Странные игры [СИ]

Эпилог

День 3

Дорогой дневник. Я начал тебя писать, потому что мне очень нужно хоть с кем-нибудь поделиться своими мыслями и чувствами, одолевающими меня в эти дни. Аблу мне не хочется тревожить своими переживаниями. С ней хорошо и весело, пусть так будет и дальше — незачем омрачать наши отношения, едва начавшиеся, моими беспокойными мыслями и душевными терзаниями. Алиса целые дни проводит с Хесусом — рад за нее, он отличный парень. Так что мне ничего не остается, как поделиться этим с тобой. Да, ты молча выслушаешь и ничего не скажешь в ответ, но я хотя бы выскажусь, а это, поверь, уже очень много.

Позавчера я стал причиной смерти нескольких тысяч людей. Так утверждает Финелла. Возможно, мне не стоит ему верить — ведь он хочет заманить меня в свой отряд "спасателей мира" и обещает "отмазать" от Нарьяны. Но, здраво размышляя, я полагаю, что в его словах есть истина. Помню тот момент, когда я ударил в горло Дагона — он закашлялся и затрясся, и скорее всего, именно в этот момент произошло землетрясение, погубившее тысячи человек. Не зря на меня потом Грег наехал с претензиями… Думая об этом, я сильно переживаю. Знать, что из-за тебя погибли люди, это ужасно. Хотя я не уверен, что у меня был другой выход… разве что позволить Дагону себя убить.

Да, я помню и о тех, кого мне пришлось убивать до этого. Стражи порядка, всего лишь выполнявшие свою работу… ну, еще были террористы — но они сами напросились, тут уж моя совесть молчит. Зато при мысли об убитых полицейских и военных она кричит и воет. Мне плохо, когда я думаю об этом. Ведь раньше я никого не убивал… всё внутри опускается от мысли, что теперь я убийца. И ладно бы, если б я был солдатом на войне — они выполняют приказы командиров. А что я? Я своими руками убил нескольких ни в чем не повинных людей… и еще несколько тысяч погибли по моей вине. Прямо сейчас я их оплакиваю… Простите меня…

Мне не верится, что тем же вечером мы спокойно развлекались на борту корабля. Участвовали в конкурсах, веселились, танцевали. И никто не вспоминал о погибших. Никто не поинтересовался, где же делась Мелисса Чанг и почему ее нет с нами. Как и близнецов Тао — я не помню, кажется, Джун не было среди празднующих. Им не было до них дела. Мне не было до них дела… Наверно, этот праздник был нужен всем нам, чтобы дружно всей школой не впасть в депрессию. Чувствую, я был близок к ней. Да и сейчас на грани. Только общение с Аблой позволяет мне держаться. Она полна оптимизма и заряжает меня им. Люблю ее.

Что мне делать, дневник? Как забыть все эти смерти? Действительно ли меня ждет наказание? Финелла уверяет, что меня казнят — мне почему-то не верится… Знаю, ты не ответишь. Ну и не надо. Ответы придут сразу по возвращении.

Кстати, мы сейчас в Китае. Вчера расположились в отеле — мне показалось, администрация была напугана вторжением ЗШН. Было весело смотреть на их вытянутые лица, особенно когда Кристиан по привычке пользовался своими телекинетическими способностями. Вчера мы весь день отдыхали после пережитого на Панау. Впереди еще почти две недели каникул. Очень надеюсь, что теперь мы отдохнем нормально и не разбудим каких-нибудь древних китайских драконов. В конце концов, можно хоть чуточку всем нам побыть обычными людьми, с обычными желаниями? С какими? Ну, например, завтра мы с Аблой идем в цирк, я уже купил билеты. И пусть только попробует нам снова кто-нибудь помешать!

День 5

Дорогой дневник. Извини, вчера не было времени пообщаться — мы очень хорошо провели время. В цирке оказалось весело, мы с интересом смотрели выступления, было захватывающе. Когда свои трюки показывали акробаты, мы невольно вспомнили, как убегали в метро от щупальцемордых, а потом запрыгивали в вагон поезда. Мне кажется, мы с Аблой вполне вписались бы в труппу акробатов. А одна циркачка, воздушная гимнастка, там такое вытворяла под куполом цирка — ни дать ни взять обезьяна. Я почти уверен — она амагус. Но если и так, ей придется скрывать это: после разрушения Панау общественность почему-то ополчилась на всех сигма-юзеров. После цирка мы были полны впечатлений. Весь вечер сидели в кафешке, ели мороженое и много болтали. Я даже не вспоминал о том, что меня до сих пор продолжает мучать. Но сегодня опять полезли эти мысли…

Эх, ладно, что толку. Всё равно ты глубокомысленно промолчишь. Пойду лучше пожалуюсь подушке — она хотя бы обнимет в утешение.

