Тайны кремлевской охраны

КРЕМЛЕВСКИЙ ПОЛК

В своих мемуарах генерал Александр Коржаков писал, что в молодости, когда ему предложили службу в Кремле, он очень удивился: не знал, что в Кремле «служат». Собеседование с будущим генералом проходило в комнате для посетителей, под Никольской башней. Майор, проводивший собеседование, задал ряд весьма «странных», на взгляд молодого Коржакова, вопросов: «Есть ли на теле шрамы? Наколки? Нарывы?». Далее генерал Коржаков пишет, что Кремлевский полк по сей день один из самых боеспособных полков в Российской армии, что «в чрезвычайных ситуациях не понадобится просить танки у министра обороны — президенту хватит своих, «кремлевских» сил».

По словам А. Коржакова, во времена его службы в Кремлевском полку, все было «особенным». В эти особенности входили: качественное обмундирование из офицерского сукна, усиленный паек, обмен белья раз в неделю, и денег на карманные расходы выделяли на два рубля больше. Будущий генерал Коржаков тратил свои деньги на сардельки и мороженое, потому что не курил.

Президентский полк был и остается как бы частью фасада Российского государства. Отборный полк.

Такая проблема, как нехватка личного состава в армии, Кремлевского полка не касается. Во время призыва все учитывается по-прежнему. Рост — не менее 180, тип лица — славянский, руки — без наколок, ноги — здоровые, здоровье — отличное.

И — никакого криминального прошлого. Отбор осуществляется военкоматами, оперативными работниками ФСБ, главами территориальных администраций и офицерами полка совместно. Списки тщательно составляются и «просеиваются».

У Кремлевского полка своя история.

Кремль — крепость, цитадель власти, у которой должны быть свои защитники. Кроме государственных тайн в Кремле есть музеи и памятники, которые надо охранять.

Князь Дмитрий Донской интенсивно занимался строительством стен, благодаря чему Москва прослыла «белокаменной». Правда, в 1382 году хан Тохтамыш, напав на Москву, обманом проник в Кремль и разорил его, но крепость, как и Москва в целом, быстро отстроилась.

Кремлевские белокаменные укрепления прослужили более ста лет, но частые осады врагов и бесчисленные пожары разрушили их основательно. Поэтому на месте старых стен при князе Иване III возвели в 1485–1495 годах новые, кирпичные. В результате в центре Москвы появилось мощное защитное сооружение, дошедшее до наших дней.

При постройке укреплений были увеличены высота крепостных стен и их толщина. Высота стен, не считая зубное, достигала 5—19 метров, а толщина — от 3,5 до 6,5 метра.

Стены оказались крепкими. Пятьсот лет стоят.

Кремлевские стены и башни увенчаны зубцами — мерланами, напоминающими по форме ласточкины хвосты.

Всего на стенах Кремля насчитывается 1045 зубцов.

Высота мерланов — от 2 до 2,5 метра, толщина — 67–70 сантиметров.

Зубцы прикрывали стрелков, находившихся на стенах. Для лучшей защиты расстояние между зубцами во время боя закрывалось деревянными щитами.

Доступ во дворец был жестко регламентирован. Правом свободного входа туда пользовались только служилые и дворовые, т. е. придворные чины; но и для тех, в зависимости от должности каждого, существовали и определенные границы.

В «Уложении» царя Алексея Михайловича есть целая глава «О Государеве дворе, чтоб на Государеве дворе ни от кого никакого бесчинства и брани не было». Нельзя было подъезжать не только к царскому крыльцу, но и ко двору. Только высшие сановники, бояре, окольничие, думные и ближние люди пользовались правом сходить с лошадей на расстоянии нескольких сажен от дворца.

Мало кто пользовался правом въезжать на лошадях в Кремль. Послы и иные знатные иностранцы как государевы гости выходили из экипажей. Они шли пешком шагов за тридцать или за сорок и очень редко от самого начала обширного помоста, устроенного перед лестницей во дворец.

Подъезд к Государеву двору соразмерялся с честью или чином служивого или гостя. Этот порядок контролировался стражей, днем и ночью охранявшей дворец.

Руководство физической охраной Кремля, Государева двора и его особы в допетровские времена осуществлял Стрелецкий приказ. Упоминание о Стрелецком приказе появляется в исторических документах с 1572 года.

Стрелецкое войско комплектовалось из свободного люда и имело на вооружении пищали и бердыши.

Нарушения дворцового этикета и попытки проникновения на царский двор пресекались охраной, нарушители задерживались.

