Светоч

Вчера достала с книжной полки

потёртый томик наугад:

стихи Есенина и Блока,

и Маяковский с ними в ряд.

Не в этом суть…

………………Хотя, конечно,

мой долг — отдать поэтам честь,

и с восхищением неспешно

хоть пару строчек перечесть.

Я перечла,

………и восхитилась(!)

Но не поэтами — Бог мой!

Здесь, кроме них,

………скажи на милость,

творил ещё один герой —

такой родной и близкий самый

лишь с карандашиком в руках:

знакомый стиль

……………и почерк мамы

в скупых заметках на полях.

Ищу, волнуясь, год изданья:

ого(!) минуло тридцать лет —

с тех пор как эта книга маме

дарила добрый,

…………тихий свет.

Она была беспечно-юной.

Вся жизнь казалась впереди,

и сердца трепетные струны

рождали музыку в груди.

Да, я могла теперь построчно

читать волнующий роман,

что бился пульсом многоточий

вослед подчёркнутым словам.

Три восклицательные знака!!! —

Есенин…… строчки о любви……

А дальше?

…………Дальше кто-то плакал

и подчеркнул: «Не уходи…»

Чуть ниже горький знак вопроса —

вопросы чётко ставит жизнь…

Но нет ответа…

……………только слёзы,

пятном размывшие «Вернись!»

И я дрожащею рукою

листала повесть давних дней,

а образ мамы, в чём-то новый,

казался ближе и родней.

Хотелось взять её ладошки —

той, юной, —

………………девочки почти,

чтобы согреть в далёком прошлом,

от бед и горестей спасти.

Но жизнь, по счастью, многолика —

и вот уже с других страниц

сверкает мамина улыбка,

и яркий свет из-под ресниц.

Легко, размашисто и смело

знакомым почерком:

……………………… «Люблю!»

Душа торжественно пропела

гимн Счастья в пику февралю.

Во власти тайной, сладкой боли

я взгляд от строчек отвела,

закрыла томик… и невольно

к губам тихонько поднесла.