постоянно кто-то шастает…

— Не боись, я выберу место попустынней, — ответила Лилит, — Никого не задавлю!

Местом попустыннее оказался плац на заднем дворе базы. Что ж, кажется, тут действительно никого не было… Хотя выбор место вызывал у Аки подсознательное опасение, что сейчас из засады выскочит Мелисса с криком "Попалась!".

— Стой туточки, — сказала Лилит, после чего отбежала на несколько метров.

Не было никаких постепенных изменений. Девочка подпрыгнула в воздух и приземлилась уже драконом. Бескрылым коренастым драконом размером с пони, с ярко-алой чешуей, вертикальными зрачками и подающейся вперед челюстью.

Драконица выпустила в небеса струю синего пламени, после чего перевела взгляд голубых глаз на Аки и чуть опустила голову, призывая ее подойти. Как завороженная, Ёсикава подошла к сказочному созданию и протянула руку, касаясь чешуи на шее. Лилит подставила макушку под руку Аки, а затем чуть толкнула её, словно бы показывая, что чешуя не чувствительная, и чесать надо со всей страстью.

— Ух ты! Ты настоящая маленькая ками!

— Рвау! — ответила Лилит и чуть прикрыла глаза, довольная тем, что её чешут.

За этим занятием их и застала Рейко.

— Какая прелесть! — умилилась кошка, — Прямо не хочется прерывать, но ты еще не передумала? Пока в проекторе никого нет.

Аки подскочила. Оставшись без внимания, Лилит снова приняла человеческий облик.

— Конечно, Рейко-сама! — бодро отрапортовала зеленоволосая.

— А зачем тебе проектор? — спросила драконица, — Ты больная? Заразная?

"Рано или поздно она все равно узнает", — сказал себе Рю, почему-то с интонацией своего куратора.

— Нет, я не больна, — покачала головой "дриада", — Я… Ёсикава Рю.

Лилит уставилась на нее в полном офигении. Казалось, она забыла, как моргать.

— Э-э-э… А почему ты баба?! — осведомилась девочка.

— Ну… — наклонила голову Аки, задумавшись над тем, как такое объяснить, — Я скрываюсь и притворяюсь своей сестрой. Это временно. Не говори никому, Лилит-тяма.

— Ты баба, — все так же ошарашенно повторила та.

— Подождешь меня тут, Лилит-тяма? — спросила зеленоволосая. Драконица лишь рассеянно кивнула, продолжая переваривать открывшийся факт.

— Мда, это её надолго подвесило, — заметила доктор Кеншу, выводя Аки из комнаты.

— Я не хотела, Рейко-сама, — виновато ответила "дриада", — Не думала, что в школе кто-то может так удивиться этому.

Затем зеленоволосая с энтузиазмом подняла голову.

— Она настоящая ками! Я видела!

— Вот уж, открытие, — закатила глаза Рейко, — А то, что я — настоящая ками, это никого не волнует, да?

— Но вы бакэнэко, а она дракон! — резонно возразила Аки, — Я никогда не видела настоящих драконов. Но вы тоже необычная, Рейко-сама!

— Ну, надо же! — всплеснула рукой ученая, — Таки получила признание!

— Простите, Рейко-сама, — поспешила извиниться Аки, которая не успела понять, почему кошачья так недовольна, но уже поняла, что это из-за ее слов, — Вы и Лилит совершенно разные и обе — удивительные ками. Я рада, что встретила вас обеих на своем пути.

По дороге их еще пару раз останавливали. Кристиан с Френком поспорили о том, на чем поехать забирать Тадеуша и Соню. Заза спрашивала, куда подевался Грег, а Элли настаивала, что он сам разберется, не маленький, в отличие от некоторых. Альва, желтый взгляд которой вызывал у Ёсикавы иррациональный страх, поцапалась с незнакомым Аки русским студентом по вопросу лечения Пешки. Еще в паре конфликтов Аки вообще не нашла смысла…

"Как странно", — подумала она, — "Они должны были стать гарантом мира на Земле, но они между собой договориться не могут. У них нет никаких общих идей, никаких общих целей, никакого общего пути. И эти люди должны спасти мир?.."

Наконец, разобравшись со всеми проблемами и все же подлечив Пешку в проекторе, Рейко запустила в проектор Аки.

— Что, тебе совсем не понравилось быть девушкой? — привычно пошутила хвостатая, закрывая крышку "гроба".

— Наверное, жаль, что у меня нет настоящей сестры… — немного не в тему ответила "дриада", прикрыв глаза и расслабляя все тело.

— Я могу её создать, — хмыкнула Рейко.

— Это будет сигма-обман, — резко возразила зеленоволосая… Или уже зеленоволосый? В этом белом теплом свете он не видел и не чувствовал своего тела и не мог сказать, на какой стадии находится превращение.

— Почему же обман? — осведомилась ками, — У нее будет душа. Значит, она будет настоящей.

— Чужая душа, не связанная с моей судьбой и моими родителями, — ответил Рю с закрытыми глазами, — Душа — это не то, с чем шутят или экспериментируют.

— У неё будут все твои воспоминания, — возразила Рейко, — И она будет так же одинока, как и ты. Или ты хочешь сказать, что не скрасишь одиночество своей сестры?

В этот момент "самурай" понял, что это уже не просто допущение. С нее станется реально выполнить свой безумный план.

— Нельзя делать отражения живых людей просто потому, что захотелось! — почти крикнул он, — Такого не должно быть! Вы не понимаете?! Это будет ущербное существо с чужой судьбой и вечным грузом того, что ей не принадлежит! Без семьи и без рождения! Без причины и без следствия! С ложными воспоминаниями! Словно клетка для души, которая не имеет ничего общего со всем этим!