Историк И. Е. Забелин описывает такой случай: «Однажды в 1632 году, июля в 10 день, в вечерни, к Рождеству Пречистые Богородицы, что на сенях, в предел к Никите Преподобному прибрел малой; и тот малой пойман и отдан держать до государева указа стрелецкому голове Гаврилу Бокину на караул». Задержанный на допросе заявил, что «из монастыря назад идучи, забрел на дворец, не знаючи, и услышал, что у Рождества поют вечерню, и он де к петью пришел, слушети вечерни». Что стало с тем малым, не известно.

За исключением караула, никому нельзя было являться не только во дворец, но и на царский двор с оружием. Даже с тем, которое, по обычаю того времени, являлось принадлежностью костюма (поясные ножи, кинжалы). Ни для кого не было исключений — ни для бояр, ни даже для государевых родственников. Малейшее нарушение порядка обращения с оружием каралось жестоким образом.

Один удалец в старину выстрелил на царском дворе по скворцу, но пуля, срикошетив, упала в царские покои. Стрелку отсекли левую ногу и правую руку.

Выстрелы в Кремле во все времена не нравились кремлевским властителям. Они пугали, напоминали о собственной уязвимости. Комендант Кремля Павел Мальков вспоминал: «Невзлюбили латышские стрелки ворон, которых действительно возле Кремля была тьма-тьмущая. Вороны в те годы кружились над Кремлем и особенно над Александровским садом целыми тучами, оглашая все вокруг неистовым карканьем. По вечерам, едва темнело, вороны сплошной черной массой висели на деревьях Александровского сада.

Латыши объявили вороньему племени войну не на жизнь, а на смерть и действовали столь энергично, что в дело вмешался даже Ильич.

Излюбленным местом дневного пристанища ворон были позолоченные двуглавые орлы, венчавшие Кремлевские башни. Вороны облепляли орлов гроздьями, ожесточенно дрались за право уцепиться за орлиную лапу или усесться на самой маковке. Вот тут-то и развернулись боевые действия. Сначала по воронам, садившимся на орлов, постреливали отдельные часовые с кремлевских стен, потом начали стрелять и с других постов. День ото дня больше, того и гляди пулеметы выкатят. Я было говорил, чтобы прекратили стрельбу, но особых строгостей не проявлял, все как-то руки не доходили, недосуг было. Вдруг звонок:

— Товарищ Мальков? Ленин. Позвольте узнать, по чьему распоряжению сплошь и рядом в Кремле ведется пальба по воронам, расходуются драгоценные патроны, нарушается порядок?

— Владимир Ильич, никто такого распоряжения не давал. Это просто так, ребята балуются.

— Ах, балуются? И вы, комендант Кремля, считаете это правильным, одобряете это баловство?

— Нет, Владимир Ильич, не одобряю. Я уже говорил, не слушают…

— А уж это ваше дело — заставить вас слушаться, да, ваше дело. Немедленно прекратить возмутительную пальбу!

Я, конечно, тут же отдал строжайший приказ, и стрельба прекратилась, хотя одиночные выстрелы изредка еще и раздавались, только тут уж с виновников стали спрашивать как следует».

Первой кремлевской охраной после 1917 года стали красные латышские стрелки. 300 штыков. Первым комендантом — бывший матрос Павел Мальков. В декабре 1918 года агрессивные латышские стрелки были отправлены Лениным на фронт. Охранные обязанности возложили на 1 и 2-ю московские пулеметные роты.

А старинный Стрелецкий приказ просуществовал до 1699 года, по другим данным, — до 1701 года. После взятия в 1696 году Азова московские стрелецкие полки были оставлены там «отстаивать укрепления и стоять гарнизоном в покоренном городе».

После высылки стрелков, в декабре 1918 года, по личному указанию Владимира Ильича Ленина была создана 1-я Московская советская пулеметная школа, первое советское военное учебное заведение.

Член партии большевиков с 1917 года Илларион Кириллович Матусевич сохранил яркие воспоминания об учебе кремлевских курсантов и охране рабочего кабинета и квартиры Ленина. Он вспоминал, что документы живших в Кремле часто менялись. Делалось это для того, чтобы обеспечить большую безопасность. Поэтому командиры объясняли курсантам, что в жизни Ленин выглядит почти так же, как на портретах…

Илларион Матусевич прибыл в пулеметное училище в самом конце 1919 года: «Сдаю свою изрядно потрепанную в боях и походах шинель, шапку. Форму получаем еще со складов царской армии — серые солдатские шинели, гимнастерки. Но на «буденовке» алеет красная звездочка — недавно выпущенный красноармейский значок с изображением молота и плуга. На левом рукаве гимнастерки заметно выделяется эмблема школы — малиновый треугольник с серебряным кантом. На фоне треугольника — цифра 1 и пулемет. Выбираем по размеру сапоги.

