— Я должен вас проинструктировать, милорд, — строгим голосом сказал Капканс, как только мы расселись по жестким лавкам.
— Не чесаться, не совать руки в карманы и не цыкать зубом, — отрапортовал я, выпучив для убедительности глаза.
Граф бросил на меня долгий, не предвещающий ничего хорошего, взгляд.
— Понимаю. Для вас это всего лишь весёлое приключение, милорд. Эффектная форма, почтительная свита... Но знайте: одно неверное слово, один неверный шаг — и возвращаться во дворец будет некому.
Я легкомысленно усмехнулся.
— Полноте, граф. Хватит сгущать краски. Это всего лишь переговоры.
Генерал кашлянул, привлекая внимание.
— К сожалению, я вынужден согласиться с Капкансом, милорд. При всём уважении, вы просто не имеете представления, что это за чудовища.
"Чудовища"? — хотел закричать я. — Да вы на себя посмотрите!
Но не закричал.
Буду брать пример с графа, которому тоже очень хочется закричать — но он же молчит...
И улыбается.
Вот и я буду.
— Генерал прав, милорд, — кажись, эти вельможи договорились во всём поддерживать друг друга. — Драконы — жестокие, совершенно бесчувственные существа. Им чужды принципы человеческой морали, они не знают сострадания и не испытывают жалости.
— Мерзкие холоднокровные ящерицы, — выплюнул Мортиферус.
— Вижу, вы досконально изучили своего противника, — заметил я.
— Распря с драконами тянется вот уже полторы тысячи лет, — надменно вздёрнул подбородок Капканс. — Сложно было не узнать их поближе.
— А с чего всё началось? — невинно спросил я. На меня посмотрели, как на слабоумного. — Нет, я понимаю, что в Заковии это входит в школьный курс истории. Но вспомните: я-то был лишен всех прелестей дворцового воспитания.
Граф с генералом переглянулись.
В глазах Капканса отчётливо читалось желание воспользоваться возможностью, и придать событиям правильно ориентированную окраску.
Мортиферус хмурился. По изрытому оспинами лицу пробегали судороги, а огрызок правого уха нервно подёргивался.
Это не оспины! — вдруг догадался я. — Это ожоги.
Возможно, его ненависть к драконам не так уж и беспочвенна...
— Не будем утомлять ваше высочество долгими историческими экскурсами, — сделав над собой усилие, сказал Капканс. — Любую информацию о сём прискорбном событии вы сможете почерпнуть в замковой библиотеке. Нужно будет всего лишь заполнить карточку, отдать её архивариусам и подождать недельку-другую. Вам обязательно что-нибудь подберут.
Ага. После дождичка в четверг...
— Тогда просветите меня, что такое это ваше Оружие.
— Это засекреченная информация, — рявкнул генерал.
Уважаю. Сказал, как отрезал. Словно гусеницы лязгнули.
— Подведём итог, — закинув ногу на ногу, я обхватил колено ладонями и широко улыбнулся. — Вы хотите, чтобы я занял трон Заковии, активировал Оружие и помог победить ваших давних врагов.
Царедворцы синхронно, как болванчики, кивнули.
— Это ваш долг, милорд, — кротко сказал Капканс.
— Как последний отпрыск короля Зиновия, только ВЫ можете активировать Оружие, — надо было видеть, какие мучения доставило генералу сие признание. — Если вы этого не сделаете в самое ближайшее время, на ВАШЕЙ совести будут смерти восемнадцати миллионов подданных.
А вот это — удар ниже пояса. Прекрасно рассчитанный и срежиссированный.
Вот только я и сам мастер наносить эффектные удары.
— А почему так случилось, что это могу сделать только я?
Генерал с графом вновь переглянулись. Затем Капканс чуть опустил ресницы, а Мортиферус сказал:
— Никто не знает, ваше высочество. Пути магии неисповедимы.
— Был ещё один принц, который мог управлять Оружием, — подал голос Капканс. — Но Золтан погиб двадцать лет назад, при весьма загадочных обстоятельствах.
