Тайна для Аниики

Глава 12 О мелочах

Когда воодушевление, волнение, душевный подъем, охватившие меня в первые минуты схлынули, я задумалась. Не так все легко и просто, как нам казалось и хотелось бы! Бросила осторожный взгляд на Марессу — она нервно покусывала губы, явно пребывая в раздумьях.

Почувствовав, что я смотрю на нее, государыня кивнула, давая позволение сказать.

— Ваше сиятельство, — обратилась я, — есть некоторые затруднения, о которых я обязана сообщить вам.

— Говори, чего уж там! Расколдовать Тилла и Артуара в нынешней ситуации жизненно необходимо! Не самим же сражаться с этим чужим творцом?!

— Вот только вопрос, захотят ли Тилл и Артуар спасать из его лап вероломную возлюбленную, — пробормотала очень тихо, но Маресса опять махнула рукой:

— Выхода у нас нет, придется просить, умолять, если потребуется… — вздохнула.

— И не только богов, — снова вполголоса сообщила я, вынуждая государыню взглянуть на меня со всей строгостью.

Увиливать не стала и призналась:

— Чтобы расколдовать богов, нужно трое: ведьма, маг и подземец.

— Ну, первую и третьего найдем без труда, — подумала и уверенно заявила, — да и огневика отыщем! Их много в Солнечном, ну, и в Озерном, скорее всего, тоже остались.

— Пойдут ли они против воли Фириона? — обеспокоилась я.

— Заставим! — яростно сжимая кулаки, оповестила она.

Ничего отвечать на это я не стала — кто я такая, чтобы перечить государыне? Потому дальнейший наш путь продолжился в молчании.

К моему удивлению в замок Фириона мы не поехали, хотя я всю дорогу ожидала увидеть его белоснежные шпили. Видимо, Маресса решила оставить все свои вещи и попросту сбежать от мага, но я опять промолчала, держа при себе свои догадки.

В доме на улице Яркого Солнца царило оживление, ведьмы что-то бурно обсуждали. При нашем появлении они умолкли, и вперед вышла Ветла. Увидев входящую Марессу, ругаться она не стала, но так выразительно поглядела, что я поняла сразу — меня ждет очередная взбучка.

Государыня тянуть не стала и почти с порога объявила:

— Собирайтесь! Мы срочно возвращаемся в Омбрию!

Ведьмы, не привыкшие задавать лишних вопросов своей правительнице, заторопились наверх, только Ветла, обменявшись быстрым взором с Марессой, осталась внизу. На меня тоже красноречиво поглядели, так что пришлось понятливо проследовать к лестнице.

Только едва я поднялась на второй этаж, как заметила Рьяну, притаившуюся у перил. Подруга спешно приложила палец ко рту, предлагая избежать ненужных расспросов, и указала на место рядом с собой.

Все ведьмы любили подслушивать чужие разговоры, полагая, что из них можно узнать много важного и интересного. Я исключением не стала, решив все услышать из первых уст. Теперь мы обе с пристальным вниманием воззрились вниз, посматривая между прутьев на Марессу и Ветлу.

Сделав нервный круг по залу, государыня обратилась к Клеверовой:

— Ты должна отыскать своего мага и, приложив все усилия, позвать его с нами!

— Хм… — задумчиво изрекла Ветла. — Зачем?

— Он должен отправиться с нами и помочь нам расколдовать Тилла!

— Ясно, — с хмурым видом кивнула Клеверова. — Ты поссорилась с Фирионом!

— Не в этом дело! — резко бросила государыня и тут же выдохнула, поймав укоризненный взгляд собеседницы. — Фирион нас предал, спевшись с четырех стихийником…

Ветла эмоционально вскинула руки, молча подивившись новости, но потом поджала губы и уверенно объявила:

— Нет!

— Что «нет»! — гневно сверкнула глазами государыня.

— Рейва я ни о чем просить не буду! Если нужно, все сделаю сама, расстанусь с ним, но опасности не подвергну, не заставлю его предавать своего правителя и друзей!

— Вот как ты заговорила! — разъярилась Маресса.

— Я не буду тебе ничего доказывать! — выдержанно объявила Ветла. — Хочешь воевать с Солнечным — пожалуйста, вернее не так, желаешь отомстить Фириону за то, что он предал твое доверие — мсти, только меня в это не впутывай!

— Синеглазка, — только и вымолвила государыня, ненароком сообщая нам домашнее имя нашей наставницы.

— Я слушаю тебя внимательно, Пташка! — а еще мы узнали, как звали государыню родные и близкие ей люди.

Рьяна дернула меня за рукав и замахала руками, я помотала головой, показывая, что не понимаю, чего она так испугалась, а Ветла внизу продолжила свою речь:

— Предлагаю обратиться к Снеженике!

— Я думала о Роне и о Владыке Подземья, — кивнула Маресса, не желая продолжать ссору, — только…

— Только что? — несколько истерично допытывалась Ветла, и государыня нахмурилась еще сильнее, но ответить не успела.

В зал быстрыми шагами прошел Рейв, поклонился Марессе со словами:

— Ваша милость, вам послание, — протянул ей конверт, и после его взгляд обратился к взволнованной Ветле.

Мы с Рьяной переглянулись, и она от нахлынувших эмоций даже прижала ладони к груди, а меня обуял нешуточный интерес: «А вдруг сейчас маг преклонит колени?»

Огневик остался стоять и, глядя прямо на Ветлу, твердо изрек:

— Ты остаешься в Виоре… и уже тише, — пожалуйста…

Государыня Озерного оторвалась от своего занятия и торопливо и выразительно громко прокашлялась. Я сразу догадалась, что означал этот знак — Маресса намекала, что Рейва подослал Фирион, узнавший от четырех стихийника все подробности предстоящего обряда. Ветла смотрела только на своего мага, а он протягивал ей руку.

