Телохранители тройного назначения

Глава 2

Мэтт

Я откидываюсь на спинку стула, впиваясь взглядом в папку передо мной.

— Нет. Ни за что на свете. Точно уж нет. Я больше никогда не буду заниматься делами о знаменитостях.

Наш босс, миниатюрная блондинка по имени Колетт, пристально смотрит на меня.

— Ты даже не знаком с этой девушкой, — подчеркивает она.

— В этом нет нужды, — просто говорю я. — Я не возьмусь за это дело.

Мой партнер, Кента, толкает свою чашку кофе через стол.

— Выпей и перестань жаловаться, — бормочет он, потянувшись к кофейнику, чтобы налить новую кружку. Он выглядит полусонным, его белая рубашка измята, а длинные темные волосы спадают на лицо. Пока я наблюдаю, он убирает выбившиеся пряди назад, завязывая их в аккуратный хвостик. Я сдерживаю грубый комментарий и беру кофе.

Честно говоря, мне действительно нужен кофеин. Сейчас пять утра, и остальная часть лондонской штаб-квартиры «Angel Security» тиха и пуста. Я должен был быть в постели, но вместо этого наша ненормальная начальница созвала нас всех на экстренное совещание.

Накачанная рука тянется через мое плечо и хватает кофейную чашку прямо перед тем, как она касается моих губ. Другой мой партнер, Глен, опускает свое огромное тело на стул с другой стороны от меня. При росте в два метра он едва помещает свои ноги под столом.

Колетт свирепо смотрит на него.

— Ты опоздал.

— Ай^[1], — соглашается он, делая неторопливый глоток и причмокивая губами. — Такой уж я. — Он проводит рукой с большими костяшками по своим густым волосам и потягивается. Розовый рассветный свет, проникающий через большие окна, падает на его лицо, освещая уродливый шрам, пересекающий щеку сбоку.

Колетт вздыхает и достает информационный файл нашей компании: черную папку с логотипом «Angel Security», тисненым золотом. Она открывает ее, показывая нам фотографию формата А4. Это снимок папарацци, на котором женщина выходит из машины. Глен застывает рядом со мной.

— Это Брайар Сэйнт, — говорит она. — Двадцать восемь лет. Стала звездой еще в детстве, прославилась в тринадцать лет, снявшись в телевизионном ситкоме «Голливудский дом». Теперь она снимается в блокбастерах.

Кента наклоняется вперед, рассматривая фотографию.

— Она выглядит знакомой.

Я киваю. Так и есть. Я мог бы поклясться, что видел ее раньше, но не могу вспомнить где.

Я, конечно, сомневаюсь, что смог бы забыть ее лицо. Она сногсшибательна. Волосы цвета меда, мягкое, подтянутое тело, загорелая кожа. На фотографии она одета в снежно-белое меховое платье, как у Круэллы Де Вилль, а ее губы накрашены ярко-красной помадой. Она смотрит в камеру, как фотомодель.

— Вы, наверняка, видели ее раньше, — говорит Колетт. — У нее очень впечатляющая страница на IMDb^[2]. Она снималась в рекламах, музыкальных клипах, различных телешоу. Плюс, постеры к ее новому фильму расклеены по всему метрополитену. — Она переворачивает страницу, показывая нам снимок ее лица крупным планом. Я любуюсь ее высокими скулами и идеально очерченными губами. У нее самые поразительные глаза, которые я когда-либо видел — ярко-бирюзового цвета, обрамленные длинными пушистыми ресницами.

«Фотография, вероятно, отредактирована», — напоминаю я себе. Я сомневаюсь, что она действительно так хорошо выглядит в реальной жизни. Ни один человек не выглядит.

Глен придвигает фотографию ближе.

— Что не так с этой ласс^[3]? — спрашивает он, его шотландский акцент усилился от усталости. — Кто-то преследует её?

Колетт пожимает плечами, доставая из сумочки пудреницу.

— Час назад мне позвонила ее пиар-менеджер, умоляя нас приехать и защитить ее клиентку. Она сказала, что это чрезвычайная ситуация. — Она открывает зеркальце и проверяет не смазалась ли ее помада.

Несмотря на то, что солнце только начинает всходить, наша начальница как всегда выглядит безупречно: яркий макияж и бледно-розовое платье в тон ее ногтям. Просто глядя на нее, вы никогда бы не догадались, что эта симпатичная женщина размером с куколку провела половину своей жизни, обезвреживая мины в Мозамбике.

— Какого рода чрезвычайная ситуация? — Кента подталкивает, когда она не продолжает.

Колетт вздыхает, захлопывая зеркальце.

— Она не уточняла. Сказала, что это «конфиденциальная информация». Она хочет встретиться, чтобы вы подписали соглашение о неразглашении, и тогда она сообщит вам все лично.

Я стону. Я ненавижу знаменитостей. Она думает, что мы собираемся продать ее личные данные прессе, или что? Ради бога, мы охранная компания.

Колетт поджимает губы.

