Свидетель по делу – кошка (СИ)

Часть 3 Мымра, которую до сих пор не закопали. Глава 25

— Вот вы где! Срочно за мной, у нас труп!

Мэй, который только что держал меня за плечи и целовал с пугающим энтузиазмом, отпускает и поворачивается к коменданту:

— Труп? Ну и кто эта своло… этот несчастный? — в голосе экзорциста читается раздражение, вроде «ну опять, нельзя, что ли, подождать со своими трупами».

Только я почти сразу забываю про мага и поворачиваюсь к Камнегрызу:

— Что? Новый труп? Кому это так не повезло?

При виде моего энтузиазма господин комендант хмыкает и раскрывает карты:

— Пять минут назад в библиотеке было обнаружено тело Горма Странцелиста. Его ударили по голове, а потом задушили. По моим подсчетам, это произошло во время салюта. Но пойдемте, посмотрим, хватит болтать в коридоре.

И Зург решительной поступью направляется в сторону библиотеки. Мы с Мэем следуем за ним. Экзорцист задумчиво молчит, а я пытаюсь прикинуть, кому мог помешать наш гоблин-библиотекарь, и связано ли это с убийством Галки.

Горм Странцелист у нас, конечно, не самая симпатичная личность. Характер у него скверный и привычки гадкие, но все же гоблин «является знатоком книг и обладает обширными знаниями» (ну, по словам нашего коменданта). Когда я только устроилась на работу в СУМРАК, Зург говорил, что Горм знает каждую книгу в библиотеке, ее автора и содержание, помогает студентам находить нужные им материалы для учебы и чтения и даже организует книжные выставки. Вот это я, конечно, представляю с трудом. Книжные выставки в исполнении гоблина и его носка? Ужас. Наверно, комендант ему польстил.

Это потом я познакомилась с гоблином поближе и выяснила, что трудолюбием он не отличается. Более того, обожает дрыхнуть посреди рабочего дня! Горм любит дремать и постоянно ищет возможности устроиться на небольшой отдых. Иногда можно увидеть, как он спит прямо на столе! За порядок в библиотеке в это время отвечает носок. Охранник он, прямо скажем, не очень, но с ним стараются не связываться. Интересно, успел ли он увидеть убийцу хозяина?

А кстати, как вообще выяснилось, что Горм мертв? В смысле, кому понадобилось идти в библиотеку после салюта, то есть практически посреди ночи?

— Господин Зург, а кто обнаружил тело? — спрашиваю я у идущего впереди коменданта. — Носок?

— Труп нашла покойная Галгалея, — не оборачиваясь, заявляет комендант. — А его фамильяр Мистер Носок пропал.

Ничего себе! Первый раз вижу, чтобы первый труп в деле стал свидетелем убийства второго.

Нет, теперь я просто обязана выяснить все подробности!

— А можно как-нибудь поподробнее? Может, это для вас труп в Академии это рядовое событие, а мне интересно!

Зург фыркает и, не сбавляя шага, начинает хмуро пересказывать драматическую историю, как Галка разобиделась на ректора, потому что тот весь бал провел с Федором Ивановичем! Галгалея, значит, хотела, чтобы Урлах-Тор уделял ей внимание, а он увлекся обсуждением будущей практики, потом перешел на какие-то финансовые вопросы, потом еще на что-то… и в итоге они со следователем вели мужские разговоры чуть ли не до салюта!

— Я понимаю флуктуацию, — хмыкает Мэйлин. — Я сам едва дождался, когда эти голубки отойдут друг от друга.

«Дождался!». Я из-за его «дождался» как раз салют и пропустила! Ну и убийство, получается, тоже.

Зург останавливается у входа в библиотеку и поворачивается к нам лицом.

— И вот, после салюта Галгалея закатила ректору истерику и полетела в библиотеку жаловаться Горму. А там — труп. Она сразу позвала Урлах-Тора и меня. Мы с ректором решили пока не пугать студентов: он вызвал следователей из Ионеля, а я пошел звать вас двоих, посмотреть.

Я-то понятно, а зачем в библиотеке экзорцист? Или Горм тоже ожил? Осторожно уточняю это у подпирающего спиной дверь Зурга, и тот хватается за голову:

— Нет! Марина, не каркайте! Хватит нам одного неупокоенного призрака в Академии, — чуть успокоившись, он добавляет. — Я, собственно, для этого вас и позвал. Хотелось бы сразу понять, стоит ли ждать сюрприз.

Мэйлин кивает и вопросительно смотрит на меня.

— Что? Я тоже хочу посмотреть на труп! Не в смысле «жить не могу без трупов», а у меня вообще-то расследование Галкиной смерти! Хотя сейчас, конечно, будет новый виток.

— Не сомневаюсь, — хмуро говорит комендант и тянет за ручку.

Дверь открывается, и мы заходим в библиотеку. Осматриваюсь. Тут все как обычно: тихо, спокойно, воздух пропитан запахом книг и старого дерева… тьфу!

Никакого «как обычно», разумеется! Где летающие лестницы? Где храпящий гоблин-библиотекарь? Где следящий за порядком говорящий оранжевый носок? Где, на худой конец, призрак Мымры, которая тут за последний месяц почти прописалась? Ночная библиотека выглядит абсолютно ненормально!

— Мы временно остановили лестницы, — поясняет комендант. — Идемте, труп тут.

Проходим вслед за Зургом вглубь библиотеки. Тело несчастного гоблина обнаруживается за столом, лицом вниз. Затаив дыхание, подхожу поближе и осторожно осматриваю труп: открытые глаза, высунутый язык и потемневшее от удушья лицо.

