Сыновья

НА ПОМОЩЬ

Роте капитана Бочарова поступил приказ: немедленно на боевых машинах пехоты ударом с севера обрушиться на душманов, находившихся в районе кишлака Момози, и оказать помощь афганским подразделениям царандоя и госбезопасности.

— Понимаешь, — инструктировал Бочарова командир батальона Бунцев, — афганцы очищают от бандитов кишлак Момози и его окрестности. Этот кишлак уже давно покинуло население. А на днях туда пробрались душманы, и, когда утром афганские роты вошли в кишлак, душманы насели на них со всех сторон. Афганцы по радио запросили помощи. Там находятся две роты министерства внутренних дел и госбезопасности.

Комбат и командир роты стояли у большой карты, развешенной на стене в кабинете подполковника Бунцева.

— Кишлак большой, — задумчиво сказал Бочаров.

— Да, к нему ведут две дороги. Мин на них нет. Духи попытаются уйти в горы к югу. Возьмешь с собой артиллерию и авианаводчиков. Если понадобится, вызывай вертолеты.

Слушая комбата, Бочаров поспешно делал какие-то пометки на своей карте.

— Как я буду поддерживать связь с афганскими ротами? — спросил он.

— С вами пойдет афганский офицер, хорошо знающий русский язык, и с ним радист. При подходе к кишлаку договоритесь с командирами афганских рот о взаимодействии. Задача ясна?

— Так точно, товарищ подполковник! Разрешите идти?

— Действуйте, товарищ капитан, только зайдите к нач-штаба. Связь будете поддерживать со штабом батальона постоянно.

После ухода командира роты Бунцев еще некоторое время стоял у карты. «Жаль, что сил у нас маловато, — думал он. — В этой ситуации хорошо бы выбросить десант на вершины гор. Вон они как нависают над кишлаком с юга. Ни одного духа не выпустили бы».

За окном заревели мощные моторы, и Бунцев направился к дверям. Штаб батальона размещался в сборном бараке, стоявшем в центре площадки, отведенной для батальона. Из штаба вышел Бочаров и быстро направился к колонне.

Рота Бочарова шла мимо комбата к выездным воротам, а точнее КПП-2. Впереди — бронетранспортер саперов. Огромный пес Цезарь привычно устроился за башней. Он весело посматривал по сторонам, понимая, что, если его посадили за башню, значит, работы не предвидится и ему предстоит приятная прогулка. У ствола пулемета сидел командир саперов прапорщик Святцев. Он козырнул комбату. Бунцев ответил взмахом руки. На бронетранспортере разместились еще шестеро солдат. Сзади, почти у самых решеток, прикрывающих двигатели, как всегда, прикреплен резиновый баул, в котором саперы хранили воду.

Вслед за бронетранспортером шла боевая машина пехоты. Командир роты, сидевший на ней, отдал честь комбату и рукой показал на устроившихся на броне у орудийной башни афганских офицера и радиста: мол, все в порядке, все согласовали. По сторонам боевой машины сидели десантники. В касках, бронежилетах, спокойные, уверенные.

Комбат дождался, пока вся колонна пройдет мимо, и, убедившись, что начальник штаба придал роте Бочарова два танка, которые и замыкали колонну, направился в ЦБУ — центр боевого управления. Начальник штаба был там. Сегодня почти все силы батальона были задействованы. Еще с утра две роты ушли сопровождать автоколонну с грузом для провинции Логар, расположенной к югу от Кабула.

Подполковник молча окинул взглядом помещение. На стенах густо висели карты, схемы и планшеты. На столах телефоны, рации стояли в нужном порядке. С каждой ротой — постоянная связь. В углу за отдельным столиком сидели старший лейтенант — летчик, — рядом с ним радист. Бунцев спросил у старшего лейтенанта:

— Как, соколы, готовы?

— Так точно, товарищ подполковник, готовы. Два звена вертушек в трехминутной готовности, экипажи в машинах.

— Хорошо. — Комбат повернулся к начальнику штаба: — Как колонна, идущая на Логар, Иван Павлович?

— Пока идет нормально. Правда, в районе поворота за Чахарасиабом духи обстреляли колонну из ДШК, расположенного на вершине этой горы. — Майор карандашом ткнул в карту. — Наши подавили пулемет сразу же.

— Потери?

— Нет, все нормально. Я только что разговаривал с командиром третьей роты. Он доложил, что замыкает колонну, везде порядок.

Бунцев не хотел вмешиваться в четкий ритм работы и, сказав, что будет у себя, направился к дверям. У самого выхода на стене его внимание привлекли большие фотографии переносных зенитно-ракетных комплексов иностранного производства, а ниже их тактико-технические характеристики.

— Сегодня привезли?

— Да, утром. Генерал-лейтенант Дубик, как и обещал вчера вечером, лично распорядился эти материалы нам доставить.

