Тайна северного особняка

Глава 30

Мужчина в темном плаще подошел ко мне и сел напротив. Я заинтересованно и без страха посмотрела в его темные глаза.

— Хотите, я покажу вам фокус?

— Да, — сама не узнаю тонкий детский голосок.

— Следуйте за мной.

Вижу обрыв, над которым кружат чайки. Слышу как о подножие скалы бьются волны, они ревут и стонут, словно предчувствуют беду.

— Где же он?

Платье в одно мгновение превращается в тряпку. Вспыхивает огонь. Замыкается яркий круг.

Вниз летят светлые золотистые пряди длинных волос.

Я проснулась в привычной комнате для слуг. Села на кровати и обняла себя за плечи. Кошмары становятся реалистичней с каждым днём, и в них все больше деталей, но я никак не могу рассмотреть лицо человека, сидящего напротив меня, его образ словно ускользает, скрываясь то в темноте, то в светлой дымке.

Сегодня остальные слуги тоже проснулись рано. Предстояло подготовить дом к приезду принцессы. Все были на взводе.

Зарина бегала за маркизой, подшивая ей платье, а за швеей носилась Стелла, требуя и ей уделить внимание. Я, Сью и Илия готовили гостевые покои. Принцесса Аурэлия, о красоте которой мне рассказывала Мирабель, должна была приехать всего с одним сопровождающим и охраной. Брита и Леська натирали дочиста столовую, делали заготовки. Мужчины убирали во дворе. Герцога я не видела весь день, но не переставала думать о нем. Илия даже насмешливо поинтересовалась в каких это мечтах я витаю. Сью лишь заинтересовано глянула на меня, но я отшутилась и отвернулась от девушек.

Интересно, а думал ли Рэй обо мне?

День подготовки к приезду ее высочества прошёл очень быстро и насыщенно. Стелла все еще сердилась на меня, потому усиленно игнорировала. Мирабель несколько раз сменила платье, каждый раз подбегая к нам и взволнованно спрашивая мнение. Мы сошлись на изумрудном варианте, который красиво подчеркивал цвет волос и глаз эсперы.

— Она вырастет красавицей, — улыбнулась я после очередного модного показа.

— Ее родная мама была очень хороша собой, — произнесла Сью. — Видела ее портрет в кабинете герцога.

Мое сердце вдруг споткнулось, больно ударившись в грудную клетку, и я выронила парфюмированное мыло из рук. Опустив глаза, непонимающе уставилась на розовый круг.

Портрет? Я не видела в кабинете женских портретов. Сохранил на память? Или все еще ее любит?

— Арэли, что случилось? — заметила мой ступор Илия. Я вздрогнула и скорее подняла мыло, направившись в ванную.

— Все нормально, — ответила запоздало. — Так что там с портретом?

— Это ещё в столичном особняке было, — безразлично отозвалась Сью. — Сюда мы их уже не привозили.

Я одновременно ощутила облегчение и разочарование, но первого было намного больше.

— А я помню как мы в столичном доме устраивали праздник воды.

— Как это? — удивилась я, возвращаясь в комнату.

— Мирабель была совсем маленькая, но очень любила плескаться в воде. Плавать, правда, боялась и так и не научилась, но Рэйзельд чертил какие-то руны и над садом из ясно неба начинал лить тёплый дождь.

— Он брал воду из колодца и просто перемещал ее, — подсказала Сью. — Как я поняла.

— Тогда над садом загорались несколько радуг, — с ностальгическим восторгом говорила Илия, забывшись и прижимая к себе подушку. — У нас был прекрасный садовник, который всегда следил за аккуратно подстриженными кустами и клумбами полными редких цветов. Ты не представляешь как там было красиво, Арэли!

Вопреки последнему уверенному возгласу, я все же представила красивый цветущий сад, моросящий в солнечных лучах дождь и яркие радуги, под которыми носилась маленькая рыжая девочка весело хохоча. Мои губы мимо воли сложились в улыбку. Наверное, тогда они были действительно счастливы.

— Только Стелла терпеть не могла день воды, — добавила Сью. — Как только она появилась в доме, пыталась наводить свои порядки. Герцог часто ссорился с ней из-за этого, но тогда она была более покладистая, и таких истерик себе не позволяла. Да и больше чем происходящее в доме, ее интересовала придворная жизнь.

