Темное двуличие

Глава 10

— Кто-нибудь может объяснить мне, что, черт возьми, происходит? — спросил Ром, в отчаянии вскидывая руки.

— Я хотел бы знать, — сказал Александр. Он хотел использовать свою власть Высшего, я видела это по тому, как он сжал челюсти, но здесь у него не было никакой власти. — Все это не имеет никакого гребаного смысла.

— Конечно, не имеет, — ответил доктор, нажимая на экран и отпуская мои руки в последнем коротком, резком разряде фиолетового электричества. — Все это не имеет смысла, когда вам не нужно понимать, как устроен этот мир. Как вы думаете, почему вы, Высшие, так отчаянно нуждаетесь в нас, Низших? Как вы думаете, почему мы, Низшие, посещаем наши церемонии? Все это обмен энергией, мы собираем электрические токи, исходящие от узлов линий электропередач земли, а Высшие собирают необходимую им энергию из наших тел. Так устроен мир со времен Восстания более ста лет назад, когда Высшие откололись от сплоченного сообщества.

— Почему нас этому не учат в школе? — спросила я, потирая руки. Я наблюдала, как она снова провела прибором по лицу Люка, и каким-то чудом ему действительно стало лучше.

— Они не хотят, чтобы вы знали, что мы вам нужны, — сказала она и жестом попросила Александра подать ей руку. Она подключила к нему устройство, и оно засветилось ярким, красивым голубым светом, когда она провела им взад и вперед по телу Люка.

— Это исцелит его. То, что ты сделал это для него, много значит для меня и даже согревает ледяные глубины моего циничного сердца.

— Мы должны вернуть его в Кримсон, но могу я прийти к вам снова? — я спросила ее, пока она творила свою магию, или что мне казалось магией. Я была загипнотизирована обменом энергией между телом Александра и телом Люка и тем, как это помогло процессу его исцеления.

— Да, я думаю, тебе следует, — сказала она и посмотрела на меня. — Я хочу знать, откуда ты, есть и другие, похожие на тебя, но я никогда не видела такого среди Высших.

После этого мы замолчали, каждый погрузившись в свои мысли, пока доктор делала свою работу. После того, как состояние Люка стабилизировалось и ему стало значительно лучше, она подключила свой аппарат к Рому и проверила Харлоу. Харлоу не светилась и не заживала так хорошо, как я, но я предположила, что мои процедуры требовали больших резервов энергии, чтобы удовлетворить потребности Высших, которые их использовали. Однако к тому времени, как мы уехали, Харлоу стало намного лучше. Ее щеки округлились, и у нее появился здоровый румянец вместо серого, тусклого цвета, который прилипал к ее коже. Двигалась она тоже лучше, меньше походила на старую каргу и больше на энергичную бунтарку, какой она была в душе.

Мы помогли Люку дойти до внедорожника и усадили его посередине, я с одной стороны, Ром с другой. Когда мы выбирались из подземного лабиринта под Верхним городом, Люк начал просыпаться и даже начал говорить.

— Я видел ее там, — сказал он нам, его голос звучал резким шепотом из-за того, что его ударили ногой в горло.

— Твою сестру? — спросила я.

Он кивнул.

— Марианна. Я видел ее.

— Она была в тюрьме? — спросила я. — Она была там с тобой?

— Нет, — ответил он и закрыл глаза. Он откинул голову на спинку сиденья и немного отдохнул. Затем он открыл их, посмотрел на меня и встряхнулся, как будто хотел избавиться от замешательства.

— Я имею в виду, может быть? Я не знаю, где я ее видел, но я действительно где-то ее видел с тех пор, как они вытащили мою задницу из кампуса.

— Тебе, должно быть, показалось, — мягко сказала я ему. — Ты был реально избит, когда мы вернули тебя. Я не знаю, когда они тебя так сильно избили, но я уверена, что это вызвало какую-то травму головного мозга.

— Травма головного мозга? — сказал Ром. — Черт, я удивлен, что ты все еще можешь ходить после того, что они с тобой сделали. Я понятия не имел, насколько ужасной была твоя жизнь Низшего.