— Мне нужно вернуться в Омбрию, — прошептала Ветла, и Маресса бросила на Ладова высокомерный взгляд, на который не последовало никакой реакции.

Я уж было разочаровано выдохнула и собралась уйти, решив, что все закончено, только маг удивил! На колени он не пал, но, усмирив огненный нрав, тихо молвил:

— Ветла, не уезжай!

— Почему? — внимательно глядя на него, спросила Клеверова, а Маресса следила за всем происходящим с возрастающей настороженностью.

— Я не хочу снова с тобой расставаться, — едва слышный ответ мага, заставил нас с Рьяной сильнее приникнуть к прутьям.

Государыня открыла рот, чтобы высказаться, но не успела, так как ее определила Ветла, снова спросив:

— Почему?

— Потому что я тебя люблю, — словно ветер ворвался через приоткрытое окно, всколыхнув ажурную занавеску, промчался по залу, добрался и коснулся наших лиц, отчего они запылали.

Маресса снова нарочито громко прочистила горло, но Клеверова так и не перевела на нее свой пристальный взор. Рейв отвечал ей пламенным, молчаливым взглядом, и Маресса стиснула руки в кулаки, надеясь, что ведьма откажет своему любовнику. Зря надеялась и фыркнула, когда Ветла произнесла:

— Хорошо, я останусь с тобой, только мне все равно нужно в Омбрию. Меня там дочка ждет.

— Ладно, мы съездим за ней вместе, — ответил маг и, подскочив, властно обнял свою ведьму.

Мы с Капелькой дружно всхлипнули, сделали вид, что это не мы такие эмоциональные и также единодушно кивнули друг другу. Маресса, что-то бормоча себе под нос о глупых, недальновидных ведьмах, промчалась мимо нас, заставляя испуганно съежиться. Не заметила, и мы, не решаясь и дальше испытывать переменчивую удачу, поторопились разойтись…

Глядеть в окно совершенно не хотелось, но и кислые физиономии ведьм, сидящих напротив, примелькались то тошноты. Спать — увольте, потому что там, где мы едем, сон равносилен смерти! И почему мы все здесь оказались? Вернее, из-за чего? Из-за ослиного упрямства одной конкретной ведьмы… главной ведьмы, которой нельзя отказать, которую нельзя заставить или уговорить! Обижаясь на Фириона, желая выдержать характер, она отказалась принять помощь магов, предложивших доставить нас в Озерный на своих ящерах. И теперь мы медленно пилили по пыльной дороге, рассматривая шары перекати-поля, трясясь и ругаясь себе под нос. Нейтральная полоса! Зловещее место, жуткое, пробирающее до костей. Пять карет, шесть извозчиков (все озерские!), Геда, Ларика и Рьяна для компании и огромное желание испариться отсюда. Усталость брала свое, два дня практически без отдыха, внутреннее напряжение — медленно, но верно делали свое черное дело. Глаза закрывались, внимание притупилось, а ясный ум окутала паутина сна, потому я, услышав громкий треск и вопли кучера, вцепилась в ошалелую Рьяну, пока карета заваливалась на бок. Забились испуганные кони, закричал громче возница, завизжали Геда и Ларика, а наш экипаж вдруг куда-то полетел.

Тут бы или потерять сознание, или сгруппироваться, чтобы попытаться спастись, только мне казалось, что это все сон — дурной, сумбурный, но сон. Видение и ничего более. Потому я съежилась, не стараясь защититься от толчков и ударов, не применяя магию, только молчаливо изумляясь каждому броску катящейся под откос кареты. Это чего же так долго? Вроде овраг, расположенный сбоку от дороги казался неглубоким!

Перед глазами мелькали не менее удивленные лица Рьяны, Геды и Ларики, и вся моя жизнь вспоминалась теперь до мелочей. Вот пролетели картины детства и скрылись, словно осенние листья, гонимые диким ветром, вот моя юность в Омбрии и коленопреклоненный Талис. В последние минуты нашего падения мне привиделся суматошно размахивающий руками Райт, предлагающий остаться в Омбрии, неодобрительно покачивающий головой Кирон Небов, ненавязчиво напоминающий об обязанностях перед гильдией, яростно пытающийся доказать глупость государыни Озерного Арвин. Особенно ярко в эти последние перед остановкой мгновения виделся немой укор в синих очах Грэйна, а еще кривая улыбка Гримма, когда он заскочил проститься. И поцелуй, который так и не состоялся, потому что нас прервали. А уж я бы его поцеловала, но только после того, как бы все высказала!..

Сознание покинуло меня ненадолго, и когда очнулась, то к своему безграничному изумлению не почувствовала ожидаемой боли. Так, ее слабые отголоски, да головокружение. Охнула, когда увидела, что небо и земля поменялись местами — то, на чем я сидела или стояла, теперь находилось над моей головой, а подо мной кто-то слабо застонал. Поздновато, но я спохватилась и обнаружила, что вольготно устроилась на девчонках. Охнула и позвала на помощь. Но лишь пугающая тишина снаружи и слабый стон Рьяны стали мне ответом. Спешно взяла себя в руки и попыталась открыть заклиненную дверь. Не вышло, а к жалобам Рьяны присоединились стоны других девчонок, которые все еще лежали без сознания. Махнула на все сомнения рукой и призвала свою магию, с ужасом понимая, что здесь она мне неподвластна. Нейтральная полоса! Изуродованный войной край не мог дать миру что-то доброе и светлое! Карету подкинуло над землей и вновь бросило ее вниз. Перевернувшись, я оказалась на полу, а девчонки посыпались на меня, точно перезрелые плоды. Теперь от боли застонала я, все еще оставаясь в сознании.

