Тинар. Том 3 [СИ]

Глава 18

Уже традиционно разбудил меня звук отпираемого замка и открывающейся двери. Сев на постели, наблюдал, как семеро гвардейцев, держась несколько настороженно, внесли какой-то свёрток.

— Надевай! — приказал их командир, швырнув его мне. — Мы подождём здесь, пока не переоденешься, а потом сопроводим к владычице.

Нехотя поднялся и, потягиваясь, принялся раздеваться, А затем развернул свёрток взглянув на новую амуницию. Как и предполагал она была выполнена в цветах севера: фиолетовом и голубом, с серебряным кантом и гербом клана — то ли медоедом, то ли скунсом, на спине. Какой-то чёрно-белый зверь непонятный, но, учитывая Рауку, наверняка скунс. Кроме рубашки и кожаного с металлическими вставками нагрудника нашлись два наруча, изготовленных из какого-то удивительно гибкого материала, похожего на металл, но эластичного. Пара свободных брюк дополняла комплект. В свертке обнаружились поножи и новые сапоги.

После примерки и выполнения разминки, обнаружил, что мне нравится, как выглядит и сидит новая одежда и доспехи. Они оказались намного легче, чем те, что давала Илура, и наверняка предполагали меньшую степень защиты. Но так ли это — покажет только бой. Из всех вещей я оставил только боевые перчатки из васрауда и пояс с зачарованными стихиями и зельями, в специальных кармашках.

Завершив подготовку, повернулся к гвардейцам и сообщил о своей готовности предстать пред владычицей.

— О, вы только гляньте, каков красавчик! — всплеснула руками Адель, оглядывая меня с ног до головы. — Думала, что эти цвета тебе не подойдут, а вышло весьма недурственно.

Стража молча выстроилась вокруг нас, к моему удивлению и радости, не заставив подругу остаться, и мы под конвоем отправились на встречу со стервой Раукой. Нет, определённо хорошо, что Адель рядом — её присутствие позволяет сдержаться, сохранить рассудок и не сорваться.

— Сойдёт, — подмигнул ей в ответ на комплимент и подставил локоть, чтобы она взяла меня под руку. Видел, что некоторые парочки прогуливаются таким образом.

Девушка не преминула воспользоваться шансом и мило зарделась. Мы шли молча, шаги эхом отдавались по странно опустевшим коридорам. Даже перед парадным залом, куда нас, вероятно, вели, дежурила всего пара гвардейцев.

Старший нашего конвоя древком копья трижды ударил в створ громадных резных ворот и те, через мгновение распахнулись без единого скрипа, впуская нас в огромный тронный зал. Первое, что бросалось в глаза, это установленный на помосте массивный трон на котором восседала владычица, и ворсистый длинный ковер в цветах клана, что тянулся от самых дверей до подножия, по обе стороны от которого выстроились гвардейцы. Полусотня, не меньше. Как говорил отец: боятся — значит, уважают.

Вскинув голову, заметил, что потолок высок и застеклён цветными витражами, отчего солнечные лучи причудливо переливались.

Глядя вперёд, увидел Рауку, восседающую на великолепном троне из цельного куска мрамора, розового с золотыми прожилками. Величественное зрелище. И наверняка безумно неудобное и холодное. Так и геморрой заработать как здрасти, хотя её такое, наверно, не возьмёт.

Улыбнувшись своим глупым мыслям, заозирался по сторонам, приметив, что наша процессия остановилась перед помостом, и гвардейцы молча склонились в поклоне.

Я, однако, остался стоять. С какой стати буду ей кланяться? Заметил как опустились уголки губ женщины, но она, сдержавшись, промолчала, лишь кивнув стражникам, поднявшимся с колен и занявшим свои места перед троном.

— По-прежнему не уважаешь тех, кто лучше тебя, достойней и знатнее, — сказала Раука с презрительной усмешкой.

— Когда и если встречу кого-то подобного, уверен, что проявлю должное почтение.

