Визуальный язык фотографии

И высочайший гений не прибавит

Единой мысли к тем, что мрамор сам

Таит в избытке, – и лишь это нам

Рука, послушная рассудку, явит.

Микеланджело Буонарроти, XVI в.

Итак, художественность фотографии проявляется в том, что фотография содержит помимо изображения объекта; а условия фотографичности подразумевают, в частности, не-искажение и не-упорядочение реальности.

Естественно, возникает вопрос о том, как можно объединить эти противоречивые требования, и вообще, что и как может фотограф «привнести» в неинсценированное изображение – ведь он пользуется не карандашом и кистями, а бесстрастно фиксирующим действительность фотоаппаратом?

Действительно, – строго говоря, «от себя» привнести он не может ничего. Но на самом деле ему этого делать и не нужно, поскольку в его распоряжении есть выбор из бесконечного числа предоставленных самой реальностью вариантов: он может выбрать точку в пространстве, направление оси объектива, и момент времени, в который будет нажата кнопка. Результатом будет свертка пространства-времени по двум координатам: четыре измерения уникальным образом спроецируются на двумерную поверхность пленки или матрицы. В выборе из бесконечного количества возможностей и состоит акт творчества, – то, что АКБ называл «решающим моментом».

«Реальность, которую мы видим, бесконечна, но лишь ее избранные, значимые, решающие моменты, которые нас чем-то поразили, остаются в нашей памяти. Из всех средств изображения только фотография может зафиксировать такой точный момент, мы играем с вещами, которые исчезают, и когда они исчезли, невозможно заставить их вернуться вновь... Для нас то, что исчезает, то исчезает навсегда. Отсюда наша тревога о том, чтобы успеть, и не упустить главное... Наша задача – отобрать значимые моменты реальности в процессе съемки, и только с помощью фотоаппарата. Не режиссируя происходящее во время съемки, не манипулируя изображением в лаборатории. Тем более что все эти трюкачества видны любому имеющему зрение» [2].


Илл. 16. А. Картье-Брессон, 1932. Человек, прыгающий через лужу на пустыре за вокзалом Сен-Лазар

Самая известная, хотя, как мне кажется, далеко не самая впечатляющая иллюстрация брессоновского «решающего момента» – фотография «Человек, прыгающий через лужу на пустыре за вокзалом Сен-Лазар» (Илл. 16); она же – хороший пример того, как композиционное построение влияет на восприятие сюжета. Присмотревшись к фотографии, можно увидеть нелепое, но несомненное подобие фигур прыгающего человека и танцовщицы на афише; а их взаимодействие со своими отражениями превращает эту фотографию в сюрреалистический танец, где смешано видимое и реальное, высокое и приземленное.

Каждое произведение живописи неизбежно есть плод некоего суммарного опыта художника, сформированного в течение всей жизни, и включающего в том числе и опыт рассматривания данного конкретного объекта с разных точек зрения в разные моменты времени. Каждая фотография, в отличие от картины, представляет собой срез реальности, существовавший только в один момент времени.

И если фотограф выбрал из реальности то, что соответствует его индивидуальному видению, выстроив в плоскости кадра уникальное сочетание фигур, теней, линий – то и снимок этот будет уникален и не сможет быть повторен никогда более. Печальные примеры тысяч фотографов-подражателей, безуспешно пытавшихся воспроизвести во всех деталях знаменитые кадры мастеров – тому доказательство, также как и бесчисленные, но бесплодные попытки имитировать уникальность момента коллажем.

«Фотография – это система визуального редактирования. В конечном итоге – это вопрос ограничения рамкой видимого пространства, причем видимого с правильного места в правильное время. Подобно шахматам… это вопрос выбора из некоторого количества возможностей, только в случае фотографии количество вариантов бесконечно» (Джон Жарковски).

Загрузка...