И он многозначительно тряхнул толстыми брылями.
Ага. Они прекрасно знают, что папаша угробил старшего братца из-за меня. Но не знают, что об этом знаю я...
— А какие версии у вас по поводу исчезновения моего отца?
Я делал вид, что искренне увлечён созерцанием ногтей. Но осторожно, исподволь наблюдал за реакцией царедворцев. Капканс не вздрогнул. Не закатил глаза, не вздохнул и даже не пошевелился.
Но кончик его носа вдруг приобрёл такой вид, словно его только что пребольно укусили.
В глазу Мортиферуса лопнул сосуд.
Они уверены, что отец умер, — подумал я. — И считают себя — отчасти — в этом виновными.
— Мы знаем то, что и другие, — наконец произнёс граф, едва разжимая похожий на щель почтового ящика рот. — Неделю назад, вечером, проведя весьма успешный раунд переговоров по поводу продажи золота в сопредельное дружественное Заковии измерение, король Зиновий отправился к себе, напоследок сообщив, что хочет поработать над соглашением в тишине, и приказав разбудить себя в шесть тридцать утра. Это было около девяти, сразу после ужина. Но уже в полночь принц Захария срочно вызвал охрану. Зайдя к отцу пожелать спокойной ночи, он не застал того в спальне.
Я кивнул, принимая заявление графа к сведению. А потом задал следующий вопрос:
— А у принца Захарии в порядке вещей заходить к папочке на сон грядущий?
Капканс слегка поморщился от моей формулировки, но всё же ответил:
— Принц Захария редко бывает во дворце. Мы ничего не знаем о его привычках.
Дипломатичненько.
— А сколько вообще родственников в данный момент находится в Златом Замке?
— Э... Точно это неизвестно, — Капканс внезапно заинтересовался вылезшей из позумента на рукаве золотой ниточкой.
— Члены королевской семьи вольны приходить и уходить, когда им вздумается, — громыхнул генерал.
Судя по тону, это ему очень не нравится.
— Вы подозреваете кого-то из них? — задавая этот вопрос, я старался выглядеть МАКСИМАЛЬНО невинно.
Я не был знаком с остальными родственниками, и не хотел никого настраивать против себя... А впрочем, это могло случиться и так, само по себе.
Капканс занимался ниточкой.
Прямолинейный генерал только крякнул.
— Лично я подозреваю ВСЕХ, — наконец буркнул он.
— Король Зиновий — не самая лёгкая мишень для кого бы то ни было, — откликнулся Капканс. — Вряд ли у ВСЕХ был хотя бы шанс подобраться к нему на удобное для нанесения удара расстояние.
Я вспомнил свою первую и единственную встречу с отцом, и наш с ним магический "поединок".
Я почему говорю в скобках?
Хорошенько подумав на досуге, я понял, что он мог уделать меня, как Винни-Пух — Пятачка. Несмотря на мою браваду, батя меня просто ПОЖАЛЕЛ.
Неожиданно мне стало очень интересно: а ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, кто мог справиться с таким мощным колдуном, как Зиновий Золотов?
— Мы на месте, — отрапортовал, появившись в салоне для знати, гвардеец.
Что б вы понимали: "салон для знати" — это круто сказано. Просто между лавками, на которых разместились два десятка гвардейцев, и лавками, на которых отбивали зады мы трое, располагалась то-о-оненькая переборка.
Но судя по мурашкам, которые напрыгнули на меня, когда я проходил в салон, от лишних ушей нас защищала ещё и магия.
— Раз уж вы с нами, принц... — Капканс поморщился, как от зубной боли. — Разрешите дать вам совет. Держитесь в тени. Не открывайте рот, если к вам не обратятся напрямую. И даже в этом случае тщательно обдумывайте КАЖДОЕ слово, которое захотите произнести. Этим — я очень надеюсь, — вы не слишком затрудните задачу по сохранению вашей жизни, а также наших собственных.
