Телохранители тройного назначения

Глава 20

Брайар

Когда мы приземляемся в Лос-Анджелес, я уже в плохом настроении. Джетлаг действует мне на нервы, голова раскалывается, и я вся грязная после самолета. Вдобавок ко всему, дорога до отеля занимает целую вечность.

Во-первых, наш самолет застревает в воздухе на полчаса, потому что какой-то идиот-миллиардер занял наше место. Затем нам приходится стоять на палящей жаре пятьдесят минут, пока Мэтт проверяет машину, которую студия прислала за мной, расспрашивает водителя, отсылает беднягу прочь, потому что у него «плохое предчувствие на его счет», и заказывает новую машину, которая довезет нас. Пробки в ЛА еще хуже, чем я помню, и Джули проводит всю дорогу, «знакомя меня с местными», что, по сути, означает просмотр аккаунтов других женщин в Instagram и объяснение, у кого сделан нос, а у кого нет, как будто мне не плевать. Когда мы наконец прибываем в отель, всё, чего я хочу, это рухнуть в постель, заказать еду в номер и проспать двенадцать часов, но, конечно, я не могу. Вместо этого нам приходится ждать еще сорок минут, пока ребята просмотрят коридор, номер, пожарную лестницу и, вероятно, даже внутреннюю часть сидушки унитаза. В конце концов, когда я вижу, как Кента и Глен старательно проверяют деревянные панели в коридоре, я срываюсь.

— Ради Бога, могу я, пожалуйста, просто зайти внутрь? Я сейчас просто сдохну. X мог бы прокрасться через окно и перерезать мне горло во сне, и это было бы самым ярким событием этого ебанного месяца.

Кента моргает, но приоткрывает для меня дверь. Я топаю в номер. Он большой: три спальни, гостиная, мини-кухня и балкон с потрясающим видом на Голливудские Холмы.

Я игнорирую всех, направляясь в хозяйскую спальню.

— Твоя комната та, что с пожарной лестницей, — кричит мне вслед Кента, и мне приходится бороться с желанием зарычать на него. Или, может быть, побежать назад, схватить его за лицо и целовать, пока у меня не кончится воздух. Моя голова кружилась с тех пор, как я поцеловала его. Я не знаю, почему я это сделала, кроме того, что он действительно милый и горячий, и он продолжал пялиться на мой рот. Что является глупой причиной. Я вхожу в свою комнату и хлопаю дверью, тяжело прислоняясь к ней.

Я чувствую себя ужасно.

Я знаю, что веду себя как стерва. И на самом деле я не сержусь на парней. Они просто делают свою работу, и делают ее хорошо.

Я злюсь на X. Я злюсь на то, что моя жизнь стала такой подавляющей. Я злюсь на то, что этот неизвестный мужчина оказывает такое огромное влияние на мою безопасность, что мне необходимы частные самолеты и специальный номер. Я злюсь из-за того, что не могу перестать проверять свои социальные сети каждые несколько минут, чтобы узнать, не написал ли он что-нибудь о том, что следил за мной в ЛА. Я просто злюсь.

Раздается стук в дверь, и я борюсь с желанием закричать.

— Брайар, — говорит Мэтт. — Открой дверь. Тебе нужно все время держать её открытой.

— Отвали, — шиплю я. Я не хочу с ним разговаривать. За последнюю неделю он не сказал мне ни одного слова, которое не было бы приказом. Это действует мне на нервы.

Он замолкает на мгновение, затем я слышу, как он бормочет что-то, что звучит ужасно похоже на «гребаные знаменитости». Я тру глаза, оглядывая комнату, затем подхожу к кровати и плюхаюсь своим ноющим телом на матрас. Я хотела бы вздремнуть, но не думаю, что теперь в состоянии спать одна.

Я провела последнюю неделю, спя с Гленом. У нас было несколько объятий, но мы больше не трахались. Обычно он ложится в постель после меня, и к тому времени, как я просыпаюсь, его уже нет.

Я надеюсь, что он просто рано встает. Хотя я, конечно, не могу винить его, если он потерял интерес. Я бы не стала трахаться с кем-то таким раздражающим, как я.

Пошарив в карманах юбки, я достаю свой телефон, чтобы проверить Twitter. В строке «Поиск» я набираю свое имя и слово «angel»^[31].

Актриса Брайар Сэйнт выглядит АНГЕЛЬСКИ в этом белом вечернем платье от Valentino!

Мне кажется, или Брайар выглядит беременной от этого ангела?

Неужели Брайар действительно думает, что эта благотворительность поможет ее карьере? Мы все знаем, что она далеко не ангел.

