Тени из преисподней

34

Главврач и Иванцов молча разглядывали лежащий на полу труп. Он был совсем свежим — по крайней мере, нигде нельзя было заметить слишком явных признаков начавшегося разложения.

— А жмурика не иначе, как на этой неделе убили, а? — спросил Иванцов и сбросил с рук тряпки.

— Похоже на то. И что же вы хотели делать с трупом у нас? — Боченко подошёл к Бумагину вплотную и насмешливо посмотрел ему в глаза.

— Мы собирались его уничтожить, — спокойно сказал Бумагин.

— Но вы его и так уничтожили.

— Это не совсем то, что вы думаете. Это зомби.

— Ты опять за своё?! — вскипел Иванцов.

— Одного я не пойму — зачем вы притащили сюда эту бочку? Ну залили вы труп кислотой или керосином, так и зарыли бы где-нибудь! Он бы разложился и все концы в воду.

— Я ещё раз говорю — это не совсем труп! — вышел из себя Бумагин.

— Так может это он просто прилёг отдохнуть? — хмуро спросил Иванцов и вновь подошёл к трупу.

— Побудь пока здесь, а я схожу и позвоню в милицию, — сказал ему Боченко и вышел в коридор.

— И чем он тебе помешал, этот жмурик, а? — допытывался Иванцов, осторожно обходя вокруг трупа.

Внезапно санитар вскрикнул и отскочил назад — из груди трупа вырвалось лёгкое шипение.

— Я же говорил — это зомби! Он просыпается! Развяжи меня! Быстрее! закричал Бумагин.

Но труп не подавал никаких признаков жизни и Иванцов, взяв себя в руки, недовольно огрызнулся:

— Сейчас — разбежался! Это просто воздух из него вышел. Сейчас милиция приедет — они тебя и развяжут. Подожди немного!

Иванцов подошёл к окну, пнул ногой осколок разбитого стекла и раздражённо заметил:

— И стекло, падла, зря бил — всё равно ведь попался! А теперь его нигде не найти!

— Ничего — подсуетишься и найдёшь!

— Ты рот закрой!

Иванцов продолжал смотреть на улицу, а Бумагин покосился на труп. Больше всего ему сейчас хотелось, чтобы милиция приехала как можно быстрее зомби, пока что тихо лежащий на полу, не внушал никакого доверия. От него так и веяло чем-то зловещим и угрюмым. Видимо, те же чувства испытывал и Иванцов, потому что недовольно пробурчал, не отрывая глаз от больничного двора:

— Приволокли сюда этого жмурика, и мне теперь даже заходить в кабинет будет противно.

Бумагин вновь взглянул на труп и от страха у него перехватило дыхание зомби уже успел подняться и теперь смотрел на Иванцова полным ненависти взглядом ядовито-жёлтых глаз. Нужно было как-то предупредить санитара, но Валерий не мог ничего сказать из-за парализовавшего его ужаса. К тому же Бумагин не мог даже сдвинуться с места, потому что Иванцов накрепко привязал его к батарее центрального отопления.

Зомби медленно подошёл к санитару и положил ему на плечо свою тяжёлую, ледяную руку. Иванцов вздрогнул, вжал голову в плечи, словно почувствовал, что сзади стоит монстр. Клименчук поднял вторую руку и вцепился Иванцову в шею. Санитар взревел от страха и попытался сбросить с себя противника. Но тот неумолимо сжимал руки-клещи и Иванцов стал медленно оседать на пол.

— Эй, кто-нибудь — помогите! — закричал Бумагин, пытаясь разорвать впившиеся в кожу верёвки.

Иванцов уже хрипел и с его губ стекала тонкая кровяная струйка.

— Боченко! — взвизгнул Валерий, понимая, что ещё немного и помогать санитару будет поздно.

— Что здесь происходит? — главврач вбежал в палату и тут же нерешительно остановился у входа.

Вначале Боченко решил, что Бумагин каким-то образом вырвался на свободу, но потом, взглянув на привязанного к батарее Валерия, он окончательно растерялся.

— Помогите санитару! Осторожнее — ожил зомби!

— Как — зомби?!

— Быстрее — не стойте столбом! — требовал Бумагин, не без оснований опасаясь, что после санитара Клименчук займётся другими.

— Что же мне делать? — растерянно спросил Боченко и с глупым видом взглянул на Бумагина.

— Да хоть стулом его огрейте, что ли! — подсказал Валерий, взбешённый бестолковостью главврача.

Боченко кивнул головой, взял в руки стул и сделал несколько шагов в сторону зомби. Клименчук оставил свою жертву, выпрямился во весь рост, презрительно взглянул на дрожащего главврача и засмеялся жутким, лающим смехом. Боченко вздрогнул, выронил стул и почти инстинктивно отбежал к двери.