Не слишком аккуратно спихнула Ларику и, приложив все усилия, на которые была способна, отворила дверь. В лицо ударил солнечный свет, выглядевший здесь жутко, как и все остальное. Упала на отвратительный песок, крупный, темный, колючий, и несколько минут просто кашляла, не глядя по сторонам.

А когда посмотрела — взвизгнула, неподалеку лежал, неестественно раскинув руки и вывернув шею, наш возница… мертвый. Его остекленевшие глаза, чудилось, с интересом следят за мной. Некстати, припомнились и все те, кто зарыт в этих песках, а, возможно, что и сама почва Нейтральной полосы состоит из мельчайших фрагментов костей. Вскочила, отряхивая руки и подол платья, а после заорала, подняв голову, до рези в глазах стараясь углядеть тех, кто склонился над таким далеким, что кажется зыбким, туманным краешком оврага.

— Ты чего орешь? — из кареты выпала Рьяна, умолкла, узрев труп, моргнула и завопила не своим голосом.

— Визжит, значит, жива, — констатировала я, а из кареты выбралась Ларика.

Нахмуренно осмотрелась и тоже принялась орать во все голо. До одури, до хрипоты, до слез.

Когда поняли, что бесполезно, умолкли, обмениваясь мрачными, безнадежными взглядами. На лучшее надеяться не приходилось, и мы, чтобы отвлечься бросились к карете, поглядеть, как дела у Геды. Поначалу все дружно сглотнули, заметив внутри пятна крови. Оглядели друг друга, а потом осторожно осмотрели подругу. Геда приоткрыла глаза, в которых отразилось страдание.

— У тебя что-то болит? — поинтересовалась я, и она указала на ногу.

Порадоваться было нечему — все-таки одна из нас пострадала серьезнее, чем другие. Нога Геды оказалась сломанной в районе колена, и из раны торчала оголенная кость. Мы с Рьяной шумно выдохнули, Ларика снова сглотнула.

— Давайте позовем на помощь, — мученически изрекла раненая.

— Звали уже, — сумрачно сообщила ей Ларика, внимательнее осматривая рану.

— И почему нас не услышали? — панически возопила Рьяна.

— Вспомни, — старательно приводя мечущиеся мысли в порядок, ответила ей я, — мы тащились в хвосте отряда.

— Ну и что? Они должны были слышать крики и…

— Если только, — прервала ее я, — они не отъехали достаточно далеко. — Все устали, кучер, возможно, уснул и… — продолжать не стала, на душе и так было до того муторно, что хотелось завыть.

— Тогда нам нужно подождать, они обязательно заметят наше исчезновение и вернуться! — Рьяна, несмотря на обстоятельства, верила в лучшее.

— А что нам остается? — прохрипела Геда.

— Давайте сначала займемся твоей раной, — я приметила свою накидку, немного запыленную, но все еще целую, и, схватив ее, собралась порвать на лоскуты.

— Подожди! — остановила меня Ларика, отняла накидку, осмотрела и удовлетворительно кивнула. — Помогайте!

Минуты все бежали, неумолимо напоминая о том, что скоро придет вечер. А что такое тьма на Нейтральной полосе нам объяснять было не нужно! Спасать нас никто не торопился, но и пострадавшую Геду нельзя было никуда переносить. Магией пользовать тоже было нельзя, потому Ларика и Рьяна приняли решение ждать помощь. Я с ними поспорила, потому что была уверена, она прибудет еще не скоро! Оставаться наедине с мертвецом — та еще радость!

Пока в раздражении ходила туда-сюда, обнаружила топор, видимо, он выпал при падении их сундучка, стоящего позади кареты. Повертела в руках и решила, что пригодиться!

Ночь упала на этот край стремительно! Вот еще светило солнце, будто не желая скрываться за горизонт, но вдруг оно пропало, и мир погрузился во мглу. Рьяна сделала попытку зажечь светлячок, но, спалив несколько шаров перекати-поля, сдалась и уселась на песок.

— Дай топор! — протягивая ко мне дрожащие, то ли от холода, то ли от страха, руки, потребовала Ларика, но я упрямо помотала головой:

— Не отдам! Это мое оружие!

— Вот и защищай нас, — ведьма юркнула в карету, где лежала спящая Геда, и попыталась закрыть за собой дверку, но та, жалобно скрипнув, словно застонав, отвалилась и рухнула на песок.

— Вот же паземка зловредная! — в сердцах высказалась Ларика, а Рьяна подошла ко мне и деловито уточнила:

— Больше ничего не осталось?

— Нет, — опровергла я, поднимая взгляд, — скорее всего, все, что было, рассыпалось по склонам во время падения!

— Жаль, — Капелька прикусила губу, с тоской глядя на непогребенного мертвеца, силуэт которого неясно вырисовывался в каком-то туманном свете звезд.

Порой появлялась луна, загадочно мерцая, осветляя на минуту, на мгновение, сумрачный пейзаж, дорисовывая мельчайшие детали. Ничего не двигалось, ничто не нарушало покой, только мне почему-то захотелось исчезнуть отсюда раз и навсегда. Луна опять скрылась, и Рьяна, ухватив меня за локоть, быстро зашептала:

— Не пойму, что за чудеса! Туч на небе нет, а светило то появляется, то исчезает, а звезды, точно молоком облиты, так тускло светят.