— Ты не знал, потому что не хотел знать, — сказала Харлоу с переднего сиденья. — Ты мог бы узнать все это много лет назад или найти время, чтобы послушать нас, но ты этого не сделал. Ни один из вас этого не сделал. Вы обратили внимание только после того, как к Уиллоу попало в голову немного здравого смысла.

Александр прочистил горло, а Ром не ответил. Ни один из них не ответил. Молчания было достаточно. Оно было отягощено самодовольством их позиций.

Мы, наконец, вернулись в кампус после полуночи, и Александра остановили у сторожки, когда мы подъехали. Единственный охранник потребовал объяснить, почему он пришел так поздно, и он привел какую-то неубедительную отговорку о проведении исследования для класса. И снова сила Высших, охранник пониже махнул ему рукой, пропуская, и нажал кнопку, чтобы открыть широкие железные ворота.

— Я не знаю, почему я думала, что у нас будут неприятности, — сказала Харлоу, когда Александр припарковал внедорожник. Я была готов к еще одной язвительной тираде о классовом неравенстве с ее стороны, но она просто вздохнула и снова замолчала. В тот момент казалось, что мы все устали говорить об этом. Мы хотели жить своей жизнью и вернуться к привычному ритму.

Александр и Ром помогли Люку вернуться на мужскую половину кампуса, а я медленно пошла с Харлоу, не желая, чтобы эта ночь заканчивалась. Не то чтобы я хотела продлить боль Люка или очевидный дискомфорт Харлоу. Скорее, я не хотела снова остаться в одиночестве. Мне было невыносимо спать в своей постели, когда рядом никого не было. Мне была невыносима мысль о том, что я проснусь один в темноте. Я чувствовала, что растворяюсь с каждым шагом, и в какой-то момент мне пришлось дважды моргнуть, потому что моя рука дрогнула и все расплылось передо мной.

Я устала, вот и все, но я была убеждена, что если засну один, то не проснусь. Я распадусь на части, атом за атомом, и растворюсь в атмосфере.

— Эй, у меня есть идея, — сказала я, беря Харлоу за руку и разворачивая ее, чтобы она посмотрела на меня. Она вопросительно приподняла бровь, и она действительно выглядела намного лучше, чем ранее вечером. Энергия Александра вернула легкий румянец на ее смуглые щеки, и ее глаза заблестели, пока она ждала, когда я закончу.

— Почему бы тебе не провести ночь со мной? Таким образом, тебе не придется рисковать, что тебя поймает дежурная твоего здания. И если кто-нибудь узнает, мы можем сказать, что допоздна готовились к тесту.

— У нас всегда на горизонте есть тест, — сказала она, тщательно обдумав мое предложение. — И я в ужасе от нашей древней дежурной.

— У нас ее нет, — сказала я, повторяя эту идею, чтобы успокоить ее, но я поняла, что это просто выставило меня какой-то дурой. — Я имею в виду, они дежурят на этажах Низших, но не там, где я нахожусь.

Я и раньше замечала пожилых дам на первом этаже, которые ковыляли взад-вперед и получали огромное удовольствие, ловя девушек за тем, что они не должны были делать. Они выполняли определенную функцию, но ни у кого из них не было власти прикоснуться ко мне, даже если предполагалось, что они главные. Как невеста Александра, я была неприкосновенна. И, черт возьми, пришло время использовать это в своих интересах.

— Хорошо, я согласна, — сказала Харлоу с лукавой улыбкой. — Но только потому, что твоя кровать, должно быть, изысканная.

— Я даже не могу солгать об этом, — ответила я. — Так и есть.

Мы хихикнули и продолжили идти, поднялись на лифте на свой этаж, и я подняла палец, призывая Харлоу замолчать. Не для какого-либо контроля, а чтобы она не разбудила Викторию. Хотя по голосам и звукам физической нагрузки, доносившимся из ее комнаты, когда мы вышли из лифта, было ясно, что она уже встала и определенно привела с собой парня. Может быть, двоих или даже троих.

В тот момент, когда мы оказались в моей комнате и закрыли дверь, мы посмотрели друг на друга и взорвались смехом.