— Почему нельзя? — подняла брови Рейко, — Никто не запрещает. Даже у нас в школе, где права клонов куда как выше, чем во всём мире, так делать можно. В конце концов, я так понимаю…

Она остановила процесс проецирования, после чего прижалась носом к прозрачной крышке сигма-гроба.

— …раз одна и без семьи, значит, ты собираешься её бросить?

— Это против природы! Это против морали! — крикнул Рю, однако стушевался под взглядом золотых кошачьих глаз, — Я… Не надо о таком говорить!

— Морали? — богиня оскалилась, — Какой именно?

— Традиционной!

— Ах, традиционной… — пожалуй, только кошки могли так пакостно улыбаться, — Помнится, одной из самурайских традиций были половые отношения между наставником и учеником… ты ведь не пошёл против морали и предложил себя Чезаре?

— Что?! — Рю, кажется чуть не подпрыгнул внутри "гроба", — Это низко, такое говорить! Мой отец был настоящим самураем, он погиб в бою с Интерсигмой так, как подобает! Он передал мне ту культуру и мораль, которая отражает дух Японии!

Богиня развела руками и пояснила:

— Я к тому, что мораль — дешёвая шлюшка, которая будет такой, какой её хотят видеть клиенты. Во времена заката самураев, когда их стало раз в десять больше, чем надо, морально было размахивать катаной по поводу и без, но во времена активных боевых действий удержать катану в ножнах, потому что это было безопасней для тебя и твоего хозяина, не считалось зазорным. Когда-то самурай мог носить огнестрел и это не считалось низко, но император испугался и запретил этому сословию носить пороховое оружие, а бравые самураи быстро придумали отговорку, что, дескать, огнестрел — это низко и недостойно чести воина. Они и сами в это поверили. А природа… уже сам тот факт, что я тебе отрастила руку обратно, идёт против неё. Ничто не истинно, Ёсикава. Всё дозволено.

Цитату он не распознал. Да и не до того ему было.

— Не хочу так жить! Не все дозволено! — крикнул зеленоволосый, часто дыша, — Это моя мораль и моя истина! Пока это есть во мне, оно истинно для меня! Мне плевать на тех, кто раньше прикрывался моралью для того, чтобы продать себя подороже! Мне плевать на тех, кто отказался от морали ради результатов! Я так не делаю! Я — другой! Нарьяна получила мой меч, но не мою душу! Я выполню то, что обещал, но не откажусь от самого себя! Пошли эти идеи новой сигма-науки в Еми!!!

— А что ты сделал, чтобы отстоять свою мораль? — продолжала свою речь Рейко, — Что ты сделал, чтобы доказать, что твоя мораль имеет право на жизнь? Забился в угол? Спрятался? Понадеялся на чужую честность? Понадеялся на мораль Чанг? Ты провалил план, который помог бы Чанг разочароваться в тебе. Значит, теперь ты должен превзойти её.

— Не могу превзойти никого в этой школе! — две ладони резко ударились о стекло, упираясь в него. Зеленые глаза медленно пульсировали, смотря через стекло с побледневшего лица, — Я слабее их и не могу позволить себе отказаться ради превосходства от… Я… не буду никого превосходить. Думайте, что угодно.

Он успокоился так же резко, как и взорвался. И теперь лишь проклинал себя за слабость, а школу за жестокость.

— С такими настроениями тебя превзойдёт даже Заза, — хмыкнула ками, — Тебя превзойдёт даже Кабу.

Она отошла назад и плюхнулась на стул, после чего её босые ножки упёрлись в крышку сигма-проектора и толкнули её вверх.

— Чтобы стать сильней, надо превзойти, в первую очередь, себя. Это больно. Это больно либо морально, либо умственно, либо физически. Ты сейчас выказал страх перед болью моральной… но почему ты не причиняешь себе боли физической или умственной?

— Раньше меня всегда поддерживали, когда мне было трудно, — безэмоциональным голосом ответил Рю, — Верили, что я справлюсь, потому что я — ками, потому что мои учителя — лучшие, потому что я открыт людям и самому себе, потому что мне нравится трудиться. А не потому что я буду идти по головам эффективно. Тут всё поменялось. Никто не хочет видеть кого-то слабее себя в чём-либо иначе, чем как жертву. Никто не хочет помочь с целью иначе, чем угрожать насилием за её невыполнение. Никто не видит дилемму выбора иначе чем позорным замешательством.

Мёртвый голос юноши начал мерно перечислять:

— Куратор — убийца, для которого игра в политику продолжается на новом поле, а грузики весов можно сталкивать в пропасть, если это качнёт весы к выгоде. Лидер — холодная машина, созданная для поддержания баланса человечества и всего лишь посчитавшая меня на весах этого баланса. Неспособная понять, что грузикам весов тоже больно, когда им запрещают быть людьми. Преподаватель — безумная наёмница, соблазняющая ради смеха и предпочитающая доносить свою волю до учеников через увечье. И даже вы, став ками, остаетесь существом, насмехающимся над человеческой душой. Кажется, уже достаточно больно.

Рейко внимательно смотрела ему в глаза. Странный это был взгляд. Неземной. Не такой, какой был у нее до превращения.

— А что ты сделал, чтобы это изменить? Почему не познакомился с теми студентами, которые не хотят никому ничего доказывать через силу? Пешка, Юна, Елена, Френк, Алистер? Они — такие же люди, как ты. Даже, нет, хуже. Та же Юна вообще не обладает никакими силами. Да-да, она не может уклониться от пули и клинка. Ты — можешь.