— Призраки, — из-за моей спины выдала Ларика, и мы с Капелькой, не сговариваясь, кивнули, осознав страшную истину.

— О, богиня, — по привычке протянула руки к небесам Рьяна, — вот почему здесь никогда не бывает дождей!

— Я всегда думала, что призраки это бесплотные духи, — я отошла от псевдо спасительной стенки кареты и подняла взор, рассматривая полчища странных тварей, заполонивших небо. Серые, белесые, синеватые тени метались в вышине.

— Ани, — испуганным голоском позвала меня Рьяна, но я не откликнулась, понимая, что если они кинуться на нас, то нам не спастись.

А вот любопытство уже нашептывало, что необходимо узнать больше об этих заблудших душах.

Сдавленный окрик Рьяны застал меня врасплох, а горестный вздох Ларики вынудил обернуться и… попятиться, отыскивая возможность побега. Мертвец, поднятый темной мощью Нейтральной Полосы, встал на ноги и теперь, лихорадочно поблескивая светящимися глазами, осматривался.

«Это плохо!» — успела подумать я, вскидывая топор, с которым в этот час не рассталась бы и под пытками.

Где-то на склоне заржали, забили копытами, скидывая вниз камни, ожившие кони, на земле слаженно завопили Ларика и Рьяна, а я холодно подумала: «Это очень-очень плохо!» — и скакнула к мертвецу, занося топор для удара.

Райт научил меня худо-бедно сражаться…правда, топором орудовать мне не приходилось. Ох, и ругался бы на меня мой строгий и ответственный учитель! Только выбирать не приходилось! И сейчас удар я нанесла четко — все, как научили, нужно будет сказать «спасибо» Райту… если выживу, конечно!

Череп зомби раскололся, словно переспелый орех, но, к моему разочарованию, мертвец все еще оставался стоять на ногах, протягивая в мою сторону сломанные пальцы. Я замахнулась снова, свист в ушах и конечность упала на песок. Очередной замах, и у мертвеца нет обеих рук, а я, будто обезумевшая, несусь к карете, на которую уже надвигается четверка коней.

Ларика и Рьяна в страхе разбегаются в стороны, а меня кто-то хватает за ногу. Опускаю оторопелый взор и замираю: «Вот же недогадливая!» — изо всех сил бью. Несколько раз, чтобы раскрошить подобравшуюся руку, а затем и вторую, в то время как мертвец уже подходит ко мне.

— Что за напасть! — раздраженно оповещаю я всех и никого, и мертвец гадко ухмыляется, а кони все бегут и бегут к карете.

Камни, катящиеся по склону, уже барабанят по ломаной крыше, и я вспоминаю, что внутри находится раненая Геда. Теперь бегу я, кажется, навстречу своей гибели, но не могу повернуть, хотя все ведьмины инстинкты требуют уйти от опасности, спастись самой.

Где-то неподалеку вскрикнула Рьяна, позвав меня за собой, я не послушалась, чувствуя за спиной смрад, исходящий от настигающего меня зомби. Отчаянный прыжок, и я опускаю топор, когда вижу, что карету трясут сотни костлявых рук, показавшихся из-под земли. В открытом проеме маячит бледное лицо Геды, ко мне подбегает запыхавшаяся Рьяна, и несется навстречу вернувшаяся Ларика.

— Помирать, так вместе! — с глупой улыбкой изрекает она, и на моем лице расплывается ответная бестолковая улыбка — вроде, слова такая мелочь… но до чего же приятная…

Я растроганно бросаю топор и прижимаю руки к груди. Но тут же хочется выругаться, громко и смачно, совсем не по-девчоночьи! Только некогда, я сжимаю в ладони кулон и…

Нет, мы не провалились в Подземье, смелый и отважный демон не явился выручить нас из беды, но помощь все-таки пришла. Яркий свет мгновенной вспышкой озарил окрестности, медальон рассыпался в моих руках, становясь горсткой каменной крошки, но свою миссию он исполнил. Точно зонт раскрылся над нами, прогоняя тьму, превращая мертвецов в прах! Магия подземцев оказалась сильнее власти Нейтральной полосы. Даже того волшебства, что осталось на Вейтерре, хватило! Именно магия, пусть изрядно ослабевшая, спасла нас от немедленной гибели. Мы не пополнили ряды мертвецов, навечно прикованных к этому жуткому месту, являющимся воплощением самой смерти, неотвратимой, страшной, могущественной.

Только сейчас я осознала, насколько сильно устала, потому без сил опустилась на землю, рядом присели девчонки, и слабо вздохнула позади Геда. В ушах бешено гремели удары собственного сердца, а рядом слышалось тяжелое дыхание других ведьм. Подняв взор и убедившись, что свет над нами по-прежнему сияет, прогоняя все зло, я прикрыла уставшие глаза и сонно проговорила:

— Сейчас спать… все остальное оставим на завтра…

Девчонки промычали в ответ что-то утвердительное, а что именно мне было неважно…

Когда я проснулась, день близился к полудню. Болезненно-яркий солнечный свет бил в полуприкрытые глаза, вынуждая прикрыть их ладонью. Так бы и лежала, пока где-то позади не раздался мучительный стон Геды. Пришлось подниматься и осматриваться. Ларика и Рьяна еще спали, а вот заглянув в карету, я расстроилась. Геда выглядела неважно, с ее полураскрытых растрескавшихся губ срывались болезненные стоны.

— Пить… — с трудом распахнув веки, попросила она, и я с суетливой поспешностью принялась обыскивать внутренности разбитого экипажа, памятуя, что где-то здесь должна быть фляжка с водой.

