Телохранители тройного назначения

Глава 7

Мэтт

Брайар полностью игнорирует меня по дороге на примерку её платья. Мы сидим в тишине, пока её водитель маневрирует по лондонским улицам. Воспоминание о том, как я зашел к ней этим утром, неловко висит между нами.

Честно говоря, я удивлен тем, как хорошо она справилась с ситуацией. Она легко могла бы заявить на меня и подать в суд на «Angel Security», если бы захотела. Но она извинилась передо мной. Это сбивает с толку, учитывая ее репутацию.

На самом деле, за последние несколько дней она ничем не подтвердила все те слухи, что ходят о ней. Она холодна, но достаточно вежлива. По большей части она просто игнорирует нас, что меня вполне устраивает. Может быть, Колетт права, и ее ехидный образ действительно был просто выдуман таблоидами.

Когда мы поворачиваем за угол улицы, Брайар прислоняется лицом к окну машины, как будто она устала. Я бросаю на нее взгляд, и на задворках моего сознания всплывает воспоминание. Иногда, когда я смотрю на нее под определенным углом, у меня возникает ощущение, что я видел ее раньше. Я не могу точно сказать, где именно, но я почти уверен, что это было во время нашей службы в армии. Что не имеет никакого смысла. Где, черт возьми, я мог видеть ее лицо, пока служил? У нас не было никаких кино-вечеров. Сам того не желая, мой взгляд скользит по мягкому изгибу ее щеки.

— Иисусе, — внезапно говорит водитель. Я моргаю, возвращаясь к реальности, и наклоняюсь вперед, чтобы посмотреть через лобовое стекло. И сразу же понимаю, в чем заключается проблема.

Мы как раз подъезжаем к тротуару возле дизайнерского дома, а вся улица забита папарацци, включающими свои камеры, как только они замечают приближающуюся машину.

Я поворачиваюсь к Брайар, кипя от злости.

— Ты твитнула куда мы едем? — требовательно спрашиваю я.

Она проверяет свою помаду через камеру телефона.

— У меня есть сталкер, — бубнит она. — Нет, я не твитнула свое местоположение.

Я тычу пальцем в окно.

— Тогда как все они узнали, что ты здесь?

Она пожимает плечами.

— Они всегда знают, где я, — тихо говорит она. — Я понятия не имею каким образом им это удается.

Я вздыхаю, глядя на волнующуюся толпу. Дерьмо. Мне действительно следовало взять с собой кого-нибудь из парней в качестве прикрытия. Мы этого не ожидали. Похоже, здесь около пятидесяти человек, и все они толкают друг друга, чтобы занять более выгодную позицию.

— Нам придется действовать быстро, — говорю я. — Не останавливайся, чтобы сделать фотографии. Не отвечай на вопросы. Держись поближе ко мне.

Она засовывает телефон обратно в сумку и расправляет плечи.

— Посмотрим.

Я хмурюсь.

— Не «Посмотрим», а «Да, Мэтт». Ты делаешь то, что я говорю.

— Общение с прессой — часть моей работы, — категорично говорит она. — Я обеспечу им материал для парочки заголовков.

— Не…

Без предупреждения она открывает дверцу машины. Звуки обрушиваются на нас, когда папарацци незамедлительно начинают кричать. Вспышки фотокамер освещают салон автомобиля.

Я ругаюсь, перелезая через Брайар и наполовину падая на тротуар. Фотографы трещат вокруг меня, я поворачиваюсь и закрываю им обзор, предлагая Брайар руку и помогая ей выйти из машины.

— Ты думаешь, что это все игры, черт возьми? — шиплю я, когда она ступает на тротуар, взбивая волосы.

— Я просто проверяю твои рефлексы. — Она пожимает плечами. — По одному фото на каждого, — повышает она голос. — Воспользуйтесь этим шансом, мальчики.

— Очень смешно, — рычу я, обнимая ее за плечи и прокладывая нам путь сквозь толпу.

Шум просто невероятный. Тела толпятся вокруг нас, пихаются, толкаются локтями, хватают нас. Вспышки бьют нам в лицо, наполовину ослепляя нас. Люди выкрикивают вопросы, пока мы проталкиваемся сквозь них.

— БРАЙАР! РАССКАЖИ НАМ О ТВОЕМ НОВОМ ФИЛЬМЕ!

— ТЫ НАБРАЛА ВЕС, БРАЙАР? БРАЙАР, ТЫ БЕРЕМЕННА?

— ПРАВДА, ЧТО ТЫ СПАЛА С ГАРРИ СТАЙЛСОМ?

Брайар позирует на ходу, посылая воздушные поцелуи в объективы. Стиснув зубы, я крепче сжимаю ее плечи и толкаю вперед. Лысый парень лет двадцати встает у нас на пути.

— БРАЙАР! — кричит он прямо нам в лицо. Мы оба вздрагиваем, когда слюна попадает на нашу кожу. — КАК ТЫ ОТВЕТИШЬ НА ТО, ЧТО ЭЛЛИОТ УАЙТ НАЗВАЛ ТЕБЯ ЗАНОСЧИВОЙ КОРОВОЙ?

