Сыновья

БАНДА В ДОЛИНЕ

Когда рядовой Коблик прибыл в батальон, Леонов ему сказал: «Увидишь, пройдет месяц и ты почувствуешь себя «стариком», бывалым солдатом». Действительно, дни и недели пролетали незаметно, Николай уже освоился и чувствовал себя уверенно при выполнении боевого задания. Он успел уже заметить, что здесь война особая. Душманы избегали прямого боя. Они укрывались в тайниках, прятались в каризах, которые пронизывали все зеленые зоны, где имелись кишлаки, а когда войска проходили, вылазили наружу и продолжали свое кровавое дело. Поэтому, действуя против них, приходилось менять тактику, атаковать банды немногочисленными подразделениями, незаметно сближаясь или перехватывая душманов на марше, захватывая их склады, блокируя в горах. Эта тактика диктовала и продолжительность боя, который иногда длился только несколько минут. Коблик даже не мог сказать, попал ли он хотя бы в одного душмана.

Николай стоял у стола для чистки оружия и собирал смазанный автомат. Он заметил, что к Шувалову подошел командир взвода. Шувалов доложил, чем занимается отделение, и они медленно пошли вдоль столов. Медведев остановился у стола Коблика:

— Ну как, рядовой Коблик, привыкли уже к нашей службе?

— Так точно, товарищ старший лейтенант, привык.

— Он молодец, быстро вошел в форму, действует в бою грамотно, — похвалил солдата старший сержант Шувалов.

— Это хорошо, — улыбнулся командир взвода. — Нам нужны надежные ребята. Кстати, рядовой Коблик, а вы знаете, что в разведвзводе есть ваш земляк, минчанин, рядовой Чайкин?

— Так точно, товарищ старший лейтенант, знаю. Мы вместе прибыли сюда, правда, с того момента мы и не виделись.

— Ну вот как получается! Заканчивайте сборку оружия и подойдите в разведвзвод.

Вскоре Коблик был у разведчиков. Чайкин, увидев его, обрадовался.

— Молодец, что отыскал меня, а то мы все время с одного задания идем на другое, и я никак не соберусь к тебе. Подожди, я попрошу командира отпустить меня на минут десять, поговорим.

Вскоре Чайкин вернулся, и они направились к клубу, там уселись на низенькой скамейке и разговорились. Вспомнили дом, общих знакомых, удивились, что, участвуя вместе в трех операциях, не видели друг друга. Затем, прогуливаясь вдоль аллеи, увидели, что возле штаба остановился «уазик» и из него вышли два генерала. Солдаты взяли под козырек и вытянулись по стойке «смирно». Чайкин чуть слышно произнес:

— Генерал-лейтенант Дубик и генерал-майор Щербак. Они вчера были у нас во взводе.

Генералы направились к штабу, где у входа уже стояли командир батальона, замполит и начальник штаба.

В это время подъехал еще один «уазик», из него вышли советский и афганский офицеры и быстро прошли в штаб. Чайкин сказал:

— Что-то много командиров собирается, жди, могут по тревоге поднять.

Договорившись, что в дальнейшем будут почаще встречаться, парни разошлись.

А в это время генерал-лейтенант Дубик представил собравшимся офицерам высокого, крупного афганца:

— Подполковник министерства государственной безопасности Афганистана товарищ Джалал.

Джалал, улыбаясь, покивал головой. Круглолицый, кареглазый, с обязательными для афганца усами, в тщательно подогнанной форме, он располагал к себе.

Дубик продолжал:

— У товарища Джалала есть для нас информация. Прошу, товарищ подполковник.

Джалал расстелил на большом столе карту и начал говорить на русском языке:

— Вчера днем мы получили данные о том, что в кишлаке Калай-Ато, расположенном в долине Тангисейдан, появилась банда, которая держит в плену двух советских военнослужащих. Чтобы проверить эту информацию, я направил в Калай-Ато своего человека, который сообщил; что действительно в этот кишлак прибыла банда главаря Дангала, человек шестьдесят. Установлено, что в пещере, которая находится в скале, душманы содержат пленников, в том числе одного русского.

— Кишлак расположен прямо в горах? — спросил комбат Бунцев.

— Да. Этот кишлак довольно большой, в нем приблизительно пятьдесят домов. Все дома расположены на склонах гор. Население ушло из кишлака в Кабул еще два года назад, так как банды постоянно грабили дехкан. Дангал разместил душманов в трех самых больших домах. Сам занял дом, расположенный недалеко от пещеры.

— Чего они явились? — озабоченно спросил начальник штаба майор Мисник.