День 9

Дорогой дневник. Я опять пропустил несколько дней, но у меня были уважительные причины. Мы ведь на каникулах. Пляж, экскурсии, развлечения. Вот это я понимаю — отдых. Я чувствую себя так же легко и свободно, как в детстве, когда с родителями каждое лето выбирались куда-нибудь и отдыхали на полную катушку. Эх, мамочка… но не будем о грустном. Мне сейчас очень хорошо и тепло на душе. Абла рядышком, она мое солнце, она меня греет, у меня уже щеки болят улыбаться всё время.

О своих бедах я почти не вспоминаю. Почти… Всё же нет-нет, а вернутся эти тревожные воспоминания. Если бы всё можно было просто забыть, как если бы его не было. Вернуться в прошлое и всё изменить. Но увы… И неизвестно, чего ждать в будущем. Финелла больше не говорил со мной об этом, но я избегаю с ним встречаться — не хочется, чтобы он снова напомнил о будущем наказании. Хорошо, что у него есть Мария и им есть чем заняться. Странная немного пара — противоположности притягиваются? И странная любовь, учитывая, кто он и кто она… но она классная, кем бы она ни была, и я вполне понимаю отче. Хотя о чем я говорю… мы с Аблой тоже вполне подходим под закон противоположностей ^_^

День 13

Дорогой дневник. Это моя последняя запись, потому что Абла пару дней назад тебя обнаружила и устроила мне выговор. Ну, так я это называю, хотя больше было похоже на попытку вогнать меня в краску. Абла это умеет, уж поверь — даже не верится, что она мусульманка. Иногда я думаю, что сорвал джекпот, встретив и полюбив ее — лучше девушки мне не найти. Короче, узнав о моих терзаниях, она со мной поговорила… и действительно пристыдила. Теперь я понимаю, что если в чем-то и виноват, то моя вина косвенна и всё потому, что я просто не имел другого выбора. Жить надо сегодняшним днем с оглядкой на будущее и с учетом прошлого. Именно учетом, а не постоянными самокопаниями и самообвинениями в том, что уже случилось и что не изменить. На ошибках люди учатся. Впредь мне будет урок.

Пока Абла не видит, поделюсь с тобой кое-чем. В процессе этих самокопаний я всё же пришел кое к каким выводам. Они мне сильно не нравятся. Кому понравится, что человеческая цивилизация катится под откос? Боюсь, пройдет еще несколько поколений — и мир ждет неминуемая катастрофа. А всему виной — открытие сигмы. Именно этот момент в людской истории, я считаю, положил начало настоящему, действительному концу света. Можно ли его избежать? Хороший вопрос… У меня зреет множество мыслей о том, как это сделать, но все они упираются в одну… ее я не буду озвучивать, так как еще сам не до конца всё обдумал и решил… Но, кажется, у меня зарождается план. Будущее покажет, насколько он реализуем и стоит ли вообще к нему прибегать. Для этого мне потребуется, как минимум, грандиозный источник силы…

Ну а пока, дорогой дневник, я побежал. Слышу, телепорт уже пикает. Это прибыли пельмешки с олениной, которые так любит Абла. Прямо из того ресторана, в котором она подрабатывала. Сегодня у нас последний ужин в Китае — завтра мы возвращаемся в школу. Я уже не боюсь разговора с Нарьяной — я знаю, всё будет хорошо. Разве может быть по-другому? =)

Прощай, дорогой дневник.

Палец юноши на несколько секунд застыл над кнопкой "удалить", а затем плавно опустился и нажал ее. Всё. Вместе с дневником Алистер стер свои последние переживания. Их больше не будет. Отныне — только трезвый взгляд на вещи. Жить сегодняшним днем с оглядкой на будущее и с учетом прошлого.

— Мм… пахнет вкусно, — улыбнулся Брайс, на секунду приоткрыв крышку над блюдом с пельменями, — Надеюсь, она будет рада.

Велев официанту доставить поднос с блюдом через десять минут, Алистер Брайс направился в "женскую" половину отеля, чтобы забрать из номера свою девушку и сопроводить в кафе, где для них уже был заказан столик.