Крайней слева висела фотография американского «Стингера». На ней отдельно друг от друга — ракета и пусковой контейнер. Бунцев прочитал: «ПЗРК Стингер» (США). Предназначен для поражения визуально наблюдаемых воздушных целей. Способен вести стрельбу на догонных и встречных курсах. Может поражать цели с околозвуковыми скоростями. Имеет аппаратуру «Свой-чужой», самонаводящуюся головку инфракрасного и телевизионного наведения.

Американские «Рейд-Ай» и «Сейбр», английские «Джевелин» и «Блоупайп», китайская «Хуньин-5» и французская «Мистраль» — все уже хорошо известны комбату. И он просил генерала Дубика прислать эти фотографии и описания не для себя, а для офицеров-новичков и солдат.

— Иван Павлович, прикажи отнести все это в учебный класс, пусть солдаты знакомятся.

— Есть, сейчас сделаем.

— Держи под пристальным контролем роту Бочарова. — Что-то неспокойно у меня на душе. Банда большая и, как говорят наши афганские друзья, вооружена превосходно. Еще раз предупреди Бочарова, чтобы людей берег да и броней не очень рисковал. Знаю я этот кишлак, на его улочках и ишаку не всегда просторно.

— Капитан Бочаров тоже хорошо знает этот кишлак, поэтому и затылок чесал, когда ко мне от вас пришел. Держу связь с ним постоянно.

— Я буду у себя. Свяжусь с начальством, попрошу на всякий случай держать наготове мобильное подразделение. В случае чего, докладывайте немедленно. — И комбат вышел в коридор.

А рота капитана Бочарова спешила к месту боя. Бочаров жестом пригласил афганского старшего капитана присаживаться поближе. Они спрятались от ветра за башню и, крича друг другу в ухо, советовались, как действовать. Старший капитан показал на карте места, где находились афганские роты, и пояснил:

— Рота царандоя окружена вот здесь, в бывшей школе, а рота госбезопасности — вот здесь, в здании, где раньше была больница.

— Она тоже разрушена?

— Да. В прошлом году душманы и школу и больницу почти одновременно взорвали.

— Да, я помню. Они тогда двух врачей и учителя расстреляли.

Бочаров действительно хорошо знал этот кишлак, который находился на пути от Кабула в район Мусаи Логар, где хозяйничали контрреволюционеры. Ему не раз приходилось участвовать в боях в этих местах. «В кишлак лезть с техникой — гиблое дело, — размышлял командир роты. — Улочки узенькие, не везде и БМП пройдет, дувалы высокие, из-за них удобно и ручным гранатометом ударить, и гранату бросить. Духи наверняка наиболее широкие улицы заминировали».

Бочаров решил разместить танки на небольшой высотке, а боевыми машинами пехоты оцепить кишлак так, чтобы у душманов был один выход: уходить к тогу, в горы, а когда они окажутся на склонах гор, то их можно будет бить прицельным огнем из всех видов оружия.

Старший капитан, что-то уточнив через своего радиста у окруженных, наклонился к уху Бочарова:.

— Мои сообщают, что у душманов минометная батарея. Она размещена за рекой в саду у крепости Каллай Мулло. Минометы пристрелялись, и сейчас нашим очень тяжело.

Бочаров опять уткнулся в карту. К батарее через кишлак не пройти. Единственный путь по полям вдоль реки. Боевые машины на гусеничном ходу там пройдут. Душманы вряд ли станут минировать поля. Техника там не ходила.

Конечно, был и другой выход: вызвать вертолеты. Но Бочарову не хотелось рисковать летчиками, ведь им надо заходить на душманскую батарею над кишлаком. Душманы смогут из-за деревьев обстреливать низколетящие машины.

Бочаров приказал радисту быстро связать его с командиром второго взвода и, услышав голос старшего лейтенанта Медведева, приказал ему выделить две БМП с десантниками для ликвидации минометной батареи.

Сразу же за поворотом открывалась панорама кишлака Момози. Рота, разворачиваясь веером, сразу же устремилась вперед., За считанные минуты боевые машины полукольцом охватили кишлак. Десантники на ходу прыгали на землю и цепью двигались в «зеленку», откуда доносились звуки боя. Бочаров принял решение ударить по душманам, атакующим развалины школы с фланга, а затем нанести удар по противнику, осадившему бывшую больницу. Ни танки, ни БМП, ни десантники пока огня не открывали. Душманы их не ожидали, и фактор внезапности должен был сыграть свою роль. Бочаров вместе с афганским старшим капитаном и его радистом остался на БМП. Наклонившись к люку механика-водителя, приказал:

— Саня, по моей команде рванешь прямо по пахоте, левее кладбища. Видишь, частые камни поставленные недалеко друг от друга? За кладбищем — дувал. Протаранишь его с ходу, и мы окажемся во дворе школы.