Брайар останавливается прямо посреди улицы. Я пытаюсь подтолкнуть ее вперед, но она на удивление сильна. Она размышляет, прикусив губу.

— Наверное, я бы посоветовала ему заткнуться, почистить зубы и заплатить налоги, от которых он уклонялся последние пять лет, — задумчиво говорит она.

— Хватит, — говорю я ей на ухо, снова подталкивая ее вперед. Теперь к толпе присоединяется все больше людей — прохожие, привлеченные суматохой. Я начинаю беспокоиться. Брайар внезапно кажется очень маленькой и хрупкой, окруженной этой шумной группой мужчин.

— Отойдите, блять, назад! — кричу я, отгоняя их. — Отойдите. Ради Бога, вы же раздавите ее!

Они игнорируют меня. Один парень бросается вперед, хватая ее за руку. Я тянусь к нему, но Брайар действует быстрее, отталкивая его. Он, пошатываясь, отступает на несколько шагов, уставившись на нее.

— Ты не можешь, блять, толкать меня! — брызжет он слюной.

— Хватаешь меня, я хватаю тебя в ответ, — говорит Брайар скучающим голосом.

— Я подам на тебя в суд!

— Делай, что хочешь, — отмахивается она от него. — И найди настоящую работу, неудачник.

Я стискиваю зубы.

— Брайар, — рычу я ей на ухо. — Перестань их провоцировать.

Она невинно смотрит на меня.

— Что? Это была самооборона.

Вздыхая, мне удается протолкнуть Брайар через тротуар ко входу в здание. Как только мы собираемся войти внутрь, последний папарацци, темноволосый парень в бейсболке, запрыгивает на ступеньки рядом с нами, тыча своей камерой в лицо Брайар.

— БРАЙАР! ПОЧЕМУ ТЫ ИЗМЕНИЛА ТОМАСУ ПЕТТИ? — кричит он.

Брайар замирает, кровь отливает от ее лица.

Я хмурюсь. Я знаю эту историю. Я наткнулся на нее, когда просматривал материалы ее дела сегодня утром. Очевидно, когда Брайар была подростком, она встречалась с коллегой по ее шоу, Томасом Петти. Они встречались несколько месяцев, а потом она разбила ему сердце, изменив с другим мальчиком-подростком.

Какого черта этот сорокалетний парень расспрашивает девушку о ее сексуальной жизни в шестнадцать лет? Это просто жутко.

Я кладу руку на спину Брайар, готовясь протащить ее через дверной проем, но она упирается каблуками и одаривает парня лучезарной улыбкой.

— Честно? — Она поднимает брови, наклоняясь к нему. — Я расскажу тебе сенсацию. — Она делает эффектную паузу. — Потому что он был дерьмом в постели. Я никогда не встречала настолько бездарного человека. Он лизал так, словно был чертовым сенбернаром. И целовался словно игуана, ловящая мух. А его член был около трёх сантиметров и всегда вонял. Я думаю, у него был микоз^[9] или что-то в этом роде. — Она откидывает волосы назад. — Можешь процитировать меня.

С этими словами она проносится мимо него прямо в здание.

— Немного грубо, — бормочу я, заходя следом за ней и закрывая дверь. Толстое стекло сразу же заглушает шум, хотя вспышки все еще мерцают позади нас.

Она закатывает глаза.

— Пофиг.

Мы входим в смехотворно роскошную приемную. Стены оклеены обоями бледно-золотистого цвета, а пол выложен мрамором. С середины потолка свисает массивная хрустальная люстра.

— Приветик, Анна. — Брайар подбегает к стойке регистрации. — У меня назначена встреча с Майклом?

Секретарша улыбается и проверяет что-то в своем компьютере.

— Добрый день, мисс Сэйнт. Боюсь, сейчас он на встрече с другим клиентом, они немного задерживаются. Если Вы присядете в зоне ожидания, я могу принести Вам шампанского…

Ближайшая дверь распахивается. Я поворачиваюсь лицом к ней, автоматически становясь перед Брайар, когда мужчина, одетый во все белое, врывается в комнату. Он загорелый и темноволосый, с идеально-белой улыбкой и измерительной лентой, болтающейся у него на шее.

— Брайар, — восклицает он. — Боже, сегодня ты выглядишь сногсшибательно, детка.

— Привет, Майкл. С ним все в порядке, Мэтт.

— Ты — дизайнер? — спрашиваю я, игнорируя ее.

Парень кивает.

— Майкл Блан, к вашим услугам.

Я машу ему рукой.

— Мне нужно тебя обыскать.

— Извините?

— Если ты собираешься прикоснуться к моему клиенту, мне нужно удостовериться, что ты безоружен.

— Ты же знаешь, что он будет использовать иглы и ножницы, да? — Брайар растягивает слова. — Если бы он хотел ранить меня, ему не понадобилось бы скрывать оружие.