В арсенале выдают ружья, пулеметы, коробки с патронами. Оружие и боеприпасы — не учебные.

Каждое утро старшина роты объявляет наряд. Называются фамилии курсантов, назначенных в караул на разные кремлевские посты. В первые дни учебы нас, новичков, это не касалось. Но в последнее время прислушиваемся — скоро должны прозвучать и наши фамилии… Однажды, когда зачитывался список, я услышал то, о чем давно мечтал.

Впервые становлюсь в строй курсантов, назначенных в караул. Выстраиваемся в две шеренги на нешироком тротуаре перед Гренадерским корпусом. Правый фланг шеренги простирается до Царь-пушки, а левый заканчивается у Троицких ворот. Перед строем — начальник караула А. Александров. Он обменивается со сдающим дежурство паролями. Оба с обнаженными шашками. Все строго, торжественно. Здесь же комендант Кремля П. Мальков. Наверное, немного волнуется за нас, своих воспитанников, командир взвода Н. И. Привезенцев. А может быть, и спокоен: недаром же гонял нас «до седьмого пота». Начальник караула четким, «командирским» голосом называет посты и фамилии назначенных.

— На пост у Совнаркома…

— На пост у Боровицких ворот…

— На пост у Троицких ворот…

Один за другим выходят из строя курсанты, четко следуя за разводящим.

— На пост № 26…

Называются фамилии:

— Шорихин, Громушкин, Данилов.

Они сегодня заступают на самый главный пост — у рабочего кабинета Владимира Ильича Ленина. Мы, впервые назначенные в караул, еще не могли рассчитывать на такую честь.

Развод караула продолжается:

— На пост № 8 у Оружейной палаты…

Наконец слышу свою фамилию. Весь внутренне собираюсь, чтобы строевым шагом строго по уставу выйти из шеренги, с товарищами пройти к месту караула.

Разводящий — москвич Константин Чистяков ведет нас мимо Благовещенского собора, Большого Кремлевского дворца. Подходим к зданию Оружейной палаты. Останавливаемся в пяти шагах перед часовым, которого мне назначено сменить. Замираем по команде «смирно». Обращаясь ко мне, разводящий произносит:

— Часовой, на пост шагом марш!

Хорошо отработанным шагом подхожу к часовому, становлюсь справа. Проверяю слепки печати на массивных замках, исправность запоров на кованых дверях. Докладываю разводящему:

— Пост принят.

— Пост сдан, — звучит голос прежнего часового, и я уже вижу удаляющихся от меня разводящего и сменившегося курсанта.

Остаюсь один. Сразу трудно и представить, какое большое, ответственное дело доверили тебе.

Уже в первые дни пребывания в Кремле старшие товарищи рассказали нам о его главных достопримечательностях. Прямо передо мной — здание Большого Кремлевского дворца. Хорошо видны запорошенные снегом величественные башни — Боровицкая, Тайницкая, Петровская. Влево от моего поста начинается Коммунистическая улица, где живут Я. М. Свердлов, А. Д. Цюрупа, Демьян Бедный, М. И. Калинин, Ф. Э. Дзержинский, А. В. Луначарский и другие. Наши курсанты называют этот пост «безлюдным» — здесь и в самом деле прохожих почти не видно. Дело в том, что ворота Боровицкой башни наглухо закрыты, проход в Кремль разрешен только через Троицкие.

Здание Оружейной палаты, где я стою на посту, расположено на так называемом Боровицком холме. Когда-то здесь, рассказывали нам, у слияния рек Неглинной и Москвы, рос на взгорье густой бор… Да, много на своем веку повидал седой Кремль! Под древними сводами Оружейной палаты хранятся бесценные сокровища — раззолоченные троны самодержцев, украшенные драгоценными камнями венцы, предметы роскоши, изысканные дары иноземных владык… Еще совсем недавно все как бы подтверждало незыблемость царского владычества. Но вот власть эта обращена в прах, а драгоценности отныне принадлежат народу. И мне, простому рабочему пареньку, доверено охранять это богатство.

