Святые Враджа

Гвария Баба

В Индии во времена правления Британской империи было много независимых царств, управляемых раджами. Одно из них было Датия. Раджа Датии обожал крокодилов. В огромном количестве он содержал их в обширном пруде. Охранник присматривал за прудом и не позволял людям приближаться к воде. Но однажды он в изумлении увидел молодого Бабаджи, стоящего в водоёме. Охранник закричал: «О, Баба! Выбирайся из воды. Разве ты не видишь крокодилов? Они сожрут тебя в одну секунду!» Баба продолжал оставаться среди зубастых тварей, спокойный и неподвижный. Он, или не слышал предостережений охранника, или не обращал на них внимания. Возможно, Баба к тому же, или не осознавал угрожающую ему опасность, или пренебрегал ею.

Охранник несколько раз подряд криком предостерёг Бабу, но безрезультатно и, в конце концов, прокричал: «Если ты не выйдешь оттуда, я доложу радже, и тебя накажут». И всё же Баба, казалось, был глух и нем.

Охранник отправился к радже и доложил ему о случившемся. Раджа пришёл со своей свитой. Он приказал Бабе выйти из пруда и пригрозил наказать, если тот не подчинится. Царские угрозы также оказались не услышаны. Раджа удивился непреклонности и бесстрашию незнакомца. Его любопытство очень сильно возросло, когда он увидел последнего, стоящего неподвижно и умиротворённо, как будто бы он находился в самадхи, а вокруг него — плавающих крокодилов, даже не приближающихся к нему. Раджа повелел нескольким придворным из своей свиты остаться у водоёма и привести незнакомца во дворец, когда тот выйдет из воды.

Молодой Баба стал всеобщим предметом для разговоров в городе. Большинство граждан говорило, что он сумасшедший, кто-то доказывал, что Баба по какой-то причине разочаровался в жизни и хотел покончить с нею, бросившись в пасть крокодила. Однако, некоторые решили, что Баба был махапурушей, по причине сияния, исходившего от его лица.

Как только молодец вышел из воды, его привели к радже. Радже не пришлось долго разговаривать с незнакомцем, чтобы понять, что перед ним действительно стоит махапуруша. Он хорошо отнёсся к Бабе и настоял, чтобы тот оставался в Датие, по крайней мере, на некоторое время, чтобы благословить своим присутствием его самого и подвластных ему людей. Баба остался в царском дворце.

Молодой Бабаджи родился в 1843-м году в брахманской семье Бундел Кханд. У него были сильные самскары бхакти. Его родители предчувствовали, что сын отречётся от мира. Поэтому они женили его на очень красивой девушке, когда ему исполнилось только шестнадцать лет. Но женитьба не смогла держать его долго привязанным к мирской жизни. Он отрёкся от мира, будучи довольно молодым и стал тут и там бродить в поисках Кришны. Он обычно называл Его Яра, что значит, закадычный друг. Неизвестно, принимал ли он инициацию у кого-либо, или нет. Но он знал, что Кришна любит дружить с человеком, который любит только Его и никого другого и желает только Его дружбы и ничего другого. Позднее он отрёкся от всего с единственным желанием осознать Его, как своего друга или Яру. Баба был убеждён, что Кришна уже принял его Своим другом и должен стремиться встретиться с ним так же, как и он.

Кришна уже вошёл в его ум и расположился там. Господь не позволял ему думать о чём-либо, кроме Него и не разрешал ничего делать, кроме того, что удовлетворяет Его. Баба знал, что Кришна любит музыку, поэтому выучил ноты и стал хорошим певцом. Хотя Кришна всегда пребывал в его уме, он надеялся, что когда-нибудь встретится с Ним лицом к лицу и насладится Его обществом. Баба бродил вокруг из одного места в другое, всегда думая о Нём и повторяя Его имена. Он, бывало, с такой силой погружался в мысли о Кришне, что забывал о себе и в течение многих часов оставался в состоянии самадхи, сидящим или стоящим в одной и той же позе. В процессе своего блуждания Баба достиг Датии. Общение с ним полностью изменило ум местного раджи. Он стал проводить большую часть своего времени в компании Гвария Бабы, бхаджане и киртане. Также сама Датия изменилась в потоке бхакти, который прежде на нее не проливался.

