Тайна северного особняка

Глава 39

Я очнулась резко, будто с моих глаз сорвали плотную черную ткань, и я обрела возможность видеть. Сначала прищурилась от света, хотя, проморгавшись, поняла, что он совсем тусклый. Всего два колдовских фонаря, горящие в полуподвальном помещении, заставленном кроватями. Меня привели в помещение для слуг?

— Отпусти меня, менталист!

Хотела закричать, но из горла вырвался лишь надсадный хрип. Язык еле шевелился, так что не уверена, что мужчина меня вообще понял.

Я оглянулась, ощущая как тело медленно выходит из стазиса. Я была готова к той ужасной, пронизывающей боли, которая всегда напоминала мне лопающиеся струны внутри тела, но ее не было. Я не ощущала ни жжения, ни неприятного треска суставов, которыми каждый раз сопровождалось пробуждение после стазиса Зельто. Взамен мышцы словно оттаивали, все это сопровождалось легким покалыванием, будто я просто отлежала руку и теперь кровь усиленно хлынула в те места, куда ей было трудно добраться ранее.

Рэйзельд стоял сбоку от меня, скрестив руки на груди. Ближе, с предвкушающей улыбкой, разглядывала меня маленькая рыжая ведьмочка. Отродье этого немощного эспера.

«Все-таки еще жива» — подумалось мне.

У самой двери мялись незнакомые люди. Судя по одежде — слуги. Старшая из них, вдруг заломила руки и воскликнула, обращаясь к хозяину на грани приличия, но с отчаянием в голосе:

— Лорд Рэйзельд, молю, не делайте этого. Какой бы ужасной не была эта девушка — верните ее отцу, не причиняйте ей боли.

Я хотела сказать что-то вроде: «Послушай старуху, идиот», но из горла снова вырвался невнятный хрип. Хотя герцог, казалось, что-то в нем разобрал и нахмурился. Ответил он не мне, а женщине, которая смотрела на меня со страхом и жалостью.

— Я не собираюсь причинять ей боль, это не мои методы. Мы просто ее немного проучим. Жезефина явно не привыкла прислуживать, а потому относится ко всему миру как к прислуге. Возможно, немного поработав руками, она начнёт больше уважать других.

— Мой отчим убьёт тебя, — прорычала я сквозь плотно сжатые зубы, с ненавистью глядя на менталиста. Да что он знает обо мне? Что ему известно?! Кто он такой, чтоб решать как мне жить? Пусть только попробует прикоснуться ко мне!

— Может лучше сразу убить ее? — задумчиво сказала девушка с длинной косой, глянув на меня словно я была мерзкой жабой.

— Леська! — ахнула старшая. — Не говори так. Она ведь просто глупая девочка. Лорд, передумайте, умоляю вас! Если король узнает о том, что вы сделали — он вас казнит. На кого вы оставите Мирабель?

Мне показалось, что этот довод заставит мужчину передумать. Его мелкая бестия отскочила от меня, побледнела и обернулась к отцу. Я победно ухмыльнулась ему в лицо, а мужчина лишь крепче сцепил зубы. Он несколько секунд смотрел на дочь, но все же произнёс:

— Зельто явится за своей падчерицей. И ему придётся помочь мне в исцелении Мирабель. А потом я отпущу его драгоценность. Пока она в доме, никому и пальцем ее не трогать, иначе…

Он не договорил, но слуги испуганно закивали.

— Не смей, — прошипела я, наблюдая как Рэйзельд одним резким механическим движением выровнялся, оторвавшись от стены, и направился ко мне. Я склонила голову и наблюдала за его приближением из под бровей, как зверь готовый к броску, но совершить его мне не дала бы ментальная сила, все еще держащая меня словно крепкая веревка.

— Как хочешь назвать ее, Бель? — спросил мужчина, присаживаясь напротив меня на корточки. Я гневно сцепила челюсти и плотно сжала губы, чувствуя как раздуваются от дыхания ноздри, но ничего не могла поделать. Только смотрела в его красивые выразительные глаза, и недоумевала насколько привлекательными бывают мерзавцы. Больше всего пугали его движения, словно у деревянной куклы. Его суставы будто лишились гибкости, но все же он не потерял ни свою скорость, ни физическую силу, и от этого казалось, что одним неловким движением он может сломать то к чему нечаянно прикоснется.

— Арэли, — обрадованно выдохнула девочка. Я скривилась и посмотрела на неё со всем презрением, на которое была сейчас способна:

— Это все на что тебе хватило фантазии, малявка?!

