Телохранители тройного назначения

Глава 12

Брайар

Я чувствую, что моя нервная система трещит по швам.

Я так устала. Очень сильно устала. Я больше не могу справляться с бессонницей и кошмарами. Я держу себя в руках с помощью упрямства и консилера под глазами, но чувствую, что меня надолго не хватит.

Нин, милый косметолог, которой позвонили Кента и Мэтт, весело болтает, аккуратно нанося верхнее покрытие на мои ногти. Я пытаюсь отвечать, но просто не могу заставить себя сосредоточиться на том, что она говорит.

Он нашел меня. Снова. Он преследует меня. Он наблюдает за мной. Даже сейчас он может наблюдать через окно, готовый сделать снимок. Я бросаю взгляд на окно своей спальни, затем на ванную, как будто он может просто появиться из ниоткуда.

К счастью, Нин радостно болтает, поддерживая разговор за нас обоих.

— Когда я была подростком, мне вообще не нравилось ухаживать за собой, — смеется она, очищая кожу вокруг моих ногтей с помощью ватного диска. — Я была таким сорванцом. Я просто хотела учиться.

— Тогда как ты начала заниматься маникюром? — спрашиваю я, заставляя себя вернуться к разговору.

— Я обучалась на специализации «Связи с общественностью». И в Тайланде я работала на генерального директора крупной телефонной компании. Но компания обанкротилась, и я переехала сюда со своим мужем. — Она вздыхает. — Он ушел довольно скоро после того, как мы переехали. Я пыталась устроиться на работу в качестве пиарщика, но здешние работодатели не доверяют иностранным дипломам. Вот почему я работаю в сфере красоты. Мой бывший муж не давал никаких денег на детей, когда они росли. Я хочу, чтобы они смогли поступить в достойные колледжи.

Я хмурюсь.

— Это незаконно. Если он отказывается платить алименты, ты можешь подать на него в суд за это.

Она смеется, как будто это самая смешная шутка в мире.

— Ох, я не могу позволить себе адвоката. Ногти полностью готовы, милая, мы просто увлажним твои ручки, и ты можешь быть свободна.

— Спасибо, — прохрипела я. Пока она тянется за бутылочкой лосьона и греет его в ладонях, я снова думаю о письме. Мне ненавистна мысль о том, что что-то, к чему прикасался X, находится в моем доме. Я не чувствую себя в безопасности даже в собственном доме.

Ты мне больше нравишься в белом.

— Ой, упс! — Я подпрыгиваю, когда Нин слишком резко поворачивается, опрокидывая бутылочку с лосьоном. Мгновение я просто сижу, застыв и уставившись на лосьон, растекающийся по моему голому бедру. По моему ковру. Даже по моим простыням.

А потом я просто слетаю с катушек.

— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? — кричу я, мой голос становится все громче. Страх пронзает меня, и я, пошатываясь, выпрямляюсь. — ПОСМОТРИ, ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА!

Я тру лосьон на моей ноге, пытаясь стереть его, но он просто впитывается в мою кожу. Нин хватает бутылочку, бормоча извинения, но та просто выскальзывает из её рук. Я смотрю, как всё выливается на мой пол, липко блестя на ковре. Меня сейчас стошнит.

Мой рот открывается.

— УБИРАЙСЯ! — кричу я. — ОНО ПОВСЮДУ! Ч-ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА? Я…

Руки сжимаются на моих плечах, и я ахаю, когда появляется Мэтт и бесцеремонно выталкивает меня из комнаты в мою гардеробную. Он закрывает за нами дверь, но я все еще могу слышать, как Нин начинает плакать в соседней комнате. Он хлопает рукой по выключателю и пристально смотрит на меня сверху вниз. Он выглядит разъяренным: челюсть сжата, ноздри раздуваются.

— ЧТО, БЛЯТЬ, С ТОБОЙ НЕ ТАК? — рычит он. Я открываю рот, но он перебивает меня. — Ради бога, я не знаю, почему ожидал чего-то другого. Ты такая же, как все остальные! Богатая избалованная маленькая девочка, которая думает, что только потому, что у нее есть деньги, она может обращаться с другими людьми как с дерьмом.

Я не знаю, что сказать. Мысли сменяются друг другом с бешеной скоростью. Я не знаю, что только что произошло. Я ничего не понимаю. Я не знаю, почему я так испугалась…

Я отталкиваю Мэтта от себя.

— Уходи.

Он делает шаг назад, кипя от злости.

— Что? Что она могла такого сделать, что заставило тебя так наброситься на нее?

— Она… она пролила лосьон…

— Ей едва хватает денег на еду, — орет он. — Она работает на трех работах, чтобы прокормить своих детей, которые даже не приезжают к ней! Ты зарабатываешь в пять раз больше ее годовой зарплаты, просто делая чертов пост в Instagram, так что даже не смей кричать на нее, будто она значит меньше тебя!

Его голубые глаза впиваются в мои с такой неприкрытой ненавистью, что я не могу нормально дышать.

— Пошел вон! — внезапно кричу я, хватаю ближайший предмет, который попадается под руку — пушистую розовую сумочку с помпонами — и бросаю ему в голову. Он легко уклоняется, хмуро глядя на меня, затем поворачивается и уходит, захлопнув за собой дверь. Я слышу приглушенные рыдания Нин через дверь и его низкий, успокаивающий тон, пока он говорит с ней.

Я падаю на пол. Слезы щиплют мои глаза. Я вся дрожу. Я напугана, напугана сильнее, чем когда-либо с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать лет. Я чувствую, что схожу с ума.

«Не сдавайся», — твердо говорю я себе. — «Не сдавайся. Ты не можешь».

Я делаю несколько глубоких вдохов, затем встаю и заставляю себя продолжать собираться. Я вытираю липкий лосьон с кожи, подправляю макияж, надеваю свое серебряное платье-флэппер. Когда я впервые примерила его, мне казалось, что оно блестящее и сексуальное, но сейчас я не хочу быть сексуальной. Я чувствую себя голой. Жаль, что я не могу просто закутаться в пальто и солнцезащитные очки и раствориться на заднем плане.

Раздается тихий стук в дверь. Я открываю его и вижу Кенту, одетого в аккуратный черный костюм. Вместо его обычной нежной улыбки, я вижу на его лице отчужденность и жестокость. Конечно, именно это. Я только что довела до слез его милую шестидесятилетнюю соседку. Он наверняка ненавидит меня.

— Ты готова идти? — холодно спрашивает он.

Тяжело сглотнув, я киваю, разглаживаю юбку своего платья и беру клатч.

Я не знаю, как собираюсь пережить этот вечер.