Ни раджа, ни население Датии не хотели, чтобы Гвария Баба когда-нибудь покинул их царство. Но Баба должен был идти во Вриндаван, где, он предполагал, его Яра должен, волнуясь, ожидать его.

Баба ночью, стараясь быть никем не замеченным, ушёл из Датии во Вриндаван. Во Вриндаване он бродил по лесам и кунджам в поисках своего Яры, но не мог Его найти. Баба падал на землю, валялся в пыли Вриндавана и плакал, восклицая: «О, Кришна! О, мой друг, моё сердце, моя душа! Где Ты?» Иногда в его воображении возникали яркие образы Яры, подобно реальным объектам в непосредственном чувственном восприятии. Он бежал к Нему навстречу, но Яра исчезал, и Баба, бесчувственный, падал на землю. Он больше не мог выносить разлуку с Кришной. В крайнем отчаяньи, ведущим к безрассудству и безысходном негодовании Баба оставил поиски Яры. Он сказал себе: «Я сделал всё, что мог, ища Его. Он, кажется, водит меня за нос. Больше я не буду докучать Ему. Если Ему нужна моя дружба, тогда пусть Сам ищет меня. Дружба — двустороннее движение, она не поддерживается только усилиями одной стороны».

Баба оставил поиски и стал проводить своё время, посещая Раса-лилу и репетируя с актёрами, обучая их музыке, которая является важнейшей частью спектаклей. Он надеялся, что его обида и показное безразличие к Нему, возымеют желанный эффект, и Он придёт сам. Но эти надежды тоже не оправдались, что привело Бабу в страшный гнев. Он мысленно сказал Ему: «Я слышал, что Ты милосердный и любящий. Если кто-то сделает по направлению к Тебе один шаг, Ты с готовностью сделаешь десять, чтобы встретить и обнять его. Но это всё ложь. Я сейчас сделал открытие того, что Ты очень жестокий и безжалостный. Дружба с Тобой означает только разочарование и страдания. Итак, больше никакой дружбы. Если Ты гордишься своим положением принца Нандаграма, то я горжусь господством над самим собой. Я клянусь, что если когда-либо наши пути пересекутся, то я даже не взгляну в Твою сторону».

Негодуя, Гвария Баба перестал повторять Его имена. Он также больше не посещал Раса-лилу в храме. И не только это, он иногда стоял у ворот храма и пытался разубедить людей заходить на даршан, говоря: «Собратья, слушайте, если вы не хотите потерять своё счастье, то не связывайтесь с Кришной, Он самый ненадёжный и жестокосердный. Он развлекается только с девушками Враджа и не заботится больше ни о ком».

Шри Кришна был, таким образом, отлучён от даршана своего дорогого друга, кто настроился недружелюбно и перестал ходить в храм. Также он был напуган, что может лишиться даршана других своих преданных, если они попадут под влияние Гвария Бабы. Выносить это всё Ему было тяжело. Он чувствовал, что Ему надо что-то предпринять, чтобы исправить положение.

Однажды вечером, когда стемнело, Баба прогуливался по Раманрети и вдруг увидел небольшое стадо коров, вышедших из леса. Вскоре после этого вся окружающая природа вспыхнула голубым сиянием тела прекрасного пастушка, и он услышал сладкие звуки флейты. Корону пастушка украшало павлинье перо, в его курчавые волосы были вплетены цветы, и Он обворожительно улыбался.