Мирабель вздрогнула и шагнула назад.

— Ей подходит, — холодно сказал Рэйзельд, снова привлекая мое внимание. Он вгляделся мне в глаза и говорил спокойно, не смотря на то что в глубине его зрачков плескалась злость: — Ты будешь моей служанкой до того момента, пока тебя не заберет твой отчим, или я не сжалюсь над тобой. После этого я верну тебе память, а пока ты погрузишься в спокойное неведение.

— Нет! Не смей, немощный подонок, я…

— Спи, Арэли, — он не дал мне договорить. Я внутренне сжалась и почувствовала как на глаза навернулись злые слезы. Я знала какой бывает ментальная магия. Зельто показывал мне, он хотел чтоб я почувствовала ее на себе: это ужасно больно, будто в голову вонзаются железные клещи и пытаются раздвинуть череп в стороны. Голова трещит, а на глаза так давит, что кажется будто они выскочат из орбит.

Но в этот раз такого не произошло. Я ощутила как моего лба коснулся холодок. В голове появилась непонятная легкость, словно кто-то очистил черепную коробку от содержимого. Кожу кольнуло, и я медленно погрузилась в темноту. Последнее что я увидела, теряя связь с реальностью, как будто уже шагнула за порог сна, — невероятно красивые карие глаза.

Первое воспоминание раскололо мир на до и после.

Теперь для меня существовало две жизни: прошлое Жозефины и настоящее Арэли.

Я замерла, не понимая, что мне делать. Ощутила как по щеке скользнула слезинка. Мысли путались, не желая складываться в единую картину.

Рэйзельд молча стоял напротив, смотря на меня с сожалением и грустью, но даже не сделал попытки приблизиться.

Я шагнула назад, чувствуя как меня начинает трясти. Знакомый кабинет вдруг показался совершенно чужим, запах дерева — слишком резким, солнечный свет — неестественным, звуки за окном — пугающими.

Новая волна прошлого пришла с меньшей болью, но все же заставила меня сжать виски и плотно зажмурить глаза.

Придерживая юбки, я спустилась на первый этаж гостиницы. Из дальнего зала доносились голоса и запах свежей выпечки. Сжимая в руках толстую книги в твердом переплете я шла по небольшому пустому коридорчику.

Зельто уехал в город прошлым вечером, оставив меня дожидаться его здесь. В городе он должен будет встретиться с высокопоставленными эсперами, с которыми он работает по проекту запрета ментальной силы.

Мне нельзя попадаться на глаза его знакомым.

Я даже не расстроилась сначала. Хоть Зельто и запретил мне покидать территорию заведения, но он купил мне новых книг и я с упоением читала мемуары алхимика-полиморфа «О странствиях в множестве обличий».

Я спустилась вниз, чтоб поесть и немного размять ноги. И едва ли не нос к носу… точнее, нос с ключицам, из-за разницы в росте, столкнулась со знакомым эспером.

Он приходил в дом Зельто несколько месяцев назад. Я запомнила его выразительные карие глаза.

После того как некромант отходил меня плеткой, он рассказал, что этот гость был очень опасен и я поступила глупо высунувшись в холл.

Рэйзельд. Так он его назвал. Очень сильный менталист, который когда-то совершил преступление против короны за что был сослан в самую дальнюю часть королевства.

После рассказов некроманта, я до жути боялась эсперов с ментальной силой. Да и все боялись. Шутка ли — даже стихийники не способны противостоять им. Кроме воздушных отчасти.

Мой дар исцеления хоть и особенный, но он вообще никак не сможет противится силе повелевать чужим разумом.

Когда-то давно, когда мне ещё даже восьми лет не исполнилось, на меня и моих родителей напал менталист. Он убил маму и отца, а мне так сильно досталось, что отшибло память о детстве. Меня удалось спасти и передать на усыновление некроманту, другу моего отца. До сих пор от менталистов меня бросает в дрожь. Отчим прав в том, что их силу нужно запретить.

И, наверное, если бы на мне не было навешано целых шесть амулетов, то я бы малодушно сбежала, но сейчас лишь расправила плечи. Тем более, что менталист меня тоже узнал отшатнувшись.

— Рэйзельд де Умарри, — пропела я, ехидно улыбаясь.

С нашей последней встречи мужчина осунулся, под глазами залегли синяки, а белки глаз покрыла сеточка лопнувших капилляров.

Я на показ осмотрелась по сторонам:

— А где же ваша ведьмочка? Опухоль уже съела её?