И меня пригласили на выход.
Впервые граф говорил со мной без полагающегося августейшей особе пиетета. Впервые в его глазах мелькнуло настоящее чувство: отчаянный, но тщательно скрываемый страх.
И как-то сразу он стал мне ближе, симпатичнее.
Если человек чего-то сильно боится, но всё равно продолжает выполнять свою работу — это заслуживает уважения.
Неожиданно мы оказались на каменной, окруженной со всех сторон скалами, площадке.
Вокруг, сколько хватало глаз, высились заснеженные вершины. Откуда-то из-под земли шла дрожь. В морозном воздухе отчётливо пахло порохом.
— Прииск Надежда, — пояснил Капканс. — Король Зиновий выделил эту территорию под дипломатическую миссию измерения Благор. Золотоносные копи — наиболее защищенные от нападения объекты, их охрана выше всяких похвал. И прекрасно владеет огнестрельным оружием.
Граф повёл рукой, я проследил за его взглядом... На каждой скале, окружающей площадку, стояло какое-то орудие. Угрожающе длинные стволы размещались шеренгами по шесть, одно над другим.
Сами скалы пестрели чёрными провалами дотов.
Наверняка в них прячутся пушки, гаубицы, или что там ещё родил военный гений людей, тысячелетиями сражающихся с громадными чешуйчатыми чудовищами?..
Морковка перед мордой осла, — я нахмурился. По-моему, не слишком дальновидно помещать драконов там, где они постоянно будут чуять золото, но не смогут до него дотянуться.
Или... пощечина. "Смотрите, что есть у нас, и чего никогда не получите вы"...
А мой папа был довольно жестоким человеком.
Поймав себя на мысли, что думаю о нём в прошедшем времени, я огорчился. Но тут же удивился тому, что меня это огорчает: ведь я и так всю жизнь считал его мёртвым. Неужели одна бурная дискуссия по поводу моего будущего и один "учебный" магический поединок НАСТОЛЬКО меня изменили?
Похоже, что да.
Во всяком случае, тогда я с пеной у рта убеждал папашу в том, что никогда не взойду на трон.
А вот поди ж ты...
Каменную площадку, у её дальнего конца, перегораживала магическая сеть. Я уже научился чуять её по характерному неприятному ощущению за ушами.
— Граф хотел сказать, что вступая на территорию драконов, мы попадаем в полную власть врага, — тихо пояснил генерал, проходя мимо меня. — Там нас могут попросту сожрать.
И всё равно вы пошли, — подумал я.
Граф Капканс махнул рукой, магический щит подёрнулся рябью, стал видимым, а потом в нём открылся проход — величиной с обыкновенную дверь.
— После вас, милорд, — коротко поклонился генерал.
И я шагнул в брешь.
Я не волновался.
Спокойная гавань, подойдя к краю которой, ещё можно передумать, остановиться и повернуть назад, осталась позади.
И сейчас я плыл в бурном море ПАНИКИ.
Откуда, как вы понимаете, никакого возврата нет.
Но ведь... но ведь мне уже приходилось иметь дело с драконами. Некоторые из них — мои лучшие друзья. Думаю, с местными мне тоже удастся найти общий язык.
Если не сгорю в первые же секунды переговоров.
Первое, что я ощутил — это смена силы тяжести.
Она навалилась, как мешок с мукой, вдавливая голову в плечи а ступни — в мелкий песок, которым был покрыт... Пол пещеры.
Тёмной, мрачной, и такой громадной, что эхо терялось где-то в глубине, не оставляя по себе даже следа.
И в этой глубине, в чернильной тьме, поблёскивали светящиеся глаза.
Почувствовав, как за моей спиной дышат Капканс и Мортиферус, я сделал шаг вперёд.
Гвардейцы остались где-то там, на той стороне защитной сети. Оно и понятно: что могут сделать два десятка людишек против драконов? Даже против одного дракона, если на то пошло.