— Душманы намерены доставить своих пленников в Пакистан. А задержались они в кишлаке только потому, что Дангал направил трех своих человек в Кабул. С какой целью он их послал, мы пока не знаем. В банде имеются один крупнокалиберный пулемет и несколько переносных зенитно-ракетных комплексов. По нашим данным, они выставили их на ближних вершинах гор.

Бунцев понимал: раз Дубик прибыл сюда, значит, проводить операцию придется его батальону. Поэтому подполковник с пристрастием задавал вопросы:

— Дороги, ведущие к кишлаку, наверное, заминированы?

— Конечно. Душманы заранее понаставили там мин. Нередки случаи, когда животные подрывались.

Дубик выждал, пока Бунцев и Мисник выяснят все, чтр их интересует, и сказал:

— В операции будут участвовать рота, афганской армии и одна рота вашего батальона, усиленная разведвзводом и взводом саперов.

Увидев удивленные лица комбата и начальника штаба, пояснил:

— Местность такова, что там нужны и разведчики, и саперы, поэтому сил не надо жалеть.

Бунцев вопросительно посмотрел на начальника штаба. Тот понял, что хочет командир, и предложил:

— Давайте пошлем роту Бочарова, разведвзвод Иванько и саперный взвод лейтенанта Кузнеца.

Комбат повернулся к генералу Дубику и, поддерживая предложение, пояснил:

— И разведчики, и саперы этих взводов чаще всего контактировали с ротой капитана Бочарова.

— Не возражаю, — ответил Дубик и повернулся к Джалалу: — Товарищ Джалал, когда будет готова ваша рота?

— Она уже готова.

— Уточнив время соединения с ротой Бочарова, Джалал ушел. Вскоре собрались уезжать и генералы. Дубик не любил мешать подчиненным готовиться к выполнению задачи. Бунцев, провожая генералов к машине, обратился к Дубику:

— Товарищ генерал-лейтенант, разрешите мне пойти с моими?

— А вы что, не доверяете командиру роты? — прищурился Дубик.

— Никак нет, капитан Бочаров очень опытный и знающий командир, но я не люблю сидеть без дела.

— У вас работы хватит, и мы с вами не знаем, что нас ждет через час-два. Так что, Михаил Петрович, занимайтесь по плану. На всякий случай свяжитесь с летчиками и договоритесь о взаимодействии, я команду дам.

Дубик взялся уже за ручку дверцы, когда Щербак остановил его:

— Виктор Петрович, вы не возражаете, если я останусь в батальоне? Поговорю с политработниками, заодно посмотрю, как идет подготовка солдат к походу.

Чуть помедлив, генерал-лейтенант согласно кивнул головой.

— Хорошо, Валентин Григорьевич, оставайтесь. — Он повернулся к Бунцеву: — Товарищ подполковник, генерала Щербака без сопровождения из части не выпускать! Ясно?

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант.

К вечеру колонна боевых машин двинулась из городка. Колбик сидел рядом с Леоновым и Кольцовым на броне третьей машины и искал глазами Павла. Они увиделись позже, когда колонна на окраине города встретилась с афганской ротой, и, растянувшись почти на километр, двинулись дальше уже вместе. У предгорья колонна остановилась. Вскоре боевые машины образовали круг. Солдаты быстро установили небольшую палатку, от ближайшего бронетранспортера подали свет. Бочаров и Джалал развернули на складном алюминиевом столе карту и начали инструктаж. Бочаров рассказал офицерам о замысле и предложил план действий.

Затем подполковник Джалал и командир афганской роты определили старших каждой из четырех групп, а командир саперного взвода лейтенант Кузнец выделил для каждой из этих групп по одному отделению.

Убедившись, что советские и афганские офицеры уже согласовали свои действия, Джалал подвел итоги инструктажа:

— Наш план рискованный и дерзкий. Но если нам удастся ночью незаметно войти в кишлак, то бой завершится быстро и успешно. Я со своей группой буду вместе с разведчиками.

Прошел еще час, и длинная цепочка советских и афганских солдат двинулась к горам. Впереди действовали группы разведчиков.

В темноте, стараясь не шуметь, начали подъем. Путь лежал по очень крутой, практически незаметной в ночи тропе, знать которую мог только такой человек, как помощник Джалала, местный житель. Вслед за разведчиками шли солдаты роты Бочарова. Почти на середине подъема взводы один за другим начали уходить в разные стороны. Им предстояло по крутым, отвесным бокам гор достичь постов противника, окружить их и ждать команды.