Сделав глоток, Геда слабым голосом поинтересовалась:

— Почему за нами не идут?..

— Ну-у… — раздумывая, протянула я, — у меня только два варианта ответа на этот вопрос — либо они не могут за нами прийти, либо, — вздохнула, — не хотят…

— Думаешь, с ними беда приключилась? — это проснулась Рьяна, да и Ларика тоже зашевелилась, а я пожала плечами, а затем четко объявила:

— Оставаться на месте не следует! Геде нужна помощь лекаря! — выразительно поглядела на девчонок, и Рьяна, заглянув в карету, нахмуренно кивнула, а Ларика буркнула:

— Что за блажь тащиться в Солнечный без сопровождения? Не хочется упрекать государыню, но ее поведение достойно порицания!

— Мне кажется, — заступилась я за Марессу, — что она не планировала такое поспешное бегство из Виора.

— А мне, думается, — вставила словечко Рьяна, — что это Фирион пригласил ее на вечерок к себе в королевство! Может, и сам на ящере доставил…

— У него нет ящера, — я вспомнила рассказ Райта, но чтобы избежать дальнейших расспросов скомандовала. — Хватит болтать! Нам пора!

Наверное, я еще долго не сумею позабыть этот путь, состоящий из мелких шажочков, один — в секунду, складывающихся в череду долгих томительных минут и часов. Оторванная дверка послужила нам в качестве носилок для Геды, которая слабела с каждой секундой, растворяясь, словно льдинка на палящем солнце. Слишком мы привыкли к магии, слишком расслабились, надеясь на богов, прося в трудную минуту их о помощи! Позабыли, как это — рассчитывать лишь на свои силы, думать своей головой, и не только о себе, но и о других! И теперь суровая, пробирающая до дрожи, тяжелая, будто каменная глыба, реальность в прямом смысле рухнула на наши хрупкие девичьи плечи. Только ни одна ведьма не склонилась, не упала на рыхлый песок, сдаваясь на милость неведомого. В полном молчании, следуя указаниям солнца, мы двигались на север, к Озерному, меняясь, чтобы хоть на пару мгновений отдохнуть от нелегкой ноши, идти, просто переставляя ноги, чтобы ни на миг не останавливаться. Все и без слов понимали, что еще одну ночь в этом негостеприимном месте, нам не пережить.

Лучи палящего солнца сводили с ума, жгли раскаленными иглами незащищенные участки тела, вышибали пот и слезы, застилающие глаза, но три ведьмы упрямо тащили четвертую, надеясь успеть выбраться до темноты.

Чаяниям нашим сбыться было не суждено — вот, чудилось, за тем холмом, уже слышен шелест хвойного леса, но нет… это только видение, и ничего больше… Скрылось солнце, полыхнув напоследок ярко-алой, будто кровавой, полосой на западе, исчезли его лучи, подобно мимолетной вспышке, и опустилась тьма, разгоняемая тусклым сиянием далеких созвездий. Сонмы мрачных теней заполонили все кругом, их сверкающие болотными огоньками глаза с мрачным выражением следили за каждым нашим движением.

— Все, — Ларика остановилась, — больше не могу…

— И я… — уныло сообщила Рьяна, — да и какая разница, нас все равно собираются съесть… — подняла взор, рассматривая призраков.

— Съесть? — серьезно озадачилась я, тоже останавливаясь и глядя с тоской на вершину очередного песчаного холма.

— Скелеты, думаю, точно найдут, чем поживиться, — нервно хихикнув, отозвалась Капелька, и я согласно кивнула, не отводя взора от линии горизонта.

— Но не помирать же здесь! — несколько раздраженно озвучила Ларика, оглянулась и умолкла, понимая, что все усилия тщетны.

Мы все устали, а Геда так уже и вовсе не шевелилась, правда грудь ее еще слабо вздымалась и опускалась, показывая, что ведьмочка жива.

Я плюхнулась на песок, надеясь привести в порядок путающиеся мысли, чтобы придумать какой-нибудь выход, не желая умирать, становится частью этого ужасного места. И вдруг краем глаза поймала какое-то движение на вершине холма, насторожилась и…

— Да, мне не показалось! — я вскочила и замахала руками, а следом закричали девчонки.

Одинокая фигурка стремительно направлялась к нам, освещая свой путь привычным нам с детства фонарем, светящимся холодным, голубоватым светом.

Я распрямила сутулые плечи, чувствуя небывалый подъем сил — помощь близко! Девчонки приосанились, а потом мы все недоуменно переглянулись, рассмотрев подходящую к нам растрепанную Марессу.

— Девочки, — выдохнула она, — Хвала богине! Вы живы! — заметила носилки с лежащей на них Гедой, обеспокоилась. — Что с ней?

— Жива пока, — ответила я, и сразу спохватилась, склоняясь в поклоне, только государыня на меня внимания не обратила, подбегая к Геде.

Мгновенно оценив обстановку, Маресса проговорила:

— Мы не смогли вернуться за вами раньше, потому что прошлой ночью столкнулись с призраками, преградившими нам путь…

Мы с девчонками опять обменялись ошарашенными взорами, но Маресса, не замечая нашего удивления, говорила дальше:

— Я не утерпела и, убедившись, что остальные благополучно пересекли границу, ринулась к вам, наказав собрать команду!

Мы с девчонками и вовсе лишились дара речи от такого сообщения, а государыня только слегка улыбнулась, посмотрев на наши оторопелые физиономии.