Ноздри мужчины гневно раздулись, а челюсть сжалась. Я лишь невинно моргала, смотря на него честными глазками.

— Исчезни, стерва, — прорычал менталист, огибая меня и ступая в прежнем направлении.

Но я почувствовала, что не навеселилась:

— Рэйзельд, — окликнула я эспера. — Вам стоит лучше следить за покоями вашей жены.

Мужчина остановился и повернул в мою сторону голову. Его карие глаза сверкали гневом. Я самодовольно улыбнулась и пояснила:

— К нам на днях заезжал лорд Урла де Ларкос. Он жаловался, что в покоях леди Стеллы де Умарри слишком много пыли, словно вам не хватает прислуги. И подушки недостаточно взбиты.

О том, что о самой любовнице гость некроманта отзывался, как о самой последней продажной девке, так ещё и с ужасным характером, я умолчала. Но по словам Ларкоса жениться на ней мог только полный идиот.

— Кстати, он приезжал лечить гонорею, так что я бы на вашем месте воздержалась от походов к супруге. Ах, да…

Я сделала вид, будто только что вспомнила о том, что мне рассказывал Зельто. Отчим действительно гордился тем, что сотворил с эспером. А мне очень хотелось исследовать как же так тело мужчины потеряло всякую чувствительность? Внутри и снаружи. Мертво ли оно или как-то заблокировано?

А ведь мужчины очень болезненно и бережно относятся к своему здоровью, особенно тому что "ниже пояса". Я читала в газетах едва ли не каждый день о брошенных вызовах на дуэль именно после оскорблений связанных с мужской детородной дисфункцией.

Самообладание герцога продолжало меня восхищать и одновременно провоцировать. Он склонил голову и проговорил:

— Благодарю, Жозефина, я приму к сведению.

Я скривилась. Неужели он смирился с тем, что все вокруг знают о том, что его жена изменяет ему направо и налево?

— Так как ваша дочь? Как стало быть её зовут… противное имя. Под стать девочке.

— Следите за языком, леди, — процедил сквозь зубы собеседник, наконец, поворачиваясь ко мне целиком. — Не опускайтесь до оскорблений ребёнка.

— Хорошо, — радостно кивнула я. — Тогда продолжу оскорблять вас. Какого это, Рэй, быть изгоем, которому даже никто не хочет помочь спасти единственную дочь?

Он смотрел на меня ледяным взглядом, плотно сжав челюсть. Его взор мог бы заставить камни отскакивать с его пути, но мне было абсолютно все равно.

Зельто запугивал меня намного страшнее.

— Не ответите? Ладно, тогда другой вопрос: каково это быть мужчиной неспособным запретить жене раздвигать ноги перед каждым встречным эспером? А может и перед колдунами…

Я сделала вид, что задумалась, а потом изрекла:

— Точно ясно одно — у вас очень высокие потолки в доме, ибо такие рога ни в каждый особняк засунешь.

Менталист оторвал взгляд от моего лица и медленно осмотрел все мое тело. Его оценивающий взор останавливался на тех местах, где под одеждой у меня скрывались защитные амулеты.

В этот момент я почувствовала как холодок прошелся по моей спине, и излишняя уверенность покинула мысли. В них, словно ночная бабочка угодившая в паутину, забилась паника. Следующая фраза была продиктована страхом и я сама услышала писклявые нотки, возникшие в голосе:

— Не смейте на меня так глазеть, герцог. Вы все равно не способны ничего сделать с моим телом. Ни как менталист, ни как мужчина.

Карие глаза вновь смотрели прямо на меня, и в следующее мгновение моя душа ушла в пятки, потому что Рэйзельд улыбнулся. Его губы искривились в такой гримасе, словно рот давно умершего человека решили растянуть пальцами для того, чтоб художнику было удобнее запечатлеть его на память.

Я рефлекторно сделала шаг назад, но было уже поздно. Я услышала как захрустели, ломаясь, мои амулеты.

— Нет! — взвизгнула, но вместо крика из горла вырвался только хрип. Меня сковал ужас, а менталист шагнул вперёд, и в следующее мгновение я поняла, что тело мне больше не подвластно, а в голове зазвучал приказ:

— Иди за мной.

Мои ноги против воли последовали за мужчиной. Я хотела кричать, сопротивляться, вырваться из этого страшного оцепенения, но не получилось даже заплакать. Рэйзельд полностью овладел моим телом и сознанием.