Вечером фехтовальный зал был пуст, за исключением одного зеленоволосого японца в лёгкой полутьме… В очередной раз разрубив воздух деревянным мечом, Рю остановился и принял высокую стойку, глядя перед собой, а бокен держа опущенным в одной руке.

"Слабо. Слишком неточно. Что случилось? Неужели гибель нейропрограммы повлияла на технику? Дерьмо! Сколько же теперь нужно тренироваться, чтобы всё вернуть?! А если тот уровень вообще недостижим? Дерьмо!"

Японец сел в сейдза посреди зала, положив оружие себе на колени. Взгляд Рю застыл на круге какого-то символа или украшения на стене. Он был отсутствующим.

"Придётся больше тренироваться… и научиться пользоваться этим новым оружием… интересно, я успею научиться стрелять? Вряд ли все просто так не заметят, что моя техника ухудшилась… А я как назло пообещал Елене прийти в фехтовальный клуб тренироваться со всеми… что же делать… если Нарьяна узнает… Дерьмо!"

Вокруг была темнота. Рю не чувствовал опоры и не видел ничего.

— Я… сплю? — произнёс он.

— Можно и так сказать, — раздался откуда-то позади и сверху искажённый полузвериный голос, — Ты в вотчине теней.

— Кто здесь?! — японец "напрягся всем телом", однако обратной связи с этим самым телом он не почувствовал.

— Я тот, кого звали Рьюго Хидакири, — рассмеялся голос, — Бессмертное зло. Поразив моё сердце в отчаянье своём, ты открыл своё собственное. Боль и страх смерти, непонимание мира и тоска о разлуке. Ужас перед разрушением всего, что тебе ещё дорого. Это всё я. Я — ужас предвидения того, что все дорогие тебе люди неотвратимо превратятся в прах, что все родные для тебя места неотвратимо превратятся в пепел! И всё закончится для тебя в вечной и бесконечной тьме!

— Почему?! Оставь меня!

— Потому, что таково устройство мироздания. Сколько бы глупцы, подобные тебе, ни желали счастья, смерть и разрушение прервут всё! Навсегда! — рассмеялся ёкай, так и не показавшийся на глаза, — Признайся сам себе в этом! Посмотри правде в глаза!

— Уйди прочь!

— Ха-ха-ха-ха! Тогда я сам посмотрю тебе в глаза. И твоя жалкая душа растворится во тьме! — раздался ужасный рёв со всех направлений сразу. Рю почувствовал, как стальная хватка сжала его горло, как лёгкие словно сдавило снаружи. Последнее, что он смог издать, это хрип. Два огненных глаза уставились на него. Чудовище было слишком близко, передавив горло и наблюдая агонию задыхающегося от ужаса японца.

— Посмотри во тьму и пойми, что всё уже кончено, как только было начато!

Сознание Рю словно отделилось от ужаса происходящего, как тогда в бою с ёкаем рядом с его гробницей. Оно отстранённо подумало, что умирает. Что так будет с каждым из существующих. Что все связи и все симпатии оборвутся. Что конец известен ещё до того, как было сотворено начало. Оно посмотрело в лицо ёкая. Всё существо Рю желало сейчас найти противовес этой истине. Это было важнее Японии, это было важнее счастья отдельных людей. Это было то, без чего все блага для Аки на свете были бы всего лишь пылинкой в центре неудержимого пожара… Без этого не существовало бы ни счастья, ни будущего… лишь жалкие, по меркам ками, отсрочки от неотвратимого конца во тьме. Ещё на секунду всё словно застыло… дыхание Рю так и не возобновилось. А потом хлынул свет — прямо из центра восприятия Рю. Не слепящий, но захватывающий пространство у тьмы и давящий на огромного ёкая, вцепившегося в горло своей жертве.

— Кто ты?! — рявкнул монстр, когда рука Рю вцепилась в его руку, заставляя кисть ёкая чуть ослабить свою смертоносную хватку.

— Я меч, дарующий жизнь, — ответил вроде бы и голос Рю… Но Рю никогда не думал, что его голос может звучать с такой силой, — Я Пустота, движение и неподвижность. Сострадание и устремлённость. Я непрерывный бессмертный поток. Я — Защитник Закона и Царь Света внутри каждого.

Тело ёкая отшатнулось прочь, но уже японец успешно держал мощной хваткой за запястья рук своего противника.

