Тени из преисподней

8

После ухода Проловича Сидоренко еще некоторое время задумчиво сидел на своем стуле, затем подошел к окну, взглянул вниз и увидел врача, спешащего к остановке. Достав из кармана пачку «Космоса», Сидоренко нервно щелкнул зажигалкой и затянулся глубокой затяжкой. Дело об убитом в парке Мазурино оказалось сложным и с каждым днем все более запутанным. Визит Проловича окончательно смешал все карты и у Сидоренко появилось ощущение того, что это убийство не удастся раскрыть. До сих пор никто не опознал убитого. Но самым главным было не это — Сидоренко не мог сказать Проловичу, что позавчера ночью труп убитого был украден, а работница морга зверски убита ударом табуретки по голове. «Кому мог понадобиться труп? Убийцам? Пожалуй да, только им. Или ему. А то, что труп найден, можно было легко узнать из «Навiн». Но зачем было красть труп? Может быть, рассчитывали, что мы не успели произвести баллистическую экспертизу? Но тогда это дилетанты — кто же отвозит труп в морг, если с ним еще не поработали паталогоанатомы?» следователь не заметил, как сигарета догорела до кожи пальцев и, зашипев от боли, швырнул ее в пепельницу.

Зазвенел телефон. Сидоренко немного помедлил, а затем снял трубку.

— Алексей Владимирович, только что позвонили из морга, на этот раз исчез труп работницы, убитой при похищении трупа, найденного в парке Мазурино. Опять убита женщина и вновь — работница морга, — взволнованно сообщил дежурный.

— Сейчас выезжаю! — Сидоренко выругался и, вызвав машину, опустился в кресло.

Здание морга было уже оцеплено, но возле входа собралось множество зевак.

— Расходитесь, здесь не цирк! — недовольно крикнул Сидоренко, но его никто не послушался.

Внутри все оставалось нетронутым — лишь труп пожилой работницы морга был укрыт простыней. Это казалось неестественным среди деревянных нар с голыми трупами. Поломанная и опрокинутая мебель свидетельствовала о долгой и жестокой борьбе, что выглядело довольно странно — убитая не производила впечатления человека, наделенного большой физической силой. Скорее, ее можно было отнести к «божьим одуванчикам».

— Убитая была задушена между тремя и четырьмя часами утра, но перед этим отчаянно сопротивлялась. Нападение, скорее всего, было совершено сзади, когда она задремала. Нападавший или нападавшая были не очень сильны физически, об этом говорит характер телесных повреждений и следы упорной борьбы. Одновременно с убийством был похищен труп Соколовой. Собаки след не взяли — скорее всего их отпугнуло какое-то химическое вещество. При попытке проследить путь преступника Туман злобно рычал и отказывался взять след. То же самое повторилось и с Бураном. Обнаружены отпечатки пальцев, сейчас их обрабатывают в лаборатории… — монотонный и всегда такой усыпляющий голос Кольцова, с которым Сидоренко проработал бок о бок не один год, сейчас действовал на Алексея просто раздражающе: «Почему он говорит так спокойно? Это уже третье убийство, убийство бессмысленное, а потому еще более безнадежное в плане его раскрытия. Почему Кольцов говорит так спокойно? Нужно кричать, кричать во всю глотку, чтобы поймать то чудовище, которое издевается даже над трупами. Видимо, Пролович прав, мы имеем дело с каким-нибудь новым Михасевичем. Неужели новое «Витебское дело»? Словно все вокруг сошли с ума от этих перемен в стране. Нужно обязательно оставить здесь людей.

Пролович говорил, что у него на работе лежит запись с именем и фамилией этого… Клименчука. Вдруг это и есть этот самый маньяк? Тогда зачем он пришел на прием, если накануне показали найденный труп по телевизору? А может, не выдержал и… А вдруг у него и в самом деле зуб болел, но потом он испугался и убежал? Ведь на снимок он так и не пошел. Значит, что-то заподозрил. Но, все же, он рано или поздно себя выдаст: нервишки, видимо, «шалят»».

— Ты меня не слушаешь? — спросил Кольцов.

— Слушаю: Анна Андреевна Соколова, тысяча девятьсот тридцать четвертого года рождения, — повторил Сидоренко.