Между тем уже совсем рассвело, и после бессонной ночи проголодавшиеся люди, которые ничего не ели с предыдущего утра, принялись за приготовление завтрака.
Бунтовщики с «Арроу» выгрузили небольшой запас сушеного мяса, консервированных супов и овощей, галет, муки, чая и кофе для пяти человек, высаженных на необитаемый берег.
После трапезы было решено привести хижину в жилой вид, и прежде всего убрать мрачные остатки трагедии, разыгравшейся здесь в давно минувшие дни.
Профессор Портер и мистер Филандер занялись осмотром скелетов. Оба больших скелета, по их мнению, принадлежали мужчине и женщине одного из высокоразвитых племен белой расы. Маленький скелет был исследован весьма поверхностно, так как само присутствие его в колыбели не оставляло сомнений в том, что это младенец, рожденный от несчастной четы.
Возле большого скелета Клейтон нашел массивное золотое кольцо. Он поднял его, чтобы рассмотреть, и вскрикнул от изумления, на перстне был вырезан герб Клейтонов!
В это время Джен Портер обнаружила в шкафу книги и, открыв заглавный лист одной из них, увидела надпись: «Джон Клейтон. Лондон». Во второй книге, которую она поспешно осмотрела, было одно только имя «Грэйсток».
— Слушайте, мистер Клейтон, — крикнула она, — что это значит? На этих книгах имена ваших родственников!
— А у меня в руках, — ответил он с серьезным видом, — большой родовой перстень Грэйстоков, который был утерян с тех пор, как дядя мой Джон Клейтон, лорд Грэйсток, исчез, погибнув, как предполагали, в море.
— Но как вы объясняете себе нахождение этих вещей здесь, в африканских джунглях?
— Только одним можно объяснить это, мисс Портер, — сказал Клейтон. — Покойный лорд Грэйсток не утонул. Он умер здесь, в этой хижине, и эти кости на полу — все, что осталось от него.
— В таком случае, это должно быть останки леди Грэйсток, — сказала Джен Портер, с благоговением указывая на белую груду костей на кровати.
— Прекрасной леди Элис, — ответил Клейтон, — о качествах и об изумительном личном обаянии которой я не раз слышал от родителей. Несчастная, — грустно добавил он.
С большой торжественностью останки покойных лорда и леди Грейсток были погребены у стен маленькой хижины, а между ними был уложен скелетик детеныша Калы.
Когда мистер Филандер завертывал хрупкие кости младенца в кусок парусины, он внимательно осмотрел его череп. Затем подозвал профессора Портера, и они вполголоса говорили вдвоем несколько минут.
— В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! — сказал профессор Портер.
— Господи боже мой! — воскликнул мистер Филандер, — мы должны сообщить Клейтону о нашем открытии.
— Потише, мистер Филандер, потише, — остановил его профессор. — Пусть мертвое прошлое хоронит своих мертвецов!
И седовласый старик прочел над этой странной могилой заупокойную молитву.
Тарзан с дерева наблюдал торжественный и непонятный обряд, но дольше всего не отводил он глаз с милого лица и изящной фигуры Джен Портер. В его наивной душе просыпались новые чувства. Он удивлялся, почему его так интересуют эти люди, почему он взял на себя столько труда, чтобы спасти от гибели в джунглях мужчин? Но он не удивлялся, почему он схватился с Сабор из-за чужой девушки.
Несомненно, мужчины были и глупы, и смешны, и трусливы. Даже мартышка Ману сообразительней их. Если таковы все представители его породы, ему, пожалуй, нечего гордиться своим происхождением. Но девушка — ах, это совсем иное дело! Здесь он не рассуждал. Он знал, что она создана, чтобы быть под защитой, а он, чтобы защищать ее.
Его удивляло, что они вырыли в земле большую яму только для того, чтобы спрятать там кости. Это было бессмысленным: кому нужны сухие кости? Другое дело, если б на них было мясо, — Тарзан понял бы это, ведь только так можно уберечь мясо от гиены Данго и других воров джунглей.