— Не бросайте меня — я же связан! — закричал Бумагин.

— Но… Но это же мертвец… Живой мертвец, — пробормотал Боченко и выскочил в коридор, оставив истекающего кровью санитара и привязанного к батарее Бумагина на произвол судьбы.

Клименчук подошёл к дверному проёму, поставил дверь на место и забаррикадировал её изнутри небольшим шкафчиком, стоящим возле стены, а затем повернулся к Бумагину. Валерий с ужасом взглянул в змеиные, не знающие пощады глаза зомби и ему захотелось провалиться куда-нибудь под землю. Клименчук что-то невнято и злобно прошипел и медленно пошёл прямо на Валерия. Бумагин закрыл глаза и со страхом ожидал конца.

Медленно, ужасно медленно тянулись секунды. Приглушённые шаги смерти раздавались всё ближе и ближе, пока Валерий не почувствовал, что зомби, внушающий нечеловеческий страх, стоит прямо над ним…

Пролович нарезал круги в воздухе возле главного алтаря, увенчанного невероятно блестящим, металлическим крестом, а внизу, у входа, молча стоял трёхметровый чёрный страж. Сергей чувствовал, что с каждым взмахом теряет силы, а в мышцах постепенно накапливается боль, пока ещё слабая, но со временем грозящая стать нестерпимой. Пролович взмывал под самый купол и тыкался во все боковые окна-амбразуры, но нигде не мог найти выхода — все отверстия были наглухо закрыты массивными золочёными решётками с изображением перевёрнутых крестов и пентаграмм.

— Ты зря мечешься, человек. Ты сам пришёл туда, откуда уже нет пути назад. Ты сам выбрал себе эту дорогу, — раздался чей-то тяжёлый, мерный голос.

— Кто ты? — спросил Сергей и огляделся.

— Посмотри вниз и ты меня вспомнишь, — ответил голос.

Внизу стоял лишь молчаливый гигант, да и голос лился откуда-то из-под самого потолка.

— Где же ты? — Пролович вновь оглянулся вокруг.

Голос умолк и в здании вновь установилась гнетущая тишина.

«А что, если выломать один из антикрестов и перевернуть его вверх ногами? Тогда получится нормальный христианский крест. Может быть, он пригодится мне в борьбе с гигантом?» — подумал Пролович и подлетел к главному алтарю, который увенчивал самый массивный и вместе с тем слабее всего прикреплённый блестящий антикрест. Сергей вцепился в него обеими руками и где-то под куполом тут же раздался зловещий звон невидимого, гнусавого колокола.

Поднялся ветер и быстро задул все свечи. Золотые черти под потолком вновь ожили и заунывно взывали на десятки разных голосов. Чёрный гигант широко раскрыл свои ноздри, с шумом втянул воздух, беспокойно прислушался и под куполом опять зазвучал всё тот же размеренный, могильный голос:

— Не трогай адский меч — или тебя ждёт смерть!

Пролович с удвоенной энергией принялся раскачивать антикрест из стороны в сторону, но вскоре почувствовал, что ему не хватает сил.

Здание тем временем наполнилось едким дымом, пропиталось резким смрадом горящей серы, и вскоре Пролович с трудом различал даже ближайшие к нему предметы.

— Отпусти меч, несчастный! — взвыл могильный голос, и Сергей почувствовал, как чёрный человек поднялся вверх и с бешеной скоростью принялся кружиться вокруг алтаря, со свистом рассекая воздух.

«Меч? Почему меч? Меч!» — догадался Сергей и потянул антикрест не в сторону, а вверх. Раздался мощный раскат грома, из-под пальцев Проловича брызнули ярко-зелёные молнии. Через мгновение Сергей держал в руках длинный, острый меч. Ослепительно сверкающее лезвие вновь осветило зал и, казалось, разогнало дым.

Чёрный человек прекратил своё вращение и со стоном застыл напротив Сергея. Пролович первым бросился в бой, взмахнул огненным мечом и две обугленные чугунные половины со звоном упали на каменный пол. Золотые черти вновь ожили и горестно завыли.

— Молчать! — рявкнул Пролович и опустился вниз, крепко сжимая в руках своё оружие.

Черти испуганно притихли и злобно следили за ним своими маленькими, золотыми глазками. Пролович для острастки срезал нескольких из них с колонн и, убедившись в силе меча, принялся искать икону, из которой появился Клименчук.

Он нашёл её в дальнем углу. У младенца вместо носа было всё то же свиное рыло, но теперь он с ужасом смотрел на приближающегося с мечом Проловича.

— Выходи, пришёл твой час! — потребовал Пролович и занёс меч над головой.

Младенец заверещал дурным голосом, но Пролович, не дрогнув ни единым мускулом, одним взмахом перерубил икону пополам.