Свидетель по делу – кошка (СИ)

Глава 17

Экзорцист отвечает на мой вопрос про Федора Ивановича без малейшей паузы: встряхивает головой и говорит:

— Уехал, а я работаю за него курьером! И за себя экзорцистом! Ужас! А еще вот! — Мэйлин трогает полуоторванный рукав сюртука, — Скоро без одежды останусь! Надеюсь, тут найдется иголка и нитка, не изгаженная эманациями призрака?

— Не знаю, — растерянно говорю я. — Мне кажется, тут все изга… хм… вся Академия в эманациях Галгалеи. Или как там их.

— Я вижу! — припечатывает маг, и снова поворачивается к Урлах-тору. — Так, вернемся к вашей флуктуации, ректор! Ее нужно изгнать! Развоплотить!

— Вы не посмеете! Это моя жена! — вспыхивает ректор.

— Еще как посмею! — запальчиво говорит экзорцист. — Хотите, жалуйтесь в СОР!

На кону мочало, начинай сначала! Обстановка в приемной начинает накаляться. В глазах ректора плещется решимость, и я понимаю, что предотвращать возможную драку с отрыванием рукавов и, возможно, штанов придется нам с Аллет. К счастью, фэйри понимает это чуть ли не раньше меня и героически предлагает всем чай. В только что нагретом своей магией чайнике.

Ректор с экзорцистом, видимо, все же представляют летящий в них кипящий чайник, потому что соглашаются мирно попить чаю. Секретарша наливает и мне, так что делать нечего — приходится сесть к ним за стол. Причем Аллет коварно садит меня между Мэйлом и Урлахтором — видимо, чтобы они опять не сцепились.

— Уважаемый Мэйлин, — произносит ректор с терпением того, кто много лет держит Академию, полную представителей рас, в обычное время мечтающих всех поубивать. — Вы должны понять меня. Галгалея была моей женой, я ее, кхм, любил…

Не нравится мне это «кхм»! Еще одна песчинка на весах «заподозрить Урлах-тора в убийстве». Но с другой стороны, зачем ему тогда сопротивляться Галкиному изгнанию? Нелогично.

— То есть вы хотите, чтобы Галгалея вечно бродила по Академии в виде призрака? — взмахивает руками экзорцист, и чуть не роняет чашку со стола. — Это ужасная судьба! Быть неупокоенным призраком, без права на новую жизнь, кошмар! Сейчас она не поймет, но пройдет год, или два!.. Но проблемы у вас начнутся раньше!

— Ну, я почти убедил Галгалею держаться подальше от студентов…

— Студенты! Ха! Магический фон начнет портиться от эманаций неупокоенного призрака! Не все современные маги верят в концепцию эманаций… жалкие, ограниченные умы… но главное, что СОР этого не потерпит!

Экзорцист благополучно забывает про чай и начинает рассказывать о горькой судьбе неупокоенного призрака. Я, конечно, не разбираюсь в магии, но судя по терпеливому взгляду ректора, нам втирают что-то очень сильно отличающееся от традиционных магических школ. Отношение к местным экзорцистам в Кеалмэ, похоже, совсем как к нашим экстрасенсам.

При всем при этом, угрозу изгнать призрака Мымры Урлах-тор воспринимает как реальную.

— А это не может повредить душу Галгалеи? — уточняет он, с трудом вставив паузу в речь мага о неупокоенных флуктуациях и об их эманациях. — Вдруг она потом переродится в дождевого червя? Или еще кого, похуже?

После этого вопроса наступает очередь Мэя смотреть на ректора как на идиота:

— Кто выдумал эту чушь?

— Так думает Галгалея, — робко вставляю я, заметив, что Урлах-тор как-то даже нехорошо покраснел.

С языка просится «а еще она решила, что вампирский укус может даровать бессмертие». Чудом удержавшись, начинаю рассказывать, что маги, которые увезли тело Галки, тоже сделали какие-то далеко идущие выводы. О том, что ее, например, никак нельзя изгнать.

— Ерунда, — отмахивается экзорцист, — я заехал в отделение и посмотрел на тело. Поэтому меня и вызвали, собственно. Изгнать флуктуацию можно. Если…

Маг начинает сыпать терминами, и кроме «флуктуации» с «эманациями» там снова много всего туманного. Которое без учебника не разберешь.

Но ректор, кажется, понимает больше меня. Нахватался, видимо, от Зурга или от своего преподавательского состава.

— То есть риск, что душа будет повреждена, все же есть? — уточняет он.

— Небольшой, — морщит нос маг. — Как и всегда при насильном развоплощении. Даже если дух призвала магия дроу, незаконченные дела могут держать.

Вот тут уже я не выдерживаю и влезаю в беседу:

— Такие как нераскрытое убийство?

— Возможно, — еще более неохотно говорит маг. — Это мотивирует, да. Очень мотивирует. А еще, бывает, когда призрак думает, что его убили, а на самом деле это не так. У меня был случай, когда повар выпил яд по ошибке, и был уверен, что его отравила жена. Не упокоился, пока все не выяснилось. Важен субъективный фактор.