Она покачала головой и махнула хвостом:

— Я — ками. Но я справляюсь с проблемами не потому что я ками. На самом деле, я ками, потому что справляюсь с проблемами. И ты был ками, потому что справлялся с проблемами. И ты перестал им быть, когда превратился в бесформенную зелёную массу.

Она махнула рукой.

— Ладно, подымай задницу. Хватит мне тут проектор без дела занимать.

Молча поднявшись, Рю вылез из сигма-машины, предпочитая смотреть куда-то в пол.

— Я могу идти? — произнес он отстраненным голосом.

— Ноги у тебя ходят, — пожала плечами Рейко.

Рю поклонился и направился к выходу из помещения. Зеленоволосому хотелось найти какое-нибудь спокойное место без людей.

Вовремя приметив круживший над крышами вертолет, Чезаре отказался от идеи выбраться из здания поверху. Не в том он был состоянии, чтобы защищаться от авиации. Вместо этого шпион спустился на нижний этаж. Выходить через дверь было бы самоубийством, но можно было выбраться через окно, противоположное расположению загонщиков…

Это было крайне неудачное решение. Да, с этой стороны не было солдат эль президенте, но странная троица, — Сара, Кокушибио и гигант, — была уже здесь. Сигма-зомби гордо встала на плече гиганта и вызывающе посмотрела прямо в глаза японцу, словно бы заранее знала, откуда он будет тихонько выглядывать.

— Твой час пришёл, Рэку!

— Мне сейчас откровенно не до вас, — поморщился Чезаре, торопливо прикидывая расстояние до цели, — Позвоните моему секретарю и договоритесь о встрече.

Запустив ЭМИ-излучатель здесь, он задел бы только себя самого. Но в данном случае архитектура ему способствовала.

"Если уж изображать Тарзана, то изображать до конца", — иронически подумал шпион, запуская леску. Даже то, что вторая девушка запустила в воздух какое-то дистанционно управляемое подозрительного вида зернышко, не остановило его: он знал, что успеет.

За секунду до столкновения сработал ЭМИ. Девушка покачнулась и схватилась за голову: маг, как он и ожидал. Зернышко бессильно упало на пол, а гигант начал распадаться на фрагменты различных растений, из которых был составлен, как монстр Франкенштейна.

Но миг триумфа был недолгим. Почему-то импульс не подействовал на Кокушибио. Хотя благодаря охотничьему чутью Чезаре знал, что защитных сигмафинов, как у Марии, у нее нет, она избежала даже секундного оглушения, которое испытывали простые люди в такой ситуации. Победно улыбнувшись, сигма-зомби нанесла удар рукой-мечом, настолько быстрый, что даже под "форсажем" Чезаре едва успел заметить его. И только в последний момент отклонился, чтобы клинок, нацеленный в сердце, лишь резанул по руке.

Кое-как прорезав себе путь через кучу растений, кардинал огляделся. Щупальцемордых рядом не было. Магичка лежала без движения в самой гуще зелени, а Кокушибио пыталась заставить ее подняться.

"Интересно, она успела пообещать ей защиту?", — подумал Чезаре, но счел, что это идеальный момент, чтобы покинуть место происшествия.

Увы, он ошибся.

— Я могу прервать твою жизнь прямо сейчас, пусть даже ценой этого тела, — сообщила сигма-зомби, легко догоняя его, — Пойдёшь на размен?

— Кажется, именно это ты собиралась сделать, не спрашивая моего согласия, — Чезаре и не подумал останавливаться, — Я, как ты помнишь, пытался обойтись без кровопролития. Даже несмотря на то, что знаю, кто, кроме меня, владеет секретом создания сигма-зомби.

Левой рукой Кокушибио ухватила его за плечо и грубо развернула к себе.

— Не строй из себя дурачка, — нахмурилась она, — Мы оба знаем условия размена.

— Дай подумать… — шпион демонстративно коснулся пальцами подбородка, — Ты можешь убить меня. Охотно верю, что можешь: не в том я сейчас состоянии, чтобы тягаться на мечах с сигма-зомби. Что, кстати, не делает тебе чести как воину. И тогда мы, все трое, — он покосился на Сару, — умрем. Ну, то есть, у тебя, как у калибура, есть шанс выжить, но тогда ты будешь вечно лежать в земле и сходить с ума от одиночества и бессилия. Неприятная перспектива, не правда ли? Но судя по тому, что ты соизволила заговорить, есть и другие варианты?

— А если я тебя не убью, Сара всё равно умрёт, — напряжённо говорила японка, — Если мне всё равно предстоит потерять хозяина, то пусть уж хотя бы ты тоже сдохнешь.

— К чему такой пессимизм? — поднял бровь мужчина, — Шанс спасти ее у тебя еще есть… Но если ты убьешь меня, его не будет. Более того: мы оба знаем, что если ты убьешь ее, — а запустив бомбу в паре метров от нее, ты непременно это сделаешь, — это будет иметь не самые приятные последствия для тебя самой.

В этот момент Сара вдруг взмыла в воздух и подплыла к ним, левитируя где-то в метре над землей. Кажется, тело ее еще плохо слушалось, но контроль над способностями она восстановила.

— Сара! — радостно и, кажется, даже восхищённо воскликнула калибур, — Ты сделала это! Нам нужно уходить!

— Почему? — спросила магичка, осоловелым взглядом в доску пьяной оглядывая Чезаре, будто только что увидела.

— Он скоро умрёт, — сообщила Кокушибио, — А после его смерти произойдёт взрыв. Нам нужно срочно уходить.

Сара какое-то время еще смотрела на умирающего, а затем вдруг спросила:

— А разве это не Чезаре Финелла? Убийца магов из ЗШН, которого по телику показывают?