Когда могила была засыпана землей, маленькое общество направилось к хижине. Эсмеральда, все еще горько плакавшая по покойным, о которых она ничего не слышала до сегодняшнего дня, случайно взглянула на бухту. Ее слезы вдруг прекратились.
— Взгляните-ка на этот белый сброд, — воскликнула она отчаянно, указывая по направлению к «Арроу». — Они уходят, оставив нас в этом ужасном месте!
И действительно, корабль медленно направлялся из бухты в открытое море.
— Они обещали оставить нам огнестрельное оружие и запасы патронов, — сказал Клейтон. — Безжалостные скоты!
— Все это — дело матроса, которого они зовут Снайпсом, я в этом уверена, — заявила Джен Портер. — Кинг был негодяем, но он обладал хоть крошечной долей человечности. Если бы они не убили его, я уверена, он позаботился бы о том, чтобы снабдить нас всем необходимым.
— Жаль, что они не посетили нас перед своим отплытием, — сказал профессор Портер, — Я намеревался просить их оставить наш клад, потому что, если он пропадет, я буду совершенно разорен.
Джен Портер с грустью посмотрела на отца.
— Не жалейте об этом, дорогой, — сказала она. — Это не привело бы ни к чему хорошему. Ведь только из-за этого клада убили они своих офицеров и высадили нас на этот ужасный берег.
— Потише, дитя, потише, — возразил профессор Портер. — Вы добрая дочь, но в практических делах неопытны. — И профессор Портер повернулся, медленно направился к джунглям, заложив руки за спину под длинные фалды пальто и опустив глаза к земле.
Дочь его следила за ним с трогательной улыбкой на устах и затем, обращаясь к Филандеру, шепнула:
— Пожалуйста, не пускайте его в джунгли опять. Вы знаете, мы рассчитываем, что вы его убережете от необдуманных поступков.
— Каждый день становится труднее смотреть за ним, — ответил мистер Филандер, со вздохом покачивая головой. — Думается мне, он теперь направляется к директорам зоологического сада с докладом, что один из львов был на свободе прошлой ночью. О, мисс Джен, вы не знаете, как мне тяжело с ним!
— Нет, я знаю, мистер Филандер, но, хотя мы все любим его, один вы умеете справиться с ним. Несмотря на все, что он может наговорить вам, он искренне уважает вас за вашу большую ученость и имеет безграничное доверие к вашему суждению. Бедный папа не делает различия между эрудицией и здравым смыслом.
Мистер Филандер, с несколько озадаченным выражением на лице, пошел вслед за профессором Портером, стараясь разрешить вопрос: чувствовать ли ему себя польщенным или обиженным двусмысленным комплиментом Джен Портер.
Тарзан заметил выражение отчаяния на лицах людей, следивших за «Арроу». И так как корабль сам по себе был для него интересной новинкой, он решил отправиться к выходу из бухты, осмотреть его вблизи и, если возможно, узнать, куда оно направляется. Переносясь по деревьям с величайшей быстротой, он добрался до узкого пролива. Корабль выходил из бухты, так что ему были прекрасно видны все подробности происходящего на палубе.
Около двадцати человек бегали взад и вперед и возились с канатами. Дул легкий береговой ветер, и судно шло по проливу почти без парусов. Но как только оно миновало мысок, были подняты все паруса, чтобы ускорить ход.
Тарзан следил за плавными движениями корабля с глубоким восхищением, и ему страшно хотелось побывать на его борту. Вдруг он заметил на далеком северном горизонте легкий намек на дым и очень удивился. Почти одновременно с ним, должно быть, и вахтенный на «Арроу» тоже заметил дымок. Судно повернуло, и Тарзан понял, что оно возвращается к берегу.