Черноглазый сержант Саня энергично кивнул головой и сразу же положил руки на штурвал. Бочаров попросил афганского офицера предупредить царандоевцев о своем плане.

— Понимаешь, — объяснил он старшему капитану,— появление нашей машины с ее мощным вооружением наведет у духов приличный шорох.

Старший капитан не понял значения слов «приличный шорох», но он уловил главное, что командир роты решил лично прорваться к школе.

Радист протянул микрофонную трубку Бочарову.

— Вас командир второго взвода вызывает.

Медведев доложил, что две боевые машины с десантниками приступили к выполнению задания.

— Кто старший? — спросил капитан Бочаров.

— Командир первого отделения старший сержант Шувалов, — ответил Медведев и спросил: — Товарищ капитан, чуть южнее меня, метрах в пятистах есть пологая высотка, вы ее должны наблюдать.

— Да, вижу.

— Нельзя ли туда «слонов» направить? Они оттуда в случае чего могут минометную батарею достать.

— Хорошо, направляю.

Бочаров тут же приказал двум танкам выдвинуться к высотке и поддержать десантников.

А десантники уже вошли в «зеленку» и, не встречая сопротивления, продолжали движение. Бочаров кивнул ме-ханику-водителю, который выжидательно посматривал на него из люка.

— Саня, вперед!

БМП рывком тронулась с места и, набирая скорость, прямо по пахоте устремилась вперед.

И в этот момент душманы открыли огонь по десантникам.

«Не забыли, сволочи, обезопасить свои тылы, — подумал капитан и тут же приказал, чтобы саперы на своем бронетранспортере двинулись вслед за ним. — У них кроме бортовых пулеметов есть автоматические гранатометы, это будет хорошей поддержкой».

Он передал командирам взводов: людьми не рисковать, сковать противника огнем и сообщил о своем замысле.

Бочаров с автоматом в руках вместе со своими солдатами на борту боевой машины рвался к дели. Но мысли его были там, где действовали взводы роты. Капитан крикнул радисту:

— Выясни обстановку у Медведева.

А в это время две боевые машины стремительно неслись вдоль берега на минометную батарею. Она уже была на виду. Шувалов увидел, как к ним наперерез бросились два ду-шманских гранатометчика, и рукой показал на них Леонову.

Леонов первой же длинной очередью из ручного пулемета сразил одного душмана. Второй гранатометчик успел залечь за невысоким глиняным дувалом. Путь боевых машин пролегал недалеко от этого места. Шувалов по внутреннему переговорному устройству приказал механику-водителю взять резко влево, затем наклонился к Леонову и прокричал:

— Антон, не дай этому духу высунуться из-за дувала!

Леонов согласно кивнул головой. На идущей следом боевой машине, оказалось, тоже заметили гранатометчика и по дувалу ударили из орудия.

«Порядок! — обрадовался Шувалов. — Теперь он не опасен». И приказал открыть огонь из орудия БМП по быстро надвигающейся минометной батарее. Десантники работали прямо с борта, и рой трассеров понесся в сторону разбегавшихся душманов.

Вот и позиция батареи. Боевые машины остановились недалеко от четырех брошенных минометов и ящиков с минами.

Шувалов спрыгнул с машины, дал короткую очередь вдогонку трем душманам, успевшим добежать до «зеленки», и проворчал:

— Тоже мне бой! Пыли больше, чем дела!

Осмотрел минометы: три английских и один египетский.

Подошел к ящикам: все мины новехонькие, подержал в руках английскую мину — доставлена недавно. Возвратился к БМП и, взяв микрофонную трубку, связался с командиром взвода. Доложил, что батарея захвачена.

Медведев спросил:

— Потерь нет?

— Нет, товарищ ноль-десятый.

— Пленные?

— Никак нет, — ответил старший сержант, но тут же, увидев, что Леонов и Кольцов ведут захваченного в плен гранатометчика, крикнул: — Виноват, ноль-десятый, есть один с гранатометом.

Кончив доклад, отдал радисту микрофонную трубку и повернулся к солдатам, взявшим в плен душмана.

— Молодцы, мужики! Как вы его?

— Да очень просто. — Бросил на землю уже разряженный гранатомет Леонов. — Ребята не давали ему высунуться из-за дувала и удрать, ну а мы с Костей с фланга приблизились и скомандовали: «Дреш!»[1] Он улыбнулся и лапки кверху…

— Это он тебе, Антон, улыбнулся, — пошутил Кольцов, — ты ему напомнил духтар [2].

— «Духтар», «духтар», — передразнил Леонов. — Ты лучше скажи, почему остальные гранаты не забрал?

— А где ты их видел?

— В трех метрах от места, где он лежал.