Убийца магов, надо же… Всего-то одного убил. Впрочем, что дело было громким, глупо было отрицать, и после спасения Нью-Йорка его действительно стали показывать по телевизору чаще, чем следовало бы.

— Виновен, — прошелестел амагус.

Что клинок был отравлен, он уже давно догадался, но поделать с этим ничего не мог. Оставалось надеяться, что в машине есть аптечка, а в аптечке антидот…

— Чезаре Финеллы никогда не существовало, — просветила ее сигма-зомби, — Это псевдоним для работы в Ватикане.

Мужчина попытался сбросить с себя ее руку, но она держала крепко. Увы, он четко знал, что если попытается отрубить ее, второго удара нанести не успеет.

— Если он умрет, в ЗШН мне дорога заказана, — сообщила Сара, после чего обратилась к нему:

— За что ты убил ее хозяина?

— А это который? — устало спросил шпион, глухо злясь на непредвиденную задержку. Мария в беде. Надо спешить. А они…

— У них в школе своеобразные понятия о смерти, — сообщила Кокушибио, — К примеру, человек, которого ты видишь перед собой, убил аж двух преподавателей.

Мышцы свело судорогой. У него уже едва хватало сил, чтобы просто стоять на ногах.

— Одного. Уж кому как не тебе знать, что Валькельхайн и его скорпион — не одно и то же? Так же, как ты — не то же самое, что настоящая обладательница этого тела.

— Хватит играть словами! — возмутилась сигма-зомби, — Ты убил моего хозяина! Оперативника Интерсигмы при исполнении!

— Боюсь, что у меня нет времени, чтобы спорить с очевидным, — поморщился он, — Убил. Семь человек. Защищая девочку. Кстати, если вы надеетесь, что после моей смерти от яда вы останетесь в белом…

Окончание фразы повисло в воздухе, но интонации ясно намекали на то, что Сара вполне верно упомянула возможные проблемы в случае его смерти. Записи с его модуля памяти постоянно бекапились на сервере. Именно для того, чтобы в случае чего выяснить обстоятельства смерти.

— Не слушай его жалкое лепетание, — презрительно фыркнула Кокушибио, — Он спасал девочку от защиты Интерсигмы, подвергая её таким образом куда большей опасности.

— От весенницы я иной точки зрения и не ожидал, — дернул плечом шпион, все же сбрасывая с себя ее руку, — Разумеется, когда ваша банда устроила охоту за Лилит, ее передача под крыло Нарьяны была вам… не особо выгодна, мягко говоря.

— А может, вы свяжетесь с Нарьяной по поводу моего поступления? — спросила Сара.

Несомненно, правильным решением было бы делать все, что она скажет. Он был не в том положении, чтобы проявлять упрямство. Но каждая секунда промедления, дававшая Файрусу фору в возможности добраться до Марии, казалась мучительной.

— У меня нет на это времени, — ответил Чезаре, — Позвоните ей сами, если хотите.

Продиктовав номер, он развернулся и быстрым, насколько позволяли ранения, шагом направился к линии оцепления.

И вскоре понял, что удача окончательно отвернулась от него. Линия оцепления была прорвана. Ктулхуманоиды вперемешку с людьми добивали еще сопротивляющихся солдат, а панауанская армия спешно формировала новый кордон в нескольких сотнях метров дальше. Нового кордона он не видел, но уже знал о нем из доклада подчиненных.

Да, подкрепление было уже близко. Четверо агентов на простой, обычной для этих мест машине.

"Выбраться за кордон и проложить мне коридор через толпу", — скомандовал Чезаре, — "Разверните больверк на крыше машины. И подготовьте аптечку, включая комплект для детоксикации: я ранен отравленным оружием"

Ответ пришел быстро:

"На нашем авто не пробьемся. Есть возможность захватить военный транспорт Панау. Приступать?"

Нарушение нейтралитета… К демонам! Сейчас нейтралитет был неважен. Ничто не было важно, кроме одного. Спасти Марию, а дальше можно хоть…

…умереть.

"Приступайте"

Дорогу преградила плотная группа людей во главе с щупальцемордым, и Чезаре закинул леску на подоконник второго этажа ближайшего здания.

"Его преосвященство отдаляется от народа", — посетила его затуманенную болью и токсином голову неуместная мысль, когда он подтягивал себя вверх.

Снова запустив леску, он перескочил через улицу, но ранения давали о себе знать, и приземлился он не так, как планировал. Вокруг него собралась пара ктулхуманоидов, и пришлось взяться за нож. Они оказались не слишком опасными противниками: не имели никаких представлений о технике боя и даже физически ненамного превосходили людей. Псионические способности они то ли не могли использовать в бою, то ли не успели.

Следующим препятствием была группа одурманенных людей. Что ж, способ борьбы с ментальными воздействиями Чезаре узнал еще весной. Одно нажатие на кнопку ЭМИ-излучателя, и преградившие ему дорогу люди осели на землю.

Он почти добрался до захваченной машины. Почти. Уже был слышен грохотавший пулемет. Еще немного, один поворот, и он бы увидел ее…

И в этот момент у него за спиной вновь появилась Кокушибио. Срубив подступавшего щупальцемордого, она ухватила кардинала за шиворот и бросила назад. Удар об металл он почувствовал даже сквозь "форсаж". Мгновением позже в голову пришла недоуменная мысль, как он умудрился упасть на металл посреди улицы. Еще через пару секунд шпион сообразил, что в данный момент движется.

Сумев, наконец, сфокусировать взгляд, Чезаре осознал, что едет на броне панауанского БТРа. А присмотревшись, едва не застонал от досады. Эту кристаллическую пушку сложно было с чем-то спутать. Сигма-зомби закинула его на транспорт Файруса, и в данный момент они с Сарой забирались следом.