Адель еле слышно усмехнулась за спиной, а лицо владычицы вмиг стало пунцовым.

— За подобную дерзость стоило бы тебя казнить! — прошипела она, брызжа слюной. Теперь понятно, зачем здесь постамент и почему к ней близко не подпускают.

— Нет, не казнишь, — возразил ей, сохраняя нейтральный тон. — В прошлый раз ты застала меня врасплох. Возможно, не смогу отбиться от всех в этой комнате, но добрую половину и тебя так уж точно положу, моргнуть не успеете.

Надо отдать должное выдержке владычице, на долю секунды она потеряла контроль, но тут же взяла себя в руки и попыталась улыбнуться. Получилось слабо, скорее, оскал вышел.

— Ты ещё пожалеешь, мальчик, запомни мои слова.

— Что-нибудь ещё? Просто твои прихлебатели отвлекли меня от праведного отдыха.

Та смерила меня долгим оценивающе-презрительным взглядом, прежде чем махнуть рукой в пренебрежительном жесте.

— Отведите этого самодовольного выродка к судьям, а потом заприте в комнате! И чтоб глаз с него не спускать до завтрашнего утра!

Гвардейцы отсалютовали, взяли нас в кольцо и под конвоем вывели из тронного зала. Как только мы вышли, Адель тихо заговорила со мной.

— Ты же знаешь, что владычица не простит тебе эту выходку, верно?

— Думаешь, как турнир завершится нас отпустят живыми? Вряд ли. Так зачем утруждать себя вежливостью?

— Похоже, ты прав, — со вздохом ответила она.

— А ну заткнулись оба! Разбрехались, щенки!

Спорить с ним не стал, но рожу этого гвардейца запомнил.

Минут через десять наша процессия вошла в комнату раза в три меньше тронного зала. Из мебели только длинный деревянный стол, за которым восседали четверо, пятый из присутвующих замер у стены, сложив на груди руки.

— Тинар, — указал на меня копьём один из конвоиров, — доставлен для оценки и вердикта, — гаркнул он. Причём очень громогласно, я даже мизинцем ухо прочистил, чуть не оглохнув.

— Спасибо, — сказал один из мастеров-судей, поморщившись, — ждите снаружи. Выйдет, как закончим.

При этих словах гвардеец ощутимо напрягся.

— При всем моём уважении, мастер, владычица приказала, чтобы он всегда оставался под нашим присмотром.

Глаза судьи посуровели, он наклонился вперёд, опершись на локти, переплетя пальцы и глядя на говорившего поверх них.

— Уверяю, здесь он под присмотром. А если что-то и случится — ответственность ляжет на меня.

Однако стражник продолжал упорствовать. Его нанимательнице плевать на мою безопасность, она всего лишь опасается побега.

— Как бы ни доверял вашей честности, я настаиваю на том, чтобы остаться. Ни при каких обстоятельствах не оставлю этого здесь одного, — сказал конвоир.

— Как тебя зовут, гвардеец? — спросил мастер.

— Какое это имеет значение? — ответил тот, явно сбитый с толку вопросом.

— Ну нужно же будет кого-то обвинить в причине отстранения вашего клана от состязаний, потому что мы не смогли оценить фаворита.

Стражник явно не ожидал такого. Он переводил взгляд с судьи на меня и на своих товарищей, хотел что-то сказать, но всё-таки молча развернулся. Но направляясь к двери, не смог удержаться от прощальной угрозы:

— Если с ним что-нибудь случится, владычица поотрывает ваши головы! — и громко хлопнул дверью.

Мастер вопросительно взглянул на меня.

— Впервые встречаю такую опеку над претендентом, с остальными проблем не было.

— Боится, убегу.

— А-а, — ответил судья, и его замешательство рассеялось. — Соревнуетесь по принуждению?

— Почти, пожелай я действительно сбежать, вряд ли они бы меня сдержали.