— Я маска из театра но в белом тумане души… я — Фудо Мёо!

— Этого не может быть! У тебя нет истины! — взревел ёкай, — Истина — это я и моя тьма!

— Пока у меня есть меч света, неважно, насколько реальна твоя тёмная истина, — был ответ, — Он разрубает заблуждения и тёмное безумие, а не истину-вне-наблюдателя. Пока я вооружён им, человечество идёт вперёд долиной теней и не сгинет в её омутах и чащах.

— Это ложь! Вы все уже там утопли, просто не хотите признать это!! Ты не достоин жить, жалкая дрожащая тварь!

Существо резко рванулось, высвобождаясь, и достало откуда-то из-за спины огромный меч. Рю почувствовал опору под ногами и тёплый цуруги у себя в правой руке. Однако, контроль за происходящим так и не вернулся, как и понимание того, кто он и где в данный момент времени… Ёкай бросился вперёд, занося чудовищное оружие у себя над головой в могучем рубящем движении. Точка восприятия Рю рванулась ему навстречу и чуть в сторону, совершая какой-то манёвр… меч ёкая прошёл мимо, а цуруги из чистого света поразил сердце мстительного демона, падшего когда-то под натиском отчаянья своей тёмной истины и тем самым самого определившего путь своего дальнейшего существования. Короткий вой, и тело ёкая разлетелось облаком чёрной пыли, а вокруг воцарился сплошной и равномерный белый туман, который Рю уже видел однажды в своём видении.

— Что же такое счастье? — раздался неизвестный голос откуда-то сверху.

Рю открыл глаза и сел на кровати, смотря в темноту комнаты.

— Почему я недостоин жить?.. — сдавленно прошептал он, — Что всё это значит?… Маска театра но… Какой бред… Что… со мной происходит?..

Помотав головой, Рю рухнул обратно на подушку, словно с силой желал разбить себе голову.

— Это просто сон… Просто кошмары стали другими… — он тяжело вздохнул. Глаза закрывать не хотелось, потому рука потянулась за планшетом. Надо было посмотреть игры, которые скинул Накамура… судя по его сосредоточенному лицу в процессе игры, с этими штуками легко дотянуть до рассвета…

Вспышка.

— …семьи обмениваются подарками, — продолжал рассказывать зеленоволосый, — Со стороны жениха это обычно деньги на обустройства свадьбы и ритуальные дары вроде фруктов, сушёных кальмаров и чего-то подобного. А также конверты со списками родственников. Перед обручением необходимо произвести обряды очищения дома и защиты от магацухи. Невеста ожидает жениха перед его домом в белом наряде. Жених садиться справа от центра помещения, у камидза и должен повернуться лицом от входа, а невеста должна сесть слева от центра помещения. Она входит в дом в сопровождении родственников. Обычно, мать ведёт её за руку. После чего садиться напротив жениха. Родственники рассаживаются рядком от жениха и невесты вдоль стен, перпендикулярных камидза. Жениху и невесте не полагается что-то говорить во время церемонии обручения. В комнату вносят обручальную чашу на деревянной подставке. Затем мико или хозяин дома проводят символическое очищение окроплением водой…

"Если бы люди думали о венчаниях больше, чем о войне, были бы они счастливее? И кем я бы хотел больше быть, синтоистским священником или самураем? Самурай из меня не очень, а священник никому не нужен, особенно — Нарьяне. Что поделать, я не умею ничего… и даже убивать я теперь умею хуже, чем раньше. Подумать только, я умел хорошо убивать раньше… но был ли это я?.. или то был Тенгу?… или Тенгу был частью меня такой же, как грустный я или весёлый я — часть меня всего? И что такое вообще "я"? Сколько я об этом ни думал, понимание всех этих вещей так и не пришло. Странные мысли, странные люди вокруг… Мой ли это мир, что есть счастье и где моя судьба?.. Не знаю, но было бы хорошо увидеть свадьбу Юны…"

Чезаре откинулся на спинку кресла и устало протер глаза. После столь тяжелого, — как физически, так и морально, — дня самое, блин, то — нагружать себя работой. Мария вон уже спала без задних ног, несмотря и на то, что помнит куда меньше неприятного, и на то, что сигма-зомби вообще не очень-то нужен сон. Он же… Убедившись, что она уснула достаточно крепко, Чезаре тихо выскользнул из постели, чтобы большую часть оставшейся ночи употребить на разработку стратегии. Это не было связано с недоверием к новому помощнику: хотя Туку потребуется немало времени и сил, чтобы вникнуть в свои новые обязанности, Чезаре не сомневался, что он справится.

