Святые Враджа

Шри Нитьянанда Дас Бабаджи из Нандаграма

Нитьянанда Дас Бабаджи родился примерно в 1890-м году, как сын раджи района Дхаракоты в Ориссе. Во время его рождения было принято решение, что он будет усыновлён раджой провинции Парикред и в будущем будет управлять этими владениями, после смерти раджи. Но Нитьянанада Дас был рождён с сильными самскарами бхакти. В соответствие с желанием Господа, он не стал раджой Парикреда, а стал царём тысяч людей, как их духовный учитель и наставник. Он сбежал из дома перед тем, как была произведена церемония усыновления. Юноша сперва пришёл в местечко Аланатх? находящееся позади города Джаганнатха Пури. Там он получил даршан шилы[160] восьми футов длиной, на которой Шри Чайтанья Махапрабху сделал дандават перед Божеством Аланатха и оставил на камне отпечаток всех частей своего тела, прикоснувшихся к нему. Как только Нитьянанда поклонился шиле, его сердце переполнилось премой, и он потерял сознание.

Из Аланатха он пришёл в Пури, оттуда в Навадвипу и затем во Вриндаван. Во Вриндаване он принял мантра-дикшу у Шри Мадхусудана Госвами, находящегося в париваре Гададхара Пандита, одного из ближайших спутников Шри Чайтанья Махапрабху, а саньяса-дикшу — от Шри Шьямачарана Бабаджи, который был в париваре Гопала Гуру. Одетый, как вайшнав саньяси, молодой Бабаджи, кто должен был бы стать раджой Парикреда, стал бродить по деревням и лесам Враджа, всегда повторяя Харинаму и поддерживая жизнь в теле тем, что собирал на мадхукари. Он не жил долго на одном месте, поскольку боялся, что родители найдут его и заберут обратно. Баба спал каждую ночь под разными деревьями. Во время сна он не ложился, а сидел, прислонившись к стволу дерева, чтобы спать так мало, как только возможно и повторять джапу так много, как только возможно. Постепенно юноша победил сон в такой степени, что мог спать всего два или три часа в сутки.

Однажды он решил совершать киртан на протяжении трёх суток, не прерываясь. В своём воображении он написал письмо Нидра Деви (богине сна), в котором молился, чтобы она не подходила близко к нему в течении этого периода и положил это письмо у стоп Господа. Таким образом он на три дня положил комфортно спать у стоп Господа саму Нидру Деви. Баба провёл трое суток в киртане, не смыкая век. В течении этого времени Бабе не нужно было ходить за мадхукари, поскольку другой Бабаджи приносил ему прасад и вместо него совершал киртан, пока тот ходил в туалет, мылся и ел.

Нитьянанда Баба несколько лет переходил с одного места в другое, затем поселился в местечке Кадамбакхапди[161] в Нандаграме. Там он один раз совершил обряд пуруш-чаран с повторением махамантры, после которого стал сиддхой. Его слава как сиддхи махатмы стала широко известна. На Кумбха-меле во Вриндаване он был выбран махантой четырёх сампрадай. У него вскоре стало много учеников. Империя, над которой Господь хотел поставить его царём, начала принимать форму. В какой степени Господь становился инструментом в создании этой империи, можно увидеть на следующем примере:

Юноша, отрёкшийся от мира, стоял перед Господом Джаганатхой в Его храме в Пури и говорил: «Прабху! Я отрёкся от мира для того, чтобы приблизиться к Твоим лотосным стопам, совершая бхаджан под руководством гуру. Но обрести гуру можно только по Твоей милости. Я слышал много историй о Твоей беспричинной милости к беспомощным и недостойным дживам (душам), подобным мне. Неужели Ты не прольёшь на меня свою милость?» Он молился таким образом и плакал. В это время две фигуры: Баларама и Субхадра, стоящие по обеим сторонам Господа, исчезли из поля его видения. Он видел только большое круглое лицо Господа Джаганатхи, проливающее слёзы. Джаганатха плакал, потому что Он так же сильно тосковал по общению с ним, как юноша стремился к Нему. Но юноша не смог этого понять, поэтому думал: "Господь плачет из-за того, что я нанёс Ему какие-то оскорбления".