— А что такое день Скорби? — вдруг вспомнила я подслушанный разговор.

— День памяти о принцессе, — удивленно ответила Илия. — Годовщина гибели второй дочери короля.

— Она была огненной эсперой, — грустно добавила Сью, забирая у подруги подушку и пристраивая ее на место. — Король с королевой долго скрывали это, боясь навлечь на нее неприятности. Знали только приближенные, и лишь после смерти бедного ребёнка о ее силе стало известно народу.

— Как она погибла? — с замиранием сердца уточнила я.

— Сгорела. Такое часто происходит с огненными в последнее время. Ее сгубила собственная сила. Нашли только ее обгоревшее платье и волосы под скалой, по ним колдуны и опознали.

Я задумчиво замолчала, а Сью махнула мне рукой, призывая отправляться дальше по делам.

Уборка была закончена поздним вечером. Сегодня господам приносили ужин в комнаты, чтоб не накрывать в столовой, где уже все было подготовлено ко встрече господ. Я несла свежие полотенца, чтоб оставить их в гостевой уборной, когда из-за поворота вышел герцог. Мы одновременно замерли, смотря друг на друга. Спохватившись, я поклонилась, и вдруг испугалась, что он просто пройдёт мимо, но эспер не двинулся с места даже когда я выровнялась.

— Подготовка закончена? — спросил мужчина, хотя мог узнать это у Сью. Я лишь кивнула, прижимая к себе полотенца, и украдкой оглянулась. Коридор был пуст.

Мужчина шагнул ко мне ближе, поднял руку и упер ее в стену над моим плечом, а сам склонил голову, заглядывая мне в глаза:

— В прошлый раз ты сказала мне «нет»?

Я едва не задохнулась от осознания того, что он воспринял мое слово как отказ.

— Я не хотела чтоб видение исчезало.

Рэйзельд в один миг словно расслабился, улыбнулся и скользнул глазами по моим губам. Его зрачки вновь расширились, а я сглотнула, чувствуя как по спине пробегают приятные мурашки.

— Нельзя долго находиться там неподготовленному человеку.

— Тогда, возможно, мне нужно чаще практиковаться?

Менталист вновь посмотрел мне в глаза и я едва удержалась от того, чтоб не податься вперёд, в его объятия. Останавливало лишь обидное осознание, что он абсолютно ничего не почувствует.

— Арэли…

— Рэй, уже поздно просить меня передумать.

— Ты не понимаешь…

— Не понимаю, — согласилась я. — И не помню. Ни того откуда у меня шрамы, ни того что ты совершил. Но я знаю, что чувствую к тебе сейчас.

Он прикрыл глаза и я все же подалась вперёд, оказавшись совсем близко к его лицу.

— Хочу чтоб ты меня почувствовал.

Несколько минут мужчина смотрел мне в глаза, а потом произнес заклинание с тихим отчаянием. Одно знакомое слово: «Рондат».

Я упала в его объятия, вдыхая аромат мужчины, которого совершенно необоснованно уже считала своим. Он прижал меня к себе, обнимая так, словно держал в руках самую большую ценность. Мне показалось, что он желал обнять меня целиком, боясь, что видение растает в любой момент. Я прильнула к его сильному телу, пытаясь раствориться в объятиях. Вспомнив о времени, вскинула голову и поднялась на носочки, коснувшись его губ в нежном поцелуе. Рэйзельд дотронулся до моей щеки ладонью, заглядывая в глаза, погладил большим пальцем скулу, и поцеловал уже сам. От нежности его прикосновений по моему телу прокатилась теплая волна, спустившись в живот и сосредоточившись там приятной тяжестью. В это же мгновение я почувствовала как напряглась плоть Рэйзельда, и это неожиданно наполнило мысли ликованием. Руки эспера требовательно вжали меня в него, будто сейчас я была самым необходимым.

И в это мгновение все рухнуло.

Я едва не застонала вслух, когда отшатнулась и оперлась спиной о стену, тяжело дыша. Тело сохраняло ощущения чужих рук и приятную истому желания. Рэйзельд смотрел на меня странным взглядом в котором смешалось вожделение и разочарование от собственного бессилия.