— Открывай, Файрус! — крикнула сигма-зомби, — Я знаю, что ты там!

— Не упирайтесь, пока Кокушибио на вашей стороне, — обратилась тем временем Сара к итальянцу.

Чезаре промолчал. Внутри медленно загоралась ярость. Он уже решил, что после ТАКОГО Кокушибио не доживет до конца каникул. Но пока что были более важные дела… Надо было как-то подняться. Мышцы протестовали против такого издевательства, но надо было. Нельзя было задерживаться здесь. Мария… в опасности…

— Вообще-то, дверь уже давно разблокирована, — ехидно ответил Файрус.

Подняться шпиону так и не удалось. Кокушибио с легкостью затащила его в салон. К счастью, Вэйн не торопился атаковать, занятый управлением. К сожалению, Чезаре не сомневался, что его люди отправятся к Марии вперед него.

— Не пытайся встать, — приказала Сара, — Ты попросту не сможешь. Будешь ждать, пока я тебя полностью вылечу.

"Следуйте за БТРом", — приказал Чезаре своим людям, а вслух сказал другое:

— У меня нет времени на полное лечение. Просто уберите свой чертов яд, и убираемся отсюда.

— А еще совершенно неплохо бы разоружить его и связать, — добавил Файрус, — Как показывает практика, стрелять на поражение объект начинает на ровном месте и совершенно от фонаря.

— Не сомневаюсь, так тебе будет спокойнее, — фыркнул Чезаре, — Как показала практика, не связанный калека для тебя слишком сложный противник…

Язвить он мог, не отрываясь от более важных дел. В данном случае — от попыток выяснить, куда направилась Мария. Зону оцепления она не покидала, — значит, не могла направиться на помощь Тадеушу и Соне. Внутри же зоны оцепления студентов, которым могла потребоваться помощь, было… всего парочка. И вместе, что характерно.

Да. Мария направилась к точке исчезновения передатчиков Алистера и Аблы. В храм Дагона. Это было однозначно.

Осталось выпутаться из этой ситуации, чтобы добраться к ней.

"Вы сейчас в храме? Мария с вами?" — послал он им сообщение. Но как и ожидалось, сигнала не было.

— Убрать яд без моей помощи Сара, скорее всего, не сможет, — сообщила Кокушибио, — А я ей сейчас, пока ничего не решено с её приёмом в школу, подсказывать не буду. Потому в твоих же интересах дождаться полного лечения, чтобы резервов твоего организма хватило хотя бы на час. Способности Файруса позволяют заменить текущую турель и метать металлические болванки по схожему с коилганом и рельсой принципу, но на звуковой тяге. Теперь, пожалуйста, оба будьте душками и прекратите качать права, потому что на этом бронетранспортёре объявляется матриархат.

— Боюсь, что вы не в том положении, чтобы качать права, — фыркнул Чезаре, — Если я умру, взрыв бомбы в столь замкнутом помещении… Полагаю, уничтожит даже вас. Что касается приема в школу — не имею ничего против, если вы поможете мне спасти Марию.

— Нарьяна сказала, что единственное условие: если тебе не будет угрожать смерть, я принята, — заметила Сара.

— Ну тогда и в чем вопрос? — хмыкнул преподаватель, — Сейчас оно не выполняется — следовательно, не приняты. Вы можете это исправить. О чем еще говорить?

— Нам нужны гарантии, — ответила Кокушибио, — А на данный момент ты никаких гарантий предоставить не можешь: нет смысла быть принятой в школу, если до школы ты доедешь мёртвой.

Шпион хмыкнул:

— Давать какие-либо гарантии человеку, который в данный момент пытается меня убить… Идиотизм, вы не находите? Удаляйте яд. Только тогда будут какие-либо гарантии. Не раньше. И да, вообще-то соучастие в покушении на жизнь преподавателя карается устранением. Так что я сделаю вид, что вы удалили яд сразу же, как недоразумение было разрешено.

Сара резко дернула рукой, и ЭМИ-излучатель на его поясе заискрил. Замыкание.

— Ты прекратишь выеживаться? Или ты думаешь, что ты пуп земли? Я тебя разочарую: это не так.

— Я не думаю, что я пуп земли, — призывая остатки хладнокровия, ответил Чезаре, — Однако я пытаюсь разрешить дело миром. Сейчас два варианта. Или мы сотрудничаем — и тогда вы удалите яд. Я все равно не в том состоянии, чтобы тягаться с вами троими даже без яда. Или мы враждуем — и это ничего, кроме взрыва в замкнутом помещении, нам не принесет. Решайте!

— Мне это надоело, Сара, — покачала головой сигма-зомби, — Ладно, сам факт его существования унижает меня и оскорбляет память Хакумена, так он ещё и оскорбляет тебя.

Женщина внимательно смотрела на Чезаре.

— Позволь, я его выкину отсюда. Пусть помрёт, как чумная собака в реке помоев, накрывшей город.

— Вы можете сделать так, синьорита, — дернул плечом шпион, — Однако замечу, что это именно вам нужно присоединение к школе. Сейчас все козыри у вас на руках: гарантией, что я не нападу после удаления яда, послужит то, что даже после этого я не в том состоянии, чтобы тягаться с вами. При таком раскладе упустить возможность вступления из-за чистого упрямства… Непростительно, я бы сказал.

— Слушай, ты, не смей мне угрожать, — зашипела Сара, — Ты сейчас на коленях должен умолять, чтобы я сохранила тебе твою жалкую жизнь!