Он завел меня в комнату и запер дверь. Оглянулся по сторонам, что-то ища. Я замерла послушной марионеткой посреди комнаты.

— Не бойся так, Жози, а то, когда я отпущу, можешь обделаться от страха. Ты же не хочешь такого конфуза? Я тебя всего лишь проучу, а потом верну твоему отчиму. Конечно, в том случае, если ты будешь хорошо себя вести, а он поможет в моем деле. Спи.

И наступила спасительная темнота.

Снова оказавшись в реальности я испуганно и неверяще посмотрела на Рэйзельда. Мужчина даже не сменил позу, наблюдая за мной с непроницаемым выражением лица.

В горле пересохло, а грудь сдавило так, что я едва могла дышать.

Стало ужасно стыдно, а еще очень страшно.

Я не смогла выдавить ни слова, просто резко развернулась и бросилась прочь из кабинета, на бегу утирая катящиеся по щекам слезы. Коридор, лестница, холл первого этажа…

— Арэли! — отчаянный крик Мирабель заставил меня остановиться, когда я уже выбежала во двор. Я обернулась, наткнувшись взглядом на девочку, выскочившую на порог следом за мной, всмотрелась в ее изумрудные глаза и меня накрыло третьим воспоминанием.

Я услышала их голоса, когда шла в кабинет Зельто. Остановилась посреди коридора, освещенного факелами, и заинтересовано прислушалась. Мужской сильный голос звучал на редкость жалко.

"Неужели, опять взял на опыты кого-то из крестьян?" — недовольно подумала я, решительно меняя свою траекторию движения и заходя на винтовую лестницу. Я привыкла к тому, что для опытов некроманта часто нужны живые люди, но все равно каждый раз что-то начинало противно ворочаться внутри.

"Нет, не крестьянин, выражается прилично" — было второй мыслью, когда я медленно и аккуратно спускалась вниз.

Зельто запрещает мне выходить к гостям. Он говорит, что мой дар слишком редкий, и все высокородные только и мечтают таким завладеть. Именно поэтому мы прячемся в этой глуши, в районе южных виноградников. К тому же тут великолепная лаборатория, чистый воздух, нетронутая природа.

— Я прошу тебя забыть о нашей вражде и помочь моей дочери, — говорил неизвестный мне мужчина. Слова давались ему тяжело, казалось, что он с боем вырывает каждый звук из своей груди. — Она совсем ребёнок, моя единственная дочь. Я заплачу тебе сколько ты скажешь, пойду на любые условия, Зельто.

Боль наполняла его просьбу. Я ощущала её буквально кожей.

И она меня раздражала.

Скривившись, я спустилась по ступеням и, уже не прячась, вышла в холл. Стала, уперев руки в бока, и осмотрела прибывших.

Они были только с дороги. На одежде ещё не растаял налипший снег, а под ногами уже начинали образовываться лужицы талой воды.

Мужчина — высокий, смуглый кареглазый брюнет, и девочка — маленькая смешная и рыжая. Малышка жалась к мужчине со страхом оглядывая интерьер поместья. Её носик и щёчки покраснели от мороза.

Как только я вышла из арки на мне скрестились три пары глаз.

— Жозефина, — недовольно цокнул языком Зельто. Он покачал головой и я поняла, что спускаться все же не стоило. Этот жест выглядел абсолютно безобидно со стороны, но я знала, что после того как гостей выпроводят, некромант хорошенько оттаскает меня за волосы. Злиться на отчима было бессмысленно и опасно, потому, раз уж всё равно отхвачу, я решила выместить гнев на гостях:

— Опять попрошайки, пап? У нас на воротах что-ли написано "приют для убогих"?

В глазах гостя вспыхнула ярость, но он тут же опустил взгляд в пол и произнес степенно:

— Вам также доброго дня, леди.

И больше даже не удостоил меня ни звуком, обратившись к моему отчиму:

— Зельто, я прошу тебя об услуге. Скажи хоть что-то. Назови свою цену. Я слышал, что у тебя есть успешные случаи излечения опухолей.

Опухолей? Я заинтересованно склонила голову к плечу и посмотрела на некроманта. Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на сгорбившегося перед ним мужчину свысока. На губах Зельто сияла самодовольная жестокая усмешка. Я знала это выражение лица — пришедший может унижаться сколько хочет, но ничего не получит в итоге.

Вновь посмотрела на гостей. Показалось, что мужчину я раньше где-то видела.