Ректор пытается что-то сказать, но я деликатно пинаю ножку его стула и широко улыбаюсь в адрес экзорциста. Тот смотрит настороженно и даже пальцами начинает хрустеть. Не от волнения — чего ему волноваться-то, это же не его планируют развоплощать — очевидно, просто из вредности.

— Скажите, Мэйлин…

— Мэй. И на «ты».

— … зловредность от Галки… Галгалеи же постепенно накапливается? Ну, то есть вот прямо сейчас ничего ужасного не случится? Просто я… ну…хочу все-таки выяснить…

Дожили. Я защищаю Мымру от развоплощения! Хочется закрыть лицо руками и спрятаться под стол. И от острого пристального взгляда чокнутого экзорциста в том числе.

— Я знаю! — чуть ли не вскакивает маг, — Что тебя хлебом не корми, дай засунуть свой нос в какое-нибудь уголовное дело! Федор рассказывал! И про дело с трупом школьника, выпавшего из окна, и про библиотекаршу с инфарктом, и бывшего мужа, который нашел труп бомжа и присылал тебе части его тела, пытаясь получить денег! Про последнее только не понял, откуда у тебя такая любовь к бомжам!

Вот тут уже я чуть не роняю кружку! Это ничего себе, откуда такие подробности-то! Похоже, Федору Ивановичу было нелегко уговорить Мэйлина поработать курьером, пришлось поделиться кое-какими подробностями наших взаимоотношений. Но не до конца.

Мэй не отводит блестящих глаз. Интересно ему про бомжей, видите ли! Того и гляди начнет пальцами хрустеть. Или бегать и орать «эманация», или какие там у него еще термины есть.

— Мой бывший муж, Петька, выдавал части тела бомжа за свои, — зачем-то принимаюсь объяснять я. — Он мне сначала палец прислал, потом руку. И писал, что это его, Петькины, палец и рука, и если я не найду денег, то он покойник. Чтобы тело не портилось, хранил в холодильнике в мясном цехе, где подрабатывал. Но экспертиза быстро установила, что это все было от мертвого тела отрезано. И про мясной цех, так там труп нашли раньше и жутко перепугались, подумали, что у них маньяк завелся. А это Петька, шантажист недобитый.

— Сожри его ржавая гидра! Я представляю!

Так, сочувствие со всех сторон, что со стороны экзорциста, что со стороны ректора, максимальное, так что нужно ковать железо пока горячо:

— И вот, я это к чему? Ничего же ужасного не случится, если вы немного подождете с развоплощением Галгалеи? Хотелось бы все-таки выяснить, кто выкинул ее из окна, ну или убедиться, что она сама упала. И если она после этого не перестанет держаться за этот мир, или как это называется, и не развеется, то тогда пожалуйста.

Дожили! Я сама, своим руками, уговариваю экзорциста не изгонять Галку! Которая меня достала черт знает как! Но что поделать! Во-первых, мне ее все же немного жалко, во-вторых, я все же надеюсь на некоторую помощь в расследовании. Хотя бы в качестве деморализующего фактора для подозреваемых.

— Да, — подхватывает тем временем ректор. — Повременить с изгнанием. Ненадолго.

Под нашими умоляющими взглядами экзорцист сдается:

— Пожалуй, за неделю фон не должен сильно испортиться…

— Неделя? — Федор Иванович, похоже, преувеличил в рассказах мои детективные таланты. — Я что, великий сыщик? Как Шерлок Холмс, мисс Марпл или Даша Васильева?

— Хорошо! Три недели! Только из уважения к вам, ректор! Но если убийца не найдется до конца месяца, — взволнованно говорит Мэйлин, снова принимаясь хрустеть пальцами, — я изгоню эту флуктуацию!

— Разумеется, — кивает Урлах-тор, но это еще не все.

— И я буду вынужден остаться в Академии СУМРАК. Если фон начнет ухудшаться, или призрак будет вести себя слишком агрессивно, или если он станет пугать детей…

Не видел Мэйлин все-таки наших студентов. Тут не дети, а лбы здоровенные. Хотя Галка кого угодно напугает своими идиотскими придирками, это да.

— Хорошо-хорошо, насчет этого нет никаких возражений. Спасибо что согласились подождать. Марина… нет, Аллет, лучше ты, проводи дорогого гостя к Зургу Камнегрызу, пусть выделит комнату и поможет привести в порядок сюртук.

Гном показывает на полуоторванный рукав экзорциста. Собственноручно полуоторванный рукав в битве за развоплощение Галки. Мэй морщится, соглашается пройти и добавляет, что должен написать кураторам из СОРа что ситуация под контролем, но ему придется ненадолго задержаться.

Секретарша уводит мага, и Урлах-тор практически падает на стул. То есть сначала залезает, а потом падает.

— Что это было? — робко спрашиваю я.

Вопрос риторический, но надо же как-то перевести тему в нужное русло.

— Вы же слышали, — вздыхает ректор, озвучивая очевидное. — СОР услышал про нашу маленькую проблему и прислал экзорциста. Это маг, специализирующийся на призраках. Они все немного с прибабахом.

О да. С прибабахом, однозначно. Но это не столь важно, потому что сейчас самое удачное время поговорить про Мымру.

С главным подозреваемым в ее убийстве!