Тени кафе «Домино»

КРОТ

Под потолком горела хрустальная люстра, висевшая прямо над столом, заставленным выпивкой и закусками.

Пировали трое. Два из известных в Москве бандиты Чугунов по кличке Стальной и Маслов по кличке Витя Дмитровский.

Третьим сидел Алексей Сольцов, сотрудник из отдела Мартынова.

– Леша, – Чугунов налил ему рюмку до краев, – друг, на стволы нужны.

– Всем нужны, – Леша выпил.

Чугунов достал пачку червонцев.

– Вот за три ствола и сотню маслят.

Леша провел большим пальцем по пачке.

– Завтра здесь, в час дня.

– Спасибо, друг. Ты закуси свининкой жареной. Ты нам новые ксивенки достань ОГПУ. Удостоверения ВЧК уже не ходят.

– Тяжело, Чугунов, – Леша разрезал кусок свинины. – Дело стремное очень.

– Да ты нам одно удостоверение дай. Коля «Художник» сделает лучше натурального. Он сделает, мы тебе ее вернем. А печать с твоей ксивы срисуем. Даю авансом.

Чугунов положил на стол золотые наручные часы.

– Нет. Лучше деньгами, – засмеялся Леша, – куда я их надену. Сразу просекут волки наши.

– Деньгами так деньгами.

Бандит достал початую пачку, вздохнули протянул Сольцову.

– Пропал куда-то Бессарабец. Подождем, пока ксивы ГПУ сделаем, и пойдем брать ювелира на Арбате.

– Давай по последней, – Сольцов разлил водку, – и мне пора. А то Мартынов сожрет.

От мощного удара вылетела входная дверь.

Бандиты не успели схватить оружие.

В комнату ворвались Тыльнер, Николаев и агенты угрозыска.

– Руки, – рявкнул Тыльнер, – кто двинется, пристрелим.

– Не порядок, начальник, – сказал Чугунов, – на сухую берешь.

– Поищем – найдем, – сказал Николаев, – а Вы, Сольцов, что делаете в этой милой компании? Да не лезьте в карм ан. Все равно ничего сбросить не удастся. Обыщите его.

– Не сметь, я чекист! – закричал Сольцов.

– Дерьмо ты и предатель.

Из карманов Сольцова достали портсигар, зажигалку, две пачки червонцев, удостоверение ОГПУ, наган.

– Неплохо платят в ГПУ нынче, – засмеялся Тыльнер.

– А я тебя давно подозревал, Сольцов, – сказал Николаев, – с той поры, как мы Афоню Нерченского, то бишь, Лапшина упустили. Значит, я в цвет вышел. Но это дело не угрозыска. Пусть с тобой Мартынов разбирается.