Москва жила трудно, прямо скажем, впроголодь. Скуден был быт и кремлевских курсантов. Заходим в столовую на первом этаже казармы. Раздатчики выносят большие бачки. Суп с воблой — на первое, на второе — пшенная каша, стакан компота или киселя. Хлеб выдают за завтраком, сразу на весь день. Что эти восемьсот граммов для двадцатилетних парней, к тому же целый день занятых на учениях, часами стоящих в карауле. Кое-кто не удерживается — хлеб мгновенно тает во рту. Но никто не жалуется, не высказывает претензий — ведь так живет вся пролетарская страна. За столом — шутки, смех. Молодость побеждает все трудности.

— Говорят, наши повара раньше в «Метрополе» работали, — говорит Сергей Аввакумов.

— Чуть перца не хватает, — подхватывает Сергей Алексеев.

— Да, несладко елось буржуям…

О многих моих боевых товарищах хотелось бы рассказать, но сейчас слово об Иване Ивановиче. Бывшие кремлевские курсанты знают, о ком пойдет речь. А вот читателю, наверное, трудно будет представить, что курсант Иван Иванович — это стройная шестнадцатилетняя девушка. Наравне со всеми овладела она мастерством пулеметной стрельбы, несла караульную службу и, сдавая или принимая пост, рапортовала: «Курсант Новикова пост принял!.. Курсант Новикова пост сдал!..».

На фронтах Гражданской войны, так же как и в годы Великой Отечественной, немало женщин воевали с врагом, прославились в боях. Курсантку Новикову звали Аней, так как и легендарную в то время Анку-пулеметчицу из Чапаевской дивизии. Родом она была с Тамбовщины, отца — члена комитета бедноты — в первые месяцы Советской власти убили бандиты. Аня, рано повзрослев, делала в семье всю мужскую работу — колола дрова, пахала землю. Трудилась девушка, тянула семью, а в груди горел огонь ненависти к врагам революции, хотелось с оружием в руках бороться за новую жизнь. Став бойцом Особого коммунистического военно-заградительного отряда, она не хуже парней воевала с белогвардейцами. Как-то непривычно было называть мужественного воина Аней, Анной Ивановной. Вот и пристало к ней — «Иван Иванович».

В сентябре 1919 года ее в числе десяти курсантов направили в распоряжение ЦК РКП(б), и дальнейшая судьба Анны Новиковой неизвестна… Дело в том, что курсанты, среди них и Аня, были направлены в отряд С. Тер-Петросяна (Камо). Ему поручались важные разведывательные задания, и, естественно, действия отряда были засекречены. Лишь много позже мы узнали о судьбе, боевых делах этой удивительной девушки. Однажды Камо поручил Анне во главе группы кавалеристов пойти в разведку в тыл к белым. Рейд пятнадцати конников оказался неудачным. Бойцы встретили на пути казачий эскадрон. Аня выходила из боя последней, прикрывая товарищей, она меткими выстрелами из пулеметной тачанки поражала врагов.

— С таким командиром можно идти в любую разведку, — говорили бойцы после этого боя.

Выйдя в тыл деникинских войск, отряд Камо расположился в небольшом городке Малоархангельское. Ане с небольшой группой красноармейцев было поручено стать дозором в нескольких километрах от городка. И тут им пришлось принять неравный бой с белогвардейцами. Убит восемнадцатилетний Ваня Шуляков, ранен Вася Прохоров, и Аня, подхватив его, стала отходить.

— Спасайся сама, Иван Иванович, мне конец, — еле слышно произнес Прохоров.

Была дважды ранена и Аня, но все же добралась до своих. Остался-таки жив Василий Прохоров. Воевал он еще и в Гражданскую, и в Великую Отечественную… Аню командование наградило часами с выгравированной надписью: «От Революционного Военного Совета Республики Анне Ивановне Новиковой за проявленную доблесть».

После лечения Новикова вернулась в Москву, закончила учебу, но вскоре была опять зачислена во вновь сформированный Камо отряд, направлявшийся в Закавказье.

Некоторое время Аня Новикова работала в бакинском подполье, позже в Тифлисе, где готовилась диверсия против ставки и штаба Деникина, располагавшегося тогда в Краснодаре… Вернувшись в Баку, куда в это время прибыл бронепоезд, она уехала на фронт.

Анна Новикова была отличной пулеметчицей, бесстрашным краскомом, требовательным к себе кремлевским курсантом. Жизнь ее трагически оборвалась в 1925 году. Ей тогда едва исполнилось 25 лет.