Однако кардинал не торопился спать. Он не сомневался, что после всего этого приснится ему какая-нибудь гадость. Например, то, что случилось бы, если бы люди Файруса опередили его на пути к Марии. Во всех подробностях. А он никогда не страдал от недостаточно живого воображения.

Проснуться рядом с ней в крике и холодном поту, да еще и после столь позорного срыва на авианосце — лучше застрелиться из кислотного больверка, чем допустить подобное. Ведь Мария полюбила сильного, умного и уверенного в себе мужчину, а не труса и истеричку. Так что что бы она ни говорила, допускать проявление слабости при ней он не имеет права. Чтобы быть ее достойным, это куда важнее, чем любая помощь другим, которая все равно забывается через минуту. Поэтому даже когда слабость есть, ее нужно тщательно прятать. А для борьбы с кошмарами он видел два средства. Устать до такой степени, чтобы никакие сны уже не воспринимались, — это помогает от симптомов. И уничтожить источник страхов — это устранит причину. А источник страхов он знал точно.

Именно поэтому Йоль и подозрения в адрес Феликса были отложены в долгий ящик. Сейчас на голографическом экране перед ним висели три окна. Первое представляло собой список сотрудников АТА среднего и низшего звена, на которых было чем воздействовать. Семейные, обиженные, жадные… Любую человеческую слабость можно было использовать. Даже те, использование которых он сам считал недопустимым. Ради Марии — можно.

Второе окно было лентой новостей. "Разрушитель Касабланки наносит новый удар!", "Протокол X–COM: Мошенничество или прикрытие для терактов?", "Сколько жизней за баррель нефти?", "Тануи Укита обвиняет АТА в покушении на свою жизнь!", "И будет кровь…". Последний заголовок кардиналу понравился. Хотя скорее всего, общественность скорее оценит первый или третий. Раз или два мелькали заголовки, более близкие к истине, — но в основном в до того желтых газетах, что это напротив, лишит эти версии всякого авторитета. Ну кто в здравом уме поверит заголовку "Обычные японские школьники против бога с другой планеты"?..

Так что с этой стороны он был спокоен и поглядывал лишь на всякий случай. Куда важнее было третье окно. В нем были расписаны прежние союзники и партнеры АТА. Корпорации, государства… Даже пара террористических организаций, — хотя Чезаре не сомневался, что в действительности их больше. Многие пункты содержали подпись "союз разорван" или "договор расторгнут". Ага, кто хочет сидеть до последнего в тонущей лодке? Совершенно напрасно они не избавились от исполнителя, портящего им репутацию, после первого прокола. Теперь поздно. Теперь вас сознательно топят.

Чезаре задержал взгляд на подписи "вражда" рядом с именем американского президента и чуть улыбнулся. Нехорошо улыбнулся, жестоко. Правильно он некогда сделал, не торопясь раскрывать их обман, когда им хватило наглости примазаться к его заслугам. Теперь президент пошла на большие уступки, — после чего обман раскрылся. Подобного и менее гордые люди не прощают. Пожалуй, стоит сделать ее союзником против них. Ход напрашивающийся, но оттого не менее эффективный. Она достаточно ненавидит их, чтобы помочь ему, и достаточно влиятельна, чтобы иметь возможность нанести им большой ущерб. Нужен только повод для союза.

Переведя взгляд на кое-какие другие имена, Чезаре чуть нахмурился и поправил подпись. Грядет восточный ветер… Сейчас Джун еще спит после того, как по его приказу агенты СМЕРШа дали ей сильнодействующее снотворное. Пусть пока что спрячется от беды в царстве Морфея. А завтра он поиграет в священника и попробует успокоить ее. Посочувствовать. Разделить горе, — ведь оно и в самом деле общее: его родители погибли так же. И напомнить ей, что ее брат любил ее такой, какая она есть, и не хотел бы, чтобы она хоронила себя. А между делом — слить ей кое-какую дезу и втянуть в свои коварные планы…

Вот так. Все идет точно по плану. Дорога растраивается, но конец у всех трех путей один. Потому что нефиг покушаться на чужих девушек. Это один из немногих вопросов, по которым Чезаре был полностью согласен с Хесусом. Ради Марии он схватился бы хоть с Дагоном, хоть с ее Богом. Что уж говорить об АТА…

— Любимая, я обещал, — тихо произнес Чезаре, глядя на спящую девушку, — Пусть даже ты сама не придаешь этому обещанию значения.

