Темное двуличие

Глава 12

— Харлоу, подожди!

Я окликнула свою подругу, и она повернулась, чтобы я могла ее догнать.

— В чем дело? — спросила она, приподняв бровь и оглядев меня с ног до головы.

— Ты запыхалась. Ты что, пробежала через весь кампус, чтобы показать мне, как сильно ты потеешь от бега?

Она рассмеялась, и я присоединился к ней. Я перевела дыхание и покачала головой.

— Нет, даже близко нет. Я проделала весь этот путь, потому что хотела, чтобы ты знала, что я нашла способ получить тебе статус Высшей!

— Я не хочу статуса Высшей, — сказала она, и ее брови сошлись на переносице. — С чего ты взяла, что я хочу принадлежать к угнетающему классу?

Я вздохнула, немного раздраженная тем, что она не была в таком восторге от этого нового события, как я. После нападения на Люка я проводила каждую свободную минуту, пытаясь найти способ обезопасить его. Пытаясь найти способ помочь ему, я нашла способ помочь и Харлоу. Но ей это было неинтересно, и это чертовски раздражало.

— Я просто стараюсь изо всех сил помочь тебе, — ответила я с раздражением в голосе. — Я не понимаю, почему ты расстроена из-за этого.

— Я не расстроена, — сказала она, а затем провела рукой по волосам, и ее лицо расслабилось. — Слушай, я не сержусь на тебя. Я расстроена из-за этого дня. Это был изнурительный экзамен по экономике.

— Тебе разрешили сдавать экономику? — спросила я. — Я не думала, что женщинам разрешают посещать экономику.

— О, а ты думала, мне разрешили посещать курсы для мужчин, — сказала она и прижала руку к груди, как будто была шокирована. Затем она рассмеялась и добавила:

— Я, конечно, имела в виду домоводство. Это то, чему нас учат, когда нам нужно научиться управлять домашним хозяйством, знаешь, планировать питание и управлять бюджетом. Такое дерьмо. Ты можешь в это поверить?

— Я могу в это поверить, потому что это место такое отсталое, — выплюнула я. — Знаешь, так быть не должно. В других местах все не так.

— В каких местах? Есть только этот мир. Ты имеешь в виду другие страны? Но большинство из них едва пригодны для жизни, — ответила она, и в ее голосе послышалось страдание. — Ты помнишь великую войну. Она стерла с лица земли половину планеты. Так куда же нам теперь идти?

В ее голосе звучало неподдельное беспокойство по поводу всего этого, и я ее не винила.

— Что было не так с экзаменом? — спросила я, надеясь направить ее недовольство на учёбу, а не на мир в целом. Мне казалось, что с этой проблемой гораздо легче справиться.

— Он был направлен на безмозглых дураков, — сказала она. — Я хочу использовать свою голову и наполнять ее знаниями. Я жажду узнать что-нибудь полезное. Я хочу пройти курс, который поможет мне разобраться в некоторых книгах по физике и углубленной химии, которые я украла из мужской библиотеки.

Я все еще переваривала мысль о том, что половина планеты была уничтожена в войне, о которой я ничего не помню. Еще одна дыра в моем мозгу, как в швейцарском сыре. Давненько я не забывала такой огромный пласт знаний, и меня удручало, что я не выздоравливала так быстро, как мне казалось. Мои воспоминания постепенно возвращались ко мне, и этот мир вытеснял пустые грезы из моей головы, но только для этого ограниченного кампуса. Все, что находилось за его пределами, было как чистый лист, темнота на краю моего зрения. Я не могла заглянуть внутрь. Все это было скрыто от моего взора плотной завесой.

— Мне жаль, что они не могут увидеть твою гениальность, — сказала я Харлоу. И я не шучу, она была великолепна, и мир стал бы лучше, если бы она смогла в полной мере применить свою магию.

— Они идиоты, если не могут понять, почему ты такая замечательная.

— Спасибо, — сказала она. — Ладно, хватит моих жалоб. Я не думаю, что смогу что-то с этим поделать, если буду злиться не на тех людей.

— Возможно, именно в этом тебе поможет высшее образование, — ответила я. — И вот почему я так рада этой возможной лазейке.

— Что это? — спросила она меня. Мы продолжали идти по тропинке через женскую часть кампуса, наслаждаясь свежим зимним воздухом. Приближались зимние каникулы, и мы сдавали выпускные экзамены по всем предметам. Однако я решила отказаться от экзамена по фехтованию на мечах. Это становилось для меня слишком сложным. Не то чтобы мои курсы были такими уж сложными. В основном из-за того, что у меня не было времени играть роль примерной невесты Александра Ремингтона, получать хорошие оценки по всем основным предметам в Академии Кримсон, выполнять различные обязанности, которые были у меня с Викторией для всех девочек-первокурсниц, и, вдобавок ко всему этому, у меня были мои трое мужчин, чтобы занять меня.