Среди тех, кто стоял на постах в Кремле, были еще две девушки — Эльза Глазер, дочь безземельного крестьянина-латыша, и Елизавета Барская, москвичка из интеллигентной семьи. Они также участвовали в боях с белогвардейцами на фронтах Гражданской войны.

…Занятия в Кремлевской пулеметной школе подходили к концу. Наш выпуск оказался семнадцатым.

Несмотря на трудное время, производство в красные командиры проходило очень торжественно. На эти праздники приходил В. И. Ленин, обращался к выпускникам школы с напутственным словом. Раньше не раз приходилось видеть, как старшим товарищам вручают краскомовские дипломы, а теперь настал и наш черед. Шеренги курсантов выстроены на просторном Драгунском плацу, вблизи колокольни Ивана Великого. Один за другим подходим к столу, получаем документы. Их вручает начальник школы Л. Г. Александров. С каким-то особым подъемом возвращаются в строй мои товарищи — теперь уже не курсанты, а красные командиры. Близится и мой черед. Внутренне подтягиваюсь, немного шагов надо пройти, но путь кажется долгим. У Красного знамени школы получаю заветный диплом, сохранившийся у меня до сих пор. Есть в нем и такие строки: «За время пребывания на курсах тов. Матусевич обнаружил хорошие успехи в науках и по своим качествам заслуживает звания красного командира Рабоче-Крестьянской Красной Армии».

Собираемся в столовой на праздничный обед. Был он скромен, но все же сытнее обычного, будничного. Ведь шло лето двадцать первого — самое голодное и тяжелое. Но зато за обеденными столами много радости, шуток, смеха. Подымало настроение и то, что впереди в нашем распоряжении было еще целых два дня отпуска.

Несмотря на то что полтора года жили и служили в Москве, не так часто приходилось бывать в городе, тем более поближе познакомиться с ним. С большим интересом ходили мы по центральным улицам и площадям Москвы, останавливались у памятника Пушкину, у Никитских ворот, у знакомых кремлевских стен в Александровском саду. Город как бы открывался заново. Вечером побывали в Большом театре, где слушали оперу «Садко».

Второй, последний свободный день решено провести в Кремле. Вчетвером: я, Костя Чистяков, Альфред Поль, Степан Кузнецов — отправляемся на «прощальную» прогулку по Кремлю. Хочется еще раз обойти памятные места — кто знает, доведется ли когда-нибудь еще побывать здесь. Выходим из Гренадерского корпуса, останавливаемся у Царь-пушки, дальше к Царю-колоколу. По Драгунскому плацу подошли к Спасской башне. Много раз несли мы тут караульную службу! Вглядываемся в окна третьего этажа Совнаркома, где живет, работает Владимир Ильич… Завидуем тем, кто в эти минуты стоит там на посту. Бьют Кремлевские куранты. Как раз сейчас проходит смена караула… Идем по стене вдоль набережной Москва-реки. Красив отсюда вид на Замоскворечье. От Боровицкой башни направляемся к Оружейной палате. С каждым уголком Кремля связано много дорогих воспоминаний.

…Военные сборы коротки. С рюкзаком за плечами, а кто и с чемоданом, собираемся у подъезда казармы. Скоро должна подойти машина. Из здания Совнаркома вышел Ф. Э. Дзержинский. Увидев группу выпускников, подошел к нам, поблагодарил за службу, пожелал доброго пути».

По предложению Ф. Э. Дзержинского была выделена группа красноармейцев из числа бойцов отряда ВЧК-свеаборгцев, которая составила охрану Ленина.

Это было первым актом принятия мер безопасности в отношении советских руководителей, положившим начало службе безопасности.

Ответственность за безопасность В. И. Ленина возлагалась на заместителя председателя ВЧК Я. X. Петерсена и А. Я. Беленького, который с 1919 года стал начальником его охраны.

Чекистов для личной охраны Ленина подбирал сам Ф. Э. Дзержинский, что в дальнейшем стало традицией, заключающейся в том, что руководитель органов государственной безопасности был главным куратором этой службы.

Подразделение кремлевской охраны неоднократно реорганизовывалось. В апреле 1936 года был создан Полк специального назначения, переименованный позднее в Отдельный Кремлевский (1973).

Михаил Степанович Докучаев с июля 1975 по май 1989 года занимал должность заместителя начальника 9-го управления КГБ СССР, которое позднее стало называться службой безопасности. Задачей управления являлась охрана руководителей Советского правительства и партийной верхушки.