Это не Заковия, — догадка всплыла сама собой. — Другой воздух, иная гравитация... Мы прошли через портал!
Я оглянулся на спутников, послав им свирепый взгляд.
Нет никакого посольства. Мы перешли в измерение Благор — туда, где испокон веков обитают драконы.
Почему мне об этом не сказали?.. Может, не хотели волновать. А скорее всего, хотели проверить, не затрясутся ли у меня коленки.
Поймав мой взгляд, Капканс едва заметно пожал плечами. Генерал негромко хрюкнул.
Ладно, господа. Хотите играть краплёными картами — их есть у меня.
Я ведь тоже не спешу выкладывать всё, что знаю...
Пара светящихся глаз приблизилась.
Это происходило ме-е-едленно, с леденящей неторопливостью.
Так Смерть шествует по миру, гася, один за другим, светильники жизни.
Я почесал бровь. Не слишком ли много театральности?..
И вдруг подул ветер.
Он дул ниоткуда, подтягивая меня вперёд. И так как глаза уже привыкли к пещерному полумраку, в непосредственной близости от себя я разглядел две громадные дыры, в которые втягивался воздух.
Ноздри.
Дракон ПРИНЮХИВАЛСЯ.
— Хм... Знакомым духом повеяло, — голос не был громким. Но таким гулким, что завибрировали кости черепа. — Зиновий? Это ты?.. Извини, ты же знаешь: мы не слишком хорошо различаем вас, недолговечных гуманоидов.
Ага. Начинаем со шпильки.
— Я не Зиновий, — сказал я, как можно увереннее, — все рекомендации, данные царедворцами перед тем, как мы сюда заявились, пошли по боку. Не то, чтобы они вылетели у меня из головы — от страха, или удивления... Просто я решил их игнорировать.
Как только я увидел, в непосредственной близости от себя, громадную драконью морду, мной овладел кураж. Весёлый пофигизм, который помогал справляться и не с такими ситуациями.
Вру. Таких у меня ещё не было.
— Сын? — вопросил гулкий голос. Кости черепа снова заныли. — Это который? Золтан?.. — на этом имени в голосе пробилось недвусмысленное удивление.
— Всего лишь Макс, — я улыбнулся. — Для друзей — Безумный Макс. Я, так сказать, неучтённый отпрыск. Восьмой по счёту, если не ошибаюсь.
— Восьмой сын, — грохотнуло у меня над головой. Словно гром, поженившись с молнией, отплясывали камаринскую у меня в ушах. — Значит, тот самый...
Вперёд шагнул генерал Мортиферус. Он явно собирался что-то сказать, но граф Капканс ухватил его за рукав и утянул назад, мне за спину.
Я не стал оборачиваться.
— Не знаю, что вы имеете в виду, — сказал я. — Но там, откуда я родом, принято беседовать лицом к лицу. Невежливо, знаете ли, нависать и дышать дымом, — я демонстративно помахал ладошкой перед носом. — Когда другие этого не могут.
— И откуда же ты родом, малыш? — теперь в голосе слышалась тихая, вкрадчивая агрессия существа, которое вот-вот взорвётся.
Я хотел сказать "из Москвы". Но буквально в последний миг передумал и брякнул:
— Из Сан-Инферно.
На полу, буквально в метре от меня, послышался шорох. Такой могла бы издавать крупная и очень металлическая тёрка, снимающая стружку с каменных плит.
Сзади, из-за спины, послышались два коротких вздоха. Я так и видел, как граф Капканс закатывает глаза и мысленно обещает по возвращении придать меня самой изощренной порке, которую только сможет придумать. Если мы останемся в живых, конечно.
А потому я поспешно собрался с мыслями и заявил:
— Кстати! Вам большой привет от дона Вито. Супруга его, прекраснейшая донья Карлотта, тоже велели кланяться...
Я даже не успел договорить, как в пещере вспыхнул свет.
На минуту я зажмурился.
А когда открыл глаза... Всё преобразилось.