Да… Он обещал. Защищать ее от всего. Но почему он только сегодня понял, что на скользком поле интриги сможет защитить ее лучше и полезнее, чем с мечом в руках заступаясь за боевую паладинку? Чувствовал себя героем… Как в сказке… Прав был старый куратор…

А вот фиг! Неправ! Да, пора закрыть сказку и смотреть на вещи реально. Но что мешает ему забрать из сказки в быль всего одну-единственную вещь? Его любовь к Марии, действительно такую сказочную… Такую хрупкую… Нуждающуюся в защите… И как ничто иное заслуживающую ее.

Чезаре рассмеялся. Да уж, жизнь не сказка. В жизни герои не спасают красавиц, сражаясь с драконами. В жизни они спасают их, реанимируя драконов. А еще — вонзая нож в сердце юной девушки, совершая государственную измену… Ну, а теперь — подкупая журналистов, шантажируя служащих, обманывая студентов и толкая компромат во властные круги. Сделай это неправильно.

Ну что ж. Если это поможет ему защитить Марию… То именно так и должно поступать. Как угодно можно. Потому что это его девушка, и он никому не позволит забрать ее.

Мария улыбнулась во сне. Как показалось Чезаре — в ответ на его мысли. Или это всего лишь совпадение?..

Рейко сидела на краю крыши небоскрёба, болтая одной ногой и обоими хвостами. Её положение было до ужаса шатким: казалось, что она вот-вот упадёт, но желтоглазую женщину это несильно беспокоило — казалось, она вообще не уделяет внимания этому незначительному факту.

— Это произошло! — заявила она голограмме другой рыжеволосой, пусть даже более молодо выглядящей особы, которая смотрела на неё гипнотизирующим взглядом косых глаз.

— Шпион сломался? Надо сказать, что это рекорд: остальные шпионы ломаются раньше, — ответила Нарьяна.

— Ага-ага, — покивала кошка, — Вот только, одна беда — на нашу сторону не перейдёт.

— Я и не ожидала: слишком высокий уровень религиозности. Фанатики часто оказываются весьма косными.

— Тем не менее, — она оскалила клыки, — Теперь её действия будут куда более предсказуемыми.

— Ты уж озаботься о том, чтобы Финелла не поймал Катерину раньше срока, — напомнила Согаи, — Его мстительность может помешать операции "Взрыв спор".

— Ему только надо дать подходящую цель, — она приставила ко лбу вертикально расположенную ладонь, — Вижу цель и не вижу препятствий. Учитывая наши с тобой догадки относительно того, как распорядится проектом сигма-зомби Джейд…

— Ты уверена, что сигмафин сможет имитировать не только способности амагуса, но и способности мага? — подозрительно изогнула бровь Нарьяна.

Рейко вздохнула: всё же, NI слишком полагалась на факты и не могла положиться на инстинкты.

— Я же сказала: доверься мне. Сможет. Доказательства я даже не собираюсь искать — не дай бог на них наткнутся Логрус и Финелла: весь план насмарку.

— Кстати, о Логрусе… — начала было собеседница…

— Спокойно, — подняла ладонь женщина, — Всё огонь. Если Финелле нужна цель, то Логруса я ограничу списком видимых возможностей. Всё должно ему говорить о том, что "Взрыв спор" для него — лучший вариант.

— Ты сообщила ему, что именно он распространяет.

— Так будет лучше, — ответила Рейко. — Я поломалась для виду, после чего сдалась, когда он нашёл все мои подсказки и бросил их в лицо: пусть думает, что он контролирует ситуацию.

— Ты ведь понимаешь, что он станет опасен, когда поймёт, что это не так, — заметила она.

— Пусть лучше так. Думаю, О'Доэрти с этим вопросом разберётся… можешь считать это "прививкой". Чем раньше споры столкнутся с проблемами подобного плана, тем лучше. Я уже писала в отчёте, что я считаю, что они справятся.

— Отчёт, кстати, неполный, если ты не заметила, — постучала ногтем по столу Нарьяна.

— Полный, — уверенно подняла голову кошка, — Я написала только о тех, кого считаю достойными внимания. Остальные… пусть прорастают.