В 1995 году была опубликована книга М. С. Докучаева «Москва. Кремль. Охрана», где можно познакомиться с фактическим материалом о работе службы, известной просто как «девятка». «Основу охраны Кремля, — пишет Михаил Степанович Докучаев, — составляет Отдельный Кремлевским полк, который в недалеком прошлом окрестили Президентским полком. Он был создан на базе различных воинских подразделений, охранявших Кремль еще при В. И. Ленине. Полк постоянно размещается на территории Кремля, имеет свою боевую историю и традиции и считается одним из самых верных и преданных руководству страны. В последние годы им командовали генерал-майоры Б. И. Платов, В. В. Редькин, И. П. Коленчук, В. М. Скоков. Сейчас командиром полка является генерал-майор С. В. Стрыгин. В его задачи входит охрана и оборона Кремля, участие в охранных и протокольных мероприятиях во время встреч в нем наших руководителей с высокими государственными и политическими деятелями зарубежных стран, осуществление пропускного режима в президентских и правительственных помещениях и дворцах, а также поддержание порядка на территории Кремля.

Основу всех служб безопасности составляет личная охрана, которая выполняет свои обязанности круглосуточно, во всех местах пребывания охраняемых лиц: на работе, на отдыхе, дома, в поездках по стране и за рубеж. Не менее значительна охрана объектов: дач, квартир, государственных и правительственных учреждений. Не уступает им служба материально-технического обеспечения (транспорт, вооружение, средства связи и специальной техники) и обслуживания: коменданты, персонал дворцов, повара, официантки, сестры-хозяйки, дворники, садовники и т. д., которые также являются сотрудниками безопасности.

Весь этот персонал, начиная от начальника главного управления до самого низшего по служебной лестнице сотрудника, тщательно подбирается, проверяется, обучается и затем допускается к исполнению своих обязанностей. Несомненно, он отличается своей профессиональной подготовкой и культурой, вышколенностью, честностью, порядочностью и преданностью порученному делу. Подтверждением этому может служить то, что за всю историю службы безопасности со стороны ее сотрудников не было ни одного случая предательства или проявления не только враждебности, но и недоброжелательства к охраняемым лицам или высоким иностранным гостям. Это как раз в полной мере соответствует принципам деятельности службы безопасности: преданность своему делу, патриотизм, интернационализм, высокая культура, постоянная боевая готовность, всесторонние профессиональные знания, самоотдача вплоть до самопожертвования.

Поддержанию службы безопасности в таком состоянии способствует тщательный подбор кадров. Как правило, принимается один из ста кандидатов в сотрудники охраны. Он должен пройти службу в армии или в милиции, в совершенстве владеть оружием, быть хорошо развитым физически и хорошо сложенным, иметь нормальный внешний вид и располагать к себе, быть культурным в общении, грамотным, хорошо разбираться в текущих внутренних и международных событиях. Предпочтение при этом отдается спортсменам и лицам, проявляющим способности в различных видах искусства, музыки, народного творчества.

После принятия на службу сотрудники проходят специальную подготовку в учебном центре, а затем в ходе службы заканчивают другие учебные заведения, получают офицерское звание и на всю жизнь остаются в органах госбезопасности. Их путь по службе нелегок, начинается он с объектов охраны и постепенно приближается к высоким ее рубежам, к работе в Кремле в окружении охраняемых лиц. За этот период они приобретают достаточный профессиональный опыт, высокую квалификацию, становятся специалистами своего дела, изучают один или несколько иностранных языков, учатся практике дипломатическо-протокольной службы, правильному поведению в различных условиях жизни и деятельности охраняемых ими руководителей.

Сотрудники охраны в совершенстве владеют вверенными им средствами защиты. На их вооружении имеется самое первоклассное оружие и специальная техника: автоматы, пистолеты, радиостанции, приборы обнаружения оружия, контроля воздуха, продуктов питания и т. п. Они располагают надежным, хорошо защищенным комфортабельным транспортом: самолетами, вертолетами, автомашинами, катерами, спецвагонами.

Главными действующими лицами в службе безопасности являются начальники личной охраны руководителей, отвечающие за их безопасность. Их ближайшие помощники — сотрудники выездной охраны, сопровождающие и обеспечивающие безопасность охраняемых лиц во всех местах их пребывания. Тактику своих действий они строят в тесном взаимодействии с сотрудниками безопасности на трассах проезда, оперативно-технических служб и обслуживания.

Личная охрана, как правило, подбирается по усмотрению и желанию охраняемых лиц».