Отделению Шувалова предстояло захватить один из постов ПВО. Надо было незаметно приблизиться к самой вершине горы. Судя по карте, высота ее три тысячи двести восемьдесят метров. Более чем на километр выше того места, где будет находиться КП капитана Бочарова.

Тяжело передвигаться в горах. Особенно сложно ночью, когда любой шаг может оказаться роковым. Поджидают и пропасти бездонные, и пули душманские, и минная растяжка. Как и положено, люди старались двигаться цепочкой, один за другим. Тихое шуршание мягкой осыпи из-под ног да приглушенное частое дыхание. Глаза видят впереди тень карабкающегося вверх человека. А кто-то сзади, точно также видит тебя.

Колбик двигался сразу же за Кольцовым, а за ним — Леонов. Николаю казалось, что силы вот-вот иссякнут и он оступится и полетит вниз. Хотелось передохнуть, перевести дыхание, поправить ставший чертовски тяжелым бронежилет, но Шувалов, двигавшийся первым, упрямо карабкался все выше и выше. Изредка из-под чьей-то ноги выскальзывал камешек и, увлекая за собой другие камешки, с шумом, устремлялся вниз. И тогда все отделение замирало: не взовьется ли вверх душманская осветительная ракета, не ударит ли по склону длинной очередью пулемет?

На небольшой площадке, образовавшейся в едва заметном углублении в скале, остановились на короткий отдых. Старший сержант Шувалов на ощупь пересчитал своих солдат и облегченно вздохнул: все на месте, никто не отстал. Шепотом сказал:

— До духов метров триста. К ним подойдем группами. Первым пойду я со своей группой.

Он назначил Леонова старшим второй группы, а сам сразу же повел первую группу дальше. Леонов приказал своим:

— Десять минут отдыха.

А афганская ро. та и оба советских взвода в это время заканчивали спуск по водостоку. Старались не шуметь, стиснув зубы переносили болезненные удары камней, которые срывались из-под ног идущих сзади и больно врезались в спину, а нередко и в голову тех, кто двигался ниже.

Когда, наконец, спустились, то оказалось, что семь человек получили ранения в голову. Их быстро перевязали, прикрыли чем смогли белеющие бинты и двинулись вслед за проводником к кишлаку.

К четырем часам утра на КП Бочарова поступили доклады от всех групп. Они заняли исходные позиции и готовы были к действию. Кроме, захвата постов роте Бочарова предстояло блокировать кишлак по вершинам гор, и командир” роты еще раз связался с командирами взводов и отделений, предупредил их, чтобы маскировались тщательнейшим образом, так как согласно плану первыми начнут действовать те, кто в кишлаке, а рассвет раньше наступит на вершинах.

После этого Бочаров связался с командиром саперного взвода и поинтересовался, каким образом саперы намерены оказать помощь афганским солдатам штурмовать высокие, дувалы. Лейтенант Кузнец ответил:,

— Ищем жерди и готовим штурмовые лестницы.

— А шума не поднимете, сбивая эти лестницы? — спросил в микрофон Бочаров.

— Никак нет, мы их вяжем.

— Где берете жерди?

— Немного в одном дворе нашли, а веревки у нас есть, заканчиваем уже пятую лестницу.

Бочаров протянул радисту микрофонную трубку и мысленно похвалил саперов за смекалку. Попробуй-ка поднимись на четырех-пятиметровую стену.

Затем капитан проверил, как устроили свои позиции минометчики. Убедившись, что все три ротных миномета были готовы к бою, подошел к командиру афганской роты, молоденькому., на вид не старше двадцати пяти лет, лейтенанту.

— Как дела, рафик?

— Все в порядке, товарищ капитан, мои люди готовы к бою.

Разговор велся через переводчика — солдата-таджика.

— Минометами мы отсюда достанем до любого душманского дома, так что если понадобится, то врежем.

Выслушав переводчика, лейтенант смущенно спросил:

— А что такое «врежем»?

Бочаров рассмеялся:

— Это когда мины лягут прямо в цель.

Теперь уже засмеялся лейтенант.

— Хорошее слово «врежем», буду ханум пугать.

— Во-во, — подзадорил капитан, — припугни ее, сразу любить станет крепче.

Бочаров понимал, что согласно обычаям в Афганистане не принято говорить с мужчиной о его жене, но если лейтенант сам завел разговор о ней, то, значит, он не признает эти предрассудки, но продолжать разговор на эту тему воздержался, только спросил:

— У тебя сколько детей, рафик?

— Всего семь, — скромно пояснил лейтенант.