Мэй берет меня за локоть и тревожно заглядывает в глаза:

— Ты в порядке?

Фыркаю и объясняю, что трупы уже давно не выбивают меня из колеи — ну, если они не падают мне на голову, как Галка.

— Где она, кстати?

— Десять минут назад она билась в истерике в ректорском кабинете. — Зург устало трет глаза. — Надеюсь, что бедолага Горм не надумает тоже ожить…

— А, да! Сейчас посмотрю, — спохватывается Мэй.

Он вытаскивает из кармана стеклянный шар и склоняется над телом, рассматривая мертвого Горма словно сквозь призму. Интересно, что он там видит? Гоблинские эманации?

На труп я уже насмотрелась, поэтому разглядываю экзорциста. Вижу, как его лицо на секунду становится сосредоточенным и даже строгим, а потом Мэй выпрямляется и ерошит свои и без того лохматые волосы:

— Фон в норме, библиотекарь не должен ожить. Главное, не подпускать кошку, призывающую призраков.

Ага, как же! Зург немедленно сообщает, что сделает с дроу, если какая-нибудь из его кошек станет причиной появления нового призрака, и Мэй тут же бросается его успокаивать. Рассказывая, что никаких призраков тут быть не должно, и вообще, он сейчас дождется следственной группы и наложит на тело гоблина какую-то защиту. Из тех, что применяют, когда покойник уж больно нехорошо помер. Когда? Ну, например, в результате публичной казни!

Зург от такого энтузиазма слегка теряется и позволяет себя успокоить. А я тихонечко ретируюсь в сторону трупа: там как-то безопаснее. Боюсь представить, откуда у экзорциста столько энергии!

Вскоре в библиотеку приходят Федор Иванович и ректор — он просит никого не расходиться, потому что вот-вот должны приехать следователи из Ионеля.

— Вы, Мариночка, можете пойти спать, — спокойно говорит Федор. — Хотя… ладно, я вижу, что вы хотите быть в гуще событий.

Ну, и как мне теперь с ним общаться? Отвести в сторону и сказать, что я не имею видов на экзорциста? Или просто вести себя как обычно?

А, впрочем, с чего это я должна переживать? Пускай про общение с Федором думает Мэйлин! Я тут вообще не причем!

— Все-то вы знаете, Федор Иванович. А может, я схожу на кухню и принесу чаю? Или кофе?

Следователь вопросительно смотрит на Урлах-Тора, и тот кивает. Ретируюсь за кофе, потом за чаем. Потом выясняется, что никто не настроен пить чай в сомнительной компании бедолаги Горма, и мы перемещаемся в ректорский кабинет — благополучно забыв при этом про Мымру. Увы! Галгалея закатывает ректору истерику, пользуясь тем, что теперь-то Мэй точно не рискнет ее развоплощать. Еще бы, она у нас теперь главный свидетель! Ну, не считая пропавшего гоблинского носка.

— Прокляну, — сквозь зубы обещает экзорцист. — Тебя, флуктуация, будет неделю эктоплазмой тошнить.

Мымра не рискует проверить и затыкается. На лице ректора отпечатывается облегчение, а Зург прячет понимающую улыбку. Ему, как и мне, явно хочется выяснить, блеф это или нет. А то с Мэя станется!

Остаток ночи проходит суматошно. Спустя три часа мы все же дожидаемся следователей из Ионеля. Они, как и я, немного устали из-за бессонной ночи, и не сказать что безмерно вдохновлены новым трупом.

Группа работает слаженно. Несколько магов осматривают место преступления, кто-то общается с ректором и комендантом, кто-то расспрашивает Федора, кто-то перебрасывается парой слов с Мэем, а кто-то особо несчастный пытается допросить призрак Мымры.

К утру доходит очередь и до меня. Ну что сказать? Скучно, нудно, обыденно. Из интересного только запись в протоколе допроса, составленная якобы с моих слов:

«…хотя гоблин мог быть неприятным и непредсказуемым, его знания и опыт делали его ценным сотрудником библиотеки. Студенты, которые преодолевали свой страх перед ним, могли получить от него ценные советы и помощь в поиске нужной информации. В конце концов, гоблин являлся неотъемлемой частью школьной библиотеки, добавляя в нее некую загадочность и уникальность…».

— Про «загадочность» можно убрать, — осторожно говорю я. — А еще не раскрыта тема фамильяра, говорящего оранжевого носка,

— Сейчас добавлю. Благодарю за сотрудничество.

Следователь старательно дописывает про носок, и мы расстаемся довольными друг другом.

Я уже направляюсь к себе с надеждой все же немного поспать, как у выхода из библиотеки меня окликает Федор:

— Марина! Позовите, если не сложно, какого-нибудь господина из Ионеля. Кажется, я нашел пропавшего фамильяра.

Ого! С меня мигом слетает весь сон.

Федор Иванович сидит у потухшего камина и задумчиво просеивает золу между пальцами. Подхожу ближе, и он показывает обрывок чего-то оранжевого:

— Согласитесь, Мариночка, убийства в этом мире интереснее и разнообразнее. Гоблина оглушили, задушили носком-фамильяром, а потом бросили носок в огонь. Как думаете, зачем?

Забывшись, протягиваю руку — но тут же вспоминаю, что это вещдок. Или еще один потерпевший? Не представляю, к какой категории относятся фамильяры.

— Так что насчет версий, Мариночка, — торопит Федор.

Версия у меня есть, да. Правда, звучит она немного дебильно. Год назад я даже не представляла, что буду предлагать что-нибудь такое на полном серьезе, а теперь вот:

— Чтобы носок не проболтался?..

— Чтобы носок не проболтался.