— Да, это всё равно, что пытаться поймать пчелу голыми руками, — со смешком вставила Адель.

— Кто это? — спросил мастер, поворачиваясь, к ней. — И почему она до сих пор здесь?

Девушка виновато посмотрела на меня, ища поддержки.

— Ничего, если она останется? — спросил я, поворачиваясь к четырём судьям. — Она — моя единственная подруга, не хочу оставлять её одну с гвардейцами.

Мастера обменялись взглядами, затем тот, кто говорил, кивнул.

— Хорошо. Но никакого вмешательства, иначе вмиг выставим за дверь.

Адель благодарно кивнула. А я облегченно выдохнул. Может, она и может за себя постоять, но велик шанс, что она попадётся родичам. Правда, в любом случае завтра он узнает обо мне, и охота за подругой начнётся. Я вытряхнул эти мысли из головы, когда судья предложил сесть.

— Что от меня требуется? — спросил, удобнее усаживаясь в единственное кресло напротив мастеров.

— Мы задаём вопросы, ты правдиво и полно отвечаешь, а наш прорицатель следит за тем, чтобы ты не солгал, — он указал на женщину, стоявшую в стороне. — Итак, приступим, а то мы и так уже потеряли много времени. Как тебя зовут?

— Тинар.

— Сколько тебе лет?

— Семнадцать.

Судья на мгновение застыл, быстро взглянув на прорицательницу, которая кивнула, выглядя такой же удивленной, как и он.

— Хорошо, — сказал он, прочищая горло. — Каков твой ранг?

— Тридцать третий.

Вопросы продолжались один за другим, но отвечать на них было довольно легко. Наконец старший мастер отложил перо и задал последний вопрос. Судя по тому, как остальные наклонились вперёд, меня ждал главный вопрос.

— Ты действительно кангеле?

— Да.

Все судьи повернулись к прорицателю, которая вдруг побледнела. Они все знали ответ ещё до того, как она сказала им.

— Он говорит правду.

Нас с Адель доставили на арену рано утром следующего дня. Посадили в карету, заперли внутри с несколькими стражниками. Повозка с грохотом покатилась по дороге, которая, несмотря на ранний час, уже была заполнена толпами людей. По мере приближения их становилось всё больше, и в какой-то момент двум гвардейцам пришлось выйти наружу и расчистить нам путь.

Сквозь занавешенные окна мы разглядывали арену. Выглядела она монументально, раз в пять больше той, что осталась в Академии. Впрочем, не удивительно, при таком-то скоплении людей, что прибыли посмотреть на это зрелище со всех концов Исария.

Оказывается, перед финальной схваткой в столицах других кланов открывались порталы, чтобы и другие желающие могли попасть сюда. Не удивлюсь, если и на этом тоже власть предержащие неплохо заработали.

Наконец, повозка пробралась сквозь толпу и въехала под одну из массивных арок, встроенных в стены арены. Нас остановили стражники, они заглянули внутрь, проверили документы, после чего пропустили дальше; и наша повозка покатилась по длинному коридору.

Мда, строение поражало размерами, наверняка не обошлось без лучших из лучших санкари и велуров, тех чьи способности далеки от боевых, зато они способны создавать такие шедевры зодчества. Война войной, но без таких мастеров мир был бы сер, уныл и в нём царила бы разруха. Боюсь даже представить, во сколько клану обошлась эта постройка.

Экипаж, наконец, остановился, и дверь распахнулась, открыв поджидающих Ойке и Кирэна. Первый привычно хмурился, а второй приятно улыбался.

— Жаль, что не сбежал, — сказал Ойке, когда мы оба спрыгнули вниз. — Следуйте за мной.

С этими словами он открыл одну из дверей в стене коридора и первым вошёл внутрь. Пройдя следом за ним мы оказались ещё в одном проходе, который заканчивался окованной металлом дверью. Ойке вытащил из кармана ключ, отпер её и без особых усилий распахнул.