Он пришёл в храм Бимала Деви и таким же манером молился и плакал перед ней. Внезапно юноша увидел, как одна рука божества Бимала Деви начала двигаться. Возможно, движением руки она давала ему знак, что благословляет его. Но он также не смог понять этого.

Затем в поисках гуру юноша пришёл в Навадвипу. Там одним днём, получив даршан Гауранги Махапрабху в Его храме и молясь Ему, чтобы обрести гуру, он увидел странную сцену: сперва в Махапрабху проявилась фигура Шри Кришны, затем — Радха и в завершении — голубого цвета сакхи. Он очень удивился. Вся эта сцена оставалась для него под покровом мистики. Но, получив этот даршан, он почувствовал, что Махапрабху побуждает его отправиться во Вриндаван.

Как только он достиг Вриндавана и сошёл на станции с поезда, то увидел Нитьянанда Даса Бабаджи. До этого он один раз встречался с ним в Пури. Поэтому Бабаджи признал его и взял с собой в Нандаграм. Какое-то время юноша жил вместе с ним и вскоре признал в нём своего гуру. Он принял от него дикшу и почувствовал освобождение от всех беспокойств.

Юноша обратился к гурудеву с просьбой, чтобы тот дал ему свою фотографию, которую он мог бы хранить у себя и поклоняться ей. Гурудев послал его к фотографу Кали Бабу, имевшему студию на Гопинатха базаре во Вриндаване. Когда Кали Бабу настроил фотокамеру, чтобы снять гурудева, тот попросил юношу пойти поглядеть правильно ли фотокамера сфокусирована на нём. Юноша с разрешения фотографа накрыл свою голову чёрной тканью, прикреплённой к задней части камеры. Он через линзы сфокусировал зрение на гурудеве и очень удивился, увидев не гуру, а сакхи, которую видел в Божестве Шри Еауранги в Навадвипе. А когда убрал с головы чёрную ткань, то снова увидел своего гуру Шри Нитьянанду Даса Бабаджи.

Юноша понял, что его Гурудев является сакхи Радхарани и что Гауранга Махапрабху, явившийся ему как Кришна, Радха и его Еурудев в облике сакхи, хотел сообщить ему, что Кришна и Радха не отличны от Него и что его гурудев в образе сакхи был также не отличен от Радхарани как одно из Её проявлений. Он также понял, что Гауранга Махапрабху, побудивший его следовать во Вриндаван и Нитьянанда Баба, пришедший на станцию прямо к его приезду, милостиво помогли ему найти своего гурудева.

Таким же образом Шьмасундара Дас, Гопинатх Дас, Гаураговинда Дас и многие другие, кто позднее стал известными махатмами, так же, как тысячи семейных преданных, были побуждены Господом принять Нитьянанду Даса Бабаджи своим гуру и увеличить славу империи, в которой он был раджой.

С тех пор, как Нитьянанда Дас Баба стал сидхой, он всегда пытался скрыть это от других. Но как он мог спрятать себя, если Господь хотел, чтобы все знали его и почитали? Никто не знал о Нитьянанде Бабе в Амритсаре. Но и там Господь сделал его известным через одного преданного, который служил Божествам Радха-Шьямасундара. Шьямасундара как-то сказал ему во сне: «Возьми нас обоих к Нитьянанде Бабе во Вриндаван, чьим любовным служением Мы хотим насладиться». Преданный привёз Божества к Бабе и рассказал ему о своём сне. Баба принимал арчану или служение Виграхе как одну из самых важных форм бхакти, но сам Божествам не поклонялся. Он был, как свободный художник, любящий жить, где ему нравится и идти туда, куда ему захочется, питаясь только мадхукари и совершая киртан, который он расценивал как самую высшую форму бхаджана. Служение Божествам прикрепляет преданного к одному месту и вынуждает его просить в качестве пожертвования различные вещи, необходимые для служения Божествам или требуемые Ими. Но поскольку Радха и Шьямасундра пришли к нему по собственному желанию, он был вынужден сказать преданному, доставившему Их: «Рассуди, я не способен нести должное служение Радха-Шьямасундре. Но, поскольку Они хотят, чтобы я служил Им, оставь Их здесь. Я буду делать, что смогу».