— Боже мой, я думаю, нам нужны дежурные в холле, чтобы слышать звуки из ее комнаты, — сказала я, подняв брови.

— Я думаю, из того, что я слышала, ей нужен пояс верности, — сказала Харлоу с кривой усмешкой.

Мы продолжали в том же духе, и я проигнорировала тот вопиющий факт, что сама встречалась с тремя разными парнями. Все, что угодно, чтобы насмехаться над Викторией и игнорировать мои собственные недостатки, было свойственно человеческой натуре. Я одолжила Харлоу ночную рубашку, и она переоделась в ванной. Мы вместе забрались под одеяло, и было почти два часа ночи, когда я наклонился и выключил свет.

Было хорошо, что Харлоу была со мной, как я и думала. Кровать была достаточно большой, чтобы мы не соприкасались, если мы не хотели.

Я только начала засыпать, когда Харлоу заговорила со мной. Ее голос прорезал темноту, как луч света, и она спросила:

— Как насчет того, что ты откуда-то еще?

Я застыла, и в моем разуме стало пусто. Я не знала, как ответить на этот вопрос, потому что просто не знала ответа. Харлоу казалась такой беспечной, когда я переживала свою разобщенность, и она видела, что я переживаю трудные времена. Она не раз видела, как я теряю контроль над собственной физической формой, но никогда не упоминала об этом. Я надеялась, что это то место, где мы находимся, где нам не нужно говорить о странностях моих переживаний после комы.

Блядь.

Наконец, я глубоко вздохнула и сказала:

— Понятия не имею. Ты знаешь, со мной иногда случается странное дерьмо, и я не знаю почему. Доктор Норрис сказал, что таблетки помогут мне сохранить контроль над собой, а я забыла принять их сегодня вечером.

— Та пригоршня, которую ты проглотила, как только мы вошли сюда? — спросила она.

— Те самые. — ответила я. — Я пробовала не принимать их раньше, но от этого мне становится так плохо и я теряю голову. Я не выдержу этого больше суток или около

того.

— Что случилось, когда ты была в Яме?

— Я думаю, они подсыпали мне их в каши, — ответил я. — Насколько я могла судить, они кормили меня каждый день в одно и то же время, а когда я не ела, охранник заставлял меня.

— Тебе давали кашу? — она насмешливо фыркнула. — Они не давали мне ничего, кроме разбавленного бульона, но я не думала, что это происходит каждый день. Я потеряла счет времени, но мне казалось, что это происходит максимум раз в несколько дней.

— Черт, прости, — сказала я через минуту или две. — Я не знаю, достаточно ли я тебе сказала, но мне жаль. Если бы я могла затащить твою задницу в медицинский корпус и сам воспользоваться аппаратами, ты знаешь, я бы так и сделала.

— Низший доктор мне очень помог, — сказала она, и я услышал, как она глубоко вздохнула. — Хотя это странно, знать, что Александр дал мне свою энергию.

Я думаю, у Высших более чем достаточно того, чем они могут поделиться, — заверила я ее. — Я уверена, что он на вершине по потреблению энергии, просто потому что он Ремингтон.

Она рассмеялась и сказала:

— Я не думаю, что это так работает. Женщины, как правило, проходят лечение, а не мужчины, пока они не станут намного старше.

— Почему ты знаешь обо всем этом больше, чем я? — спросила я.

— Именно это я и говорю. Это чертовски странно. Ты странная.

— Спасибо, — усмехнулась я. Впрочем, я не обиделась. Я чувствовала себя странно. Я чувствовала это с того момента, как очнулась в больничной палате несколько месяцев назад.

— Нам все еще нужно во всем разобраться, — сказала она. — Мне не нравится быть единственной, кто в курсе. Я чувствую себя так, словно я твой гид или что-то в этом роде.

— Думаю, что так и есть, — рассмеялась я, и мы ещё немного поболтали, пока не начали засыпать. Когда я собиралась скользнуть под воду, далеко от сознания, я почувствовала, как она протянула руку и взяла меня за руку. Сначала я инстинктивно хотела отстраниться, но потом мне стало приятно. Было приятно обнимать кого-то другого, пока я спала, знать, что я не растворюсь и меня не унесет ветром.