— Все в порядке, любовь моя, — уверяет ее Майкл. Я быстро осматриваю его, затем шлепаю по спине.

— Ты можешь идти.

Он морщится, потирая спину, затем подлетает к Брайар и целует ее в обе щеки.

— Входи же, входи! — Он начинает вести ее в студию. — Я с нетерпением ждал этого всю неделю!

— Н-но как насчет Вашего нынешнего визитера? — Анна пищит из-за стола.

Майкл пренебрежительно машет рукой.

— Он может прийти в другой раз. АЛАН! — кричит он через плечо. — ТЕБЕ НУЖНО УЙТИ СЕЙЧАС ЖЕ.

Краснолицый мужчина выбегает из комнаты в расстегнутой рубашке.

— Но мне все еще нужен нагрудный платок! — жалуется он, пытаясь поправить свои запонки.

— Ты можешь сделать заказ на моем сайте, — говорит Майкл, не отрывая глаз от Брайар. — У меня всегда найдется время для моего любимого клиента. Мы примеряем твое платье для гала-ужина, верно? Ты полюбишь то, что мы придумали для тебя!

Брайар кивает.

— И моему телохранителю нужен костюм.

Дизайнер пренебрежительно окидывает меня взглядом.

— Большой мальчик, хах? Я не уверен, что у нас найдутся брюки, которые тебе подойдут. Повернись-ка.

Я пристально смотрю на него.

— Нет.

Он вздыхает.

— Ну, судя по размеру твоих бедер, я думаю, у тебя, вероятно, довольно большая задница. Мы вернемся к тебе позже. — Он разворачивается на каблуках и направляется к открытой двери. — Давайте же начнем.

Я тру лоб, следуя за Майклом и Брайар в примерочную. Вот почему мне нравится работать на политиков. Не поймите меня неправильно, большинство из них невыносимы, но, по крайней мере, никто никогда не комментировал мою задницу.

Комната огромная, с верхним освещением, плюшевыми диванами и огромными цветочными композициями на каждой плоской поверхности. Вдоль стен выстроились вешалки, набитые платьями, рубашками и костюмами. Я смотрю на смокинг цвета фламинго, украшенный ананасами с блестками.

— Нравится? — спрашивает Брайар. — На тебе бы смотрелось очень мило.

— Попробуй только. И увидишь, как быстро я уволюсь.

— Хорошо, — певуче говорит Майкл, выводя Брайар в центр комнаты и ставя ее перед зеркалом от стены до потолка. — Давай разберемся с тобой. Сколько жизней ты разрушила сегодня, детка?

Брайар рассматривает свои ногти.

— Надо подумать. Мэтт, твоя жизнь разрушена?

— Для этого потребуется больше, чем ты когда-либо сможешь сделать, принцесса.

Она вздыхает.

— Тогда, я думаю, ни одна не разрушена. Но еще не вечер. — Она наклоняет голову. — Что у тебя есть для меня?

— Очень много сплетен, — щебечет Майкл. — Клянусь, люди рассказывают мне всё, когда я с ними работаю. Как будто они думают, что у меня есть какая-то политика конфиденциальности.

Они оба смеются. Я морщусь, подходя к окну. Оно обращено не на улицу, а выходит на большой квадратный двор, до отказа заполненный кустами и цветами. Я осматриваю их. Я никого там не вижу, но растения слишком густые, чтобы быть уверенным. Я хватаю белую занавеску и натягиваю ее на окно.

Позади меня раздается шокированный вздох.

— Что ты делаешь? — кричит Майкл.

— Она собирается переодеться. Я задергиваю шторы.

— Нам нужен естественный свет! Как еще я смогу правильно подобрать оттенок к ее коже?!

У меня начинает болеть голова.

— Я уверен, ты что-нибудь придумаешь, — бормочу я.

— Оставь их открытыми, — приказывает Брайар. — Ему нужен свет, чтобы работать. Я не собираюсь возвращаться сюда и делать все это снова.

Я не могу скрыть своего раздражения.

— А что, если папарацци спустятся туда?

Она пожимает плечами.

— Я их побью.

Я фыркаю.

— Да? Ты знаешь, как драться?

— Я сама выполняю все свои трюки. Я обучалась четырем разным боевым искусствам. — Она делает паузу. — Я также отлично умею пинать мужчин по яйцам. Это мой особый талант.

— Почему-то я в этом не сомневаюсь, — бормочу я, наблюдая, как Майкл направляется к одной из вешалок, вытаскивая платье. Это серебряное платье-флэппер^[10], по низу прошитое длинными блестящими кисточками.

— Держи, любовь моя. — Он вешает его рядом с зеркалом.

— Спасибо. — Брайар тянется за шею и развязывает свой топ. Это крошечная вещица; он больше похож на шелковый платок, повязанный на груди, чем на настоящий предмет одежды. Когда он спадает, я мельком вижу ее бледно-розовый лифчик, прежде чем разворачиваюсь на месте, поворачиваясь лицом к стене. Кровь кипит во мне. Я чувствую, как у меня встает.

Блять.