Преданный почувствовал сильную горечь в сердце, заметив безразличие и непочтительное отношение Нитьянанды Бабы к Божественной чете, которая по собственному желанию пришла к нему в гости. Любые другие гости, почувствовав такое отношение, ушли бы восвояси с нахмуренными бровями. Но Радха-Шьямасундара не захотели вернуться. Они знали, что незваных гостей не только плохо встречают, им также иногда приходится страдать от негодования и порицания хозяев. Тем не менее, Они пришли. Они были странными гостями, которые наслаждались возмущениями и выговорами Своих преданных даже больше, чем восхвалением.

Баба установил божества Радха-Шьмасундара в кутире, неподалёку от Мукхашодан-кунды в Нандаграме и передал своим ученикам полномочия служения Им. Этот кутир превратился в небольшой ашрам Бабы. Он не прикладывал никаких специальных усилий для организации служения Божествам. Им предлагали в качестве бхоги всё, что Баба собирал на мадхукари. Если кто-нибудь из учеников намеревался как-то улучшить организацию служения для Божеств, Баба говорил: «Мы не собираемся менять себя из-за Них. Мы должны оставаться Бабаджи, просящими подаяние, что мы из себя и представляем. Это Они — те, кто должен изменить себя. Поскольку Они пришли к Бабаджи, Им придётся жить, как живут Бабаджи. Они должны есть то, что мы едим, если Им когда-нибудь захочется ладду или малпур, Они могут уйти во дворец Нанды Бабы, находящийся неподалёку и усесться там».

После того, как Нитьянанда Дас Баба обрёл сидхи, он решил провести остаток своей жизни, проповедуя Харинаму Санкиртану. С этой целью он основал общество, названное Хайбхакти Прачарим Сабха, центр которого находился в Матхуре. Баба организовал Акханд[162] Харинаму Санкиртану в Натхдваре, Алигархе, Джаяпуре, Дели, Амритсаре, Вриндаване, Джаганнатхапури и во многих других местах. В каждом месте Харинама заканчивалась через один месяц, два месяца или год. Он также устраивал каждый год акханда киртан на протяжении месяца в Джаганатхапуре во время фестиваля Ратха-ятры и в Праяге, Харидваре и других тиртхах (святых местах), когда там проходила Кумбха-мела. Баба обычно говорил, что нама-киртан является самым важным видом бхакти-садханы. Харинама приносит плоды не только, если поётся, но также, когда слушается, пишется или созерцается в письменном виде.

Он говорил, что есть две стадии нама-садханы. Первая это нама-граха, на которой садхака совершает усилия, чтобы прочитать положенное количество кругов. Вторая называется намашрая, на этой стадии преданный полностью предаётся святому имени. Он не может жить без святых имён и ничего не хочет знать, кроме Харинамы. На этой стадии Нама притягивает Кришну, и Он чувствует себя обязанным предстать перед садхакой.

Баба не был против аштакалья-лила-смаранам. Но он говорил, что Нама-санкиртана превыше лила-смаранам и что Нама является калпатару (деревом желаний). Если садхака принимает прибежище Харинамы, тогда для него не остаётся ничего, чего требовалось бы достигать. Постоянно поливая лиану бхакти киртаном или джапой, преданный взращивает на ней плоды Кришна-лилы. Баба отвергал лила-смаранам на начальных стадиях развития преданного. Он говорил: «Лила-смаранам это не шутка. Садхака, практикующий лила-смаранам, должен совершать в медитации определённый вид служения Божественной чете. Радха и Кришна принимают только регулярное служение. Неудача в совершении служения в назначенное время означает оскорбление. Как-то Нитьянанда Баба рассказал своим ученикам историю об одном Бабаджи, совершающим в медитации для Радхи и Кришны служение пекадан[163] в Сева-кундже. Один раз у него не получилось сделать это служение из-за занятости другими делами. На следующие утро, придя в Сева-кунджу, он ужаснулся, увидев здесь и там краснеющие плевки разжёванного бетеля. Этот случай — наглядный пример того, что садхака, практикующий лила-смараном, должен быть свободен от всех других видов деятельности.