«О! Это же Яра!» — воскликнул Баба и почувствовал, как по его позвоночнику пробежала дрожь. Он забыл о своей клятве: не глядеть на Него. С широко открытыми глазами, утопая в слезах любви, он на некоторое время впился в Него взглядом, подобно человеку в пьяном ступоре. Кришна также глядел на него взглядом, наполненным глубокой симпатией. Спустя какое-то время Кришна произнёс: «Гвария, почему ты пришёл так поздно? Я всё время с волнением ожидал тебя». Эти слова возбудили ущемлённую гордость Бабы. «Прекрати это, — сразу же отрезал он и продолжил, — если бы Ты действительно так стремился встретиться со мной, то почему не мог прийти раньше? Ты не мог, поскольку Ты принц Враджа, а я бедный пастух. Какое Тебе до меня дело?» Сказав так, Баба повернулся, чтобы уйти.

Кришна крикнул вослед: «Гвария! Когда мы встретимся снова?»

«Ты можешь прийти и увидеть меня в любое время, когда захочешь. Я никогда не покидаю Враджа», — ответил на прощание Баба.

Этот случай ознаменовал начало новой главы в дружеских отношениях между двумя пастушками. Они часто встречались и, играя в разные игры, развлекались насмешливыми беседами, почти всегда наполненными сарказмом и сатирой. Иногда они с любовью служили друг другу, а иногда ссорились по пустякам. Время от времени шаловливый Кришна приходил к Бабе, изменив свой облик.

Однажды Гвария Баба вместе с Сен Рагхунатхом Дасом и его другом Шри Чантамалом уехали в Вайрату, находящуюся в районе Джаяпура. В Нандаграм они вернулись около десяти часов вечера. Путешественники сильно устали и легли спать, не поужинав. К этому времени пришёл мальчик с горшком молока и сказал: «Баба! Рамакали послала Вам молочка». Баба удивился, откуда Рамакали могла так быстро узнать о его прибытии. Он взял молоко, и они втроём выпили его. Молоко обладало сверхъестественным вкусом, хотя его было немного, оно полностью насытило их.

На следующий день Баба пришёл в дом Рамакали, вернуть горшок и сказал: «Рамакали! Возьми горшок. Молоко, посланное тобой, было очень вкусным!»

Рамакали оторопела и через минуту из себя выдавила: «Баба! Когда же я посылала тебе молоко? Да и горшок этот — не мой. Он очень похож на тот, который я часто вижу в храме Нандалалы».

Баба отправился в храм. Как только пуджарий Кишан Лал увидел горшок в руках Бабы, он сразу набросился на него: «Баба! Зачем Вы брали этот горшок? Я ищу его с самого утра. Вчера ночью я забыл взять горшок домой, оставив после предложения молока Нандалале на алтаре». Гвария Баба понял, что это сам Нандалала принёс ему молоко и долго со слезами любви глядел на Шри Виграху (Божество) Нандалалы.

Как-то раз Баба по случаю фестиваля Холи, купив четыре килограмма гулабджамунов[154], расположился в доме Кишана Лала Госвами в Нандаграме. К этому времени подошли два местных мальчика, они обычно играли в Раса-лиле роли Кришны и Баларамы. Мальчики обратились к нему со словами: «Баба! Мы голодные. Дай нам что-нибудь поесть». Баба усадил ребят на свои колени и из своих рук накормил гулабджамунами. Наевшись до полного удовлетворения, они сказали: «Баба! Не надо больше. Мы уже объелись».

На следующий день Баба пригласил всех актёров труппы, к которой принадлежали эти два мальчика. Вместе со всеми пришли и вчерашние гости. Баба накормил всех гулабджамунами, но сказал мальчикам: «Я не буду кормитьвас сегодня, поскольку вы наелись сладостей вчера».

Мальчики возразили: «Баба! Разве мы приходили к Вам вчера? Мы даже не знали, что Вы приехали. Если Вы не хотите кормить нас, то и не надо, но не говорите неправду». Кишан Лал и другие, кто видел, как вчера Баба кормил этих мальчиков, возмутились: «Эй, врунишки, это не Баба, а вы говорите ложь. Мы собственными глазами видели, как Баба вас кормил».

Услышав это обвинение, свами (руководитель) труппы Раса-лилы и другие мальчики, участвующие в спектаклях, бросились на защиту своих друзей, восклицая: «Эти двое вчера были с нами весь день! Как они могли оказаться у вас?»