— Пап? — раздался удивленный оклик. Герцог в то же мгновение отшатнулся от меня, и мы оба обернулись на голос. Мирабель стояла шагах в десяти от нас, склонив голову набок. Я почувствовала как щеки вспыхнули румянцем, хотя понимала, что девочка ничего не могла видеть.

— Мне нужно закончить работу, — пробормотала я, и скорее бросилась к гостевой уборной. Забежав туда, сложила полотенца, а потом обернулась к зеркалу, посмотрев в голубые глаза отражения:

— Что я творю?!

На всякий случай плеснула себе в лицо холодной водой, а потом прикрыла глаза ладонью.

— Почитаешь мне на ночь, Арэли? — спросила Мирабель, когда я снова оказалась в коридоре. Рэйзельд тоже все еще был тут, стоял у самой лестницы, скрестив руки на груди и опустив голову.

— Почему тебе не почитает папа? — спросила я смотря на менталиста. Мирабель надулась:

— Я хочу чтоб вы вместе посидели со мной.

Глянув в ее умоляющие зелёные глазки, я вынуждена была согласиться, и мы отправились в покои маркизы…

— Арэли, послушай…

— Шшш, разбудишь Бель, — шикнула я на мужчину и махнула ему в сторону двери. — Она и так сегодня еле уснула, от того, что завтра приедет принцесса. Перевозбудилась за день.

Я тихо прикрыла дверь в комнату девочки и обернулась к эсперу. Он улыбался глядя на меня.

— Тогда я тоже сегодня вряд ли усну. Ты ведь не согласишься и мне почитать?

— Только если предложишь, — я вернула улыбку, которую внимательно осмотрел Рэйзельд, а потом сказал:

— Я должен тебе кое-что рассказать.

Я нахмурилась. Внутри все словно воспротивилось. Шестое чувство подсказало мне, что услышанное совершенно мне не понравится.

— Не надо, — взмолилась я шепотом. Герцог лишь удивленно взглянул на меня. — Не сейчас, пожалуйста.

— Ты даже не хочешь…

— Не хочу. Чтобы ты не решил мне сказать, я чувствую, что это не то, что я буду рада услышать. Пожалуйста, перенесем это на время после отъезда принцессы, не будем портить Мирабель настроение.

Рэйзельд еще мгновение смотрел мне в глаза, а потом медленно кивнул.

— Я могу побыть с тобой немного? — спросила дрогнувшим голосом.

— Я был бы невероятно этому рад, — услышала такой же тихий ответ.

— Что у вас тут происходит, Рэй? — окрик Стеллы заставил меня подпрыгнуть на месте и обернуться. Женщина направлялась к нам с самым недовольным выражением лица, соединив руки на животе. Я подумала о том, что если она ещё что-то крикнет я не удержусь и заряжу ей чем-нибудь в глаз. Но Стелла, едва открыв рот, тут же его закрыла и остановилась, будто наткнувшись на невидимую стену. Взгляд ее стал стеклянным. Женщина отвернулась и, механически переставляя ноги, пошагала в свою комнату. Я проследила за тем как герцогиня удалилась и перевела взгляд на менталиста, задумчиво уточнив:

— А разве так делать можно?

— Нельзя, — признал Рэйзельд. — Но в последнее время я и так натворил дел на несколько пожизненных, так что теперь мне уже в принципе все равно, и я не позволю этой стерве помешать мне провести еще один вечер в твоей компании.

— Уже ночь, — улыбнулась я, а потом взяла мужчину за руку. Она показалась мне неживой, малоподвижной, но все же я потянула герцога за собой в сторону его спальни.

— Рэй, а ты делал это с ней? — спросила я, когда за нашими спинами закрылась дверь.

— О чем ты?

— Об этом, — я обернулась и постучала кончиками указательного и среднего пальцев по виску. Эспер насмешливо фыркнул, правильно истолковав мой жест:

— Нет, это было бы невозможно с ней.

— Почему же?