В течение дня не хватало ни одной минуты, чтобы заниматься внеклассными делами, кроме как проводить время с Александром, Ромом и Люком.

Короче говоря, если быть честной с собой, я была слишком взволнована и рассеяна, чтобы преуспевать хоть в чем-то. Я была любовницей, а не бойцом.

— Ну, есть такой старый закон, который может позволить любому образцовому ученику Низшего класса перейти в статус Высшего, если у него есть спонсор. И как только я выйду замуж за Александра, я смогу спонсировать тебя!

— Значит, твой брак может быть в чем-то полезен, — рассмеялась она. — Я имею в виду, кроме того, что ты получаешь одного из трех разных парней, когда захочешь.

Я вспыхнула, и она как будто прочитала мои мысли. Я бы умерла, если бы она на самом деле знала, какие образы проносятся у меня в голове, как в старомодном немом фильме. Просто неподвижные фотографии, застывшие моменты, когда я занимаюсь любовью со своими мужчинами.

— Похоже на то, — ответила я. — И да, помимо всей этой истории с парнями, он полезен.

— Странно, что у тебя нет собственной власти, — сказала она. — К женщинам относятся дерьмово, независимо от того, кто они — Высшая или Низшая, не так ли?

— Я полагаю, это один из признаков того, что у всех нас есть что-то общее, — сказала я.

Мы продолжали идти, и я в сотый раз задавалась вопросом, где держат сестру Люка Марианну. Мы вернулись в тюрьму с командой охраны Александра через несколько дней после того, как Люк был в безопасности дома, но ничего не нашли.

Не было никаких следов ни ее, ни холодного стерильного больничного коридора, который, как клянется Люк, он там видел. Мы все вроде как согласились с тем, что у Люка были галлюцинации, потому что он то впадал в кому, то выходил из нее, но никто из нас не сказал ему об этом.

— Я не хотела прерывать тебя, — сказала, наконец, Харлоу, нарушая молчание. — Ты что-то говорила о статусе Высших и том, что ты можешь нам помочь. Думаю, быть невестой Александра Ремингтона имеет свои преимущества.

— Похоже на то, — ответила я. — Но, во-первых, я должна выйти замуж, так что это произойдет не сразу.

— А во-вторых, мы должны доказать, что я образцовая. И Люк, я полагаю, тоже, — сказала она.

— Вот это будет самая сложная часть, — рассмеялась я и увернулась, когда она ударила меня рукой. — Промахнулась. Полагаю, ты не образцовая спортсменка.

— Да иди ты, — усмехнулась она, и когда я расслабилась, она протянула руку и шлепнула меня.

— Вот, видишь? Образцовый пример того, как надрать тебе задницу на следующей неделе.

— Я посмотрю, можно ли добавить это в твой список образцовых навыков, — ответила я, подмигнув. — Но, серьезно, по крайней мере, это потенциальный способ спасти вас с Люком от тягот низшей жизни.

— Я чувствую себя странно при мысли о спасении, — сказала она. — А как же все остальные, кто все еще застрял?

— Ты не сможешь помочь им, пока не выберешься сама, — ответила я. — Я обещаю, это поможет нам добиться перемен.

— Полагаю, ты права, — сказала она. Затем она украдкой огляделась и наклонилась ближе. — Хочешь, чтобы я пришла к тебе в комнату сегодня вечером?

— Всегда, — ответила я. С той ночи, когда она осталась со мной, мы старались как можно больше времени проводить вместе. Провести ее в мою комнату было проще, чем кого-то из парней. Мне нравилось чувствовать, что кто-то рядом со мной в темноте, поэтому, когда я просыпалась от сна или кошмара о другом мире, где я была другим человеком, я знала, что я не одинока. Ее дыхание было якорем, который не давал мне уплыть.

— Эй, сучки, — фыркнула Виктория, когда мы приблизились к зданию моего общежития. — Что вы, шлюхи, делаете сегодня вечером?

— Что мне больше всего в тебе нравится, так это твоя доброта и вежливость, — усмехнулась я и встала перед ней. Она была сногсшибательна, как обычно, и одета в самое красивое платье, сшитое на заказ, которое идеально облегало ее тело. Это было стильно с легким оттенком шлюшки, намекая на то, сколько секса она обещала любому мужчине, которого приведет домой.

Только она могла так выглядеть, и я была в этом убеждена. Ее подружка Грейс пыталась, но у нее ничего не получалось. Некоторые говорили, что я могла бы носить такие красивые и открытые платья, но я всегда чувствовала себя в них неловко. Как будто я играю в переодевание в чью-то чужую одежду. Я так и не вернулась к своему комфортному гардеробу, сочетая объемные толстовки от Харлоу с элементами темной готики, но большую часть времени это было скорее комфортно, чем стильно.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, — сказала она и шагнула вперед, чтобы расцеловать меня в обе щеки. Закончив с последним поцелуем, она прошептала мне на ухо:

— И мне нравится твой доступ к процедурам.