— А я. не видел, — простодушно признался Кольцов и обратился к командиру отделения: — Товарищ старший сержант, разрешите? Я сбегаю!

— Отдыхай! — Шувалов приказал двум другим солдатам забрать гранаты и спросил радиста: — От командира взвода ничего нет?

А радист в этот момент принимал распоряжение Медведева: «Занять позицию и перекрыть путь к отступлению из кишлака».

Ну что ж, для командира отделения и его солдат занять позицию — дело привычное. Боевые машины пехоты с их мощным, скорострельным оружием — на фланги, секторы огня для их орудий и пулеметов — перекрестные, тяжелые пулеметы и автоматические гранатометы в центре, для обеспечения тыла — ручные пулеметы, автоматчики — в цепь. Через несколько минут Шувалов доложил: к бою готов.

А в это время командир роты на БМП пробил в дувале брешь и, давя гусеницами битый кирпич, обрушил на душманов огонь из всех видов оружия, имевшегося на борту. Оглушительно ревя двигателями, в пролом пролез и бронетранспортер. Гулко ударил крупнокалиберный пулемет Владимирова. Прямо с борта били автоматчики. По команде Бочарова дружно ударили и все десантники, которые уже подбежали с другой стороны.

Душманы начали разбегаться. Как только они сунулись к окраине, заработали БМП, расставленные у кишлака полукольцом. Уцелевшие бандиты стали отходить к югу, но там их встретил Шувалов со своими солдатами. Деблокированные афганские роты сразу же начали преследование.

Вскоре бой кончился. К разрушенной школе начали сносить трофеи. Шувалов на БМП доставил минометы и мины к ним. Отличились саперы, их командир прапорщик Святцев четко доложил Бочарову:

— Товарищ капитан, мы обнаружили шестнадцать английских переносных зенитно-ракетных комплексов «Блоупайп».

— Где вы их взяли? Это точно «Блоупайп»?

— А я сегодня в ЦБУ видел их фотографии и тактикотехнические характеристики. Вот они. — Святцев достал записную книжку, перелистал несколько листиков и начал читать: — Длина — сто тридцать пять сантиметров, диаметр — семьдесят шесть миллиметров, головка наведения — инфракрасная…

Пока прапорщик громко продолжал читать данные «Блоупайпа», командир роты весело переглянулся с офицерами: уж больно в этот момент прапорщик напоминал назидательного инструктора.

Святцев наконец оторвал глаза от блокнота и улыбнулся.

— Так что, эти ПЗРК — железно «Блоупайп». Четыре из них были подготовлены к пуску. Обнаружены рядом с убитыми операторами.

Подошли трое афганских офицеров. Старший капитан, который прибыл в кишлак вместе с советской ротой, представил Бочарову командиров афганских рот и сказал:.,

— Они благодарят за своевременную помощь. Если бы не вы, дело закончилось бы плохо, боеприпасы уже были на исходе.

— Помогать вам — наша обязанность, — улыбнулся Бочаров и спросил: — Какие у вас потери?

Афганцы ответили, что у них двадцать один человек погиб и двадцать семь ранены.

Бочаров помрачнел.

Командир роты царандоя сообщил:

— В банде был иностранный инструктор. Скорее всего из Европы. Он погиб, а душманы его голову отрезали и пытались унести, но и тот, который нес эту голову, тоже далеко не ушел, догнала его наша пуля.

— А зачем голову-то отрезать?

— Если инструктор попадает в плен, то главаря банды ждет смерть. Поэтому, если инструктор погибает, они хотя бы его голову своим хозяевам в Пакистан несут, чтобы доказать, что тот не попал в плен. Бывают случаи, когда раненого инструктора добивают, если его нельзя унести, и опять-таки голову его с собой прихватывают…

Возвращаться решили все вместе. Советские и афганские солдаты разместились на броне техники, а в грузовики, вызванные по радио, поместили раненых и погибших солдат.

В расположении батальона капитан Бочаров доложил комбату о результатах боя.

— Хорошо, что вы подоспели, — сказал комбат и повернулся к своему заместителю по политчасти. — Как, товарищ майор, считаете, отличившихся надо отметить?

— Конечно, — улыбнулся Шукалин, — кто заслужил, того следует отметить.

— У меня очень хорошо действовало отделение старшего сержанта Шувалова. Особенно отличился рядовой Леонов. Он лично уничтожил гранатометчика, изготовившегося к стрельбе по БМП, а затем вместе с рядовым Кольцовым захватил в плен второго гранатометчика.

— Ну вот и прекрасно, — обрадовался Бунцев. — А мы сегодня подготовили документы о присвоении рядовому Леонову звания «младший сержант». Вскоре надо будет ехать в Союз за пополнением. Направим туда Леонова и Кольцова, а их родителей предупредим, чтобы в Ташкент приехали. Вот обрадуются наши ребята!