Новое помещение оказалось весьма занимательным — мы очутились на нижнем ярусе арены, от манежа нас отделяла странно переливающаяся плёнка. Подойдя к ней я хотел постучать по ней пальцами, но вместо этого рука прошла насквозь.

— Если выйдешь, возвращаться придётся кружным путём, — остановил меня мастер, — эта иллюзия предназначена только для того, чтобы выпускать людей. Она прозрачна только с нашей стороны, а с той ты увидишь глухую каменную стену и пройти снаружи она тебе не даст. Лоб расшибёшь.

— Интересная задумка. Можно и за событиями на арене наблюдать и передохнуть, не привлекая внимания, — оценил я очередное творение вёлуров.

— Подожди, мы не уйдем, пока не закончатся состязания? — вмешалась Адель, подходя к нам. — Разве турнир не длится три дня?

— Угадала, оглянись, комната огромна и снабжена всем необходимым для комфортной жизни.

А ведь он прав. Сначала не обратил внимание, увлекшись видом на арену, но в помещении действительно есть всё что нужно: несколько кроватей у стены, стол со стульями и шкаф. Из главной комнаты вели несколько дверей, наверняка уборная с ванной и кладовка с припасами.

Перед иллюзорной плёнкой стояло несколько кушеток, с которых, наверно, моя команда будет наблюдать за состязаниями.

— Значит, остаёмся вчетвером на три дня? — спросила подруга.

— Нет. Только вы вдвоём. А пока Тинар соревнуется, ты одна, — ответил Ойке. — Кирэн будет приходить после завершения очередного этапа, для исцеления. В остальное время остаётесь наедине, приказ владычицы.

Новость меня изрядно удивила: Раука с пеной у рта кричала, что глаз с нас не спустит, а тут вдруг решила оставить в покое? При том, что всегда можно выйти на арену. Знать бы, что она задумала! Но вслух спросил другое:

— Как мне возвращаться?

— Вход и выход через меня, буду рядом. Если что-нибудь понадобится, за дверью будут дежурить несколько стражников. Состязания начнутся примерно через три часа. Когда распорядитель назовёт твоё имя — выходишь на арену и присоединяешься к остальным. Поскольку мы — принимающий клан, наш фаворит будет объявлен последним.

— А сам я не войду-не выйду? Зачем для этого ты?

— Без меня — нет, — сказал Ойке, вытаскивая из кармана странный артефакт в виде плоского куска металла с начертанными рунами.

В этот раз пленка оказалось прочной и словно каменной на ощупь. Теперь замысел Рауки стал немного яснее.

Ойке проделал малопонятные манипуляции с артефактом и стена снова стала прозрачной.

— Правила этапов объявит распорядитель перед началом состязаний. Удачи, и не вздумай проиграть! — сказал Ойке, выходя.

— Увидимся, — тепло улыбнулся Кирэн, слегка поклонившись, и тоже вышел из комнаты.

За дверью послышался шум запираемого засова, и мы снова остались вдвоём.

— Из одной темницы в другую, — произнесла Адель, со вздохом плюхаясь в одно из кресел.

— Похоже на то, — ответил я, садясь рядом с ней и откидываясь на мягкие подушки, — но тут хотя бы подобие окна есть.

— Ага, очень любезно со стороны владычицы. Осталось победить. В конце концов мы же ежедневно рискуем жизнями сражаясь с зорнами за крохи энергии, так почему бы не урвать столь значительный куш, иначе вся проделанная работа коту под хвост.

Лёгкое постукивание по плечу пробудило меня от глубокого сна. Надо же, даже не заметил, как задремал. Открыв глаза, несколько мгновений пребывал в замешательстве, повернул голову в сторону и увидел Адель, стоящую в нескольких метрах от меня. Уже собирался окликнуть её, но тут заметил нечто очень странное. Она не двигалась. Совсем. Застыла на месте, словно статуя.