Нитьянанда Баба также верил в важность садху-севы. Где бы он ни организовывал Нама-ягью, в этом месте параллельно в больших масштабах проводилась садху-сева. В этом было удивительно то, что Баба никогда не прикасался к деньгам. Он с пустыми руками приходил в место садху-севы и с пустыми руками возвращался оттуда. Но во время проведения служения садху люди и деньги появлялись откуда-то мистическим образом. Иногда он говорил торговцу: «Я должен организовать садху-севу после Нама-ягьи. Ты предоставь все необходимые продукты. Я расплачусь деньгами, пожертвованными в связи с ягьей. Если я не смогу оплатить всю стоимость товара, то остатки будут выданы тебе с процентами деньгами, собранными для следующей ягьи. Если я в это время умру, то приму новое рождение, чтобы заплатить долг». Торговцы знали, что Бабе всегда жертвовали достаточно денег, для оплаты счетов и у него никогда не было долгов. Поэтому они снабжали его всем необходимым товаром в таком количестве, в каком он нуждался.

Однажды он проводил Нама-ягью во Вриндаване во время Кумбха-мелы. Сетх Харгулал, в те времена самый богатый человек во Вриндаване, пришёл к нему и сообщил: «Баба! Я знаю, что Вы организовали Нама-ягью, если я могу быть при служении, милостиво дайте мне знать».

«Служение! Если я не ошибаюсь, ты собираешься оказать служение?» — громким голосом спросил Баба.

«А что в этом такого, Баба? Вы только прикажите».

«Хорошо. Доставь сто тине (пятнадцатикилограммовых жестяных контейнеров) гхи».

«Что Вы будите делать со ста банками гхи!»

«Ты увидишь, что я с ними сделаю».

Харгулал не мог поверить своим ушам. Он доставил только десять тине гхии. В масштабах развёрнутой Бабой садху-севы такое количество масла не имело особого значения. В ту же ночь Радха и Кришна сказали во сне богатому торговцу из Канпура: «Сейчас во Вриндаване пришло время Кумбха-мелы, и маханта Нитьянанда Дас Бабаджи проводит Нама-ягью. Отправь ему сто тине гхии, муку, сахар и другие продукты в соответствующем количестве».

На следующий день торговец прибыл в лагерь Бабы на грузовике, загруженном ста банками гхи и другими продуктами. Он сказал Бабе: «Баба! Это Вы маханта Нитьянанда Дас Бабаджи? Прошлой ночью Радха и Кришна сказали мне во сне снабдить Вас этими продуктами для бхандары, которую Вы намереваетесь провести. Милостиво примите их».

Баба ответил: «Я не маханта. Я также ничего не знаю о бхандаре. Маханты это те, кто явились тебе во сне. Они будут проводить бхандару, а я буду просто глядеть. Ты можешь оставить продукты».

После завершения Нама-ягьи Баба устроил пир, на котором накормили садху из всех сампрадай. Размеры бхандары можно представить из того факта, что в приготовлении угощения участвовало двести поваров.

Баба организовал подобную, продолжительностью в один год, киртан-ягью и бхандару в Хатхарасе.

Особенностью ягьи было то, что её удостоили своим визитом Божество Махапрабху из Гопинатха базара и Сидха Шри Гауранга Дас Бабаджи из Раманрети во Вриндаване. Когда преданные, проживающие в Хатхарасе, попросили Нитьянанду Даса Бабаджи, чтобы к ним в город была доставлена Шри Виграха Махапрабху, Баба сказал: «Как такое возможно? Шри Виграха не может переноситься из одного места в другое, кроме как в случае чрезвычайной опасности. Вы не знаете сколько неудобств будет испытывать Шри Виграха, когда её повезут из Вриндавана в Хатхарас. Даже если вы будете упорствовать в том, чтобы доставить Божество сюда, мне не следует делать это». Но, почувствовав настойчивое любовное желание своих преданных, сам Махапрабху забеспокоился о переезде. Он сказал Нитьянанде Дасу Бабе: «Я поеду». Баба объявил в храме: «Я поеду только в том случае, если поедет Махапрабху». Слуга Махапрабху, Шри Кришна Чайтанья Госвами не знал, что ему делать. Он не мог ни игнорировать настойчивую просьбу махапурыши и преданных, ни стерпеть неудобства и трудности Махапрабху во время столь дальнего путешествия. Когда преданные обратились к нему за разрешением доставить Махапрабху в Хатхарас, он ответил: «Что я могу сказать? Сами спросите Махапрабху, вытянув перед Ним жребий». Они взяли два кусочка бумаги, на одном написали: «Я поеду», а на другом: «Я не поеду», затем свернули их и поместили перед Махапрабху. После этого попросили ребёнка взять одну из бумажек. Он взял ту, на которой было написано: «Я поеду». Преданные запрыгали от радости, восклицая: «Махапрабху Ки Джай!» Они с величайшей осторожностью и заботой доставили Божество в Хатхарас.