— При таком контакте практически нереально врать, а к тому времени, когда я отошёл от схватки с Зельто, мы не любили друг друга. Если вообще когда-то любили. У меня даже мысли не возникало предложить. К тому же она не разрешала применять к ней ментальную силу. Это даже прописано в нашем брачном контракте.

— Вы заключали брачный контракт? — заинтересовалась я, чувствуя как мне становится легче дышать.

Кажется, о чем-то таком я уже слышала от герцогини. Я села на кровать, соорудив из подушек подпорку под спину. Рэйзельд несколько минут раздумывал, но все же опустился на противоположную половину ложа.

— Все титулованные особы делают это при вступлении в брак.

— Там есть обещание любить до самой смерти?

— Нет, но там есть обещание платить жене до самой смерти.

— А хранить верность?

— И такое есть.

— Так почему…

— Король ничего не хочет о нас слышать, — покачал головой Рэйзельд. Улыбка сошла с его губ, и лицо снова стало малоподвижным, неживым. Мне не нравилось когда он становился похожим на статую, но я лишь грустно поджала губы. — Лучше не злить короля частыми мельканиями, особенно в моем положении. Потому я просто терплю жену, а она развлекает себя сама.

— Рэй, а каким ты был до того как… — я не придумала как назвать произошедшее с герцогом.

— Таким же, наверное. Разве что лет на пять моложе.

— Я не о том. Чем ты увлекался в столице? Сью рассказывала мне о дне воды… почему его больше нет? Чем ты жил тогда, до того как попал в Северный особняк?

У меня было очень много вопросов, которые хотелось задать одновременно. Я ощутила непреодолимое желание узнать Рэйзельда лучше, понять его мысли, окунуться в его воспоминаниях, если мои пока мне не доступны.

На этот раз молчание длилось дольше. Мужчина обратил взгляд в окно, и лунный свет очертил его профиль.

— Работал на благо родины. Женился по расчету, воспитывал дочь. Амулеты тогда были моим увлечением, а когда мы попали сюда стали средством заработка денег. О чем именно ты хочешь услышать?

— О твоем отце, — я предпочла начать расспрос с самого начала.

— Он был сильным менталистом, всю жизнь служил короне, изобретал новые способы защиты и ментального шпионажа. Женился поздно, но на женщине, которую действительно любил. В этом плане я на него не похож. У него было трое сыновей.

— У тебя есть братья? — отчего-то эта мысль меня взбудоражила, словно откликнулась внутри знакомым теплом. Хотя ответ был произнесен совсем не радостным голосом:

— Были. Два старших брата. Их вместе с моей матерью убили, во время покушения. В нашем доме. Я уцелел лишь из-за того, что мама спрятала меня в шкафу, а я смог отвести глаза наемникам. Если бы я тогда лучше владел силой…

— Сколько тебе тогда было? — я поникла и опустила глаза. Рэйзельд говорил спокойно, как человек давно переживший эту трагедию, но все равно я ощущала его укор направленный на самого себя:

— Пять.

— Пять?! Ты был пятилетним ребенком в чей дом вторглись убийцы и ты пытаешься винить себя за то что не уберег всех?

— Ты права, но… да, пытаюсь.

— И… как твой отец это пережил? — я сглотнула, примерив подобное на себя. Мне показалось, что я бы просто не справилась с подобной ситуацией. Менталист хмыкнул:

— А как можно пережить смерть любимой жены и двоих детей? Плохо. Сначала ушел в себя, потом постепенно вернулся к жизни и принялся за мое воспитание с утроенной силой. Он больше не женился, с головой уходя в работу. Он был убеждён, что делает правильное дело, если противники короля всеми силами стараются ему помешать. Под конец жизни он стал даже в чем-то фанатиком. Он погиб во время одного выезда в горы. Мне тогда только исполнилось девятнадцать, и я поступил на королевскую службу.

— И ты занял его место?

— По началу, конечно, нет. Я набирался опыта, но вскоре действительно мог стать на ту же должность. К сожалению, до этого меня изгнали сюда.

— Скучаешь по столичной жизни?

— Не особо. Большинство из тех кого я считал друзьями от меня открестились. Дом… да, он был большим и красивым, там было больше слуг, но я не скучаю по нему. Единственное о чем я думал, уезжая, как я смогу воспитать тут Мирабель.