Это заставило мгновенно насторожиться, и, глядя на стадион, заметил, что, народу значительно прибавилось, но ни один из них не двигался. Понятно, мозг быстро просчитал варианты и пришёл к единственно верному:

— Чего ты хочешь, Вардо? — спросил я, даже не потрудившись повернуться лицом к богу.

— Знаешь, помню время, ты дрожал от страха при одном взгляде на меня, — раздался за спиной его голос.

— Не преувеличивай. Это было давно и неправда, до того, как понял, насколько ты беспомощен в собственном мире, — сказал я, — бог ты или нет, но весьма ограниченный в возможностях применять силу к смертным.

— Не самый элегантный способ выразить собственные мысли.

Вардо обошёл меня и прислонился спиной к прозрачной стене, но не провалился сквозь неё, впрочем с материей видимо он и не такие фокусы проделывать умеет, а вот навредить человеку напрямую — не в силах. Вроде как.

— Ты не ответил на мой вопрос, — озвучил я несколько иное.

— Сразу к делу? Молодец, — благодушная улыбка тут же исчезла, — хорошо, предлагаю тебе новую сделку.

— Не интересно.

— Ты даже не слышал, что я хочу сказать!

— В этом нет необходимости. Достаточно того, что ты или по твоему приказу сделали со мной, как ты забрал меня у Эгины, да и наверняка у родителей, что ты замешан в том, что я лишён памяти. Скажу честно, будь у меня хоть крохотный шанс прикончить тебя, напал бы прямо сейчас, не мешкая, — я говорил ровным тоном, без малейшего намека на гнев или злобу, словно вёл светскую беседу о погоде.

Но с каждым моим словом лицо Вардо становилось всё краснее и краснее, и к тому времени, как закончил речь, того буквально трясло от ярости.

— Малолетний ублюдок! Ты жив и ты тот, кто ты есть, только благодаря мне! Я! Я лепил твою судьбу в угоду своим планам, делая из тебя совершенного воина. А ты, неблагодарный кусок дерьма, думаешь, что можешь просто плюнуть мне в лицо?! Внемли моей воле — откажись от участия в турнире! Или пожалеешь!

С этими словами он резко исчез и мир словно отмер.

— То есть ты хочешь сказать, что он вёл себя как придурок, угрожал и признался, что виновен в твоих проблемах? — сказала Адель, выслушав мой рассказ о неожиданном визитёре. Сама она словно моргнула, до того краткий миг прошёл в её понимании.

— Типа того.

Мы сидели на диване, наблюдая, как в центре арены медленно поднимается сцена. Даже и не думал, что так бывает.

— Рада, что ты не согласился иметь с ним дел, — после паузы проговорила Адель, — он бросил нас в пустыне умирать и кучу раз подставлял.

— Похоже, скоро начнётся, — сменил тему, кивком указывая на фигуры собравшиеся на помосте.

Надо было нашу ложу делать чуть выше, а не на одном уровне с ареной — вид не очень. Но тем не менее я разглядел, как один из мужчин на трибуне извлёк какой-то артефакт, и его глубокий голос прогремел над ареной.

— Добро пожаловать на турнир за Дар Небес! Распорядителем которого буду я. А чтобы всем всё было хорошо видно, лучшие вёлуры нашего клана постарались сделать кое-что для вас, — при этом мужчина взмахнул артефактом и над ареной проявилась гигантская иллюзия, словно гладь озера или огромное зеркала, на котором сейчас было видно распорядителя, высокого стройного мужчину средних лет, одетого в камзол военного кроя в цветах эсзаков.

Он любовался произведённым эффектом, а потом рассыпался благодарственной речью в адрес Рауки и всего клана, после чего приступил к представлению делегаций других кланов. Каждый раз, когда он делал это, картина на иллюзии или, как меня поправила Адель, проекции, показывала людей, о которых шла речь.