— Я никогда не угрожаю, — холодно ответил он, — Лишь предупреждаю о неблагоприятных раскладах. На колени — извините, мне тяжело подняться. Но если немного подождете, могу попробовать.

— Сара, он может кони двинуть в любую секунду, — заметила Кокушибио, — Либо надо его лечить, либо выкинуть куда подальше. Если в школе это считается элитным преподавателем, то истории о безопасности этого места сильно преувеличены. Мне даже сложно представить, насколько был туп Йеминал, что его раскрыл этот самодовольный хам.

— Думаю, это примерно тот же уровень интеллекта, что необходим, чтобы требовать гарантий, одновременно заявляя, что гарантий собеседник дать не может, — заметил Чезаре, — Или, к примеру, чтобы несколько минут упрямиться в нежелании способствовать лечению, а потом вдруг заявить, что раненый может двинуть кони в любую секунду…

— Бла-бла-бла… — водитель тяжело вздохнул, — Открывать люк? Решайте быстрее, дамы, скоро уже магистраль.

— Пока не надо, но если тут станет трудно дышать, открывайте, — сказала магичка. А затем выпустила еще одно зернышко, такое же, как то, что было уничтожено ЭМИ.

В следующий момент токсин, разгонявший нервную систему шпиона, просто исчез. Мир резко ускорился. Все тело мужчины пронзила острая боль. Он почувствовал, что яд волшебного клинка как будто жег вены изнутри, — но ранения болели еще сильнее. Болел обрубок руки. Болела рана на животе. Чезаре понял, что перитонит — это не шутки. А главное, он понял, что вот-вот потеряет сознание. И тогда рискует уже не очнуться.

Нельзя засыпать…

Нельзя засыпать…

Нельзя засыпать…

— Verpa… — пробормотал Чезаре, пытаясь бороться с эффектом, — Какого… Дьявола?!

"Получится передать аптечку на БТР?" — осведомился он у агентов.

"Попробуем", — последовал ответ.

— Будешь упрямиться, будет еще больнее, — с улыбочкой сообщила Сара, — Сейчас мы тебя усыпим, чтобы не мешался… И заодно вынем бомбу на всякий случай.

И тут сигнал связи от агентов… Просто исчез.

— ИДИОТКА! — воскликнул шпион. Гнев даже слегка разогнал сонливость.

— Еще раз будешь обзываться, будет плохо, — огрызнулась Сара.

— Если еще раз попытаешься вынуть имплантаты, будет никак! — рявкнул Чезаре, на ходу давя пальцами висок, будто пытаясь вставить имплантат на место, — Всем присутствующим! Если уж не разбираешься, то не трогай!

Учитывая, что модуль памяти должен был взорваться при потере пульса, попытаться отсоединить его было самым идиотским, что она могла сделать в этой ситуации.

— Ты отказываешься от моей помощи? — ледяным голосом спросила магичка.

— Пока что "помощь" скорее напоминает попытку убить, — огрызнулся преподаватель, — Точнее, серию попыток.

— Знаешь, что… Не стоит ваша школа того, чтобы терпеть такое дерьмо, как ты.

— Давно пора, — подтвердила Кокушибио.

После чего Чезаре почувствовал, как некая сила отрывает его от пола. Это был не первый случай, когда он становился целью телекинетического воздействия: Патридж некогда делал то же самое. Но тогда все шло по плану: использовать действия противника, чтобы подобраться на дистанцию действия ЭМИ, было наилучшим вариантом.

Был ли сейчас какой-нибудь хотя бы не-фатальный вариант, Чезаре не знал.

Подняв его над полом, магия швырнула его тело в люк броневика. К счастью, тот был все еще разблокирован, и к тому же открывался наружу. Больно ударившись об металл, кардинал подлетел где-то на три метра вверх, после чего упал на асфальт. Кое-как перекувырнуться, чтобы смягчить падение, ему сил еще хватило. А вот подняться после этого на ноги — уже нет.

"Не можешь идти — ползи", — напомнил он себе, отползая на обочину. Не вставая, он достал лазер и попробовал выстрелить по колесам броневика, но тот даже не замедлился. К счастью, стрелять в ответ тоже не стал: впереди как раз показалась очередная группа ктулхуманоидов, и орудие было занято их расстрелом.

Большая же часть тварей, насколько помнил шпион, собиралась ближе к линии оцепления. То есть, позади уехавшего транспорта. Не без труда перевернувшись на спину, Чезаре взглянул в ту сторону — не только чтобы оценить угрозу с их стороны, но и чтобы узнать, как скоро его подберут его люди.

Когда же радужные круги перед глазами рассеялись, он понял, что Бог окончательно отвернулся от опального кардинала. То, что не меньше трех десятков ктулхуманоидов со свитой из гражданских уже идентифицировали его как потенциальную добычу, это еще полбеды. Куда хуже было то, что останки машины, захваченной его людьми, горели живописным разноцветным пламенем. Похоже, что то ли Сара, то ли Вэйн восприняли приблизившийся для передачи аптечки транспорт как угрозу. И нанесли превентивный удар.

Шансов, что кто-нибудь выжил, не было: это было очевидно. И даже эта несчастная аптечка едва ли могла уцелеть. А между тем, одурманенные щупальцемордыми люди все подступали, подобно зомби из соответствующего кино. Их было слишком много: даже если бы ему хватило скорости реакции (без "форсажа") отстреливать их по мере поступления, батарея лазера закончилась бы раньше, чем противники. На то, что кто-то обратится в бегство, рассчитывать было глупо: одурманенные с фанатичной решимостью сражались и умирали за посланников своего бога.

"Ну же, поднимайся… Ради Марии", — сказал себе Чезаре.