Баба сразу же понял, что это не мальчики артисты сидели на его коленях и ели из его рук гулабджамуны, а сами Кришна и Баларама, принявшие их обличие. Как только Баба это осознал, его переполнило бхавой. Из его глаз хлынули слёзы, тело задрожало, и он потерял сознание. Придя в себя, он усадил обидевшихся мальчиков на свои колени и накормил их так же, как Кришну и Балараму.

Гвария Баба любил пошалить не меньше, чем Кришна, порой он сильно удивлял и смешил людей своими проказами. Когда Баба прожил во Вриндаване много лет, до раджи Датии дошли сведения о месте его пребывания. Он приехал во Вриндаван и обратился к Бабе со смиренной просьбой вернуться вместе с ним в Датию. Баба отказался. Но, когда раджа стал слишком настаивать, Баба сказал: «Хорошо, хорошо, я поеду». После этого назначили дату отправления. В установленный день утром Баба подъехал к радже на осле и промолвил: «Я готов. Мы можем отправляться».

Раджа изумился, увидев его лицо, покрытое сажей и самого Бабу, восседающего на спине осла. Он спросил: «Баба! Зачем Вы появились здесь в таком виде? Что с Вами случилось?»

Баба ответил: «Так случается с тем, кто приходит во Вриндаван, святую обитель Кришны, а затем замышляет отправиться ещё куда-нибудь».

Раджа припал к стопам Бабы и взмолился: «Я никогда больше не буду принуждать Вас приехать в Датию. Я совершил оскорбление, упорствуя в своём желании забрать Вас с собой. Милостиво простите меня».

Джаяпурский Махарадж Мадху Сингх начал строить во Вриндаване знаменитый храм, под названием Джаяпур. Баба вместе с рабочими также стал работать на строительстве. На заработанные деньги он купил сушёный горошек и раздал его работягам. Однажды Махарадж прибыл на стройку, поглядеть ход строительства. Он увидел среди рабочих высокого человека с сияющим лицом, работающего не в пример остальным с большим энтузиазмом. Подойдя поближе, махарадж признал в нём Гвария Бабу и удивленно спросил: «Баба! Как Вы попали сюда? Вы не должны так тяжело трудиться».

Баба ответил: «Почему? Ты служишь Богу деньгами, а я руками. Кто ты такой, чтобы вмешиваться?»

Махарадж почувствовал стыд и сказал: «Баба! Я буду очень счастлив если Вы милостиво посетите Джаяпур».

«Яра не хочет, чтобы я покидал Вриндаван», — возразил Баба.

Махарадж настаивал: «Вас пригласил Говиндаджи. Он послал меня за Вами».

«Если Он пригласил, тогда я должен идти. Как я могу не принять Его приглашение?» — согласился Баба.

Он уехал в Джаяпур вместе с Махараджем и через несколько дней заболел. Придворный лекарь стал его лечить. Во время болезни Баба написал письмо Говардхану Лалу, тикаялу[155] Натхадвары: «Я поймал льва. Приготовь для него клетку. Я приеду в Натхадвару со львом».

Баба сказал Махараджу: «Сегодня я уезжаю в Натхадвару». Махарадж посоветовал: «Вы больны.

Поезжайте, когда выздоровеете». Но он не послушал. Лекарь дал ему на один месяц лекарств. Баба выпил все лекарства за один приём и проговорил: «Сейчас я должен выздороветь». К удивлению окружающих он поправился в тот же день.

Баба прибыл в Натхадвару. Тикаяла спросил: «Баба!

Где лев?»

Баба ответил вопросом: «А где клетка?»

Тикаяла показал ему клетку. Баба вошёл в клетку, уселся на пол и промолвил: «Лев в клетке».