— Ей всего семь, Зельто. Она эспера, такая же как мы. Ей предстоит ещё вырасти, пойти в школу, затем поступить в академию. Она будет служить на благо короны, а я стану твоим вечным должником, если ты вылечишь Мирабель.

Мирабель? Какое глупое имя. Я даже прыснула со смеха. Девочка испуганно посмотрела на меня зелеными глазищами.

— Ей всего семь? — я перебила мужчину. — Значит, вы не так уж сильно успели к ней привязаться: заведете другую. Хватит пачкать нам пол, убирайтесь вон.

Я нагнулась в сторону, делая вид, что пытаюсь рассмотреть ребенка получше из-за спины отца.

— К тому же она страшненькая, ничего хорошего из нее не вырастет.

Карие глаза мужчины смотрели на меня с таким бешенством, что я даже восхищенно охнула:

— Какой темперамент! И всего одна дочь? Вы плохо стараетесь. Если бы занялись чем-то более интересным нежели скитание по чужим домам, то имели бы несколько дочерей в запасе.

Он так плотно стиснул зубы, что скулы побелели, а я услышала явственный хруст.

— Лорд Рэйзельд больше не может заниматься… — Зельто прошелся скучающим взглядом по гостю, и его ухмылка стала шире. — Интересным, Жози.

Я заинтригованно шагнула ближе, так же осматривая человека, но не нашла никаких признаков какого-либо страшного недуга. Мужчина прижимал к своему боку дочь, а сам сверлил моего отчима таким взглядом, что я скорее заперла бы его в клетку — настолько он напоминал загнанного в угол волка.

— Лорд болен? Или лорда кастрировали?

— Скорее второе, — задумчиво сообщил мне Зельто, протягивая в мою сторону руку. Меня кинуло в холодный пот. Терпеть не могу когда он прикасается ко мне.

Отчим говорит, что так надо, так делают все. Я должна зачать от него сильного эспера. Но уже несколько лет никакого результата, а этой действа я каждый раз жду как очередного унижения. Но я должна быть благодарна, я хотя бы не живу так как крестьяне — в грязи и бедности. Я не хожу унижаться так как эти двое. Отчим делает всё, чтоб я ни в чем не нуждалась.

Вспомнив о гостях, я подошла ближе к некроманту, позволив взять меня за талию и ехидно осведомилась:

— Ну и зачем так жить? Один ребенок и та дочь. Аа… не просто дочь, а больная. Может добить, чтоб не мучилась? Нам как раз нужны были органы…

Выпад мужчины пришелся на заблаговременно выставленный щит Зельто. Некромант хрипло рассмеялся, когда гость отшатнулся, схватившись рукой за ушибленный лоб:

— Теряешь хватку, Рэй. Бери свое отродье и проваливай. Я и так потратил на вас свое драгоценное время. Жозефина, идём.

Он впился ногтями в мою талию, так что я поджала губы, но даже не всхлипнула, и повел меня наверх.

Я кинула последний взгляд на незнакомцев: девочка подскочила к отцу. Из ее больших глаз текли слезы. Мужчина присел перед ней, так, чтоб их лица оказались на одном уровне, и что-то говорил.

"Успокаивал" — догадалась я и вновь ощутила злость на незваных гостей.

По лбу менталиста катились вниз капли крови, на которые он не обращал внимание, нежно и ободряюще улыбаясь дочери.

"А ведь в лечении опухолей Зельто добился успеха лишь благодаря тому, что использовал мои способности" — подумала я отрешенно.

Отчим прижал меня к себе и я привычно ощутила склизкий и холодный ком страха, свернувшийся в животе.

— Арэли? — также испуганно позвала меня Сью, приводя в реальность. Мой растерянный взгляд метнулся к ней. Девушка замерла в нескольких шагах от меня. На порог выбежали следом за маркизой Тарья и Леська, недоуменно оглядываясь.

— Я вернул Жозефине память, — донесся голос герцога. Он стоял у открытого окна, скрестив руки на груди, и также спокойно наблюдал за моими действиями.

Сью ахнула и шарахнулась от меня в сторону, изменившись в лице. Леська подхватила на руки рыдающую Мирабель и кинулась в дом. Тарья застыла прикрыв рот ладонью, а Фелений и Солен замерли, не зная, что делать.

Я осмотрела двор невидящим взором, вновь подняла голову, всмотревшись в карие глаза, которые вдруг показались мне чужими, а затем резким движением начертила в воздухе руну перемещения в пространстве и произнесла заклинание. В следующее мгновение меня окутала серая пелена телепортации.