Человек на носу все время опускал в море веревку, к концу которой был привязан какой-то небольшой предмет. Таозан не понимал цели этого странного действия. Наконец судно встало против ветра, якорь был брошен, и паруса убраны. На палубе началась суматоха. Была спущена лодка, и в нее поставлен большой сундук. Дюжина матросов взмахнула веслами, и лодка быстро понеслась к тому месту, где Тарзан прятался в ветвях дерева.
У руля сидел человек с лицом крысы.
Лодка причалила к берегу. Матросы выскочили из нее и вытащили на песок большой сундук. Они сердито спорили между собой несколько минут. Затем человек с крысьим лицом в сопровождении товарищей поднялся на высокий пригорок, под дерево, где сидел, притаившись, Тарзан. Несколько минут матросы смотрели по сторонам.
— Здесь подходящее место, — сказал чернобородый.
— Такое же, как и всякое другое, — ответил один из его спутников. — Если они застанут нас с кладом на борту, его тотчас же конфискуют. Мы закопаем его здесь. Быть может, кто-нибудь из нас избежит виселицы и, вернувшись сюда, воспользуется кладом.
Человек с крысьим лицом позвал остальных, и они нехотя подошли, неся лопаты и кирки.
— Поторапливайтесь! — закричал Снайпс.
— Молчать! — возразил один из матросов сердитым тоном. — Каждая мразь корчит из себя командира.
— Я — капитан и заставлю вас признать это, швабра вы половая, — кричал Снайпс, извергая поток ужасных проклятий.
— Спокойней, товарищи, — вступился один из матросов, молчавший до тех пор. — Какой прок из того, если мы тут перегрыземся между собой?
— Правильно, — согласился матрос, рассердившийся на повелительный тон Снайпса. — Но по той же причине не годится, чтобы кто бы то ни было строил из себя начальство в нашей честной компании!
— Копайте здесь, — сказал Снайпс, указывая под дерево.-А пока вы будете копать, Питер набросает план местности, чтобы мы не ошиблись потом. Вы, Том и Билл, возьмите еще троих и тащите сюда сундук.
— А вы что будете делать? — спросил спорщик. — Хозяина разыгрывать?
— Делайте свое дело, — ворчал Снайпс.
Все сердито посмотрели на Снайпса. Никто не любил его, и его постоянное выпячивание напоказ своей власти с тех пор, как он убил Кинга, действительного главаря и предводителя бунтовщиков, только подлйвало масло в огонь.
— Значит, вы не желаете взять лопату в руки и помочь работе? Ваше плечо не так уж сильно болит.
— И не подумаю, — ответил Снайпс, нервно трогая рукоять револьвера.
— Тогда клянусь богом, — крикнул Тарант, — если вы не хотите взять лопату, то попробуйте кирку!
С этими словами он высоко поднял кирку и могучим ударом всадил ее в Снайпса.
На минуту все замерли, затем один из матросов сказал:
— Так ему, мерзавцу, и надо!
Другой спокойно принялся рыть землю киркой. Земля была мягкая, и он, отбросив кирку в сторону, взялся за лопату. Остальные последовали его примеру. Яма уже стала достаточной, чтобы зарыть в нее сундук, но Тарант посоветовал увеличить ее еще и положить поверх сундука тело Снайпса.
— Это может одурачить тех, кто вздумает рыть в этом месте, — объяснил он.
Остальные согласились, что это хитро выдумано, и яма была вырыта по длине тела, а в середине ее сделано углубление для сундука, предварительно обернутого брезентом. Когда его спустили в яму, крышка оказалась на один фут ниже дна могилы. Сундук засыпали и хорошо утрамбовали землю, дно стало ровным и гладким. Двое матросов весьма бесцеремонно скатили в яму труп, сняв с него оружие и обшарив карманы, после чего забросали могилу землей и старательно утоптали ее. Сделав свое дело, матросы уселись в шлюпке и стали быстро грести к кораблю.