— Она у тебя прекрасная, Рэй, — я сползла с подушек, повернулась на бок, подложив руку под голову, и посмотрела на менталиста. Он лишь повернул ко мне голову, в карих глазах застыла грусть.

— Ты устала, — уличил меня эспер, улыбаясь одной стороной рта. Я сцедила зевок в ладошку и упрямо мотнула головой. Рэйзельд сообщил: — Ты можешь остаться здесь, а я…

— Тоже останешься?

Мужчина поджал губы и смотрел на меня со странным выражением, я никак не могла понять, что же оно означает. Потом он негромко произнёс:

— Я уже не представляю своей жизни без тебя.

— Но я же здесь, — я протянула руку и положила ее на грудь герцога. Он проследил за этим движением взглядом, но вновь посмотрел мне в глаза. Я улыбнулась: — Поцелуешь меня?

— Нельзя, — оно покачал головой. — Слишком частое воздействие может пагубно сказаться.

Я расстроенно насупилась:

— Опять придется смотреть только кошмары.

— Кошмары? Что тебе снится? — нахмурился Рэйзельд, осматривая с видом целителя, к которому попал на прием сложный пациент.

Я размышляла над тем стоит ли говорить герцогу всю правду, но одного взгляда в его карие глаза хватило, чтоб я выложила все как на духу:

— Чаще всего какой-то мужчина. Он стоит у окна, так что свет огибает его силуэт, но лицо в тени. Он держит в руках плеть и говорит мне, что я плохо себя вела. Иногда картинка меняется и он склоняется надо мной, а я лежу на полу в каком-то подвале, не могу разобрать что он говорит. В общем, это какой-то мужчина, лица которого я почему-то не вижу, но он очень пугает меня.

Рэйзельд поднялся на локте, хмурясь и смотря на меня. Он как раз находился напротив окна. Я сравнила его с тем, кого видела во снах и отметила, что они абсолютно не похожи. Даже не знаю, как я могла когда-то подозревать герцога. Тот человек явно был ниже и уже в плечах. Он вообще был болезненно худым, а ещё, наверное, тот человек был старше Рэйзельда. Его волосы были короче и темнее. Вот только лицо… оно ускользало от меня, но я отчего-то решила, что оно не может быть таким же красивым как у менталиста.

— С кошмарами могу помочь, если ты хочешь.

— Как?

— Есть одна руна — для спокойного сна, поможет восстановиться и забыть сновидения. Если захочешь — могу применить.

Я решалась несколько минут, рассматривая темное небо и заглядывающие в окна звёзды. Они холодно и безразлично подмигивали. Все же я отрицательно качнула головой.

— Не стоит. Мне не хочется ничего больше забывать.

Это прозвучало неожиданно твердо и одновременно грустно. Я посмотрела на Рэйзельда, который все еще глядел мне в глаза, будто пытался что-то увидеть в них. Свою силу он ко мне не применял. Я уже знала как ее можно почувствовать — легкое покалывание и холодок в голове, словно разум перестает быть моим, а ещё аккуратные прикосновения, похожие на дуновения ветерка.

— Хорошо, — он кивнул, безропотно принимая мое желание. Потом тихо позвал, хотя я все еще смотрела ему в лицо: — Арэли.

— Да, — отозвалась, будто так было нужно. Просто показать, что я полностью присутствую здесь, слушаю его, вижу его, ощущаю рядом.

— Я смог полюбить тебя, — это было произнесено так тихо, что мне показалось, что я ослышалась, но даже при этом мое сердце сорвалось и упало в пропасть. Я забыла как дышать, просто лежала и неверяще смотрела в глаза менталиста. Его губы вновь шевельнулись: — И теперь это навсегда останется во мне.

Я не поняла той горечи, которая почти физически ощущалась в его словах, но я подвинулась ближе к нему. Мужчина смотрел на меня, а потом медленно лег на подушки. Я устроила голову на его плече, слушая мерный стук его сердца, вдыхая родной запах. Я просто молчала, наслаждаясь близостью. Момент портило лишь то, что я осознавала, что он ничего не чувствует. В этот момент я ненавидела того, кого даже ни разу не видела — некроманта Зельто.