Живя в Натхадваре, Гвария Баба был свободен и бесстрашен, как лев. Он делал всё, что ему вздумается, урезонить его никто не мог. Однажды он увидел Дамодара Лала, сына тикаяла, одетого в пальто, брюки и сорочку с галстуком. Баба отозвал его в сторону. Когда тот подошёл поближе, он хлопнул его по спине и спросил: «Разве это традиционная одежда семьи, к которой ты принадлежишь?» Затем Баба пришёл в тюрьму и обратился к тюремщику: «Я совершил оскорбление. Посади меня в камеру». Начальник тюрьмы был захвачен врасплох. Он не мог послушаться, и у него не хватало смелости не подчиниться, поэтому смиренно стоял перед Бабой со сложенными в намаскаре руками, не зная, что предпринять. Но Баба сам вошёл в тюрьму и стал в ней жить, подобно заключённому.

Когда тикаяла узнал об этом, он пришёл в тюрьму и обратился к Бабе: «Баба! Вы прекрасно поступили. Вы дали хороший урок моему сыну. Теперь милостиво покиньте Вашу камеру».

Баба вышел из тюрьмы и вернулся во Вриндаван. Там он остановился в ашраме Сидха Шри Рамакришна Даса Пандита Бабы. Один раз он съездил на Варшану и просидел там целый день в саду до поздней ночи, потерявшись в мыслях о своём Яре. В саду он нечаянно услышал разговор воров, планирующих обокрасть дом Госвами. Баба подошёл к ним и сказал: «Я тоже вор. Я хочу вместе с вами участвовать в преступлении». Воры согласились. Они вошли в дом Госвами вместе с Бабой и стали собирать вещи, которые, по их мнению, имели какую-то ценность, чтобы их украсть. Баба случайно увидел Божество Гопала, спящего в домашнем храме на небольшом алтаре. Он подошёл к Божеству и произнёс: «Яра! Я пришёл к Тебе в гости. Тебе надо развлечь меня, а Ты спишь. Сейчас же просыпайся и дай мне что-нибудь поесть».

Гопал спал глубоким сном, поэтому не проснулся. Баба крикнул: «Тебе этого недостаточно, чтобы подняться», и, схватив верёвку колокола, висевшего в алтарной, стал громко звонить. Воры побросали всё, что успели собрать и убежали.

Некоторое время Баба жил в Матхуре и обучал музыке одного человека по имени Мунгамал. В Матхуре был дом, в котором жило привидение, названный Бхута-махал (замок с призраками), пустующий многие годы. Призрак избавлялся от всех людей, кто приходил жить в этот дом. Баба арендовал дом с призраком за пятьдесят рупий в месяц. Он попросил Мунгамала нанять кого-нибудь убраться в доме. Мунгамал пытался найти уборщика, обещая хорошо заплатить, но никто не соглашался. С большими трудностями Баба уговорил одного рабочего, заверив его, что сам тоже придёт помогать. Дом вычистили, и Баба стал в нём жить.

Однажды Баба похвастался Мунгамалу: «Я в этом доме обучаю музыке привидение. Если хочешь, то можешь прийти и послушать». Мунгамал пришёл в дом вместе с Бабой. Как только Баба принёс фисгармонию и поставил её на полу комнаты, она начала играть сама собой, а стены резонировать мелодии. Мунгамал испугался. Поэтому Баба сказал призраку перестать, и музыка оборвалась.

Призрак хотел избавиться от своего бестелесного существования. Баба устроил ягью[156], и дух освободился. Дом, прежде захваченный приведением, теперь также стал свободен.

После этого события Баба приобрёл большую популярность в Матхуре, и толпы людей, в основном женщины, начали ходить к нему на даршан. Это превратилось в проблему. Баба придумал странный способ избавиться от беспокойств. Он пришёл к Панне, самой красивой проститутке города и сказал: «Если ты согласишься покататься со мной по городу несколько дней, я тебе хорошо заплачу. Она согласилась. Жители Матхуры в течение недели каждым вечером видели Бабу в коляске вместе с проституткой. Они перестали посещать его, потому что подумали, что он распутник. Была ли для Бабы в этом какая-то разница? Он поднялся на уровень, находящийся вне досягаемости майи. Хвала и хула, вожделение и распутство для него не имели никакого значения. Сидха святой, подобный ему, живёт в мире майи, не соприкасаясь с нею, как лотос, растущий в мутной воде, не соприкасается с мутью. Пример полной отстранённости Гвария Бабы от мира предоставляет следующий эпизод. Как-то он снял комнату в храме брахмачариев[157] во Вриндаване и украсил её подсвечниками разных цветов, свисающими с потолка, большими зеркалами на стенах и дорогими коврами, разостланными на полу. Баба оделся в шелка и уселся на ковре, облокотившись на бархатную подушку. Одним днём, когда он таким образом восседал в своей комнате, к нему пришёл его друг Гиридарвал. Он удивился, увидев Бабу в такой обстановке, и воскликнул: «Баба! Что это такое?! Что с тобой случилось?!»