Тарзан, страшно заинтересованный непонятной сценой, очевидцем которой он стал, сидел, раздумывая о странных поступках этих существ. Люди оказались действительно более глупыми и жестокими, чем звери. Как он счастлив, живя один в тишине и безопасности джунглей! Тарзан старался догадаться, что же лежит в сундуке, зарытом матросами? Ведь если сундук им не нужен, то почему они не бросили его в воду? Это было бы гораздо легче сделать. «Нет, — подумал он, — видно они дорожат сундуком. Они спрятали его потому, что хотят за ним вернуться».
Тарзан спустился с дерева и вытащил лопату, спрятанную в груде валежника, наваленного на могилу. Он попытался работать ею так, как работали матросы. С непривычки он сразу же повредил себе голую ногу, но не бросил копать, пока не отрыл труп. Он вытащил его, положил в сторону и продолжал рыть, пока не откопал сундук. И его он вытащил и поставил рядом с трупом. Затем он снова уложил тело в могилу, засыпал землей и, прикрыв ветками кустарника, занялся сундуком. Четверо матросов изнемогали под его тяжестью. Тарзан поднял его, как будто это был пустой упаковочный ящик, и, подвесив лопату за спину, понес его в самые непролазные заросли.
Зачем взял он на себя всю эту работу, не зная ценности содержимого сундука?
Обезьяний приемыш Тарзан был человеком по складу ума и тела и обезьяной по воспитанию. Его разум подсказывал, что в сундуке нечто ценное, иначе люди не стали бы его так старательно прятать. Воспитание научило его, не задумываясь, подражать всему новому и необычайному. Теперь естественное любопытство, присущее и людям, и обезьянам, побуждало его открыть сундук и рассмотреть содержимое. Но массивный замок и кованая железная обивка не поддавались ни хитрости, ни огромной физической силе, и он был вынужден зарыть сундук, так и не узнав его содержания.
Когда Тарзан, на ходу отыскивая пищу, вернулся к хижине, уже почти совсем стемнело.
В маленьком домике горел свет — Клейтон отыскал непочатую жестянку керосина, простоявшую нетронутой двадцать лет. То была часть припасов, оставленных Клейтону Черным Майклом. Лампы тоже сохранились, и потому изумленному Тарзану внутренность хижины казалась светлой, как днем!
Когда он подошел к ближайшему окну, то увидел, что хижина разделена надвое грубой перегородкой из жердей и парусов.
В переднем помещении находилось трое мужчин: двое старших были углублены в горячие споры, в то время как младший, сидевший на импровизированном стуле, был совершенно поглощен чтением одной из книг Тарзана.
Тарзан, однако, не особенно интересовался мужчинами и потому перешел ко второму окну. Тут была девушка. Какие у нее прекрасные черты! Как нежна белоснежная кожа. Она писала у окна за столом Тарзана. В дальнем конце комнаты на ворохе травы спала негритянка.
Целый час, пока писала девушка, Тарзан наслаждался ее видом. Ему так хотелось заговорить с нею, но он не стал и пытаться, так как был уверен, что и она, подобно молодому человеку, не поймет его. К тому же он опасался, что может ее испугать.
Наконец она поднялась, оставив рукопись на столе. Подойдя к постели, покрытой толстым слоем мягких трав, она поправила ложе. Затем распустила шелковистую копну золотистых волос, венчавших ее голову. Словно волны сверкающего водопада, превращенного в полированный металл лучами заходящего солнца, обрамляли они ее овальное лицо и скатывались волнистыми линиями ниже пояса.
Тарзан стоял, как зачарованный. Она потушила лампу, и комнату окутала первобытная тьма.
Тарзан все еще стоял у окна. Прижавшись к нему вплотную, он ждал, прислушиваясь, около получаса. Наконец он расслышал звуки ровного дыхания, означавшего сон. Осторожно просунув руку сквозь перекладины решетки до самого плеча, он дотянулся до стола. Нащупав рукопись Джен Портер, он так же осторожно вытащил руку, зажав в ней драгоценное сокровище.
Тарзан скрутил листы в маленький свиток, который засунул в колчан со стрелами. Затем он исчез в джунглях тихо и безмолвно, как тень.