— Мы желаем твоим детям и их матери здоровья и счастья.

Иванько, засевший со своим взводом в двадцати метрах от пещеры, нетерпеливо поглядывал на небо. В кишлаке уже чувствовалось приближение утра. Можно было различить казавшиеся угрюмыми отдельные дома-крепости. Чуть дальше темнело пятно какого-то сада. Сейчас все четче и четче, словно на проявленной фотопленке, можно было различать отдельные деревья.

Вдруг из крепости, в которой засел главарь банды, донесся визгливый крик ишака.

«Пора», — решил Иванько и молча дотронулся до руки лежавшего рядом Джалала. Тот тихо прошептал:

— Можем начинать.

Иванько привстал и, махнул рукой, низко пригибаясь к камням, побежал к пещере. Солдаты взвода, не отставая, бросились вперед.

Бочаров хорошо видел в бинокль, как поднялся разведвзвод и, не отрываясь от прибора, приказал радисту:

— Передайте всем — вперед!

И тут сонный покой, еще не обогретых теплыми лучами солнца гор, разорвался звонкими очередями автоматов, короткими взрывами гранат.

Разведчикам повезло. Они почти без боя, уничтожив четверых охранников, из которых только один успел дать короткую очередь, ворвались в пещеру. Иванько, чтобы не быть мишенью на фоне большого лаза, отступил к выступу и громко крикнул:

— Есть здесь русские? Мы — свои!

Откуда-то слева послышался прерывистый голос:

— Товарищи, мы здесь!

Кто-то из солдат включил фонарик. Луч выхватывал из темноты какие-то лица. Лейтенант рванулся к ним.

— Кто здесь? — почему-то громко крикнул он.

— Я — рядовой Носов.

Иванько осветил говорящего. Перед ним полулежал молодой парень. Обмундирование — одни лохмотья, лицо и голова покрыты сплошной кровавой коркой.

Иванько спросил:

— Есть ли здесь еще наши?

— Нет, я один. Остальные — афганцы, их пятеро. По-моему, все офицеры.

— Поэтому и тащили с собой, чтобы в Пакистане бакшиш хороший получить, — пояснил подошедший сзади Джалал. — Пленных следует вывести наружу, а мы хорошенько осмотрим пещеру. Она большая, и, может, кто-либо из душманов спрятался.

Иванько протянул Носову руку и мягко сказал:

— Вставай, браток, пойдем отсюда.

— Я не могу, друг, у. меня ноги перебиты. Поэтому и успели меня взять.

— Что, на мину напоролся или очередью достали?

— Нет, по-моему, снаряд безоткатки или минометная мина недалеко разорвалась. Когда пришел в себя, то уже связанный по рукам и ногам на спине ишака лежал.

Иванько приказал солдатам вынести Носова из пещеры, а сам, чуть хромая — где-то ударил ногу, — направился следом.

По рации Иванько доложил Бочарову о захвате пещеры. Командир роты спросил:

— Ты видишь дом, где засел главарь банды?

— Да, он метрах в трехстах от меня, там слышна стрельба.

— Духи смогли отразить атаку и теперь, заняв круговую оборону, яростно сопротивляются. Там наше отделение саперов. Оставь с освобожденными пленниками одно отделение, а с остальной частью взвода окажи помощь. На месте разберись, если обстановка сложная, то не рискуй людьми. Отведи наших и афганских товарищей от крепости и обозначьте себя дымами. Мы ударим по крепости из «самоваров».

Так солдаты и офицеры между собой называли минометы.

Иванько быстро отдал необходимые распоряжения и, договорившись с Джалалом, что он останется у пещеры, бросился к крепости. Пули свистели рядом, и приходилось низко пригибаться к земле.

Бочаров со своего КП хорошо видел весь кишлак. Три группы душманов и их посты на вершинах гор были ликвидированы быстро, вот только случилась осечка с группой главаря. То ли его люди были особенно бдительными, то ли смогли случайно увидеть солдат, окружавших их крепость, но, как бы там ни было, фактор внезапности был утерян, и сейчас надо было вести бой с противником, укрывшимся за толстыми глиняными стенами.

Дом, в котором засел главарь группы, действительно оказался крепостью. Высокая стена-дувал квадратной формы казалась неприступной, по углам имелись небольшие башни с бойницами. Ночью там находились караульные. Очевидно, они-то и заметили, как солдаты устанавливали лестницы.

Посоветовавшись с прапорщиком Святцевым, который командовал группой саперов, и командиром афганского взвода, штурмовавшего крепость, Иванько связался с капитаном Бочаровым и предложил свой план: сбить душманов с дувала и крыш, взорвать большие деревянные ворота, а затем, используя лестницы, одновременно через стены и ворота атаковать крепость.