Интересно, если она узнает о его смерти, станет ли она плакать? Или скажет "туда ему и дорога"? Ведь он действительно сам загнал себя в эту ловушку. Если бы он не привел их сюда, к месту нашествия… Если бы не понадеялся на победу над Файрусом… Если бы прогнулся сразу, когда следовало… Если бы не нахамил единственной, кому открыл свое сердце, — и в ком сильнее всего боялся ошибиться… Если бы смог убедить помочь этих двоих…

Если бы, если бы, если бы. Что толку от этих "если бы"? Сделанного не воротишь, даже "Хронос" не позволяет изменить прошлое. Он сделал то, что сделал. И теперь им обоим придется заплатить за его ошибки.

Обоим? Нет. Он был готов платить за свои ошибки. Но позволить Марии страдать в руках Файруса он не мог. Ради нее он должен был добраться до храма.

Подняться на ноги Чезаре так и не смог. Зато он смог, убрав оружие, запустить леску вверх и подняться на подоконник второго этажа ближайшего здания. Затем еще на этаж выше. Затем еще и еще. В итоге он выбрался на крышу, над которой по-прежнему кружил вертолет панауанской военщины. Его план заключался в том, чтобы сдаться властям. Несомненно, он был ценным источником информации. А там можно будет или попробовать проездить по ушам… Или захватить вертолет. Главное, чтобы он сперва приземлился.

Жаль, что пилот не знал, что от него требуется. А может, напротив, был несклонен доверять лисоподобным кардиналам. Так или иначе, снижаться до дистанции, позволяющей докричаться о своей сдаче, он не собирался. Вместо этого развернулся боком, давая возможность снайперу на борту сделать один-единственный выстрел. Контрольный выстрел в голову последней надежде на благополучный исход.

Зачем-то шпион вынул из-за пояса лазерник и выстрелил, целясь в снайпера. Зачем? Он сам не знал. Видимо, просто детское желание отомстить за свою обиду. Как будто снайпер имел к ней хоть какое-то отношение. Имел? Наверное, сейчас он убьет его. Но это не имело значения. Чезаре умер задолго до этого. Сраженный не конкретным человеком, а Судьбой, наслоением множества роковых стечений обстоятельств. Если бы он не встретился с Вэйном… Если бы убил его, прежде чем Мендоза захлопнет ловушку… Если бы не пересекся с Сарой и Кокушибио… Если бы они вдруг не решили ему "помогать"… Если бы не погибли его агенты… Если бы… Если бы…

Опять же, что толку от этих "если бы"? Что ж, он долгие годы повторял путь своего "великого тезки" — и пришел к такому же финалу. Наверное, с полгода назад он посмеялся бы над такой иронией. Сейчас… Страх за Марию выжег в нем последнюю способность смеяться. Все, что он еще мог, это помянуть последним матерным словом злодейку Судьбу… Или Бога, в которого он не верил.

Помолиться, что ли? Он помнил, когда в последний раз молился. В апреле. Во время боя с Легионом. Потом — ни разу. Ну что ж. Перед смертью самое время. Наверное, Мария бы оценила.

"Я понимаю, ты злишься. Я бы на твоем месте тоже злился. Но если ты так хочешь отомстить — бей только по мне. По мне, мать твою Богородицу! Не по ней…"

Вот так. Коротко. Невежливо. Но для обреченного — в самый раз.

И все-таки он стрелял. Зачем? Он не знал. Так просто было надо.

Какой толк был от выстрелов умирающего? Он даже не попал в цель. Рука дрожала слишком сильно, и луч ушел в небо. Прицелиться повторно он явно не успевал. Но неожиданно голова противника разлетелась, пораженная крупнокалиберной "рельсой".

На соседней крыше сидела виденная недавно женщина в зеркальных очках. Чезаре уже успел прийти к выводу, что именно она помогла Вэйну получить новое тело; но на этот раз она почему-то решила помочь ему. Следующий выстрел пришелся в голову пилоту.

Вот только толку с того? Ему не нужно было спасение. Сбить вертолет можно было и из лазерника, но это никак не поможет найти транспорт, чтобы добраться до Марии. Этот вертолет был его последним шансом. Все было бесполезно. Это лишь продлит агонию.

Что ж, можно еще, выжимая остатки сил из своего измученного тела, подняться на ноги и броситься навстречу несостоявшемуся убийце. Броситься в падающий вертолет в попытке сразу же выровнять его. Самоубийство. Но все равно ведь умирать. Так почему бы не попытаться использовать малейшую возможность? Терять-то нечего.

Лазерник он убрал за ненадобностью. Некогда целиться, а на бегу он попадет скорее в вертолет, чем в оставшихся солдат. Ему нужно было добежать до края крыши раньше, чем вертолет упадет ниже. И при этом еще и как-то не словить пулю.

Для последнего сошла давняя, так и не опробованная в деле идея. Не останавливаясь, Чезаре накинул на себя личину Халка. Разумеется, это не дало ему сверхъестественной силы, скорости и неуязвимости. Но Халк был заметно выше него, что затрудняло противникам прицел. А так как личина была соткана из сигмы, визор тут тоже не поможет.

Впервые за последние пять лет нагрузка от поддержания личины оказалась для него серьезной: это был верный признак того, что ресурсы его организма на пределе. Но это действительно помогло: выстрел импульсника, нацеленный в голову "Халку", пролетел над головой Чезаре.

Триста метров. Двести метров. Сто метров.

Он был уже почти у цели, когда его щеку пронзила острая боль, а затем зубы обдало ветерком. Кажется, пуля из гаусс-пистолета прошла совсем рядом с лицом, срывая щеку и придавая ему сходство с Призраком Оперы. К Дьяволу. Ему нужно сперва спасти Марию, а потом уже очаровывать. Он лишь ускорился, выжимая максимум из истерзанного тела.