«Я стал раджой», — ответил Баба.

На следующий день он позвал враджабаси и попросил их забрать из комнаты всё вещи. Баба наслаждался, глядя, как расхищают его добро и лишился всего. Кто знает, зачем он устраивал эти лилы?. Может быть Баба хотел впечатлить людей незначительностью всего, принадлежащего к материальному миру, чтобы они могли практиковать непривязанность?

Полное отречение от мира возможно только тогда, когда человек полностью предан и привязан к Господу. Сила привязанности Гвария Бабы к Нандалале проявились в одном случае, происшедшим с ним во время абхишеки (церемонии омовения) Божества Гопала в Джатипуре. Госвами, совершающий ритуал, сначала облил Божество топлёным маслом, затем ароматизированной водой и другими благоприятными жидкими продуктами. В завершении церемонии Госвами облил Гопала густым сахарным сиропом, таким образом, что Он был полностью покрыт сахаром. Затем он стал медленно, капля за каплей, лить воду. Когда вода растворила сахар, и стали видны некоторые части тела Божества, преданные, участвующие в ритуале, закричали: «Быстрее, быстрее! Яра задыхается!» Баба кричал вместе со всеми с таким видом, по которому было ясно, будто он сам чувствует удушье и находится на грани смерти из-за невозможности дышать. Взволнованный Госвами начал лить много воды, которая немедленно смыла сахар с лица Гопала. Баба вздохнул с облегчением и дал наставление Госвами: «Не делай так снова, поскольку Божество живое и имеет дыхание».

Однажды Баба созвал много преданных на собрание в храм Рангаджи во Вриндаване. Никто не знал назначения встречи. Когда все собрались, Баба объявил: «Собратья! Я позвал вас сегодня, чтобы вы выразили свои соболезнования по поводу моей смерти». Все преданные, услышав это объявление, рассмеялись, поскольку подумали, что Баба опять разыгрывает свою очередную шутку. Но это не было розыгрышем. Баба настаивал, чтобы собравшиеся провели церемонию оплакивания. Он стал их уговаривать: «Предположим, что я умер, и вы собрались здесь, чтобы выразить свои соболезнования. Разве вы не будете плакать по мне, когда я действительно умру? Если вы сделаете это сейчас, тогда я также увижу этот ритуал. Поэтому немедленно приступайте, не ждите моей смерти». Преданные уступили настойчивым просьбам Бабы, и церемония по усопшему была произведена. Несколько человек выступило с речью и выразили всеобщие соболезнования. Баба, слушая посмертные речи в свою честь, был в восторге.

Когда выступающие закончили говорить, Баба опять взял слово: «Собратья! Вам не надо сожалеть о моей смерти. Умрёт только тело, а не я. Я нахожусь под указанием к перемещению. Мой Яра устроит мне повышение по службе — с места, где мои встречи с Ним имеют причинный характер, переведет на место, где мы с Ним будем вместе целую вечность. Поэтому вместо того, чтобы горевать по моей смерти, радуйтесь моему уходу и в преддверии моего отправления скажите мне: до свидания».

Спустя всего несколько дней, после собрания, Гвария Баба действительно оставил материальное тело и в трансцендентном теле отправился из этого мира на встречу со своим Ярой, чтобы оставаться с Ним вечно в Его вечной обители, в трансцендентном Вриндаване.