За дверью моей комнаты я слышу шаги и громкие голоса. Я игнорирую их, нажимая на новый твит. Это реакция на промо-фото к фильму; я стою с красной помадой на губах и в платье-флэппере, отправляя воздушный поцелуй в камеру, мои перчатки до локтя забрызганы кровью. Кто-то ответил:

Брайар, ты так прекрасна, мой ангел. X

Я смотрю на слова, и в груди у меня всё сжимается. Раздается ещё один легкий стук в дверь, и я подпрыгиваю, роняя телефон.

— Брайар, — зовет Джули. — Директор студии здесь, чтобы поговорить с тобой о твоем расписании.

— Через минуту, — бормочу я.

— Сейчас, — приказывает она. — Прежде чем твои «Ангелы» убьют его.

— Что?

— Иди посмотри.

Когда я открываю дверь своей спальни, я сталкиваюсь лицом к лицу с моей командой безопасности, которая горячо спорит с Дереком, директором студии. Все столпились вокруг большого обеденного стола, раскрасневшиеся и хмурые. Они все поднимают глаза, когда я вхожу в гостиную.

— Брайар. — Дерек встает и берет мою руку в свои потные ладони. — Слава Богу, ты здесь. Не могла бы ты, пожалуйста, проинформировать своих чертовых сторожевых псов о своих контрактных обязательствах? — Он бросает на меня злобный взгляд.

Я отстраняюсь и вытираю руку о юбку, переводя взгляд с одного на другого.

— Что происходит?

— Этот идиот, — заявляет Мэтт, — настаивает, чтобы ты завтра вечером посетила какую-то чертову вечеринку.

— Ты имеешь в виду вечеринку для прессы? — Я киваю. — Да. Это прописано в моем контракте.

— Ты ни разу не сказала нам об этом! — огрызается он. — Мы должны были приехать, провести премьеру и уехать. Это то, о чем мы договорились.

— Вечеринка для прессы — это часть премьеры. Именно там мы проводим большинство интервью.

Мэтт качает головой.

— Ты не пойдешь.

— Она должна! — орет Дерек. — Если она не будет продвигать свой собственный фильм, люди решат, что он провальный, и она сократит свою прибыль ещё до того, как фильм выйдет в прокат!

Я подавляю вздох и сажусь рядом с Кентой. Вероятно, это займет некоторое время.

Разговор бушует вокруг меня. Другие руководители звонят по Скайпу и присоединяются к нам. Пиар-менеджер студии, режиссер фильма, мой агент. Я сижу в своем кресле, наблюдая, как все эти чрезвычайно высокооплачиваемые люди спорят о том, что же со мной делать.

Это странно — быть продуктом. Иногда мне кажется, что моя мама сделала это с моей жизнью, когда привезла меня в ЛА и передала продюсерам «Голливудского Дома». С тех пор я принадлежу другим людям. Вы думаете, что знаменитости обладают властью, но мое мнение за этим столом имеет наименьшее значение.

Через некоторое время я просто отключаюсь от разговора. Я снова и снова проверяю свой телефон, просматривая свои личные сообщения в Facebook. Каждый раз, когда я вижу сообщение с поцелуем в конце, мой желудок сжимается.

Проходит час. Яркое солнце Лос-Анджелеса светит в окно, и его лучи падают мне на лицо. Я чувствую, как у меня на лбу выступают капельки пота. Кента протягивает руку и передает мне бутылку воды. Я заставляю себя улыбнуться ему, открываю крышку и проглатываю всё залпом. Он не улыбается в ответ. Его глаза обеспокоены.

Я стараюсь сосредоточиться на разговоре.

— Мы должны воспользоваться лимузинами, — говорит Дерек Мэтту. — У нас нет выбора. У нас с компанией контракт на продвижение.

Мэтт откидывается назад, проводя рукой по волосам.

— Иисусе, неужели вы никогда не покупаете вещи просто так?

— Почему бы вам не спросить Брайар, есть ли у нее какие-либо предпочтения? — спрашивает Кента.

Я открываю рот, но Мэтт отмахивается от меня.

— То, чего хочет Брайар, не имеет значения.

Я тру глаза. Через стол Джули машет рукой, чтобы привлечь мое внимание. Она указывает на дверь моей спальни. Она одними губами произносит: «Мне нужно тебе кое-что сказать».

— Извините меня, — бормочу я, вставая. — Я вернусь через секунду.

Я возвращаюсь в свою комнату, Джули следует за мной по пятам. Спор продолжается у меня за спиной, как будто никто даже не заметил, что я ушла.