Организованные в Хатхарасе акханда-киртан и продолжались целый год. Киртан велся круглосуточно, катха — каждый день вечером. Катха начиналась с лекции Нитьянанда Даса Бабаджи, затем говорил Гауранга Дас Бабаджи. Нитьянанда Баба обсуждал садхану, Гауранга Баба — расу. Нитьянанда Баба обычно говорил преданным: «Я очищаю ваши сердца, говоря о садхане, а Гауранга Бабаджи делает их привлекательными для Кришны, наполняя расой». Даже в наши дни, когда преданные из Хатхараса вспоминают Раса-Гангу, разлившуюся в их городе в те далёкие дни, в которой они привольно омывались, их глаза наполняются слезами, а волосы на теле встают дыбом.

После Хатхараса Баба организовал подобную, продолжительностью в один год, киртан-ягью в Алигархе. В ягье участвовали тысячи мужчин и женщин. Женщины приходили днём, а мужчины — ночью. Во время проведения ягьи обнаружилась нехватка гхи. Баба попросил каждую женщину принести одну ложку гхи. Таким образом было собрано столько масла, что оно лилось не ложками, а бесконечным потоком в огонь ягьи. После завершения ягьи, остались сладости в таком огромном количестве, что их собрали в пакеты и послали по одной упаковке во все дома индусов, проживающих в Алигархе. Кроме этого было пожертвовано столько много денег, что на них построили два новых зала: для киртана и сатсанги.

Во время ягьи люди имели возможность взглянуть на сверхъестественные силы или сидхи Нитьянанды Даса Бабы, включая асана-сидхи. Он был обычно занят на протяжении всего дня в катке и киртане. В шесть часов вечера он принимал прасад, с шести до восьми — отдыхал, с восьми вечера до четырёх утра — оставался сидящим на той же самой асане, повторяя Харинаму.

Баба также проповедовал Харинама-киртан в Ориссе. Там он начал проводить киртан-саптах или однонедельный киртан, подобный бхагават-сайтах, распространённый в Южной Индии.

Баба не пользовался своими мистическими способностями нормальным образом. Однажды, во время акханда-киртана, организованного в Хатхарасе, один человек жалостливо попросил вылечить своего единственного сына, умирающего от неизлечимой болезни. Баба выразил свою неспособность исправить что-либо. Один из его учеников сказал: «Баба! Если бы Вы просто соврали, сказав, что мальчик обязательно выздоровеет, то несчастный отец был бы, по крайней мере, на время освобождён от страданий». На что Баба ответил: «Глупец! Даже если бы я просто соврал, то мальчик был бы спасён. Но какое благо вышло бы из этого? Он продолжал бы находиться в грязной канаве майи и страдал бы от бесконечных рождений и смертей. Я Баба, вытаскивающий людей из этой канавы вместо того, чтобы глядеть, как они увязают в ней по уши».

Баба иногда использовал свою духовную силу, чтобы вселять в сердца людей веру в божественное или усиливать её. Однажды Гопинатха Дас Баба, один из его учеников, кто был профессором английского языка в Бараханипур колледже спросил его: «Баба! Я слышал о благословляющей руке гуру. Я не понял точно, что это значит. Не могли бы Вы мне милостиво объяснить?»

Баба ответил: «Благословляющая рука — это значит». Сказав это, он поместил свою руку над головой ученика на расстоянии одного фута. Гопинатх Дас Баба немедленно почувствовал умиротворяющий поток, прошедший по телу сверху вниз и наполнивший его блаженством. Он также был атакован такими интенсивными мурашками, что не смог их сдержать.