Мы стояли в необыкновенной красоты чертоге. Стены и купол покрывала затейливая резьба, и если задержать взгляд на какой-то отдельной завитушке или листике, они сами собой начинали двигаться и будто расти, выпуская новые побеги.
Дерево Гофер, — вспомнил я замок Влахерна. — Вот почему я всё время чувствовал тонкий, всепроникающий знакомый аромат... Вероятно, он-то и придал мне такой запредельной уверенности.
В центре чертога, рядом с обычным чайным столиком, на обычном резном троне, сидел красивый пожилой человек. Волосы его были зачёсаны назад и абсолютно белы — той белизной, которой не добиться ни одной краской.
Такую белизну даёт лишь возраст. А ещё мудрость, вынесенная из огромных потерь, и опыт — неизменный спутник мудрости.
— Подойди, — приказал человек, и я повиновался.
У него были орлиный взор, изогнутый, как турецкий ятаган, нос и тонкие чувственные губы.
Царственность сквозила во всём: в его взгляде, в том, как небрежно опирался он на узкий тонкий клинок, используя его вместо трости, в его осанке, развороте плеч и даже блеске высоких начищенных ботфорт.
Одет господин был в чёрный камзол без единого цветного пятнышка.
Пошевелив пальцем, дракон вырастил из пола ещё одно кресло и указал мне.
— Садись.
Я сел.
Мои спутники так и остались стоять. Выпучить от удивления глаза им мешала лишь многолетняя дипломатическая выучка. А ещё — пронзительный драконий взгляд, который мазнул по ним, как по пустому месту.
— Ты не врёшь, — произнёс дракон.
Он не спрашивал.
— Не имею такой привычки, мессир.
Дракон скупо улыбнулся.
— А вот тут ты прокололся, парень, — голос его смягчился, утратил рыкающие нотки и стал довольно приятным баритоном. — Ты такой же проходимец, как и твой отец.
— Это вряд ли, мессир, — я тоже улыбнулся и устроился поудобнее. Что было довольно проблематично сделать на жестком седалище с высокой прямой спинкой — его родной брат, помнится, стоял в кабинете у Патриции... — С отцом я виделся всего однажды, и о его повадках не имею никакого представления. Меня воспитала бабушка.
— Как её имя? — участливо поинтересовался дракон.
— Княгиня Златка. Я знал её под другим именем, но вам, скорее всего, известно именно это.
— Достойная женщина, — кивнул дракон. — Но это не отменяет факта того, что ты — сын своего отца, малыш. Кровь — это такая штука... — он пошевелил в воздухе длинными узкими пальцами, а потом облизнулся. — Расскажи мне о моих родственниках в Сан-Инферно, — приказал дракон.
— Всему своё время, мессир, — я вежливо наклонил голову. — Сначала я хочу, чтобы вы позаботились о моих спутниках. Согласитесь: невежливо заставлять их ждать на пороге, пока мы тут с вами чаи гоняем.
— Чаи? — брови дракона изогнулись удивлёнными луками. — Какие ещё чаи?
— Которые вы нам предложите, — с лёгкой укоризной произнёс я.
— Но мы в состоянии войны! — в голосе дракона вновь послышался грохот далёкой горной лавины.
— Война — войной, а обед по расписанию, — строго сказал я. — Во всяком случае, так говорила моя бабушка.
— Так она ещё и мудра, — понимающе кивнул дракон.
— Была, — я скорбно склонил голову. — Была мудра, мессир. Она скончалась несколько лет назад.
— Как быстро летит время, — без всякого сожаления, словно констатировал факт, высказался дракон.
— И тем не менее, — я улыбнулся и повёл рукой в сторону царедворцев. — Согласитесь, мессир. Когда люди — и драконы — вместе пьют чай, как-то уже не хочется говорить о войне.
— А... о чём тогда говорить? — опешил красивый мужчина.
— О мире, конечно, — я улыбнулся так широко, как только мог. — Лично я пришел говорить именно о мире.