Подруга заметно напряглась, когда объявили её отца, и появилось изображение Юльма Мэлбара. Он стоял прямо, сжав кулаки, упрямо поджав губы и выпятив подбородок. По всей арене раздался оглушительный свист, но тому было плевать на всех. Не смотря на войну, на время состязаний они неприкосновенны.

Затем распорядитель представил мастеров-судей и поведал историю состязания: раз в тридцать три года все кланы забывают свои распри и разногласия, чтобы сражаться за славу и богатство. Я как раз размышлял о названии турнира, когда на иллюзии появилась изображение метеорита несущегося с неба на землю в ореоле пламени.

Толпа заворожённо рукоплескала и галдела, а едва смолкла, как распорядитель снова взял слово:

— А теперь самое время встретиться с фаворитами!

Интересно, что это за заклятие или умение такое? Например, сейчас показывались лица людей крупным планом, иногда показывая парочки или семьи.

— Фаворит Нугатра, санкари, находящаяся на тридцать восьмом ранге — Но-о-оя-я!

Толпа вновь обезумела, Адель казалась совершенно потрясённой. Меня с другой стороны не удивило это, в конце-концов успел немного разглядеть тогда во дворце.

— Можешь что-то рассказать о ней, — спросил подругу наблюдая, как её тетушка появляется у помоста буквально из ниоткуда, облаченная в зелёно-жёлтые цвета клана и ловким движением запрыгивает на сцену, становясь справа от распорядителя.

— Практически ничего, — меж тем ответила Адель, нервно покусывая губу, пока росла её практически не было рядом, она постоянно выполняла какие-то задания на благо семьи. Но она очень опасна. И не исключено, что решит тебя прикончить в самом начале турнира.

— Загадочный и малоизвестный фаворит Этэла, санкари, что ни на шаг не отстал в развитии от своей соперницы — Се-елда-ар!

— Проклятье! А этот урод откуда!? — не сдержала эмоции подруга.

Наемник так же облачился в оранжево-синие тона южан. Интересно, есть ли клан, чью форму он ещё не носил?

— Зато, может, отец отдаст тёте приказ переключиться в первую очередь на него, — с надеждой произнесла Адель.

— Не думаю, что твоей тёте будет интересно, что скажет твой отец, — возразил ей, активируя прозрение и наблюдая, как мои соперники становятся рядом.

— С чего ты так решил?

— Ауру не обманешь, эти двое знают друг друга. И довольно близко.

— Ну, тогда, думаю, наши проблемы стали гораздо серьёзнее, — ответила девушка, — не удивлюсь, если сейчас Актар выступит за западников.

Хорошо или плохо, но Келет представляла женщина-вёлур Аити, всего на ранг отставая от предыдущих фаворитов. Похоже, главный слабак в нашей компании — это я. Как сражаются женщины, я не знаю, но я видел в деле Селдара, и единственный раз когда он проиграл — это поединок с Актаром на Арене. А тот — не кто иной как бог или кто-то близкий к ним по силам.

Осталось назвать только моё имя. Странно, но волнения не чувствовал, скорее, кураж и воодушевление, что придётся сражаться с такими сильными соперниками. Даже плевать, что все узнают, что я кангеле. Пути назад нет.

В это время ко мне сзади подошла Адель. Крепко обняла уткнувшись носом в шею и смешно пофыркивая, а после развернула и, прежде чем отстраниться, поцеловала. Она взяла моё лицо в ладони, её взгляд стал жестким, а выражение лица — серьёзным.

— Ты пойдешь туда и покажешь им свою силу, заставишь ощутить и прочувствовать собственную мощь! Пусть поймут, что ты серьёзный противник, и боятся! А теперь ступай, милый. — с этими словами она легонько подтолкнула меня к стене.

— И последний, но не менее отважный претендент! Молодой фаворит эсзаков, ему всего семнадцать лет, а он уже в тридцать третьем ранге! Встречайте… Ка-а-ангеле Ти-ина-а-ар!