"Идиот", — констатировал Рэку, элитный агент PSIA.

"Это последний шанс!!!" — отчаянно ответил Чезаре… итальянский кардинал? Нет. Просто влюбленный юнец, заигравшийся в героя.

Так или иначе, кто из этих двоих был настоящим, они оба определили еще тогда, в Риме. На фоне пусть даже призрачного шанса спасти Марию собственная жизнь несущественна. Семь метров. Ровно та длина, с которой можно запустить леску. Сброс личины, прыжок, механизм сокращения, и вот, он в салоне.

— Извините, я зайцем, — прошелестел Чезаре, пользуясь инерцией движения, чтобы вонзить нож в грудь одного из солдат.

Второй попытался ухватить его за горло, но лицо амагуса полыхнуло ярким магическим светом, заставляя противника отшатнуться. Пинка в грудь оказалось достаточно, чтобы завершить дело.

Осталась сущая малость. Стабилизировать вертолет. Несомненно, знания об управлении техникой у него были: они входили в программу подготовки элитных агентов. Но знания эти были чисто теоретическими.

Так… Этот рычаг должен управлять наклоном основного винта. С этого и начнем. Пилот давил на вон те педали — значит, скинем труп и встанем на них вместо него. Управление скоростью винтов: основного и заднего. С этим уже можно работать.

"Быстрее, быстрее…" — стучало в голове Чезаре, побуждая на полной скорости гнать в сторону храма Дагона.

"Так, заткнись и успокойся!" — сказал себе Рэку, — "Несколько секунд погоды не сделают, а привести к провалу могут"

Шпион-кардинал несколько раз глубоко вздохнул. Еще никогда он не был настолько близок к срыву, даже вспышка гнева после клеймения Марии была не так разрушительна для его сознания. Но сейчас ему нужно все оставшееся хладнокровие. Чтобы не проиграть теперь, когда у него наконец-то появился реальный шанс. Ради Марии…

Неожиданно плавным на фоне недавней суетливости движением Чезаре поднял вертолет над крышами, одновременно разворачиваясь в сторону храма Дагона.

Броневик проходил сквозь толпы людей и чудовищ, как горячий нож сквозь масло. Какое-то время Саре казалось, что они едут в храм Дагона, но пятнадцать минут спустя они изменили курс.

Ярость захлестывала ее. Из-за этого куска дерьма все сорвалось! Нарьяна ведь не станет слушать, что он сам виноват в своей смерти. Нарьяна четко сказала: если он умрет, она будет признана неблагонадежной, и в поступлении ей будет отказано. Ублюдок. Готов умереть, лишь бы ей напакостить.

Два внутренних голоса наперебой объясняли, что ей следовало сделать вместо того чтобы просто отдавать его на съедение тварям. А тем временем Вэйн, не отрываясь от управления, негромко заметил:

— Не жалей о неудаче с ЗШН. Они — тупиковая ветвь эволюции. С ними ты никогда не станешь сильнее. Иди лучше к нам.

— Мне не нужно становиться сильнее, — огрызнулась она, — Мне и так достаточно сил. Я хочу просто спокойной жизни.

На Панау она сбежала из Америки от готовившегося к принятию закона о регистрации магов. Оказаться зарегистрированной как маг в том маленьком городке, где она жила, было бы верной смертью. Местные были слишком религиозны, чтобы стерпеть то, что она лучше их. Все зло от религии. Даже в попытке попасть в ЗШН, где она, как ей казалось, будет среди своих, ее угораздило нарваться на попа. И тот не смог адекватно воспринять ее могущество, даже несмотря на то, что Кокушибио сказала, что он сам магии не чужд. Не только ублюдок и идиот, но и лицемер.

— Всего-то? Печально, — ответил Вэйн.

Она его проигнорировала. Много чести. Он вывезет ее из опасной зоны, и на этом их пути разойдутся. Куда направиться дальше, Сара не знала. Может, у Кокушибио есть идеи? Эта дама, бывшая весенница, встретилась ей совершенно случайно. Сказала, что ей нужен новый хозяин. Что сигмафин не может без хозяина. Что без хозяина холодно и одиноко. Сара согласилась, хоть и не вполне поняла, с какого боку она сигмафин. Живая, двигается и разговаривает, значит, человек!

— Приехали, — оторвал ее от рассуждений голос Вэйна.

Они находились на утесе, с которого открывался живописный вид на океан. Монстров тут не было, но все же, Сара ожидала чего-то более… цивилизованного.

— Здесь нас подберет подлодка, — сообщил мужчина, — Уберемся отсюда до ядерной дезинфекции.

— Ядерной? — переспросила Кокушибио.

— Протокол X–COM, — пояснил Вэйн, — Для предотвращения распространения инопланетной заразы район должен быть полностью зачищен.

— Инопланетной? — не поняла Сара.

— Те самые "боги", которым поклоняются местные.

Магичка покачала головой. В ее представлении что боги, что инопланетяне… Бред. Не бывает такого.

— Но прежде нужно разрешить еще один вопрос.

Ее виски пронзила острая боль: по мозгам ударила волна ЭМИ. Кокушибио попыталась выступить вперед, — Сара уже знала, что она иммунна к ЭМИ за счет защитного покрытия на креплении между мечом и рукой, — но Вэйн просто отшвырнул ее, как тряпку. В его руке материализовался импульсник. Очухаться магичка не успела.

Она умерла, а семь ее внутренних голосов были поглощены чем-то могущественным и чем-то… нерожденным.

Чем-то, ждущим рождения.