Светоч

Я каждый день читаю понемногу

На сон грядущий сказки малышам.

Вот книжечка одна про осьминога

(с картинками) — листаем не спеша.

Смешной рассказ. Но только мне взгрустнулось,

И в памяти воскрес чудесный порт,

Ламбада… смех…… торговцы шумных улиц…

Соленый ветер… белый теплоход.

На палубе с утра до ночи танцы,

Веселье, флирт, напитки, эскимо,

Французы… греки… русские… испанцы…

Любовь… любовь…… и больше ничего!!!!

Как ничего? Любовь — ведь это много.

Да, правда. Только лучшей из затей

Была, конечно, ловля осьминогов —

Для женщин, для мужчин и… для детей…

Простейший способ, даже примитивный:

На длинный, жестко смотанный, шнурок

Привязан заржавевший и противный,

Огромный и увесистый крючок.

Какая-то косматая мочалка

Должна символизировать живца.

Кидаешь в воду всю эту приманку

И дергаешь веревку без конца.

Что проще? Удивляюсь — право слово.

На палубе такой ажиотаж!

Кидают за борт крючья рыболовы,

Скучает от безделья экипаж.

Вот наконец разносится:

— Поймали!

— Скорей сюда!

— Тяни его… Тяни!

— Какой он скользкий… Бррр-р…

— А вы не знали?

— Ну что стоишь? Бери его… Бери…

— Да ну… ты сам… Я не могу… Противно…

Толпа зевак столпилась у кормы.

— Подвиньтесь… Эй… Мне ничего не видно…

— Ну где же он?

— Да вот же… посмотри…

В кольце людей, под солнцем раскаленным,

Нелепо завалившийся на бок,

Униженно и как-то обреченно

Всем телом извивался осьминог.

Туристы зачарованно глазели,

Шептались, удивлялись… а один

(ну надо ж отличиться, в самом деле!)

Совал ему зачем-то апельсин.

Я тоже, как и все, стояла рядом,

Держа за руку доченьку свою.

Вдруг Женечка промолвила:

— Не надо…

Вы слышите, что я вам говорю?

Не надо мучить бедных осьминогов!

И в этот миг (не знаю, как сказать)

Он посмотрел на нас…… Но, ради Бога…

О, что это за странные глаза?!

В них было столько мудрости и тайны,

Укора, изумления, мольбы —

Последний взгляд мучительно-печальный

В лицо своей безжалостной судьбы.

Крючок вошёл в него наполовину,

Но, вырванный уверенной рукой,

Рассек, как нож, две щупальцы и спину

(хотя, спина являлась головой)

— Ну что ты смотришь, мама? Он погибнет…

Возьми его и кинь скорей за борт!

Я медлю…… не решусь никак… мне стыдно…

Что скажет этот радостный народ?

Ведь осьминог теперь его добыча,

Могу ли я одна за всех решать?

— Скорее, мама! — Женька тихо хнычет.

— Конечно, доченька, — довольно пасовать.

«Да ну вас всех……» — и я, скрепя зубами,

Хватаю в руки это существо

(фу… скользкое… противное…)

— Эй, дама! Вы что это?

— Что????? Я?????? Я ничего…

Короткий всплеск. Толпа в недоуменье.

Мне хорошо. Я счастлива вполне.

Подумаешь — общественное мненье.

Звучит ламбада. Чайки на волне.

И вдруг один матрос сказал:

— Послушай…

Он обречен. Ты зря его спасла.

— Нет… Я спасала не его, а… душу

От черствости, пассивности и зла…