— Если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что мисс Сэйнт нашла себе врага. Ее поведение… противоречиво.

Я хмурюсь.

— Что это значит?

Колетт переходит на новую вкладку, полную вырезок из СМИ. Мои глаза расширяются, когда я читаю заголовки.

Брайар Сэйнт покидает актерский состав «Эммы» в середине съемок, называя режиссера «Кон*енным придурком».

Звездная актриса Брайар Сэйнт посоветовала своему восторженному поклоннику «Пойти на*уй».

Дрянная девчонка: бывшая подруга описывает Брайар Сэйнт как «Перевоплотившуюся Реджину Джордж^[4]».

Капризную диву Брайар Сэйнт бывшая менеджер назвала «Неблагодарной, грубой и высокомерной».

Я недоверчиво смотрю на Колетт.

— Ты хочешь, чтобы мы работали с ней? Кажется, она — настоящий ночной кошмар.

— Кто такая Реджина Джордж? — спрашивает Глен. — Она знаменита?

Колетт закатывает глаза.

Я пролистываю еще несколько вырезок из прессы, просматривая фотографии Брайар, хмурящейся в камеру. Да, она может быть и красива, но на большинстве этих фотографий она презрительно ухмыляется в камеру, как будто только что почуяла что-то неприятное. Я не думаю, что когда-либо видел, чтобы кто-то выглядел таким откровенным снобом.

Я просматриваю другую статью.

— Эй, тут есть кое-что о ее предыдущем охраннике. По-видимому, она уволила его несколько дней назад за то, что он воспользовался туалетом, пока был на смене, — прочитал я. — Вау. Звучит очаровательно.

Колетт бросает на меня равнодушный взгляд и убирает папку обратно.

— Мэтт, это бульварный мусор. Велика вероятность, что всё это — просто выдумка, чтобы заработать на девушке деньги.

— В любом случае, если ее охранник продал историю газетенке для сплетен, он явно плохо справлялся со своей работой, — подчеркивает Кента.

Я качаю головой.

— Мне все равно. Я говорил тебе. Я больше не буду работать на знаменитостей. Особенно на ту, у кого репутация избалованного ребенка.

Наша последняя работа со знаменитостью была настоящим кошмаром. Девушка была семнадцатилетней Instagram-моделью, целыми днями нюхала наркотики и пыталась залезть мне в штаны. Когда мы, наконец, отправили ее в реабилитационный центр, я поклялся, что больше никогда меня не коснется ни одно дело о знаменитостях.

Я не знаю, почему Колетт тратит наше время на это. Глен, Кента и я — самые подготовленные ребята в компании. Мы работаем здесь уже пять лет, с тех пор как нас уволили из САС^[5]. В прошлом месяце мы вернули дочь британского миллиардера, которую похитили ради выкупа. За месяц до этого мы защищали кандидатку в президенты США после того, как в нее стреляли на митинге. Мы не работаем на молодых, избалованных знаменитостей, отталкивая слишком рьяных папарацци и таская их сумки с покупками по торговому центру.

— Я думаю, что мы должны хотя бы проверить как оно на самом деле, — говорит Кента. — Это будет справедливо.

— Я тоже, — вмешивается Глен. — Дерьмово отказываться защищать кого-то, кто находится в опасности, только из-за его репутации.

Я хмурюсь.

— Но…

— Ну же, — громыхает Глен. — Просто предварительная встреча. Помни, ты у меня в долгу, — он одаривает меня кривой ухмылкой. Толстый шрам, пересекающий его щеку, растягивается, и чувство вины врезается в меня, как грузовой автомобиль. Сам того не желая, мой взгляд опускается на его руки, отмечая одинаковые шрамы на запястьях. Они толщиной в несколько сантиметров, вздувшиеся и покрасневшие. Несмотря на то, что мы отошли от военных дел полдесятилетия назад, они так и не зажили как следует. Месяцы в кандалах и не такое сделают.

Кента поворачивается ко мне с другой стороны, и я не могу не представить шрамы, которые, я точно знаю, остались на его спине. Мои ногти сильно впиваются в деревянный стол, когда воспоминания захлестывают меня.

— Мэтт. Мэтт. — Глен хлопает меня по плечу, и я моргаю, приходя в себя. Я даже не осознаю, как тяжело дышу, пока Колетт с сочувствующим видом не протягивает мне бутылку воды. Я уставился на нее в своих руках.

— Я не это имел в виду, чувак, — грубо говорит Глен. — Я просто имел в виду, что ты ставил меня в ночную смену на последних трёх работах подряд. Не то, что… — он замолкает, краснота поднимается по его шее. — Ты знаешь, я не виню тебя за то, что произошло, — он неопределенно показывает на свое лицо. — Никто из нас не винит.

Я отмахиваюсь от него и тру глаза. Он прав. Я в долгу перед ним и Кентой. Я обязан им обоим гораздо большим, чем это. Если они хотят встретиться с девушкой, то мы встретимся с ней.

— Отлично, — бормочу я. — И лучше бы ей иметь настоящую чертову проблему.