В августе 1991 года подчинявшийся Комитету госбезопасности полк оказался в сложном положении, поскольку председатель КГБ В. Крючков и начальник Управления службы охраны КГБ генерал-лейтенант Ю. Плеханов, которому полк непосредственно подчинялся, оказались в числе инициаторов ГКЧП.

Поэтому Михаил Горбачев по возвращении из Фороса переподчинил Управление службам охраны вместе с полком себе лично.

Сотрудники охраны разделили судьбу руководителей ГКЧП Янаева, Лукьянова, Павлова, Крючкова, Язова и других. Сотрудников безопасности сразу же уволили со службы. После освобождения руководителей ГКЧП бывшие сотрудники их охраны по доброй воле приступили к исполнению своих служебных обязанностей.

На сегодняшний день полк называется Президентским и подчиняется непосредственно главе государства.

Общеизвестно, что история развивается по спирали. В ней нет ничего нового, все повторяется. Во все времена охранники славились своими бунтами. Горбачев повторил то, что в свое время было сделано по указанию первого российского императора. Только в 1991 году реформирование охраны обошлось без жестоких казней. Напомню, что из 2000 восставших стрельцов по указанию Петра I было казнено более 1200. После этого стрелецкие полки были полностью расформированы. Стрельцам не только не доверялась дворцовая стража, но даже запрещено было жить в Москве, а жителям страны запретили помогать им.

Бывших стрельцов можно было брать лишь в дворовые, да и то только в отдаленных поместьях. Для охраны порядка в столице были размещены полки «нового строя».

Первым российским императором была создана придворная лейб-гвардию (лейб [нем.] — тело, лейб-гвардейцы — телохранители), ядром которой стали его «потешные» полки — Преображенский и Семеновский.

Придворные чины обеспечивали быт государя, отвечали за организацию различного рода церемоний, сопровождали его при выходах, выездах на охоту и путешествиях и, естественно, были последним кольцом охраны.

Это были наиболее близкие к государю дворяне, занимавшие (в допетровские времена) должности: окольничего, стольника, постельничего, оружничего и другие. Каждый из них отвечал за определенное направление — «путь». Отсюда и родилось понятие «путный», т. е. при должности, или беспутный боярин.

Петр I изменил на европейский манер наименование придворных должностей — чинов. Постельничий стал называться обер-камергером, кравчий — обер-шенком, сокольничий — обер-егермейстером, дворецкий стал обер-гофмаршалом. С 1713 года придворными церемониями ведал обер-церемониймейстер.

В «Табеле о рангах», введенном Петром в 1722 году, устанавливался ранг-класс, соответствующий каждой должности. Все придворные чины были 2–3 класса, т. е. генеральского ранга, где право производства в чин зависело целиком от усмотрения императора.

Воинский церемониал, связанный с дипломатическим этикетом, так же появился в горбачевские времена, но разрабатывал его еще Петр I. Алексей Толстой упомянул и об этой царской «прихоти» в своем романе: «В четырнадцати каретах, четвернями, шведское посольство выехало с Посольского двора. Вдоль всей Ильинки — через площадь до кремлевских стен — стояли на стойке под ружьем солдатские полки… Шведы серьезно поглядывали из окон карет на эти новые войска.

Проехав Спасские ворота, увидели оснеженные с бочков кучи ядер, глядящие в небо жерла медных мортир: у каждой — четыре саженного роста усатых пушкаря с банниками, дымящимися фитилями… Когда посольский поезд остановился, генерал поднял руку, — ударили пушки, дымом заволокло подслеповатые окна приказов, церковные главы… Сто семеновских солдат, держа королевские дары и поминки — серебряные тазы, кубки, кувшины, — стали на крыльце и в сенях, подняли в пышной деревянной раме портрет — во весь рост — юного шведского короля Карла Двенадцатого… Посол, взяв у секретаря с бархатной подушки свиток — верительные грамоты, — коленопреклоненно поднес их Петру».

Требовала совершенствования не только система организации массовых церемоний в дворцовых помещениях, но и единая комплексная система обеспечения безопасности государя, охрана его жизни, здоровья, чести и достоинства.

Один из самых знаменитых ритуалов Кремля советской эпохи — смена караула у Мавзолея.

