Светоч

Свежесодранной волчьей шкурой

расстилалась под небом степь.

И луна, озираясь хмуро,

…………исподлобья сочила свет

на поля, на луга, на горы

…………жёлтой патокой тишины,

а ветра оголтелой сворой

рвали рощицы за штаны.

Два патрона. Один — навылет.

Смерть — волчице.

Охотник — рад.

Сучье племя — собаки — взвыли,

нервной дрожью смирив азарт.

Дымом — кровь.

……………преисподней — пасти.

Тушу — в сани,

……………и перекур…

Много ль надо ловцам для счастья? —

Пару-тройку звериных шкур.

Да уйти

к потайной избушке —

слушать ветер в печной трубе.

По сто грамм…

Ну, а после тушу

освежовывать на дворе…

Как верны и точны движенья —

нож легко полоснёт живот,

пальцы быстро, без напряженья

между ребер скользнут,

и вот

на ладони кровавым сгустком

сердце волчье…

— Ко мне, Дружок!

Хочешь мяса? Попробуй…… вкусно…

На вот…… ешь…… ешь, сказал…… щщщенок!

И слюной истекая,

жадно,

торопливо

вгрызался пёс

в мякоть волчьего миокарда,

кровью вымазав теплый нос…

Вдруг незримо в лицо убийцы

недоверчиво, с холодком

заглянула душа волчицы

Дрожь — по телу.

И в горле — ком…

— Что-то ветром подуло… чуешь?

Эй, Дружок…… заходи-ка в дом…

Хрен с ней — с тушей…… доосвежуем

как-нибудь не сейчас…… потом…

Поплотнее захлопнув ставни,

он не видел, как в лунный свет,

серпантином вплетался странный,

незатейливый, волчий след.

Так Душа уходила к звёздам,

унося с собой тайный груз,

чтобы вечером зимним, поздним

источать колдовскую грусть.

И с тех пор по ночам не спится

ни охотнику и ни псу —

голубые глаза Волчицы

льют с холодных небес росу.

Сколько вызрело полнолуний!

Сердце мается — вой не вой:

не забыть той Волчицы юной —

видно, душу, взяла с собой.