Я закрыла за нами дверь.

— Да?

Она недовольно поджимает губы.

— У меня плохие новости, — говорит она.

— Какие?

Она протягивает мне свой телефон.

— Похоже, кто-то слил историю о том, как X вломился в твой дом. Я делаю всё, что в моих силах, чтобы опровергнуть слухи, но…

— Дай мне. — Я хватаю телефон и смотрю на новостную статью на экране, ужас скручивает мои внутренности.

СТАЛКЕР ВРЫВАЕТСЯ В ДОМ АКТРИСЫ БРАЙАР СЭЙНТ И УДОВЛЕТВОРЯЕТ СЕБЯ В ЕЁ ПОСТЕЛИ!

У меня пересыхает во рту. Нет.

Это последнее, чего я когда-либо хотела. Теперь никому не будет дела до фильма. Вместо этого взрослые мужчины будут преследовать меня по улице, крича о том, как парень дрочил на мое спящее тело. Худшая ночь в моей жизни будет продаваться как новость на первой полосе.

— У тебя есть какие-нибудь идеи о том, кто мог это слить? — тихо спрашивает она, изучая мое лицо с несвойственной ей мягкостью.

— Должно быть, это был либо полицейский, либо Родригез.

Она кивает.

— Я найду их. Заставлю отказаться от своих показаний.

Я делаю глубокий вдох через нос. У меня дрожат руки. Я ненавижу это. Я ненавижу, что репортеры и журналы могут зарабатывать деньги на моей боли. Я ненавижу, что снаружи за столом мужчины спорят о том, как контролировать мою жизнь. Я сжимаю кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. С меня хватит. Хватит.

Я возвращаю Джули её телефон и топаю обратно в гостиную. Спор всё ещё не утих.

— Я не думаю, что ты понимаешь, — говорит Мэтт. — Она не может покинуть этот гостиничный номер. Она не будет присутствовать ни на каких обедах. Она не пойдет на примерки. Она не пойдет на шоппинг, чтобы папарацци сделали случайные снимки. Ничего из этого.

Дерек выглядит так, словно вот-вот взорвется.

— Ты ведешь себя нелепо, — выплевывает он. — Брайар — это не просто человек, она — бренд. Сотни людей зарабатывают деньги на ее имидже!

— Она не бренд, — огрызается Мэтт в ответ, — она мой клиент. Я не откажусь от задания только для того, чтобы вы могли ее сфотографировать!

Я прочищаю горло.

— Не могли бы вы все, пожалуйста, заткнуться? — прикрикиваю я.

Разговор сразу же затихает. Я поворачиваюсь к Мэтту.

— Мы проведем мероприятие завтра.

Он пристально смотрит на меня.

— Что?

Я стараюсь говорить ровным голосом.

— Я наняла вас не для того, чтобы вы мешали мне делать мою работу. Я наняла вас, чтобы вы охраняли меня, пока я её делаю. Я всегда соблюдаю свои контракты. — Я поворачиваюсь к Дереку. — Я появлюсь на публике. Пожалуйста, уходи. Мы можем обсудить мое расписание по электронной почте или Скайпу позже вечером.

Дерек открывает рот.

— Сейчас, — приказываю я. Он поспешно уходит.

Мэтт смотрит, как он уходит, затем вскакивает на ноги.

— Брайар, когда ты нанимала нас, ты согласилась позволить нам принимать решения о твоей безопасности…

— Я буду на вечеринке, — огрызаюсь я на него. — Я больше не хочу говорить об этом.

— Возможно, тебе трудно это понять, принцесса, но не все сводится к тому, чего ты хочешь.

Я глухо смеюсь, вскидывая руки.

— Конечно, это не так. С чего бы? Это моя карьера. Это моя профессиональная репутация. Это моя жизнь. Но я ведь не человек, не так ли? Я — бренд, или клиент, или работа. Ты ведешь себя так, будто я избалованная дива, но всех волнует только то, что они могут взять с меня. Журнальные статьи, или брендовые сделки, или автографы. Мои полуголые фотографии. — Я опускаю взгляд на бумаги, разбросанные по столу. — Я не пытаюсь усложнить вашу работу. И я ценю вашу работу. Я позволю вам выбрать машины. Все остальные интервью я проведу удаленно. Я обещаю. Но я буду выполнять свои контракты. Это мое окончательное решение.

Мэтт смотрит на меня сверху вниз. Мышца дергается на его челюсти. Я выдерживаю его взгляд. Проходят секунды.

Он разворачивается на каблуках и уходит, с грохотом вылетая в коридор.