Свидетель по делу – кошка (СИ)

Глава 30

Как бы не так! Даже после слов Мадлен Брам по-прежнему не настроен со мной разговаривать. Швырнув стакан с водой об пол, он выскакивает за дверь. После чего хлопает ею так, что мы с Мадлен нервно вздрагиваем!

Ну вот и пойми, что с ним? Это из-за моих расспросов? Или из-за Леона? А, может, потому, что речь зашла о его измене? С этой, как там ее? Какой-то блондинкой.

Мадлен Шантиль охает и тянется за тряпкой — собрать разлитую воду. Стакан, к счастью, не разбился, просто укатился куда-то в сторону стоящих в углу мольбертов.

Протягиваю руку к тряпке, чтобы вытереть пол, и смущенно опускаю — Мадлен уже вытирает сама, негромко поминая импульсивность возлюбленного.

— Он всегда такой? — смущенно уточняю я.

Еще бы тут не смущаться! Вообще-то это я тут уборщица, а дело девушки — разрисовывать декорации к празднику.

— Не всегда, он просто расстроен… — Мадлен мнется и отводит глаза. — Из-за декораций!

Перед этим она смотрит на дверь, за которой исчез Брам. Сдается мне, он не стал бы так хлопать дверью, будь дело, например, в Лизель! А тут прямо вспыхнул.

Интересно, все драконы такие?

— Я поняла, декорации зовут Леон, — говорю я. — Вы знаете, я расследую убийство Галгалеи, и некоторые считают, что Брам может быть к нему причастен. Его башня недалеко от донжона, с которого свалилась Галгалея…

Не успеваю договорить — Мадлен мгновенно бледнеет:

— Брам⁈ Причастен к убийству? Да быть такого не может!

Девушка выглядит так, будто вот-вот зарыдает, и я решаю действовать осторожнее.

— Подожди, — невольно перехожу на «ты». — Давай во всем разберемся. Расскажи, что Брам делал в ночь, когда Галка выпала из окна.

Вот тут-то Мадлен и начинает реветь! Да еще как! Всхлипывая, она рассказывает, что никогда не забудет тот злополучный вечер. Ведь именно тогда она застала Брама на измене!

— Как это случилось?

Вопрос, на самом деле, не праздный. Во-первых, я вижу, что бедняжка Мадлен хочет выговориться. Во-вторых, мне нужно знать, мог ли Брам успеть изменить с Галкой и убить Лизель…

Тьфу! Изменить Мадлен с Лизель и убить Галгалею, конечно же.

— В тот вечер в башне у Брама была вечеринка… — рассказывает Мадлен, и мне наконец-то удается выстроить цельную картину.

Итак, в башне Брама собралась веселая компания студентов, а девушкам — то ли в пику им, толи просто так совпало — захотелось устроить пижамную вечеринку. Коварная Лизель — по-моему, у нее даже имя противное — куда-то ушла. Мадлен даже успела заволноваться — они же были подругами.

Кто же знал, что «подруга» обнаружится в башни Брама!

— … минуточку, — вдруг вскидывается девушка. — Я вышла из башни Брама и пошла бродить по Академии. Дошла до главного входа и наткнулась на труп госпожи Галгалеи. Башня-то его совсем не возле донжона! Он бы не успел?

Если честно, я не очень хорошо ориентируюсь в местной архитектуре. Особенно в башнях. Знаю, что они предназначены для мажоров, которые могут заплатить в несколько раз дороже, чем за отдельную комнату, но сама до сих пор путаюсь, где какая располагалась.

И, в особенности, как они располагалась относительно спальни неупокоенной Галки!

— В смысле, не у донжона? — уточняю я.

— Нет! — Мадлен принимается объяснять, где какая башня, и спрашивает. — Кто вам вообще это сказал? И зачем? Они хотят специально оговорить Брама?

— Не думаю, Леон новенький, он мог перепутать башни…

После моего «Леон мог перепутать башни» Мадлен чуть ли не хватается за голову:

— Это он оговорил Брама?..

Молча киваю, и девушка погружается в свои мысли. Минуту, или даже больше, она просто сидит, что-то обдумывая — а потом я вижу, как она поднимает голову, и в глазах снова стоят слезы.

— Ты что, расстроилась из-за этого Леона? У вас что-то было? — осторожно спрашиваю я.

— Нет! — вспыхивает Мадлен. — То есть да… Когда мы с Брамом поругались, я п-поцеловалась с Леоном, но только один раз! И это было странно. Мне не понравилось!