Со дня похорон Ленина (27 января 1924 года) на почетный пост № 1 у Мавзолея Ленина заступали курсанты Командной школы имени ВЦИК. Первых часовых на этот пост поставил разводящий Янош Мейсарош, венгр. В 16 часов 27 января 1924 года курсанты Арсентий Кашкин и Григорий Коблов встали около гроба, установленного на деревянном помосте на Красной площади. Когда гроб подняли и понесли, курсанты шли рядом. Дойдя до Мавзолея, курсанты приставили ногу, повернулись и замерли с винтовками у входа.

Церемониал смены караула зародился в 20-е годы. Точно за 2 минуты и 45 секунд до смены разводящий и два караульных выходили из Спасских ворот на Красную площадь. На площади курсанты переходили на мемориальный шаг. Короткий парад высшей воинской выправки длился 2 минуты 35 секунд. Разводящий осторожно открывает калитку. Вот новые часовые стоят перед предыдущими. В этот момент над Красной площадью раздавался звон курантов. Часовые сменялись на второй перезвон.

Следует отметить, что, прежде чем заступать на почетный пост № 1, курсанты учились правильному подходу и отходу. Для этого был создан деревянный макет портала Мавзолея.

Люди специально приходили на Красную площадь, чтобы понаблюдать за сменой караула.

Отшлифованный ритуал был визитной карточкой Москвы, да и страны советского периода.

Но 6 октября 1993 года в четыре часа пополудни у Мавзолея произошло необычное. За три минуты до боя курантов из ворот Спасской башни Кремля не вышла очередная смена часовых. Туристам так и не удалось посмотреть на известный всему миру воинский ритуал. Вместо этого они увидели, как внезапно открылась дверь гранитного Мавзолея, часовые неожиданно повернулись и исчезли внутри.

Учрежденный 27 января 1924 года пост № 1 впервые с того времени остался без караула — без двадцати минут четыре был отдан приказ о его ликвидации. Последние часовые (ефрейтор Вадим Дедков, рядовой Роман Полетаев и разводящий сержант Олег Замоткин), дождавшись у саркофага командира роты капитана Александра Горбунова, покинули Мавзолей с черного входа и за трибунами, вдоль зубчатой стены, незаметно проследовали в Кремль.

Снятие поста тяжело переживалось кремлевскими курсантами, которые очень гордились тем, что ходили на пост № 1. Молодые люди были теперь лишены восторженных взглядов людей, специально приходящих посмотреть на этот ритуал.

Из многих тысяч призывников только 36 парней каждые полгода попадали в элитарную первую роту, охраняющую Мавзолей.

Мавзолей не остался без защиты. Он как охранялся, так и охраняется первой ротой. Только теперь изнутри.

В часы допуска курсанты переодеваются в милицейскую форму, раньше называвшуюся формой прикрытия, и наряду с настоящей милицией и офицерами комендатуры следят за порядком.

Вся служба Президентского полка проходит за кремлевскими стенами. Первая рота и там продолжает оставаться на виду, но теперь у самого президента и по случаю «выполнения специальных задач» по встрече и проводам высоких зарубежных гостей — первых лиц государств. Если премьер-министр приезжает к премьер-министру, то выставляется рота Почетного караула.

В соответствии с дипломатическим протоколом выглядит это так. По центральной лестнице Большого Кремлевского дворца поднимается гость. Президент России идет по другой — они должны встретиться в центре Георгиевского зала. Рота выстраивается на ступеньках двух лестниц и по приближении президентов подается команда: «Для встречи на кара-ул!». При этом солдаты сопровождают встречаемого медленным поворотом головы. Он уходит — карабин к ноге, мероприятие окончено.

То же самое происходит при вручении верительных грамот. Посол является представителем первого лица другого государства.

Специалисты отдела символики и геральдики Генерального штаба (ныне отдел ИВУ), получившие заказ по разработке новой формы для кремлевской роты, представили ряд проектов. Победил Олег Пархаев, большой знаток истории русского мундира. Рассуждает Олег Пархаев: «Без взгляда на историю, обращения к истокам нашей культуры, народной мудрости создать можно лишь что-то пустое. Поднимет ли это дух? Военная форма, идущая от Петра, была особым языком со своими правилами, четкими, как в грамматике. По его буквам — деталям мундира, поставленным не ради лишь красоты одной, “читали”, получая информацию». С учетом этих правил и была создана форма.

Охранники из 1-й роты имеют еще одну привилегию и предмет солдатской гордости — кивера. Под киверами лица меняются, становятся вдохновленными. Президент доволен.

Но Кремлевский полк не потешный, а боевой, и к тому же режимный, со своей спецификой службы. Поэтому многое из его жизни — тайна.