— Я знаю, — прошептала я в ответ. — Я не питаю никаких иллюзий, что ты на самом деле считаешь меня подругой.

— Хорошо, — сказала она, растягивая красные губы, обнажая идеальные белые зубы. — По крайней мере, мы с тобой на одной волне. Но ты можешь прийти на вечеринку к Декеру сегодня вечером. Это в его общежитии, и там будут все, кто принадлежит к высшему обществу.

Грейс посмотрела на Харлоу выпученными глазами, как будто она вот-вот задохнется, зная, что Низшая стоит так близко к ней.

— Ты также можешь взять свою комнатную собачку, — добавила Виктория, кивая на Харлоу. — Просто убедись, что она приоделась.

— Я не знаю, — сказала я. — Харлоу устала, и нам нужно заниматься.

— Слушай, если ты не приведешь ее с собой, я подам заявку раньше, — сказала Виктория с усмешкой. Она была такой самодовольной, и я поняла, что у нее на меня что-то есть.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что если ты не будешь прыгать через мои обручи, я попрошу, чтобы твоя комнатная собачка стала моей личной помощницей в следующем году. Ей придется жить со мной и удовлетворять все мои потребности, и она, черт возьми, возненавидит это.

— Я первой попрошу об этом, — воскликнула я, но Харлоу поморщилась. Я знала, что она предпочла бы, чтобы никто не просил об этом и не пользовался ее услугами.

— Как скажешь, — закатила глаза Виктория. — Суть в том, что я могу превратить жизнь твоей подруги в сущий ад, если ты не послушаешь, чего я хочу. А сегодня вечером? Я хочу, чтобы ты была на вечеринке у Декера.

— Почему?

Я совсем не доверяла ее мотивам. Она вела себя вроде как дружелюбно, но с ней происходило что-то еще.

— Почему бы и нет? — спросила она, затем посмотрела прямо на Харлоу. — Тебе лучше быть там, иначе в следующем году тебе придется стирать мою одежду и красить ногти на ногах.

— Что ж, похоже, мы идем, — язвительно заметила Харлоу, взглянув на меня.

Нам удалось застрять, разговаривая с Викторией и ее небольшой компанией еще на несколько минут, прежде чем мы ушли, придумав какую-то неубедительную отговорку, что собираемся наверху.

Оказавшись в своей комнате, я прислонилась к двери и спросила:

— Что, черт возьми, все это значит?

— Откуда мне знать? — Харлоу пожала плечами, прежде чем плюхнуться на мою кровать. — Я просто тупая Низшая, которая может в конечном итоге работать на Викторию. А если серьезно, можешь ли ты представить себе работу на эту гарпию? Я бы предпочла умереть. Я бы ушла из Кримсон и устроилась на работу чистильщиком канализации или еще кем-нибудь. Я бы сошла с ума.

— Этого не будет, — сказала я, плюхаясь на спину на кровать рядом с ней. Мы машинально взялись за руки, чтобы успокоить друг друга, и хотя я сказала ей, что ей не о чем беспокоиться, меня переполняло беспокойство из-за требований Виктории.

Она была не из тех, кому можно доверять, она всегда заботилась только о себе и ни о ком другом, и ей доставляло огромное удовольствие причинять другим людям боль и страдания. Что бы Виктория ни замышляла, ничего хорошего из этого не вышло.

Мы лежали так несколько мгновений, пока мои веки не отяжелели и не начали угрожать погрузить меня в сон. Я глубоко вздохнула, села и сказала:

— Давай найдем тебе что-нибудь из одежды.

Что мы и сделали. После множества переодеваний она, наконец, остановилась на одном из моих длинных черных платьев. Она выглядела по-настоящему красивой, если не считать выражения отвращения на ее лице, когда она рассматривала свое отражение в зеркале.

— Я такая продажная, — сказала она. — Я даже на себя не похожа.

— Виктория и Грейс одобрят, — сказала я, стоя рядом с ней в своем красном платье. Мы сделали одинаковые прически — свободные пучки, завитки которых спиралью спускались по шее. Наш макияж тоже был похож. У нас обеих был смоки-айс, но у Харлоу глаза были посажены глубже, поэтому от нее исходила неземная, таинственна аура. Я все еще была слишком высокой и худой, чтобы выглядеть иначе, чем 'нервная богатая девушка с выдуманными проблемами'.

— К черту этих сук, — сказала Харлоу, едва не сплюнув при этом на пол.

— Фу, я бы предпочла этого не делать, — поморщилась я, и мы расхохотались.

Мы направились к дому Декера, и я пожалела, что у нас было так мало времени на сборы. Я не смогла связаться ни с кем из своей троицы. Было немного странно пробираться на мужскую половину без их ведома.

Я просто надеялась, что они там и будут рады меня видеть.

Иначе я не смогу избавиться от ощущения, что Виктория ведет нас прямо в ловушку.