— Понимаю, трудно вообразить, что такая серьезная, опытная ведьма способна вести себя, как девочка — порывисто и необдуманно! Только у меня все просчитано, не забывайте, я лучше знаю Нейтральную полосу, чем вы! Я воевала здесь… — подарила нам выразительный взгляд, и мы по очереди кивнули. Если у кого-то из нас и оставались сомнения, то только в душе, никто из ведьм не пожелал выказывать их дальше.

Маресса мотнула головой в сторону:

— Помогайте! — и наклонилась, чтобы поднять наши импровизированные носилки. — Ани, пойдешь последней, — добавила она, вручив измученной более всех нас Ларике фонарь.

Рьяна с тяжелым вздохом ухватилась за другой край носилок. Я пребывала в каком-то странном состоянии, одновременно чувствуя и прилив свежих сил, и дикую усталость; радовалась, что мне доверили прикрывать наши тылы, но в то же время боялась до дрожи в коленях, что призраки первой схватят меня, потому что иду последней. Сердце стискивали страх и неуверенность, особенно когда я нечаянно или намеренно поднимала голову, рассматривая призраков, молчаливо наблюдающих за нами.

— Чего они ждут? — вопросила я в темноту, и услышала пояснение Марессы:

— Сложно сказать, чего они хотят. Эта свора прошлой ночью напала на нас, когда мы рискнули вернуться за вами! Вперед, пожалуйста, никаких препятствий они нам не чинили, а вот назад… Не подскажете, что им нужно было?

— Самим хотелось бы знать, — буркнула я, тревожно оглядываясь.

На темном песке за нами тянулась четкая цепочка следов, которую здешний ветер не спешил заметать, точно хотел оставить на память. Меня вновь пробрала нервная дрожь, я помотала головой, чувствуя какую-то неправильность всего происходящего, и тихо позвала:

— Ваше Сиятельство…

Маресса, не обернувшись, тихо промолвила:

— Все в порядке. Просто иди, пока они смотрят, вреда не будет, — и тут я, не удержавшись, ляпнула:

— А когда будет? — язык прикусила, но было уже поздно.

Ветер усилился, с яростью налетев, он растрепал мои волосы, а затем помчался дальше. Ларика и Рьяна взвизгнули, а Маресса хладнокровно приказала:

— Поторопимся! Нам бы только за тот холм перебраться! — и ускорила шаг, а за ней поспешили и мы.

Я опять оглянулась и снова невольно поежилась — наши следы стремительно исчезали, словно по мановению волшебной палочки. Вот я ступаю и вижу четкий отпечаток подошвы своего сапожка, но как только делаю следующий шаг, предыдущий уже пропал, как будто и не было его.

— Чего вы хотите? — прошептала я, напрягая и слух и зрение, чтобы ничего не пропустить: ни ответов, ни действий.

Вот только не заметить того, что последовало за моими неосторожными словами, было невозможно. На секунду вокруг воцарилась пугающая тишь, ни шорохов, даже от наших шагов, ни движений призраков в вышине, ни судорожно мечущихся теней — ни-че-го! А затем, словно лопнула где-то в вышине невидимая глазу струна, и события начали разворачиваться с пугающей быстротой. Так что мы толком не сообразили, что происходит. По земле прошлась волна дрожи, точно в ее недрах проснулся и заворочался огромный зверь, а с небес послышался жуткий вой, словно сотни голосов слились в один и завизжали. Нас подкинуло в воздух, я только успела глубоко вдохнуть, а закричать уже была не в силах, падая вниз, с легким любопытством, волнением и каплей ужаса ожидая удара о землю.

Но его не последовало, так как меня поймали чьи-то крепкие руки, подкинули и быстро забросили в паланкин.

— Все-таки мы успели вовремя, — в полутьме я сумела разглядеть лицо знакомого разбойника.

— А-а-а… — выдохнула, и получила в ответ еще одну загадочную улыбку и несколько слов в качестве объяснения:

— Да, здесь ваши друзья из гильдии.

Бросилась к окошку и смогла заметить силуэты ящеров и их погонщиков, выделяющихся на фоне звездных небес. Другие маги, к сожалению, лица их были видны не очень хорошо, сражались с призраками, свободно паря в воздухе при помощи огненных крыльев.

— Как? — вопрос я задала вслух, и разбойник покачал головой:

— Неужели ведьмы не догадались?

— Вы о тех крохах магии, что остались в нашем распоряжении? Мы пытались использовать их, только мощь Нейтральной полосы оказалась сильнее!

— Тогда вам лучше поговорить с магами, — развел руками мой собеседник, а внутри меня зашевелилась истинно ведьмовская зависть, строго вопрошая: «Неужели маги обошли нас?! Непорядок!» Здравый смысл, отвечая, зашептал: «Главное, мы спасены! Все остальное неважно!»

Мой попутчик выразительно хмыкнул, и я с раздражением поинтересовалась:

— Мое недовольство столь сильно бросается в глаза?

— Вы, молодые ведьмочки, на удивление наивны и простодушны! Как магички, вот прям честное слово!

— Полагаю, я услышала из ваших уст комплимент?

— Обычная констатация факта, впрочем, укажу еще одно — вы очаровательны в своем гневе, — и вновь одарил своей загадочно-обаятельной полуулыбкой.

Я возмутилась в первое мгновение, все во мне восстало, требуя доказать, как страшны ведьмы в праведном гневе. Только здравый смысл и здесь не дремал. Я махнула рукой, устало откидываясь на спинку сидения, чувствуя, что мое тело исчерпало на сегодня запасы всей своей выносливости. Каждая конечность, каждый орган болел от перенапряжения.