Еще до наступления рассвета отделение старшего сержанта Шувалова подошло к посту и залегло, ожидая сигнала.

Когда по команде Шувалова солдаты бросились к камням, где засел противник, то там оказалось только два душмана, а справа по ним полоснула очередь ручного пулемета. Коблик видел, как туда метнулся командир отделения, и, понимая, что пулеметчику нельзя дать вести прицельную стрельбу, старался не дать противнику высунуться из-за камня. А Шувалов, обойдя пулеметчика справа, короткой очередью сразил его. Коблик решил сменить позицию и вскочил на ноги. Но вдруг увидел, что из-за ближайшего камня поднялся во весь рост душманский автоматчик. Он целился в Коблика. Николай тут же нажал на спусковой крючок, но автомат молчал: «Осечка?!» И Коблик растерялся. Как заколдованный, он стоял перед душманом и глядел прямо в дуло автомата. И, конечно, стал бы этот миг последним в жизни Николая, если бы не Леонов. Длинной очередью он опередил душмана, и тот упал на камни.

— Прежде чем сменить позицию, надо поменять магазин, — бросил Коблику Леонов и, пригибаясь, побежал туда, где слышалась стрельба.

Вскоре бой был закончен. Все восемь душманов были уничтожены. Кроме ручного пулемета и пяти автоматов у душманов захватили переносную зенитно-ракетную установку с пятью ракетами и два пистолета. Кольцов пнул ногой треногу установки и, шутя, обратился к Леонову:

— Товарищ младший сержант, доложите, что за штуковина?

— Одну минутку, товарищ маршал, — ответил Леонов и наклонился к установке. — Так, знакомая игрушка. — Он выпрямился и, напрягая память, сообщил: — ПЗРК «Мистраль» французского производства. Длина — сто восемьдесят один сантиметр, скорость около восьмисот метров в секунду, вес боевой части — 3 килограмма; она осколочно-фугасная, диаметр ракеты — девяносто миллиметров. — Он помолчал немного, а затем продолжал: — Наведение ракеты на цель — с помощью пассивной инфракрасной головки. Дальность стрельбы б километров, высота поражения до З-х километров. — Леонов потрогал рукой треногу: — Как видите, рядовой Кольцов, эта тренога отличается от вашей гитары тем, что на ней имеются оптический прицел, привод для ручного наведения установки и сиденье для оператора.

— Во дает, — восхищенно воскликнул Попов. — Слушай, Леонов, где ты так нахватался?

— Хватают желтуху или тиф, — философски изрек Антон. — А мои познания опираются на глубокое знание тактико-технической характеристики оружия противника. И если бы вы, товарищи, не били баклуши, а почаще заглядывали в справочную литературу или хотя бы изучили плакаты с изображением оружия противника, то мне не пришлось бы сейчас тратить свое драгоценное время на лекцию.

А в этот момент прапорщик Святцев, наконец-то, смог подорвать ворота, ведущие в крепость. Одни солдаты под прикрытием пыли рванулись во двор, другие, забрасывая душманов, засевших на крышах, гранатами, по лестницам начали забираться на дувал. Вскоре все было кончено. Двенадцать душманов и главарь банды Дангал сдались, остальные были уничтожены.

Джалал и его люди приступили к допросу пленных, а Бочаров вызвал вертолет для доставки освобожденных из рук душманов советского солдата и афганских офицеров, затем дал команду командирам взводов сниматься с «блока».

Командир второго взвода Медведев по радиостанции попросил разрешения спуститься с высоты всем его отделением самостоятельно, по пологой восточной стороне.

Бочаров понимал, что тащить на себе захваченное у душманов оружие по крутым склонам очень тяжело, поэтому, согласовав место встречи, разрешил им спуск.

К двенадцати часам основные силы советско-афганского отряда прибыли к месту встречи, но взвода Медведева еще не было, и Бочаров, объявив короткий привал, приказал радисту связаться со старшим лейтенантом. Медведев сообщил, что ждет подхода отделения Шувалова, которое почему-то задерживается и по радиостанции не отвечает.

Прошло полчаса. Шувалов не объявлялся. Бочаров, внимательно изучив карту, пришел к выводу, что отделение могло сбиться с пути и затеряться среди ущелий. Смущало то, что Шувалов не выходит на связь. Решили двинуться на соединение с Медведевым и всем вместе организовать поиск.

Па душе у Бочарова было тревожно.