Тут я невольно фыркаю. Бедняжку Мадлен очень жалко, но стоит мне представить реакцию нашего вспыльчивого Брама! Кидающего стаканы и пинающего стены на ровном месте!

В который раз задаюсь вопросом, все ли драконы такие импульсивные.

— Бедный Леон! Представляю, как Брам его побил, как узнал про этот опрометчивый поцелуй!

— Нет, ну что вы, он ничего ему не сделал! — качает головой Мадлен. — Брам вспыльчивый, но не безумный. И вообще, он очень добрый, вы его просто не знаете…

Все. Следующие десять минут посвящены дифирамбам в адрес Великолепного Брама. Мадлен рассказывает, как дракон заботился о ней, как помогал освоить портретные техники, сколько платьев купил, как у него много друзей, и как все его любят.

Кто любит его больше всего, мне, конечно, понятно.

— … а еще он очень смелый и никогда ничего не делает исподтишка. Если бы у него был конфликт с госпожой Галгалеей, будьте уверены, он бы разбирался с ней прямо, а не задумывал злодейства за спиной

— Хм. Раз он такой хороший, почему вы с ним не помиритесь?

Вопрос, конечно, риторический, но Мадлен снова шмыгает носом и начинает рассказывать про коварную разлучницу Лизель. Восклицая при этом:

— Если бы вам изменил жених…

Вот это она зря! Я тут же вспоминаю своего единственного жениха — это, конечно же, бывший муж, Петька.

Того самого, который сначала обвинял меня в том, что стал алкашом из-за того, что я села в тюрьму. Который воровал мои детективы и продавал их на книжных развалах. Который воткнул вилку мне в руку, как только узнал, что я подала на развод — вон, даже шрам остался.

Который, в конце концов, пытался шантажировать меня своим же собственным убийством! Сначала отправив мне отрезанный палец погибшего от инфаркта одинокого друга, а потом дослав его же руку! Труп друга он, кстати, держал в холодильнике в мясном магазине, где подрабатывал грузчиком.

Многогранная личность, в общем.

— … так что, если бы Петька просто изменил мне по пьяни, как твой Брам, да и все, я, может, даже не стала бы подавать на развод! Я не хочу сказать, что ты зря переживаешь. Просто если бы мой муж всего лишь изменил, думаю, я бы даже не заметила этого на общем фоне!

Мадлен охает, ахает и сочувствует. Больше всего ее впечатляет история с вилкой — видимо, потому, что она подкреплена вещественными доказательствами в виду шрама. Увы! Отрезанный палец я с собой, разумеется, не ношу — да и вообще, его изъяли и отправили к уликам еще во время следствия. Поэтому Мадлен может подумать, что это выдумки для пущей нравоучительности — опровергнуть мне, увы, нечем.

Незапланированная экскурсия в мою личную жизнь быстро заканчивается. Понимая, что про расследование мне уже больше ничего не узнать — а этих двоих можно смело вычеркивать! — прощаюсь с Мадлен и выхожу из студии.

Странно, но Брам все еще стоит у двери и задумчиво ерошит рыжие волосы. Он что, подслушивал?

Впрочем, не думаю, что это может как-то повлиять на расследование. Потому, что основное, что слышал Брам — это восторженные рассказы Мадлен о Браме и ее рыдания насчет измены с Лизель.

Последнее имя я невольно озвучиваю вслух. Просто по рассеянности. Но очень зря!

— Лизель! — снова вспыхивает молодой дракон. — Эта шлюха сказала что прыгала на мне, но этого не может быть! У меня бы просто не… кхм-кхм, я хотел сказать, истинные не изменяют! Она специально оговорила меня, чтобы рассорить с моей Мадлен!..

На кону мочало, начинай сначала!

— Плевать на Лизель! — говорю я. — Еще раз, Брам, вы убивали Галгалею?

В глазах дракона вспыхивает тень непонимания. Сдается мне, за время подслушивания — если оно, конечно, имело место быть — он полностью выкинул Галгалею из головы.

Да и волнует ли его в принципе что-нибудь кроме Мадлен?

— Ректорскую жену? Да сдалась мне эта дура! — фыркает Брам.

Он дергает на себя дверь, заскакивает в студию, а потом снова хлопает дверью, резко закрывая ее за собой.

Задумчиво смотрю на косяк: надеюсь, Браму не придет в голову хлопать так дверью перед носом у Зурга Камнегрыза.