Когда ящер приземлился, пришлось вылезать из паланкина, хотя любопытство и требовало задать множество вопросов моему сопровождающему. А потом меня отвлекли — Рьяна, Ларика и прочие знакомые ведьмы. Маресса отдавала распоряжения, отбиваясь от настойчивых просьб магов проследовать за ними обратно в Виор, дескать, так приказал им Фирион. Меня же увлекли в один из домиков, расположенных в небольшой деревеньке на самой границе. Здесь заботливые руки вручили кружку с горячим бодрящим напитком, подвинули стул, а затем мои глаза рассмотрели на столе нехитрое, но вкусное угощение: печеная картошечка с румяной, аппетитной корочкой; копченое мяско, порезанное тонкими ломтиками; хрустящая капуста и упругие, просящиеся в рот соленые огурчики. В мгновение ока и ужасы Нейтральной полосы, и маги со всеми их ящерами, и безымянный разбойник, и многие другие, в том числе раненая Геда, были позабыты.

Лишь забравшись на полати, укрывшись лоскутным одеялом, под сопение Рьяны и шум за окном я задумалась. Внезапно сон, как рукой сняло, и я вскочила. Многие мелочи, замеченные по пути сюда, теперь сложились в единое целое, главное, важное. Я спустилась с полатей, на ходу накинула плащ и выбежала в ночь.

— А ты утверждал, что наша ведьмочка сладко и мирно спит, — послышалось язвительное из-за кустов, вынуждая меня остановиться.

В серебристом свете луны мне предстала троица: Арвин, Райт и Грэйн, и я сумрачно осведомилась:

— И почему я нисколько не удивлена?

— Почему? — с широкой улыбкой переспросил Райт, а Лют сурово полюбопытствовал:

— И куда это ты направляешься?

— Если скажу, что на свидание, поверите?

— Хм-м, — глубокомысленно высказалось двое магов, а третий укоризненно оповестил:

— Знаешь, ведьмочка, из-за тебя я проспорил этим двоим целый драгоценный!

Я отмахнулась от Арвина, и бросилась бежать дальше, в спину мне донесся слаженный вой:

— Куда?

— Зачем?

— Стой!

— Некогда объяснять! — бросила я через плечо и устремилась в небольшой облетевший перелесок, за которым, судя по всему, и начиналась Нейтральная полоса.

Из-за широкого ствола вековой липы, напугав меня едва ли не полусмерти, вышел разбойник.

— Хм-м… — сорвалось с его уст.

— Вот как?! — послышалось позади, но я не обратила на это внимание — пусть скрытный маг злится и дальше, раз не желает признаваться в своих чувствах. У него было столько возможностей, чтобы поговорить со мной, признаться, выяснить отношения. Не хочет — его право! Я настаивать не стану! Не хватало еще, чтобы ведьма бегала за магом!

— Ани, вы куда так спешите? — разбойник побежал рядом со мной.

— Если не отстанете, то скоро все узнаете! — пропыхтела я, стараясь обогнать его. Не удалось, и я спросила: — Кстати, я до сих пор не знаю вашего имени!

— Досадное упущение, — согласился он и представился. — Авилл Кораблев, приятно познакомится, ведунья, — говорил так, словно мы не бежали, а мирно беседовали в спокойной располагающей обстановке.

Я кивнула, не придумав ничего иного, а магам, видимо, надоело плестись следом, потому они обогнали нас.

Когда добежали до нужного места, я чувствовала себя загнанной лошадью. Болело все тело, и хотелось упасть на землю, но я осталась стоять, только часто дышала, чтобы выровнять дыхание. Спутники выглядели намного лучше меня, но тактично помалкивали, глядя вдаль. В тусклом свете ночи их мрачные лица казались черными.

— Что мы здесь делаем? — повернулся ко мне Арвин, оказавшийся самым нетерпеливым из всех.

— Ждем, — не слишком приветливо брякнула я, и тут ко мне развернулись все парни:

— Чего?

Я только утомленно вздохнула и приказала себе сделать шаг вперед, туда, где обрывалась покрытая пожухлой осенней травой почва, превращаясь в темный песок. Встала прямо на границе, раздумывая, как все сделать правильно, не навредить. Огневики, разумеется, забросали меня вопросами, ни на один из которых я не ответила. Мысленно вознося очередную благодарность Райли Макову, невольно научившему меня тому, как правильно общаться с обиженными призраками. Проблема была лишь в том, что в данном случае их было гораздо больше, чем в прошлый раз, и высказаться хотел каждый из них. Одной ведьме со всеми жалобами будет не справиться, даже при всем своем желании, и я не сумею выслушать их всех. Потому, приняв верное решение, я развернулась к магам, скинула плащ и попросила:

— Одолжит ли кто-нибудь ведьме без лишних расспросов свой ритуальный кинжал?

Они все переглянулись меж собой, и Райт кивнул, отстегнул с пояса и повернул рукояткой вперед кинжал, чтобы передать его мне.

Теперь мне необходимо было сосредоточиться, вспомнить каждую мелочь, каждый штрих незнакомой руны, каждый ее завиток. Собравшись с силами, чуть дрожа на осеннем ветру, превозмогая боль, я начала наносить себе тонкие раны, не только на руках и ногах, но и на теле, дотрагиваясь до него, прорезая тонкую сорочку. Решимость моя с каждым последующим росчерком только возрастала, а вот силы убывали, потому опустилась на колени. И тут возникла сложность — мне необходимо было сделать несколько штрихов на спине. Прикусив губу, опять обернулась к огневикам. Они, все, как один, не мигая, следили за моими действиями.

— Кто-нибудь из вас знает, что я делаю? — на положительный ответ не надеялась, потому изумилась, когда оба брата Лютова кивнули.

— Ты уверена в том, что делаешь? — взволнованно спросил Арвин. — Магии на Вейтерре осталось совсем немного, у тебя могут остаться шрамы, а если не сладишь…

— Я знаю, — торопливо перебила его я, — и думаю, вы тоже знаете, что сделать в этом случае… — посмотрела на всех по очереди, и они все едва уловимо кивнули.

Арвин, вытащив свой кинжал, направился ко мне, и я отвернулась, одной рукой придерживая волосы, чтобы не мешали ему.

— Стой! — послышался предостерегающий возглас Грэйна, и маг быстрыми шагами добрался до меня.

Продолжая удивлять, он скинул плащ и сорочку, легко отбросил их в сторону и приземлился рядом со мной, одновременно вынимая свой кинжал.

— Давай не будем рисковать, — улыбнулся, и от этой улыбки мне стало теплее.

Я благодарно улыбнулась, с интересом следя за тем, как проворно он стал рисовать на своем мускулистом теле древние руны, складывающиеся в определенный узор. Отвлеклась даже, на несколько мгновений позабыв о боли, хоть Арвин старался свести ее к минимуму. Никогда бы не подумала, что маг может быть таким нежным.

Закончив со мной, рыжий подошел к брату, и я опять задалась невольным вопросом: «Откуда Лютовы знают об этом ритуале? Если только…» — внимательнее присмотрелась к действиям братьев-магов.

Немного опешила, когда Грэйн взял мою руку и потянул, молчаливо предлагая подняться. Теперь мы стояли, друг напротив друга, наши ладони скрещены, так что кровь смешивается. И это кажется правильным, необходимым и таким привычным, что я едва не отпрянула, испугавшись своих мыслей, эмоций, чувств. Лют не отпустил, буквально замораживая своим взглядом, приказывая оставаться на месте, и та магия, что сейчас бурлила внутри него, оказалась сильнее той, что была во мне. Целый вихрь различных вопросов взметнулся в моей голове, отодвигая на дальний план и Нейтральную полосу с ее призраками, и предстоящее путешествие на север, и мысли о мести четырех стихийнику — все это, даже мои повседневные нужды оказались в этот миг неважны. Главным стал огневик, стоящий напротив, именно он руководил мной, а я интуитивно чувствовала, что должна безмолвно подчиниться. Непокорная ведьмина суть на пару с отвратительным характером затаились, испуганно наблюдая за всем происходящим из укромного уголка моей души, покоряясь неведомой силе, той, которой маг с легкостью управлял, перед которой склонилась и магия демонов черной Грани.

— Повторяй за мной, — четко и уверенно произнес Грэйн, и голос его при этом звучал властно, торжественно, так что не последовать за ним я не могла, смиренно произнося все то, что проговаривал он.

Несколько минут ничего необычного не происходило, но вот земля дрогнула, и я бы упала, если бы Лют не держал меня. Райт и остальные молчали, с интересом следя за развитием событий, а я смотрела только в синие глаза, не в силах отвести взор, немного дрожа от волнения, с трудом сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Их накопилось довольно много, и теперь раззадоренные новообретенной магией они страстно рвались из меня. Я бы захлебнулась криком, коли не этот ледяной, сдерживающий мои чувства взгляд мага. Дрожь земли привела меня в чувство, напомнив о цели нашего визита и о тех жертвах, что принесли мы с Грэйном, заставляя сосредоточиться на деле, отбросить прочь ненужные душевные переживания.

На секунду, на какое-то краткое мгновение, мне почудилось, что я стала легкой, будто птичье перышко, и оторвалась от земли. Пожалуй, так бы и случилось, будь я одна, только мускулистые руки мага удержали меня от необдуманного полета в неизвестность. Зрение мое, все чувства, будто раздвоились. Мерещилось, что я смотрю на себя, точно со стороны, сверху. Подмечала я также и взволнованно подпрыгивающего на месте Райта, и нервно кусающего губы Арвина, и торопливо осматривающегося Авилла. Девушка в изрезанной сорочке с сочящимися кровью ранами виделась мне сейчас хрупкой и беззащитной, а вот маг напротив нее казался непоколебимым. Его уверенный взор, словно сообщал всем: «Мы выстоим! Справимся! Только не отпускай рук!» И она, эта молодая ведьмочка, послушно держалась, точно этот огневик был ее единственной опорой в огромном мире. В то же время, я видела призраков, подбирающихся к нам, и чувствовала всех, кто погребен под толщей Нейтральной полосы. И снова вспышка в сознании, а, может, и в небе, затмевающая собой все вокруг. И тут прорезались звуки: миллионы голосов обратились к нам с Грэйном, повествуя о своих горестях, тревогах, заботах. Я слышала каждый из них, понимала, о чем они говорят, старалась разобраться, понять, пообещать все исправить. И так до утра, когда первые робкие лучики зари, озарили небо на востоке.

Я бы упала от усталости, от слабости, от облегчения, если бы Грэйн не подхватил меня, прижимая к себе.

— Держись, ведьмочка, ты молодец, — похвалил он, с тревогой вглядываясь в мое лицо.

И я срывающимся шепотом молвила:

— Спасибо, — и поспешила заверить, — я отдам долг, — глаза мои сами собой закрылись, а сознание начала окутывать тьма.

Где-то на краю, почти уснув, когда мечты и явь перемешиваются между собой, услышала голоса других спутников, оставшихся с нами до самого конца, и ощутила сладостные прикосновения чужих губ к своим устам. Жаркие, неистовые, волнующие. Засыпая, я точно, без всяких сомнений знала, кем является мой ночной гость. И твердо была уверена, какие чувства испытываю к нему. Вот только почему он называет себя Гриммом?..